С этой минуты / From This Moment

Случались ли у вас такие дни, когда в самом разгаре какой-либо замораживающей мозг деятельности (например, уборки в доме) вы будто застывали на месте? И думали: "Ведь это не моя жизнь? Ведь этого не может быть?" Проще говоря, каждый из нас ожидает, что все вещи, происходящие вокруг, будут ему всегда ясны и записаны чёрным по белому специально для него. Но когда в картинке появляется какой-то другой цвет, всё усложняется. И, хотя я никогда не робела пред вызовами судьбы, сейчас ощущаю себя загнанной в ловушку. Эта жизнь не может быть моей. Просто не может. Но всё же это она. Моя жизнь. Всё определённо вышло за допустимые пределы нормальности. Не обычной нормальности, разумеется, а моей личной. Моё убежище. Всё, что я знала и к чему привыкла. Всё, что я ненавидела. Но это неважно. Так много всего случилось. Лектер вернулся и наделал много шума. Очень много. Сейчас, в тишине, нарушаемой только моим успокоенным дыханием и бешено стучащим сердцем, я могу признаться. Жаль, что я отдала письмо ФБР. Именно оно привело его в Америку и, честно скажу, завело меня саму туда, где я не хочу быть. Какой в этом всём смысл? И был ли он хоть когда-нибудь? Мне нужно успокоиться. Хорошенько успокоиться. Ха. И стать очень-очень тихой. Ведь я охочусь на психопатов. Нет. У меня теперь нет времени на шуточки. Хватит отвлекаться. Думай. Веди машину. Ты должна справиться с этим и выжить. Бл...! Что это было? Тихо, Старлинг, тихо. Дыши глубже. Вдох и выдох. Не надо падать в обморок из-за крика чёртовой вороны. Ш-ш-ш... Эту ворону тоже что-то напугало. Надеюсь, это была всего лишь ворона. Холодно. Я дрожу, даже сидя в своей машине. Механические движения, которые я успешно совершаю, являются смесью привычки и инстинкта. Я не могу начать думать по-настоящему. Останавливаю машину и выключаю свет в салоне. Прежде чем покинуть это убежище и отправиться осуществлять свою грёбаную безумную затею, я думаю о том, что не хочу сейчас даже рассматривать возможность успешного исхода. В основном потому, что статистика против меня. Но знаю, что смогу надеть на него наручники, если поймаю. Но он физически сильнее меня. И я не хочу его арестовывать. У-у! А это ещё откуда взялось? Лучше просто забыть. Но я не могу. Чёрт. Вылезаю из машины, и старенький "мустанг" издаёт тихий стон. Но сейчас нет ни времени, ни настроения реагировать на жалобы этого ворчуна. Уже стало привычным, что мои собственные вещи пытаются как-то мне помешать, особенно сейчас, когда я нуждаюсь в помощи. И, в конце концов, это неудивительно. Теперь все или повернулись ко мне спиной, или вставляют палки в колёса. Но я не буду сейчас думать об этом. Именно так, хоть мой голос и звучит неуверенно, будто я пытаюсь отрешиться от того, что ждёт меня впереди. И что я должна сделать. Так что я иду. Ухожу всё дальше и дальше от своего "мустанга". Не хочу идти, но иду. Потому что самое важное сейчас - оно там, впереди. Слава Богу, у меня хоть есть фонарик, а то бы сейчас полетела прямо в гравий физиономией. Мысль, возникающая в голове поверх всех кричащих внутренних голосов. Забавная мысль. И хотя я не могу себе сейчас позволить отвлекаться на всякие личные размышления, кое о чём просто невозможно не думать. Ладно, только на секундочку. Думаю, это важный вопрос. И у меня есть право его задать. В конце концов, я ведь готова рискнуть своей задницей ради... А к чёрту. Почему я здесь? Кар-р! Это опять та чёртова ворона (или нечто, похожее на ворону). Нет, серьёзно... Мне всего тридцать три, и я немало часов провела, занимаясь физическими упражнениями, чтобы сохранить хорошую форму. Так что совсем мне сейчас не нужен грёбаный сердечный приступ! Ладно, вернёмся к моему вопросу. Знаю, у меня ещё много чего спросят, если спасу Лектера. Я должна надеть на него наручники. Должна привезти в полицию. Я должна передать его в их руки. Должна отдать его... Ладно, я с самого начала не должна была говорить им про чёртово письмо. Не думала, что всё так обернётся. Но вот я здесь, с пистолетом наготове, руки так и чешутся. Хорошо, что он у меня в кобуре, а то сейчас начала бы в воздух палить, лишь бы всё поскорее закончилось. Но нет, я продолжаю свой путь и эту безумную безмозглую затею, которая может для меня закончиться в тюрьме. Ах да, забыла упомянуть... Я теперь числюсь подозреваемой и вообще - гражданским лицом. Крендлер заявляет, будто я утаила улики в деле Лектера. Ладно, если бы я действительно получила по почте тот портрет, где голова - моя, а тело - крылатой львицы, вместе с любовным письмом (так называемым... На самом деле не думаю, что Лектер мог бы отправить любовное послание), полагаю, я бы не стала приносить это в ФБР. Зачем? Чтобы дать им повод для шуточек? Нет уж. Кроме того, мне понравились те духи и парфюмерия. Я бы оставила их себе. И рисунок был очень лестный. И... Хватит. Лектер вернулся в Штаты после того как убил того носатого итальянского инспектора и ещё одного парня, который, подозреваю, был одним из дружков Мэйсона. Конечно, я ни с кем не делилась своими соображениями. И без того уже смотрюсь как злодейка в их сценарии. Этот злобный говнюк по имени Мэйсон успел меня обвинить в якобы угрозах по телефону. И хуже того, мои начальники действительно это обсуждают и расследуют. Чёртовы коррумпированные бюрократы... Хотя, не думаю, что они там на самом деле верят в мою виновность. Какой у меня мог быть мотив, в конце концов? Мне, конечно, бывает скучно в субботу вечером, но не настолько. А даже если так, то с большей вероятностью я тогда набрала бы случайный номер и позвала к телефону принца Чарльза. Ну так почему же я сейчас здесь? А здесь я из-за него, потому что чёрта с два кому-то позволю замучить этого человека до смерти. Тем более такому, как Мейсон. Нет уж, увольте. Мейсон может быть сколь угодно злобным и даже дьявольски хитрым, но назвать его гением - просто язык не повернётся. Так что позволить Лектеру умереть от его рук было бы совершенно неправильным и унижающим достоинство. Он заслуживает хоть какую-то защиту. А так получается - печальная кончина злодея. Хоть я и не считаю его злодеем (ш-ш-ш, никому об этом не говорите). На худой конец, ему нужна "гарпия" в руке. А если он умрёт в унижении, то... что ж, спокойной ночи, доктор. Воображение рисует доктора Лектера со световым мечом наперевес, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не засмеяться. Глупые детские шуточки. Очень смешно, ага. А кроме того, кому и когда удавалось по-настоящему осуществить планы мести? Я не имею в виду кино. Нет, приятель. Это реальная жизнь, и я действительно стою здесь. А там впереди – чёртова Маскрэт Фарм. Приближаясь к амбарам, ощущаю редкостную вонь. И что-то происходит вдалеке. Я слышу громкий... шум... пронзительный визг, крики. Но это точно не Лектер. Во-первых, он не стал бы вопить под пытками. А во-вторых, эти крики кажутся неестественными и как будто усиленными с помощью аппаратуры. Скорее всего, записаны на что-то. И ещё. Нечто другое. Я слышу... свиней. Диких свиней. О, я поняла! У Мэйсона сегодня вечер в семейном кругу! Ха-ха-ха... да, это было совершенно не смешно. Ну что за хрень? Зачем им понадобились дикие свиньи? Я теперь как никогда хочу вернуться к машине, но всё равно продолжаю идти. “Uccidemi!” Истошный вопль заставляет меня остановиться? Была ли это снова всего лишь запись? Надеюсь. Крик повторяется, но теперь уже ничто не заставит повернуться и броситься прочь. Наоборот, меня словно толкает вперёд. Я знаю, что должна притащить туда свою задницу как можно скорее, пока ужин обратно не запросился... и просто... успеть. Я бегу. Луч фонарика дёргается в разные стороны, может, выключить его совсем? В голове ещё как-то могут строиться логичные умозаключения, странно. Нет, Мэйсон, ты не посмеешь. Не посмеешь. Быстрее, быстрее. Дорога вдруг поворачивает. Впереди забор. Сразу определяю, что забор хороший, ведь я как-никак уроженка Юга (звучит знакомо, не правда ли?). Ну ладно, чёрт с ним. Забор высокий, футов шесть будет. Странно, что такие вещи всегда замечаешь только в моменты, когда сердце готово выскочить из груди. Теперь я вижу всё ясно: амбар и стоящего у входа мужика с магнитофоном. Ага! Теперь понятно, откуда были дикие вопли. Вот идиот... он закрыл уши. Видимо, не ожидает, что кто-то будет целиться в него из пистолета. Тише, Старлинг. О. Боже. Мой. А это ещё что? Похоже, те чёртовы свиньи. *** Я уже выросла из таких вещей, да? Это вроде как подразумевается... Они внушают одновременно ужас и уважение, как бы странно эти два слова вместе ни звучали. Я наблюдаю за ними с каким-то нездоровым интересом, а они не сводят глаз со входа в амбар. Чуть движутся, но быстро и почти незаметно. Смотрят с интересом, что же мешает им пройти? На кой хрен вообще им эти свиньи понадобились? Что-то я не очень хочу получить ответ на свой вопрос... Ладно. Мужик незнакомый, и он что-то говорит. Так, Старлинг, приготовься. Ага! Знакомый грузовичок! Тот самый, чёрт бы его побрал! Отлично! Старлинг крута, Бюро отстой! Я лучше всех, вуу-хуу! Самое время для победного танца. Шоу "В субботу вечером", что-нибудь в их стиле. "Я просто немного лучше тебя". Немного потанцуем, слегка пофлиртуем, оторвемся сегодня, зажжём ве... Но эта мысль сразу куда-то испаряется, как только я вспоминаю, что на самом деле ждёт меня за амбарными дверями. Дурацкая привычка отвлекаться. Э-э... Ладно, вон тот мужик (кто бы он ни был) открывает дверь. Подозреваю, это один из подельников Мэйсона. А вот и он сам, помяни чёрта... Выглядит неплохо для чувака без лица. Ха-ха-ха... Аха... А..? ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНОВИНА?! Хреновиной я назвала нечто, упавшее на землю. Что-то... больше похожее на часть тела кого-то... Нет. Нет, чёрт побери. О Господи, если я опоздала, никогда себе этого не прощу. "Это" было похоже на ногу, или на что-то другое, которое не должно быть отдельно от тела. Святая мать Тереза, клянусь, ни один грёбаный ублюдок... Ох. Это был не он. Фуух. Хорошо, что я не ударилась в панику. Но всё же была близка к этому. Я знаю, что там был не он, потому что теперь вижу его живым. Ганнибал Лектер собственной персоной. Первая встреча за семь лет. Семь о-о-о-очень долгих лет. На моём лице появляется гримаса, оттого что вижу его таким. Схваченным и распластанном на вилочном подъёмнике. Мило... очень мило... Смотрите-ка, он висит достаточно высоко, чтобы видеть приближение своих друзей. Хрюшек... Которые выглядят жутко голодными. Свиньи - голодные - Лектер - свиньи - голодные - Лектер - свиньи - голодные... Нет. Ни за что, мать вашу! Только через мой труп. Лучше не думай о таком, Старлинг. Особенно сейчас. Так, иди вперёд. А это ещё кто? У него значок. И он может подстрелить меня, как мишень в тире. Что это? Звучащее через микрофон? А, это Мэйсон проводит вокальные упражнения, напевая под нос песню выпускников... как она называется?.. "Пышное гуляние". Ха-ха... Это напоминает о нашем выпуске из Академии, когда один из друзей переделал в "Пышное обрезание". Ах, воспоминания. Старые добрые времена. Но сейчас не время для этого. Сейчас определённо не доброе время. Подъёмник наконец останавливается, и Мэйсон что-то говорит Лектеру. Тот, однако, вида не подаёт, что услышал. На мгновение мне становится любопытно: а знает ли он, что я здесь? Семь лет назад он чувствовал мой запах. А сейчас сможет, несмотря на присутствие этих грязных свиней? Тут сердце моё аж подскакивает. Я моргаю, не веря собственным глазам. Неужели он только что посмотрел прямо на меня? Нет времени узнать точно. Я пускаюсь бежать. Бегу к открытым воротам, в которые недавно въехал грузовик. Самое время покончить со всем этим дерьмом. Подбегая ближе, слышу Мэйсона: "А этот поросёнок всё дорогу до дома визжал И-И-И-И..." Замечаю, как они снимают обувь с доктора Лектера. Поросята... Открытые пальцы... Я поняла. Очень милая штука. Старые добрые времена? Нет. Похоже, они уже закончились. Ха! Они даже не замечают, что я приближаюсь. Неудачники. Ну, я им покажу. Узнают, как нападать на моего мужчину! Моего мужчину? Откуда, вашу мать... Выяснять нет времени. "Не позволяйте ему истечь кровью раньше времени, - это говорит тот чувак, которого я видела снаружи. - Будьте наготове со жгутами". "Желаете сказать что-нибудь напоследок, доктор Лектер?" - грохочет мэйсонов голос, усиленный аппаратурой. Мне кажется, он пытается копировать Дарта Вейдера. "Люк, я твой отец!" Думаю, на сегодня цитат из "Звёздных войн" достаточно. Лектер так и не ответил на вопрос Мэйсона. Хотя, сомневаюсь, что он сказал бы что-то в иных обстоятельствах: не представляю его, произносящим прощальную речь. Он ничего не отвечает, потому что я не даю ему такой возможности. Выстрелив в воздух из своего сорок пятого, я кричу что есть сил: "Руки вверх! Не двигаться! Глуши мотор!" Вот. Ну и какого, спрашивается, хрена этот чувак стоит как вкопанный? Неужели не расслышал? “Fermate il motor,” - переводит Лектер, и я с трудом сдерживаю улыбку. Впервые за семь лет слышу его голос - во плоти, так сказать. Чёртовы сарды. Из-за них у меня нет возможности как следует прочувствовать момент. Звуки, издаваемые рвущимися в амбар свиньями, прерывают ход моих мыслей. Вижу пистолет в руках того чувака со значком помощника шерифа. С ним разберусь потом, сначала с этими. Нет. Один из них направляется к грузовику, а Мэйсон разоряется воплями, как ребёнок, у которого забрали конфетку. Ну нет, приятель, удрать не выйдет. Собираюсь идти следом, но тут у меня за спиной появляется второй. Вооружённый. Переключаюсь на него. Он говорит, что полицейский, и целится прямо в меня. Но я быстрее. Он падает замертво. Я не утруждаю себя взглянуть, куда. "Следующий," - слышу голос, и не узнаю, кому он принадлежит, пока не понимаю, что я тут единственная женщина. Голос так не похож на мой. Я просто грубая и непреклонная машина для убийства. Да, не смешно. "Лицом на землю, ты - головой к грузовику!" - командую я другому наёмнику, указывая направление пистолетом. Они всё ещё не могут прийти в себя, после того как я пристрелила их приятеля, так что пока боятся меня. Но рано или поздно они отойдут от шока, и я должна быть к этому готова, не выпуская инициативу из своих рук. "А ты - сюда, головой в другую сторону!" Слушай меня, мать твою. "Нет! В другую!" “Girati dall’ altra parte,” - произносит Лектер со своего подъёмника. Со всей этой беготнёй, я почти забыла о его присутствии. Наёмники, к счастью, перестают сомневаться в моей способности убить. Должно быть, видят по глазам. Да я и сама в себе это чувствую. Безумие. Угрожая пистолетом, быстро защёлкиваю наручники на обоих, рука одного к ноге другого. Так, теперь Лектер. Делаю глубокий вдох и достаю ножик из голенища сапога. Не будем драматизировать. Я должна встретиться с ним лицом к лицу, должна сохранить свою твёрдую убеждённость. Наши взгляды встречаются, и это уже не производит на меня такой эффект, как семь лет назад. Но когда он произносит первые слова, то возникает ощущение, будто с тех пор прошёл всего день. Будто я снова оказалась в Мемфисе, или просто заглянула к нему на чашку чая. Чай? Счастливого не-дня-рождения! Господи, Старлинг! Опять цитаты из Диснея! Да что ж ты будешь делать!.. - Добрый вечер, Клариса. У меня сейчас нет времени отвечать на любезности. Нужно приглядывать за теми двумя в наручниках. Кроме того, не хочу, чтобы он понял моё внутреннее состояние. Я не готова. Чёрт, даже в столь нелепом положении и будучи на семь лет старше, он всё ещё убийственно сексуален. Сексуальный тип, он такой оди-и-ин... За семь лет я этого не забыла. Ну, вернее, не забыла, как считала его привлекательным. Я безнадёжна и обречена. - Идти сможете? - спрашиваю, в надежде, что он отнесёт моё сбившееся дыхание на счёт затраченных усилий по обезвреживанию наёмников Мэйсона. - Да, - просто и коротко отвечает он. - Видеть нормально сможете? - Да. Я уже рядом, и от нервной дрожи мурашки по рукам бегают. Никогда мы не были настолько близко. Что же мне делать? Ах да. Игра "Копы и Воры". А кто из них я? Коп... коп... правильно. А теперь скажи ему то, что тебе приписывают должностные инструкции. Меня от них тошнит, но я это сделаю. - Я разрежу верёвки, - объявляю, быстро приблизившись. Сокращая таким образом расстояние между нами, я лишаю нас обоих своеобразного удовольствия, хотя немного странно думать о флирте, когда находишься в старом сарае, куда активно ломятся голодные дикие свиньи. Сказав, я немедленно приступаю к действию. Что же ещё? Может, пригрозить ему? Давай, Старлинг, попытайся. Посмотрим, получится ли из этого что-то. -При всём уважении, доктор, если выкинете грёбаный фокус, пристрелю на месте. Но это неправда. В действительности я даже не хочу думать, что стану делать, если он... Думать о таком - плохо! - Вы понимаете, что я говорю? - Безусловно. В глазах у него словно черти пляшут. - Делайте всё, как надо, и сохраните себе жизнь. Зачем я это сказала? Неужели было так необходимо? - Слышу речи протестантки. Ха-ха. Хорошая шутка. Теперь его правая рука свободна. Тут он наклоняется ко мне, и я замираю на месте. - Могу сделать остальное сам, если дадите нож, - предлагает он. Я колеблюсь. Не делай этого, девочка. Пусть ты всё потеряла, но жизнь-то осталась, и всё ещё дорога тебе. Нет... видимо, нет. Отступив на шаг, я подаю ему нож. Пока-пока, жизнь моя. До свидания. Прощай навсегда. Глупости какие. Я дала нож, потому что уверена, что он не набросится с ним на меня. И хватит думать об этом. Так, что теперь? Дать ему инструкции. Ха! Инструкции, как же! Сама дала оружие, а теперь думает об инструкциях? - Моя машина на противопожарной просеке, примерно в ста ярдах отсюда. Я стараюсь одновременно наблюдать и за ним, и за теми двумя, лежащими на земле. Он уже разрезал путы на ноге. Я чувствую странное восхищение и хочу просто смотреть на него, но заставляю себя говорить. Я всё знаю, всё помню. У него нож. А у меня пистолет. Я не стану стрелять в него. Но, возможно, сумею убедить в обратном. Почему нет? Когда-то же мне удалось его надуть... Неподходящее время для демонстрации старых шрамов, Старлинг. Хотя, если подумать... Воспоминания о выпускном, Звёздные войны, Дисней. Сегодня было так много всего, что старые шрамы впишутся удачно, разве нет? - Когда освободитесь, не пытайтесь убежать. Даже до двери добраться не успеете. Я дам Вам две пары наручников. На земле, позади Вас, лежат двое. Заставьте их подползти к подъёмнику и пристегните к нему, чтобы не смогли добраться до телефона. Другую пару наручников наденьте на себя. А потом что, Старлинг? Ко мне? Или к тебе? НЕТ! Он что-то говорит. Выглядит встревоженным. Беспокоится? Обо мне? - Двое? Осторожнее, их должно быть трое. Что-то ударяется о спину, и голова сразу начинается кружиться... кружиться... кружиться... В меня выстрелили? Откуда, мать вашу...? Темно... в глазах темнеет... Пару раз я стреляю... куда-то... Но знаю, что мимо... мимо... Я стреляю последний раз, медленно разворачиваюсь и падаю. Пистолет... мой пистолет... он... исчез... и... Я плыву? Нет, просто кто-то поднял меня на руки... Не кто-то... а он. Лектер. Темнота.