Любовь приходит незаметно

Утро выдалось солнечным, но от этого Даниэлю Уолшу было ещё хуже. Голова гудела, в глазах мутнело, было такое чувство, что сейчас вырвет, и, как только Даниэль подбегал к туалету, всё проходило. После нескольких таблеток, трёх чашек крепкого кофе и полной тишины, он вроде бы очухался, но это было ближе к обеду, так что весь день пошёл наперекосяк, и Уолш понял: в этот день он ничего путного не сделает. И как бы у Даниэля был двухнедельный отпуск попросьбе самого Алекса Лоуренса, но он не любил просто ничего не делать и сидеть дома. Хотя ладно, нужно признать: Уолш всё время думал о вчерашнем вечере, точнее, о вчерашней ночи и том, что происходит в целом. Нет-нет, он пытался убежать от мыслей, но как-то плохо получалось. Ближе к вечеру, прослушав альбомы Pink Floed, прибрав квартиру и сдав костюм в прокат, Даниэль захотел позвонить Лоуренсу, но ничего не получилось, голос Алекса Уолш услышал только по голосовому ящику: «Занят, оставьте сообщение». Тогда он позвонил секретарше Алекса, но она сообщила, что тот не появлялся в офисе сегодня. Уолш заволновался, заходил по комнате большими резкими шагами, сжал крепко телефон в руке и сморщил брови. Его неспокойствию помешал звонок в дверь. Даниэль уже обрадовался, что это Лоуренс, и прямо полетел открывать дверь. Ещё не отворив её, разлился в улыбке, но всё упало внутри, когда перед ним на пороге оказалась Челси. – Ты чем занят, что до тебя невозможно дозвониться? – наехала она на братца. – Эээ... – Ладно, неважно, как продвигаются дела? – войдя в коридор и закрыв за собой дверь, сложила руки на груди Челс. – Ты уже с ним потрахался? Даниэль Уолш так удивлённо посмотрел на сестрёнку, что та всё поняла и закатила глаза. – Ты можешь быстрее всё проделывать? Сколько времени уже прошло? За это время я бы уже женилась на нём! – Челси кричала и размахивала руками. – Не ори на меня. Прошёл, может, месяц. И вообще, – не успел договорить Уолш-старший, как малявка его перебила: – «И вообще»? Что значит твоё «вообще»?! Ты обещал! – на последней фразе Челси сделала щенячьи глаза, а потом мило улыбнулась и сказала: – Я выпишу тебе чек, и ты поторопишься, понял? – Ты не имеешь права мне указывать, – твёрдо ответил Даниэль. – У меня есть друзья-гомофобы. Ты ведь сообразительный мальчик, правда? – с ехидной улыбкой Челси дёрнула ручку двери, и только запах её сладких духов остался в помещении. Даниэль Уолш стоял минут пять и тупо смотрел на дверь. Он вспомнил тот день, когда пришёл в универ и все смотрели на него очень странным взором, а вечером, когда он возвращался домой, его побили с криками «Педикам здесь не место!» Потом, конечно, все привыкли к его ориентации, но не те люди, которые любили его поизбивать два раза в месяц в тёмном переулке. Как он ни обращался в полицию, ту банду так и не нашли. Она исчезла, когда Уолш закончил университет. Нет, он не держал зла на них, хотя... Даниэль так и не разгадал, откуда все узнали о его ориентации. А потом зазвонил телефон. Но Уолш сбросил, ибо его сердце сжалось при виде надписи «Алекс». Даниэль прошёл на кухню; уже стемнело, но свет он не включал. Мужчина долго сидел в темноте и думал. Его терзали мысли о том, что он делает, зачем он согласился, и вообще, нравится ли ему Алекс? Человек он хороший, друг вроде тоже, а какой красавец без майки... Нет, он не хотел никому делать больно. Но переставать общаться с Лоуренсом он тоже не хотел. Но в глаза ему было стыдно смотреть. Опять звонок в дверь. Опять у Даниэля всё содрогнулось внутри. Он неспешными шажками побрёл к двери. Открыл. Глубоко вдохнул полной грудью и от некого удивления открыл рот. – Добрый вечер! – опять этот весёлый тон и огоньки в глазах. – Сегодня я был занят и так устал, что нет сил. Вот, думаю, тебе понравится идея просто посидеть дома, посмотреть фильм и поесть фаст-фуда. Это был Алекс. Хоть и уставший, но в дорогущем, идеальном для его фигуры костюме, чистых-чистых, за штуку баксов, а может, и больше, туфлях. Хоть и богатый, но с искренней и чистой улыбкой. Чем больше Уолш смотрел ему в глаза, тем глубже он тонул в болоте собственной горечи. – Неожиданно, – вытянул из себя Даниэль, – проходи. Я рад тебя видеть, кстати. Где тебя носило? – Рутинные дела, – подавая пакет с едой, ответил Лоуренс. – Может, тапочки? У меня есть синие, под твой костюм. Алекс Лоуренс засмеялся так лучисто, что у Даниэля внутри растаяла холодная глыба, и он улыбнулся во все зубы. – Я люблю ходить босиком. Ещё эти туфли натирают ноги. Говорил себе не брать их, но нет, новая коллекция же, не люблю себя за это, – он посмотрел на себя в зеркало и прибавил: – Хотя нет, люблю, я же классный! Они опять засмеялись и прошли на кухню. – Что будем смотреть? – спросил Уолш. – Мне всё равно, я так хочу кушать, что сейчас съем тебя! – Лоуренс набросился на Даниэля и начал щекотать его бока, головой бодаться в живот, а Уолш начал щипать его подмышки. Пока они разворачивали еду и раскладывали её по тарелкам, загружался фильм. Даниэль заставил Алекса переодеться, и дал ему свою футболку и шорты. «Ох уж эти накаченные ноги», – думал Уолш, поглядывая на Лоуренса. – Хватит воровать еду! – возмущённо воскликнул Даниэль. – Всё, больше не буду, пошли скорее. Они ели, смотрели фильм, смеялись, переглядывались, и от этого им было ещё смешнее. Было так хорошо, так спокойно, и в то же время весело, что Даниэль Уолш понял: давненько такого не было. Конечно, утром его опять настигнут неприятные мысли, но сейчас... «Всё плохое – это проблема будущего меня», – родилось в голове Даниэля. Уже приближалась ночь, Уолш пошёл расстилать постель для Алекса, а когда вернулся, тот ему сказал, что поедет домой, скидывая всё на «неудобно как-то». – Нет-нет, останься, уже поздно, пусть шофёр отдохнёт и всё такое... – умолял он Лоуренса. – Я специально уеду в твоей одежде, чтобы завтра утром наведаться к тебе, – с мягким взглядом перевёл тему Алекс, взял телефон и вызвал свой лимузин. В ожидании машины они прибрались в комнате, обсуждая фильм и всякую всячину. А потом Лоуренс переоделся в костюм и, поправляя галстук перед зеркалом, сказал сам себе, какой он классный. Уже прощаясь, Даниэль набрал в себе силы задать вопрос: –Зачем ты приехал? – Потому что я классный! – гордо подняв голову вверх, как король-лев, ответил Алекс. – Я серьёзно. Зачем ты вообще общаешься с таким, как я? Я же бедный и не из твоего круга общения. В чём подвох? – Нет подвоха. Ты классный, и ты мне нравишься. Ты один такой искренний, настоящий. Ты чист душой. Я давно не чувствовал себя так, как с тобой. Так уютно и так спокойно. Даже странно, как быстро я привязался к тебе... Заметь, я не пьян. И говорю от чистого сердца, вот отсюда, – он положил руку на грудь Даниэля, – я не пил. Сегодня я не пил. – А вчера пил... Ты помнишь, что было вчера? Что было возле моего дома? – Я вообще не помню, что был тут, но сейчас я в полном сознании и я тут. И я счастлив. Пожалуй, ты самый лучший человек, которого я знаю, после встреч с тобой что-то светлое и радостное поселяется у меня в душе, – ладонь Алекса переместилась в ладонь Уолша, он подошёл ближе, его губы приоткрылись и задрожали. Даниэль, не долго думая, положил свободную руку на затылок Лоуренсу и резко привлёк его губы к своим. Алекс прижался своими бёдрами к Уолшу и углубил поцелуй, пуская в ход язык, а тот прижал его к стене, немного привставая на носочки. Даниэль Уолш любил быть доминантом, и тут он хотел доминировать над Алексом Лоуренсом. Доминировать всегда...