Игра пьедесталов

Дарсея Ланнистер зевнула, пригубив розовое вино из кубка. Представление было скучноватым, и сидящий рядом на троне монарх в лице ее супруга уже почти час клевал носом, заваливая голову то на левое, то на правое плечо, разве что только не причмокивая. Дарсея даже мельком порадовалась, что Железный трон по ее приказу заменили на деревянную копию, искусно выкрасив под сталь. Трон по привычке называли железным, но Фаратеон уже не мог уронить голову на лезвия. Но король всё же уснул, уронив голову на увесистое пузо. Дарсея, еле успев подхватить чуть не свалившуюся ветвистую корону, прошипела: - Ваше величество! Симон, Иной тебя забери, проснись! Король икнул, резко выпрямившись, глянул осоловевшими глазами на супругу, только что спасшую его от конфуза, и расплылся в улыбке. Дарсея в ответ только недовольно цокнула языком и закатила глаза. Их брак неумолимо рушился. Король обрюзг, хотя в молодости славился отличной фигурой, и уже мало чем мог привлечь молодившуюся супругу. Ах, как же он раньше любил охотиться… Как учил молодую жену стрелять из лука, как сплетал для нее венки из лесных цветов… Как проникновенно глядел на нее своими карими, почти черными глазами… Как он любила перебирать его темные как смоль, жесткие волосы, лежа в постели… Как они устраивали семейные представления, переодеваясь в яркие костюмы и изображали подвиги Меча Зари - сира Эртура Дейна… И как бесновалась леди Зайстарк, считая их развлечения неподобающими для королевского круга… Теперь же всё было в прошлом. Охота была заброшена, поскольку Фаратеон уже с трудом передвигался из покоев в покои. Его заботила лишь выпивка и ненаглядный отпрыск, Джоффрен, как две капли воды похожий на отца – такой же смуглый, черноволосый и кареглазый. От матери же ему досталась некоторая костлявость и худосочность. Возмужавший мальчик имел на редкость скверный характер. Заносчивость и жестокость младшего Фаратеона проявляла себя во всем, при всяческом потакании со стороны отца. Дарсея, сама будучи весьма острой на язык, иной раз боялась перечить воле сына, с ужасом наблюдая за его увеселениями. Но так или иначе, Джоффрен был единственным наследником престола. -Подавайте ужин! – коротко приказала королева, хлопнув в ладоши. Слуги суетливо забегали по залу, освобождая место для столов. Супруг же мгновенно оживился и гордо подбоченился, сидя на троне. Дарсея окинула мужа с ног до головы презрительным взглядом, представив, как он будет вгрызаться в кусок мяса, перепачкавшись бородой в жире, и с отвращением отвернулась. - Ваше величество, не стоит так переживать, - произнес тихий вкрадчивый голос из-за ее плеча. Дарсея вздрогнула, но тут же расслабилась, легким кивком поприветствовав мужчину: - Ах, это вы, Лорд Гуварис. Есть новости, мастер над шептунами? Паук будто что-то пожевал толстыми губами и некоторое время побарабанил такими же толстыми пальцами, похожими на сосиски, по креслу Дарсеи. - Конечно, ваше величество. Мои пташки донесли мне, что место будет свободным уже завтра, - Гуварис злорадно хихикнул, и, подобрав полы халата, растворился в толпе свиты. Смысл короткой фразы был понятным для Дарсеи, и не мог не радовать ее – мастер над шептунами не подвел ее. Громадный лорд Гуварис, несмотря на свою заметность, непостижимым образом мог слышать и знать все, что происходило не только в Королевской Гавани, но и далеко за ее пределами. Громогласный голос Паука, который ради своей цели мог становиться вкрадчивым, заискивающим, ныне правящий Фаратеон применял по назначению: для объявления о прибытии важных гостей, для оглашения королевских указов и прочего. Но что более всего веселило двор - это то, как лорд Гуварис вещал в особую трубу обо всем, что происходило на главной арене Королевской гавани, когда проводился турнир лучших воинов Вестероса. Взгляд Дарсеи скользил по наряженной свите, пока не остановился на мастере над монетой – Прохоре Бейлише. Тот, поймав ее взгляд, учтиво поклонился. Дарсея одарила его легкой улыбкой, с плохо скрываемым злорадством предвкушая то, что вскоре должно было произойти в зале. Бейлиш, несмотря на свой высокий статус, держался очень просто. Даже сюртук, который он носил, был сшит из простой голубой ткани без какого-либо рисунка или вышивки, обозначающей его дом, но истинную ценность отреза такой ткани, привезенной из-за Широкого моря, знали лишь немногие, среди которых была и Дарсея. Королева Ланнистер нарочитым жестом поправила выбившийся из прически локон. Это был условный знак для Паука, возникшего прямо за спиной у мастера над монетой. Через несколько мгновений к Прохору Бейлишу подскочили два стражника и вывели из зала. Бейлиш ошалело крутил головой, не понимая, куда и зачем его тащат, но двери парадного зала уже закрылись за ним. Дальше дело было за Пауком. Прохор давно был Дарсее как кость в горле, но марать руки ей не хотелось. Тогда же ей пришла в голову замечательная идея воспользоваться его давней враждой с лордом Гуварисом. Паука не пришлось уговаривать, и одним врагом у Дарсеи стало меньше. А уж что придумает мастер над шептунами - заточит неприятеля в башне, отправит в ссылку, подбросит ложное письмо или попросту утопит – ее не интересовало. - И что это было, Дарсея, позволь спросить? – раздался за спиной уже другой мужской голос, принадлежащий лорду командующему королевской гвардии. - Ничего особенного, братец. Вскоре ты сам все узнаешь. - Как скажешь, - взмахнув белым плащом, брат круто развернулся и снова занял свое место в строю.