Игра пьедесталов

Под завывания ветра и глухие раскаты грома в стены дома колотили ветки плодовых деревьев. Уже почти месяц погода в Тирольской Долине никак не могла наладиться, вымокала пшеница, а скот томился в своих загородках. Дейенейнер Таргариен спустила босые ноги с кровати на холодный пол и тихо подошла к окну. Невеселые мысли о том, что впереди будет голод, лезли ей в голову. - Магдени, любовь моя, опять не можешь уснуть? – сзади подошел муж в смешном ночном колпаке и коротких штанах для сна. В ответ она только тяжело вздохнула. Из висящей рядом люльки послышался детский плач. - Ох, Верена-Анне проснулась, - подхватился отец и поспешил взять дочь на руки, чтобы успокоить. - Немудрено, - Магдени тяжело опустилась в кресло рядом с окном, поддерживая рукой тяжелеющий живот, - такого грома и не испугаться... Ее супруг Зиппи был простым плотником невысокого происхождения, но знал свое дело очень хорошо. Благодаря своей доброй славе прилежного мастера, ему удалось подкопить денег на небольшой земельный надел. Со временем пашня стала давать неплохой урожай, и дела Зиппи пошли в гору. Правда, любимое плотницкое дело ему пришлись оставить, зато теперь он стал весьма зажиточным фермером с огромными угодьями. Немудрено, что отец Дейенейнер хотел заручиться поддержкой такого крупного землевладельца в преддверии войны. Дом Таргариенов переживал не самые лучшие свои времена. Еще несколько зим назад на страже стояли драконы, теперь же они как-то измельчали, и больше напоминали крупных индюков. А еще по Вестеросу расползлись слухи о том, что Таргариены балуются диким огнем, от которого удесятеряются силы, но затем воины чахнут за несколько лун… Отец Магдени, мудрый Мюссиганг, посчитал, что лучшим решением будет на время затаиться. К тому же неспокойно было на Севере, поднимались доселе неизвестные племена за стеной, да и в Семи королевствах страсти за корону кипели нешуточные. Сводную сестру Магдени, Селину, выдали замуж за дотракийского кхала Дрого Черноусого. Дотракийцы были воинственным народом, которые славились своим мастерством наездников. Поговаривали, что они обучили своих коней особому ходу: сначала двумя левыми ногами, затем двумя правыми, что позволяло им особенно быстро передвигаться по Зеленому морю на большие расстояния. Родную же сестру Магдени, Андреа, отец отдал в жены Тимберку, принцу Дорнийскому. В Дорне, царстве вечного лета, они катались на прогулочных лодках по Широкому морю, лакомились виноградом и небывалыми фруктами. Еще Андреа в своих письмах часто восхваляла какого-то барда Лоуэлла, играющего на лютне. Магдени, читая послания от сестры, каждый раз злилась, считая всё эти россказни лишь плебейскими забавами, и успокаивала ее только игра на арфе. Осев в Долине, Дейнейнер поначалу очень тосковала по привычной жизни, однако после появления на свет дочери, Верены-Анне, размеренный деревенский уклад перестал сильно тяготить Магдени, и она погрузилась в семейные заботы еще больше. Муж души не чаял в малютке, впрочем, не забывая баловать и жену. А вскоре у дочки должен был появиться и брат. Будущий отпрыск уже вовсю давал о себе знать, пинаясь и ворочаясь у нее в животе. Впрочем, иногда волны честолюбия и жалости к себе все же поднимались внутри Таргариен – как-никак, а ее дом в свое время полноправно правил Вестеросом… «Я, Дейенейнер Бурерожденная, Неопалимая, Королева Миэрина, Королева Андалов, Ройнаров и Первых людей, Кхалиси Великого травяного моря, Разрушительница Оков и Мать Драконов…» - произнес в голове чей-то звучный голос, заставив Магдени царственно расправить плечи, но глухой раскат грома тут же разрушил короткую иллюзию. Войны в Вестеросе, как предполагал отец, так и не случилось. В отдельных землях бывало неспокойно, но с прошлой зимы власть Фаратеонов крепко держала в узде все Семь королевств, и для Таргариенов престола уже не предвиделось. - Пойдем спать, Йозеф. Буря никак не унимается, - погладив дочурку по голове, Магдени обняла мужа и легла обратно в холодную постель.