Выжить после смерти

Куроко чувствовал, что сражаться в ближайшее время он способен не будет. И дело даже не в реацу — хотя ее он потратил порядочно. И не в длинной ране на боку — она немного затянулась под неумелыми лечебными кидо. И даже обожженная нога уже не так болела. Каждая мысль была тяжелой и вязкой, удерживаться в вертикальном положении было крайне сложно. Хотелось лечь среди разрухи и обломков каменных стен, закрыть глаза, которые резал свет и заткнуть уши, потому как каждый звук снаружи, оттуда, где шла битва, казался оглушительным. Невидимка тяжело вздохнул и решительно достал из небольшого бледно-голубого мешочка, прежде висящего на длинных нитках на шее, пузырек. Акон по доброте душевной и из желания проверить непротестированное на шинигами лекарство, вручил ему целую банку крохотных зеленых продолговатых капсул. Тетсуя ради интереса расковырял одну еще в Сообществе Душ, сидя в кабинете. Тонкая съедобная пленка легко разошлась под ногтями и по столу неестественно быстро растеклась жидкость, тут же будто начавшая испаряться. Сенсорика тогда подала едва заметный сигнал — кажется, команде Акона удалось довести до состояния жидкости лечебное кидо. Явно простейшее, но количество медленно тающей энергии было колоссальным. Похоже, состав оболочки капсул и был разработкой двенадцатого отряда, способной хранить низкоуровневые кайдо. Тогда Неведимка со вздохом достал из сейфа подарок Юзу, вышитый ей на домоводстве, спрятал в этот мешочек банку и повязал на шею, используя для этого длинные тесемки. Во время битвы с Улькоррой мешочек чудом остался при нем — опаленный шнурок даже пару раз капнул на кожу пластиком. Впереди долгая битва с арранкарами и он просто не имеет права сидеть в стороне. Даже если лекарство не тестировалось на шинигами. Куроко раскусил капсулу и замер, глотая стремительно испаряющуюся жидкость, пощипывающую язык. Он чувствовал, как проясняется сознание, а рука, прежде сильно упертая в стену для устойчивости, нужна уже не так сильно. До конца тошнота и головокружение не прошли и потому, чуть посомневавшись, Тетсуя торопливо раскусил вторую капсулу. Боль окончательно прошла, крупная рана на боку почти затянулась, оставляя лишь длинную царапину, а ожог на ноге стремительно покрылся подживающей корочкой. Пальцы, казалось, чуть покалывало от предвкушения, а еще он чувствовал, что реацу полностью восстановлена. Тетсуя едва заметно выглянул из-за дверей и пораженно замер — группа арранкаров, прежде безостановочно атаковавшая шинигами, под тяжелым взглядом фиолетовых глаз стремительно отступала под своды Лас Ночес. Рядом с Мурасакибарой стоял Акаши — опаленный, чуть качающийся от истощения, он смотрел вокруг как обычно и никто, даже Кучики, не смел комментировать его состояние. Куроко выскользнул, сжимая рукояти оружия и встал рядом с Сейджуро, изучая ослабленных боем товарищей. Ичиго был цел, это не могло не радовать. Хоро застыл за его плечом, готовый отразить любую атаку, девчонка лечила мелкие царапины на Куросаки своим щитом. Кагами настороженно косился на парочку из Эспады, которая делала вид, что их здесь нет, Кисе небрежно поправлял немного опаленные волосы, Ренджи и Хисаги стояли, привалившись друг к другу, а Кучики собрал свой банкай в катану и позволил себе слабо улыбнуться. Капитан третьего отряда едва заметно вздернул бровь и медленно повернул голову в ту сторону, где скрывался Тетсуя. Взгляд разноцветных глаз неторопливо прошелся по весьма потрепанной боем форме, а затем Акаши протянул руку. Властный жест вызвал непроизвольное желание вложить в эту ладонь все, что у Куроко сейчас при себе есть. С трудом сдержав презрительное фырканье, капитан отряда Омницукидо выгнул бровь, всем своим видом спрашивая: «Чего вы от меня вообще хотите?». Сейджуро изогнул губы в насмешке и подал рукой едва уловимый жест, широко используемый в отряде Куроко: «Реацу восстановлена». Неприятно удивленный Тетсуя в ответ коротко двинул пальцами: «Непроверенные данные», но Акаши все также настойчиво протягивал руку. Тетсуя аккуратно распутал тесемки, выкатил пару капсул из баночки, защелкнул крышку. Белый пузырек, скользнувший в ладонь капитана третьего отряда, моментально исчез в рукаве хаори. А Куроко, прикрывая действия Сейджуро, шагнул вперед, прилагая усилия к тому, чтобы его увидели. Абараи дрогнул, едва не утянув на песок Шухея, а Ичиго с Иноуэ в унисон выдали: — Тет-аники! — Куроко-сан! Невидимка отдавал себе отчет, что размазанная по лицу кровь, запекшаяся длинная царапина на боку, подранная форма и длинный ожог на ноге его не красят, но уровень беспокойства этой парочки явно зашкаливал. Тетсуя слабо улыбнулся, замечая, как хмурится Ичи-тян. Лечебный щит, прежде направленный на его племянника, немедленно переместился на него. Сила Орихиме была хороша. Но единственное, чего она не делала — не восстанавливала запасов реацу, используя запасы восстанавливаемого организма. По сути, щит девчонки по большей части заставлял энергию латать тело до эталонного состояния. Акаши сейчас, чтобы залечить повреждения, реацу была нужна как никогда, потому он и зацепился за явственно ощущающийся полный запас энергии Невидимки. Его лечение Иноуэ закончила быстро, а затем опасливо перешла к Акаши, направляя на него руки только после того, как он согласно смежил веки. Орихиме лечила капитана операции в тишине — остальные терпеливо ждали ее помощи. Лечение заняло не слишком много времени — девчонка латала основные раны, забирая боль. Группа шинигами, находящаяся в условно безопасном окружении — Иноуэ как раз лечила слабо сопротивляющегося Аомине, расслабилась, перебрасываясь какими-то шутками. Кагами был доволен — верный ученик Кенпачи поучаствовал в изматывающей битве. Лучше бы это была битва один на один с Дайки, но превосходящий численностью и не откровенно слабый противник тоже был ничего. Куроко даже почти поддался общему настроению, когда рядом взметнулась реацу, заставляя его схватиться за саи. На небольшом расстоянии от шинигами появился Гин. Улыбнувшись также, как и всегда, он, пряча кончики пальцев в рукавах, пропел: — Тетсу, хвататься за оружие после всего того, что мы вместе пережили? Как некультурно! Куроко слабо себе представлял, чего хочет добиться Ичимару сейчас. Бумаги, доказывающие его работу на отряд Омницукидо, лежали в его столе, второй заместитель знал, что делать в случае, если сам Тетсуя по некоторым причинам не появится в Готее. Зачем Гин пришел сейчас? Слишком рано! Бывший капитан пятого отряда может сделать все, что угодно! — Айзен-сама уже полчаса как на Грунте вместе с первой тройкой из Эспады, — блеснул сквозь ресницы ярко-голубыми глазами Ичимару. — Я тут за главного с приказом не выпускать вас из Уэко Мундо. ++ Айзен шагнул из гарганты, вдыхая загазованный воздух Грунта. Каракура, пустынная и безлюдная, простиралась далеко под его ногами. Слепящее, настоящее солнце, безразлично светило всем — застывшим в сотне метров шинигами, арранкарам и ему, повелителю Хогиоку, решившему занять место короля душ. За его спиной дремал с приоткрытыми глазами Старрк, будто невзначай прикрывающий рукой Лилинет, презрительно оглядывал собрание шинигами Баррган, за которым держалась его фракция. Халлибел сосредоточенно хмурила брови, а тройка ее фракционов привычно переругивалась. Чуть в стороне замер Вандервайс, часть его гениального плана. Соске смотрел на шинигами, арранкаров, вайзардов… И видел их всех насквозь. Все они оказались здесь, в небе над городом-фальшивкой, благодаря чувствам. Долг, желание мести, жажда справедливости… А еще их всех объединяла ненависть. Она, как и любая другая привязанность, туманила разум. Айзен, похоже, был единственным достаточно интеллектуально развитым среди толпы этих разнокалиберных духовных сущностей, обретший это понимание. Даже до омерзения равнодушный Куроко был привязан к наставнице, отряду, горстке друзей. Чувства, порождающие связь. Чтобы шагнуть на новую ступень эволюции, они не нужны. И Соске давным-давно отринул их. Будущий король душ позволил себе улыбнуться и шагнул вперед, затевая финальную партию. Слова, продуманные в прошлом столетии, легко слетали с губ. И шинигами реагировали так, как Айзен ожидал еще тогда. Короткий приказ нумеросам заняться разрушением столбов, поддерживающих перенос Каракуры, и вот уже Ямамото атакует, используя свой банкай. Огненный банкай, известный каждому шинигами Готея. Найти то, что можно ему противопоставить, было достаточно просто — сейчас Соске находился на том уровне развития, что подобная атака не могла повредить ему. Но отвести атаку не значит искоренить ее. Стоя в огненном кольце банкая Генрюсая, владыка Уэко Мундо жалел только, что не может сейчас сесть и выпить чая, любуясь на живой огонь. Вал, призванный вызвать ужас и уничтожить, заставлял Айзена предвкушать свои дальнейшие ходы. Под пристальным взглядом Соске Вандервайс Марджела поглотил все пламя главнокомандующего Готей Тринадцать. Поглотил и запечатал в себе. Айзен позволил себе улыбнуться чуть шире. Как по нотам. Чувствуя, как одновременно рушатся два столба, поддерживающие перенос Каракуры, шинигами-ренегат отрешенно заметил, что как-то слишком просто. Смотреть на осознающего свою беспомощность Ямамото было приятно. Огонь окончательно погас и Соске сделал первый шаг навстречу шинигами. Его противники стискивали оружие, явно понимая, что им попросту нечего ему противопоставить. Однако их чувства не позволяли им принять свое поражение. Впрочем, смирись они, это было бы слишком скучно. Повисшую тишину разорвал бархатный баритон будущего короля душ. — Моя возлюбленная Эспада, избавьтесь от мусора, находящегося на нашем пути. Старрк чуть шире открыл глаза, Баррган сделал величественный шаг вперед, а Халлибел бросила на него короткий взгляд. Айзен позволил себе улыбнуться явственнее и едва слышно обронил: — Уничтожение зеленоволосого вайзарда твоя первоочередная задача, Тиа. И нет, это не было его местью. ++ — И что же тебе нужно от нас, Гин? — спокойно поинтересовался Акаши, небрежно опуская руку на катану. Ичимару улыбнулся шире, вызывая в стоящих рядом шинигами стойкое желание взяться за оружие и стереть эту ухмылку с его лица. Куроко испытывал только желание закрыть глаза руками, чтобы не видеть, как этот идиот растрачивает свои шансы на восстановление в рядах Готея. — О, ничего серьезного, разумеется, — напевно протянул он. — Просто то устройство, которое беспринципно увел у своего противника Кисе-кун. Шунпо Гина всегда было быстрым. Рета не успел и моргнуть, когда крохотную пластинку с несколькими кнопками выхватили у него из-за пазухи. Тонкие белые пальцы пробежались по клавишам в сложном ритме, а затем Ичимару просто разломил устройство. За его спиной медленно треснуло пространство, разрываясь с характерным звуком. — Ой, ну какой я неловкий, — картинно простонал он и первым шагнул в зев гарганты. Повернувшись на пятках на плитке из его реацу в подпространстве, он с неизменной улыбкой выдал: — Атсуши-кун, Дайки-кун, Гриммджоу-кун, ваша задача — охранять Лас Ночес до нашего возвращения. Мурасакибара бросил едва заметный взгляд в сторону шинигами, а потом отрешенно кивнул. Куроко едва слышно фыркнул, наконец осознавая, что Гин просто ведет себя как обычно. Ни дня без издевок, ни минуты без подколов. Тетсуя поспешил за другом, жестом давая понять остальным, что все под контролем. Акаши едва приподнял брови и уважительно улыбнулся, шагая следом. Переглянувшись, остатки ударной группы шинигами сформировали боевое построение и шагнули в гарганту. Черное ничто встретило их привычной прохладой. Гин легко бежал впереди, продолжая улыбаться. Прекрасно знающий друга Куроко разглядел, насколько Ичимару напряжен и отлично его понимал. Айзен, почти слившийся с Хогиоку, был грозным противником, против которого Гин решил выступить открыто. Куроко было спокойнее — за Ичиго присмотрит Хоро, имеющий соответствующий приказ. Да и выведший из-под удара дочерей Ишшин тоже должен был крутиться недалеко. Гарганта закончилась над Каракурой, где кипела битва. Большая часть младшего офицерского состава была просто вырублена духовным давлением первого из Эспады. Те, что находились на периферии, обороняли колонны от членов пустых-фракционов. Арранкары из Эспады успешно оборонялись против капитанов и вайзардов — Старрк теснил сразу пару капитанов, Кьераку и Укетаке, Баррган успешно мотал во все стороны Сой Фонг, Вандервайс на их глазах без затей уничтожил банкай Хитсугаи, выдохнув ужасающий по своей силе поток огня, а Тиа оттеснила Мидориму от группы вайзардов и теперь успешно использовала ресурексион. Остальные служители маски пытались атаковать Айзена, а взволнованная Унохана сосредоточенно лечила пострадавших, включая находящегося под воздействием какого-то кидо Ямамото. Реацу Йоруичи, Урахары и Ишшина чувствовались вдалеке, у одного из столбов. Тетсу рефлекторно схватился за саи, исчезая из всеобщего восприятия. Айзен, мягко держащий свою катану в руках, медленно повернул в их сторону голову, одновременно обрушивая концентрированный удар реацу на окруживших его вайзардов. Сильнейшие из офицеров, ставшие лишь могущественнее после пустификации, шинигами просто рухнули вниз, не в силах поддерживать свои тела в воздухе. Айзен улыбнулся Ичимару, выгибая бровь: — И что это должно значить, Гин? Бывший капитан девятого отряда мелькнул в шунпо, оказываясь рядом с шинигами-ренегатом. Он склонил голову к плечу, улыбнулся чуть шире, опасно блеснув бирюзовыми глазами сквозь светлые ресницы: — О, Айзен-тайчо, я просто пришел с друзьями, — где-то вдалеке раздался сигнал о разрушении еще одной колонны, поддерживающей стабильность кидо переноса. Соске выгнул бровь чуть сильнее и улыбнулся шире. Казалось, происходящее лишь немного его удивило. Ичимару легко положил ладонь на лезвие чужого меча, молниеносно выхватил свой и резко скомандовал: — Пронзи его, Шинсо! — мгновенно увеличившийся в длине вакидзаси вошел аккурат меж ребрами, пронзая сердце. Покинувшее тело лезвие было едва испачкано кровью. Казалось, все вокруг замерло — сражения остановились, арранкары во все глаза смотрели на противника, способного пробить кожу владыки Хуэко Мундо, шинигами не могли поверить, что мерзкий лис Гин на самом деле все время был на их стороне. — Я всегда знал, что ты предатель, — как ни в чем не бывало обронил Айзен. Из смертельной раны не показалось ни капли крови, кожа медленно стягивалась. — Ты правда думал, что это навредит мне, будущему королю душ? — Видите ли, Айзен-тайчо, Шинсо — не простой меч, — Соске поощрительно улыбнулся, предлагая продолжить и Гин не заставил себя ждать. — Каждый раз он оставляет в теле врага кусочек лезвия, которым я могу управлять. Ичимару, явно прилагая усилия, тяжело шевельнул пальцами Соске содрогнулся всем телом, хрипло выдыхая. Изо рта будущего короля душ плеснула кровь. Остановившие сражение противники в едином порыве не сводили глаз с битвы, все они — и арранкары, и шинигами, не могли поверить своим глазам. Так просто?.. Айзен покачнулся, начал заваливаться вперед… А затем выпрямился и склонил голову к плечу. На окровавленных губах расцвела привычная, полная превосходства улыбка. Ичимару замер, широко распахнув глаза. — Неужели ты поверил, Гин? — мягко спросил его Соске. Голос его, негромкий и низкий, разносился удивительно далеко. — Мое слияние с Хогиоку зашло слишком далеко, чтобы меня можно было уничтожить. Твой план был прекрасно виден с самого начала. Вся твоя жизнь состояла из бесполезного притворства. Умри же, Гин. С последними словами Айзен вскинул руку с катаной и резко опустил лезвие на замершего в ступоре противника. Кьека Суйгецу почти пронзил кожу Ичимару и был остановлен скрещенными саями выскочившего из шунпо невидимки. — Куроко-тайчо, вам не надоело? — с неизменной улыбкой спросил Соске, глядя прямо в глаза использующему шикай капитану отряда Омницукидо. Айзен удрученно качнул головой: — В последнее время я слишком часто вас вижу. Тетсуя ухватил Гина за предплечье и исчез в очередном шунпо. Сражающиеся все также не двигались, как завороженные наблюдая за спрятавшим в ножны катану Соске. — Все вы, шинигами, остановившиеся в своей эволюции, слабые, безвольные. Благодаря Хогиоку я стану совершенным. Я уже совершенен. Что вы можете противопоставить мне? — глубокий голос растекался над шинигами, подавляя волю, заставляя сомневаться в собственных силах. Шинигами, пришедшие в себя вайзарды и арранкары смотрели на него, как завороженные. Никто не смел двинуться с места и сказать хоть что-то. Даже ветер стих, будто придавленный весомостью слов будущего короля душ. Давящую тишину разорвал холодный голос: — Банкай. Мои приказы абсолютны. ++ Акаши Сейджуро чувствовал себя паршиво. Несмотря на лечебные кидо, которые он сам на себя накладывал. Несмотря на таблетки, которые с сомнением отдал ему Куроко. Несмотря на лечение подрагивающей от страха Орихиме. Посторонним его банкай казался абсолютным. Абсолютным настолько, что Акаши знал о том, сколько раз поднимался вопрос о его заточении в Гнездо Личинок на Совете Сорока Шести. Им пугали курсантов Академии, новичков в отрядах, многим угроза перевода в третий казалась куда страшнее смерти. Имя капитана третьего отряда давно стало нарицательным, наравне с Кенпачи, Кьераку и Ямамото. Проблема Сейджуро была в том, что банкай его вовсе не абсолютен. Приказ, отданный существу с большим запасом реацу, давил, подавлял, но его можно было сломить. Акаши прекрасно отдавал себе отчет в том, что если бы Мурасакибара не хотел проиграть, он бы никогда не проиграл, слишком неравны их силы. Теперь же действия Сейджуро явно отдавали безумием. Он выступил вперед, против существа, реацу которого даже не ощущал, собираясь сразить его своим несовершенным банкаем. Айзен повернулся к нему всем телом и достал катану, растягивая губы в искренней улыбке. Впервые, за все то время, что видел его капитан третьего отряда. — О, Акаши Сейджуро-кун! Шинигами, уничтоживший моего слугу за вред, нанесенный своему, — Соске широко махнул рукой в сторону израненного Мидоримы. — Да-да, Ямамото-тайчо, загадочная смерть капитана Тоусена не на совести вайзардов, как вы все время думали. Акаши-кун любезно преподнес мне голову моего слуги на блюде. Сейджуро чувствовал, как скрещиваются на нем взгляды — недоуменные, опасливые, и… восхищенные. Айзен, чувствуя, что прекрасно владеет вниманием своей аудитории, продолжил: — Акаши-кун вообще сильно мне помогал все это время. Львиная доля внимания отряда Омницукидо, совета Сорока Шести и капитанских коалиций была направлена на него, попросту развязывая мне руки. Спасибо тебе, Акаши-кун, за твою подозрительность. О, Сейджуро хотел бы поблагодарить его в ответ, за то, что сейчас на его действия в Готее вообще никто не обращает внимания. Ни на стремительно растущие владения клана, ни на идущее ударными темпами обучение «полицейских»… И все благодаря Соске. Сейджуро хотел бы, но не станет. Еще не время. Акаши холодно улыбнулся в ответ Айзену, отслеживая разноцветными глазами любые его действия. Кажется, будущий король душ пытался впутать их в очередную свою иллюзию, но это не было проблемой даже для его шикая. — Вот уж не думал, что шинигами, ступившему на новую ступень эволюции, нужна чужая помощь, — сладко произнес Сейджуро, улыбаясь шире. Айзен замер, прекращая свои подозрительные манипуляции. Шинигами, арранкары, вайзарды — все они слушали их диалог, как завороженные. Все, кроме Куроко, перемещения которого Акаши чувствовал за своей спиной. Глава отряда Омницукидо собирал реацу, готовясь применить свой банкай. Они об этом не договаривались, но Тетсуя был идеальной тенью, способной понимать невысказанные приказы. — Разве я говорил, что мне нужна помощь? — тон Айзена едва изменился, а хватка на катане стала крепче. Акаши чувствовал, что едва не дрожит от азарта. Пальцы левой руки скользнули в рукав, доставая бутылочку с остатками таблеток. Он склонил голову к плечу и в показном недоумении спросил: — Гин и Тоусен, арранкары, хогиоку, созданное Урахарой… Не слишком ли много помощников? Смог бы ты добиться всего того, что у тебя сейчас есть действительно самостоятельно, Айзен? Кадык Соске нервно дернулся, он выдохнул, а затем улыбнулся. — А я думал, ты понимаешь меня лучше, чем кто бы то ни было, Акаши-кун, — чувство опасности Сейджуро взвыло, Айзен сделал несколько шагов ему навстречу, отводя руку с катаной в сторону. Сложная иллюзия, сплетаясь из реацу, начала опутывать наблюдателей, не действуя лишь на глаза Императора. — Что ж, я объясню. Гин веселил меня своими тайными планами, которые были как на ладони. Тоусеном было чрезвычайно весело манипулировать — его странные понятия о пути наименьшей крови… Арранкаров же я создал просто потому что мог. Я полностью разочарован в этой идее. Тиа Халлибел болезненно дернулась, окончательно опуская оружие. Мир арранкаров, слышавших откровения своего Владыки, рушился. Сейджуро позволил себе едва заметно улыбнуться. Арранкары вернутся в Хуэко Мундо, неся весть о словах Айзена. А после все они перейдут под руку сильнейшего. Под руку Мурасакибары. Соске замолчал, переводя дыхание. Хогиоку, вживленный в его грудь, странно пульсировал. Акаши чувствовал, как тяжелеют от волнения ноги. Прикусив губу, чтобы прийти в себя, Сейджуро продолжил гнуть свою линию: — А творение Урахары? Неужели ты смог бы справиться сам, не используя гениального ученого? В карих глазах Айзена полыхнуло самое настоящее бешенство. Годы охоты за Хогиоку, бесполезное преследование, многоуровневые планы, интриги… — Неужели ты смог бы? — искусительно продолжил Акаши. Соске величественно выпрямился, заканчивая плести свою иллюзию. Сейджуро сжал вспотевшей рукой открытый пузырек. — Да, Акаши-кун. Я бы смог достичь всего этого и без Хогиоку. Капитан третьего отряда резко высыпал в рот сразу все оставшиеся пилюли, разжевывая мягкую оболочку. Реацу резко скаканула вверх, голову болезненно повело, но Акаши твердо стоял на ногах. Он наставил катану на противника и властно произнес: — Так исторгни же его, Айзен! Иллюзия, которой Соске старательно опутывал наблюдателей, треснула, сам владыка Хуэко Мундо покачнулся, прижимая руку к груди. Да, банкай Акаши не был идеален. Но вот сам Акаши абсолютен. Реацу Айзена обрушилась на них, как многотонный молот, прибивая к земле. Акаши почти захрипел, чувствуя, как раздирает его от мощного удара энергии снаружи и изнутри. Над Каракурой разнесся ужасающий крик раздирающего пальцами собственную кожу Соске. Хогиоку, раньше будто намертво приросшее к солнечному сплетению, треснуло, крошась и осыпаясь. Сквозь боль Сейджуро показалось, что что-то мелькнуло рядом с владыкой Хуэко Мундо, но может быть это был бред стремительно меркнувшего сознания?.. ++ Айзен выпрямился, убирая ладони от груди. Из прокушенной губы сочилась кровь, на месте, где раньше было Хогиоку, чернела дыра, будто у пустого. Реацу его, ужасающе тяжелая, подавляла всех, кто был в небе над фальшивой Каракурой. Он с превосходством смотрел, как падает Акаши, как его ловит Хисаги… Как, замершие в ужасе, смотрят на него остальные. — Жаль, Акаши-кун, что ты не увидишь, как я стану королем душ и без Хогиоку, — будто подтверждая его слова последняя обороняемая колонна с отчетливым грохотом рухнула и Лжекаракура, дрогнув, сменилась настоящей. — Ну, кто-то еще желает пойти в самоубийственную атаку? Слова его сплетались, звенели, подавляли волю, заставляли отступать, сдаваться… Куроко шагнул вперед, собираясь завершить то, что начал Акаши. Да, они терпеть друг друга не могли. Да, они играли на разных сторонах площадки. Но сейчас от действий Тетсуи зависела победа. — Банкай, — прошелестел он едва слышно, появляясь перед носом у Айзена. — Куроко-кун, ну как я мог забыть о твоих жертвенных порывах? Привык быть на вторых ролях? Думаешь, сможешь меня хотя бы поцарапать? — Я всего лишь тень, — пожал плечами Тетсуя, перехватывая саи. Короткий знак за спиной и Кагами, Кисе и Хоро зажигают кидо. Оно ничего не дает. Кроме ослепительного света. Айзен сощурился от направленных на него мощных лучей. За его спиной в три разные стороны раскинулись темные гротескные тени. Куроко сглотнул вязкую слюну, перехватил саи обратным хватом и произнес ключевую для своего банкая фразу: — Чем больше свет… — и рванул вперед, используя все свои возможности. Чуя неладное, Айзен резко поднял катану, едва не нанизав на лезвие своего противника. Молниеносно вильнув в сторону, Куроко все же достал до шеи будущего короля душ. Тетсуя бил со всей силы, но на шее Соске осталась лишь короткая неглубокая царапина. По белой коже скатилась крохотная капля крови и Айзен насмешливо улыбнулся. Чувствуя, как стремительно утекает реацу, Куроко закончил: — …Тем сильнее тень! — прежде крохотная царапина резко разошлась в стороны, просто отрывая несостоявшемуся королю душ голову. Брызнувшая кровь долетела до бессильно замершего Куроко, окатывая его почти полностью. В глазах медленно падающей головы несостоявшегося короля душ навечно застыло недоумение. Тетсуя несколько секунд стоял, не веря, что ему удалось. С закончившейся реацу кончилось и действие таблеток Акона. Куроко качнулся, чувствуя, как дико кружится голова, открывается рана на ребрах, стремительно покрывается ожогами нога. Куроко качнулся и рухнул, в последний момент сжимая в руках мешочек от Юзу. Там, среди пары раздавленных таблеток лежал крупный осколок хогиоку.