Полукровка: Дочь перерожденного демона

POV Аделины       Прошел час. Я успела вздремнуть и только сейчас, когда мне дали обезболивающие таблетки, на время заглушившие мою боль в боку; накормили легким ужином и напоили настоящим английским чаем, я осознала всю конфузность ситуации. Мне придется целых три дня жить с двумя особями мужского пола. Понимаю еще, если бы это были знакомые отца или родственники, но это новый учитель иностранного и мой одноклассник! Преподавателя я некоторое время тихо ненавидела, но сейчас у нас с ним сложились хорошие отношения, но это не значит, что я могу жить вместе с ними под присмотром Дмитрия Андреевича. К тому же к его сыну я стала испытывать смешанные чувства, которые каждый раз при его прикосновении, комплименте или близком расстоянии вгоняют меня в краску. Вот и сейчас, когда Себастьян сидит передо мной на краю кровати и подвязывает с помощью бинта мою левую руку, находясь на критическом расстоянии от моего лица, я не могу нормально дышать, а мои щеки давно окрасились в алый цвет. Это не укрылось от глаз Миши, хотя я всячески пыталась скрыть румянец, отводя глаза и отворачивая голову, закрываясь шторками из платиновых волос. - Все, - оповестил меня Браун-младший, подвязав руку бинтом через шею. - Спасибо, - натянуто улыбнулась я, пытаясь хоть как-то прийти в себя. - Пойдем в гостиную, телевизор посмотришь? – спросил он, приподнимаясь с кровати. - Пойдем, - согласно кивнула я, откидывая край одеяла и в ставая с помощью рук Себастьяна, который придерживает меня одной рукой за локоть, а другой убирает покрывало, в котором запутались мои ноги.       Через две минуты я стояла возле кровати, придерживаемая под локоть Мишей и смотря на себя в зеркало шкафа-купе. Скажу вам, мой вид был слегка пугающим. Длинные волосы, походившие на веник, запутались и торчали в разные стороны. Под голубыми глазами красовались темные круги, выделяясь на бледной коже. Бледно-розовая нижняя губа была немного искусана и на ней виднелись ранки от зубов и капельки засохшей крови. Майка, во время моего двух часового сна, помялась. Джинсы, испачканные внизу, тоже выглядели неопрятно. Я от такой картины не удержалась и присвистнула: - Ну и видок у меня! – отцепив руку одноклассника от своего правого локтя, я немножко от него отошла и покрутилась, осмотрев себя со всех сторон и ракурсов. - Естественно, ты же болеешь, - отмахнулся Мишка, подходя к выходу из спальни. – Пошли. - Ага, - посмотрев еще раз на себя, я торопливым шагом оказалась возле парня. - Прошу, - открыв дверь в ту сторону, он указал рукой на открывшийся коридор и пригласил жестом пройти вперед как истинный джентльмен. - Благодарю, - я поспешила выйти в светлый и достаточно длинный коридор. Себастьян вышел следом, прикрывая дверь спальни и указывая мне направление в гостиную. Повернув вправо, я медленно, чуть прихрамывая, зашагала к светлой арке, виднеющейся недалеко от меня.       Достигнув цели, я застыла на месте, увидев огромное светло-голубое помещение, уставлено антикварной старинной мебелью конца XIX века. Кресла, стулья, стол, софы, зеркала и картины, украшавшие голубые стены, завораживали мой взгляд. Гостиная отличалась от спальни в несколько веков. Комната, где я проснулась, была оформлена в современном стиле, а вот помещение, открывшееся сейчас моему взору, давало возможность познакомиться с древней Англией в Викторианскую эпоху. С раскрытым ртом и с расширенными от удивления глазами, я осматривала каждый миллиметр гостиной. Ничто не укрылось от моего всевидящего ока. Изысканности эту помещению придавали картины и правильная расстановка мебели. Не было в этой комнате ни одной лишней вещи (за исключением плазмы, висевшей посреди стены, между картинами), мешающей воспринимать историю страны, из которой приехали Брауны. - Нравится? – послышалось за спиной, а потом я почувствовала легкий толчок в спину. – Проходи, чего встала? - Ага, - рассеяно кивнула я и как зомби медленно отошла в сторонку, не смея оторвать глаза от этой странной красоты. - Это еще что, в зале вообще у нас музей, - произнес Себастьян, проходя в середину помещения и поворачиваясь ко мне. - Такую красоту я только в музеи и видела. Очень красиво. - Да ты проходи-проходи, не стой в проходе. Садись, - подойдя к дивану с сиденьем из синего бархата и позолоченными ножками, указал Миша. - Спасибо, - я медленно, находясь в прострации, подошла и села на предмет мебели, забравшись на него с ногами, как любила это делать дома. Себастьян мило улыбнулся. – Столько антикварных вещей, дорогих своим временем. Я восхищена. Твой дедушка был аристократом? - С чего это? – удивленно поинтересовался Браун-младший, присаживаясь рядом и включая телевизор, перещелкивая каналы. - Ну, просто приобрести такую старинную мебель в наше время очень непросто и затратно. Вот я и подумала, - объяснила я, остановив свой взгляд на экране плазмы. Себастьян перестал щелкать и включил на канал, на котором шел мой любимый фильм «Хатико». Во время его просмотра я всегда плачу, как, наверное, и многие смотревшие это творение. - Ты угадала, мой дедушка был графом и от него моему отцу достались эти вещи и много еще чего, - повествовал мне Миша, улыбнувшись уголками губ, заметив, как я уставилась на экран, внимательно смотря начало, – похоже сейчас тебя не стоит отвлекать.       Я пропустила эту фразу и все последующие, которые мне говорил Себастьян, отвлекая от просмотра драмы. Сейчас для меня ничего больше не существовало, как фильм. Во время реклам, я часто смотрела на парня, который взял с журнального столика со стеклянной поверхностью книгу и очки, теперь сидит и наслаждается чтением. Я не могла его отвлекать, и именно в этой тишине (даже звуки реклам не мешали мне) я вспоминала сегодняшний день. Дрожь и липкий страх охватывали меня с головы до ног, заставляя мурашки стадами бегать по моей спине. Телевизор и общение с Браунами не давало возможности забыть лица тех парней, одурманенных диким желанием, их голоса и прикосновения. Даже так боль, которая заставляла меня морщиться, не помогала мне забыться. Просмотр фильма так же не помог мне на время забыть недавнюю встречу, обернувшуюся аварией. - Лина, - сквозь толстый слой ваты услышала я свое имя и ощутила, что меня мягко трясут за плечо. Вздрогнув, я неожиданно резко повернула голову к Мише, подсевшему совсем близко ко мне и обеспокоенно смотревшего на меня. – Ну, наконец-то очнулась! Я уже тебя две минуты зову, а ты никак не откликаешься. - Я просто задумалась, - просипела я, пытаясь всеми силами придать голосу уверенности, но это получалось из рук плохо. - Ага, как же, - не поверил. Да и к тоже поверит голосу умирающего лебедя? – Что случилось? - Правда, ничего, - замахала рукой я, при этом мотая еще и головой в разные стороны. Ответ не пришелся по душе Себастьяну, поэтому он посмотрел на меня таким вынуждающим сказать ему правду взглядом, что я едва ему все не рассказала. - Расскажи, - уж больно нежно прошептал Миша, прикасаясь своими холодными пальцами к левой щеке, заставляя меня вздрогнуть, поворачивая мою голову в его сторону, вынуждая меня посмотреть в омут этих гранатовых глаз. – Не ври мне, раз не умеешь. Лучше расскажи правду, я не очень люблю ложь. - Я не могу, - честно призналась я, насильно пытаясь опустить голову, тем самым спрятав глаза, на которые наворачивались соленые капельки слез. - А ты попробуй, полегчает, - посоветовал Себастьян, второй рукой обнимая меня, положив ладонь на мое левое плечо. - Правда, я пока не могу тебе это рассказать, но обещаю, что со временем ты все узнаешь, - быстро проговорила я, попутно пытаясь скинуть руку одноклассника, которая вцепилась в кожу мертвой хваткой, придавая болезненные ощущения. - Правда? – переспросил Себастьян, не поверив на слово. - Клянусь. - Ну, тогда буду ждать, - чересчур быстро согласился Миша, прижимая меня к себе ближе. – Ты чего плачешь? Больно? - Нет, просто, - и тут я не смогла сдержать порыв чувств и они сильным потоком вылились наружу. Слезы хрустальными градинами покатились по моим бледным, с едва заметным румянцем, щекам. Я зарыдала в голос, больше не смея сдерживать тех эмоций, которые рвались несколько часов ранее на поверхность. С мокрым лицом, с которого продолжали падать на колени парня соленые капельки, оставляя на моих щеках влажные дорожки, я уткнулась в грудь Себастьяна, за доли секунды намочив его футболку, и сжав ткань в маленьком кулачке. - Посмотри на меня, – попросил Миша, спустя несколько минут тишины, нарушаемой моими всхлипываниями. Я продолжала сидеть и плакать, не решаясь оторваться от теплой груди парня и поднять на него опухшее и красное лицо. Эту просьбу он повторил несколько раз с перерывом в несколько секунд. На восьмой раз, я все-таки отлипла от влажной футболки одноклассника и не, хотя подняла на него глаза. - Такая красивая девушка и попросту плачет, - произнес Браун-младший, недовольно покачивая головой. Я удивленно посмотрела на Мишу, не понимая, к чему он клонит. - Ты стала довольно часто лить слезы и меняться в настроении. Ты изменилась. - Ты прав, - кивнула я, разжимая кулак и отпуская скомканную ткань футболки. – Я очень изменилась с вашим переездом, когда вы ворвались в мою скучную серую жизнь так неожиданно, и разукрасили ее новыми красками. Вы меня изменили. Ты, Себастьян, помог мне пересмотреть свои взгляды на жизнь. Дмитрий Андреевич показал мне новые эмоции. Я вам за это очень благодарна. - Ты тоже хорошо изменила нас, внеся в нашу мрачную жизнь немного тепла и нежности. Поэтому, я просто не могу позволить тебя кому-то обижать. - Что? - Ты не ослышалась, - улыбнувшись, Себастьян быстро наклонился к моему лицу и накрыл мои слегка подрагивающие бледные и холодные губы своими теплыми. Глаза от неожиданности распахнулись до невозможности. Руки у меня задрожали, сердце забилось так, что, кажется, вот-вот выскочит из груди, в ушах появился какой-то странный звон, а ладони вспотели. Голова неожиданно начала кружиться, показалось, что мое сознание совсем скоро покинет меня и улетит туда, где вечно царит счастье и любовь. Спустя несколько мгновений, когда шок отошел на второй план, а губы Миши так умело завладели моими, я захотела, чтобы это продолжилось подольше. Но ответить на поцелуй, по неумелости и первому разу, я не смогла и из-за какого-то страха стала отталкивать Брауна-младшего от себя, правой рукой упираясь в его грудь. Парень, наконец, оторвался от моих бедных губ, которые чуть-чуть покусал и немного, удивленно посмотрел на мое возмущенное красное лицо. - Ты что себе позволяешь? – зло прикрикнула я, начиная быстро тереть влажные губы, тыльной стороной правой ладони, пытаясь избавиться от следа поцелуя парня. - Никогда не видел такой забавной реакции на поцелуй, - облокотившись плечом левой руки на спинку дивана, усмехнулся он, наблюдая за моими комичными действиями. - Ты хоть понимаешь, что это мой первый поцелуй и что ты не имел никакого права целовать меня без моего разрешения? – продолжая свои отчаянные попытки стереть ощутимый привкус губ Миши, я стала еще усерднее протирать губы. - С каких пор на проявление чувств нужно разрешение? – ухмыльнулся парень. - Всегда нужно! – упорно не признавая своей радости, я оставила в покое свои губы и отвернулась от одноклассника, скрестив руки на груди. - Это был дружеский поцелуй. Я подумал, что благодаря нему ты сможешь забыть свои проблемы, и мое действие заставит тебя думать уже только обо мне, - улыбаясь широко до ушей, промурлыкал Браун-младший. - Да кто тебе сказал, что мне нужна такая помощь? - моему возмущению не было предела. Резко к нему повернувшись, я забыла, как дышать. Я не могу просто взять и накричать на него. Он и, правда, всегда помогал мне, даже если это были абсурдные действия. Да и сердце как-то неестественно трепещет при виде Себастьяна, вызывая во мне неизведанные чувства, которые сжигаю меня изнутри. – Дружеский поцелуй? Да где ты видел, чтобы друг так подругу целовал? - Сейчас и видел, - усмехнулся он. - Да я тебя, - я развернулась к нему всем корпусом и начала одной рукой несильно бить по груди. Улыбнувшись, парень обеими рука схватил меня за плечи и снова поцеловал. Этот мягкий поцелуй, наполненный нежностью и любовь, наполнил мне невесомое прикосновение лепестка розы. Бабочки, дремлющие до этого момента, стали порхать в моем животе, пробуждая новые эмоции и ощущения. Я перестала бить его, и просто растаяла в этих сильных мужских руках, ласково придерживающих меня. Я обмякла и, прикрыв с наслаждением глаза, как это сделал Миша, отдалась чувствам. Эйфория накрыла нас с головы до ног, и, придвинувшись еще ближе, друг к другу я стала неумело отвечать на поцелуй, почувствовав улыбку Себастьяна. Конец POV Аделины POV Сиэля (Дмитрия Андреевича)       Я сидел на кухне и пил чай, одновременно наслаждаясь детективом на моем родном языке. Волнение за Аделину уменьшилось после того, как она пришла в себя. Ее улыбка успокоила меня, и я доверил девушку Себастьяну. Целый час их голосов и разговоров не было слышно, кроме работающего телевизора. Но, буквально, через полтора часа я услышал возмущенные крики моей ученицы, что меня заинтересовало, и, оторвавшись от книги, от самого интересного, я прошел по коридору в гостиную, застыв под аркой. На диване сидели Себастьян и Лина, крепко обнимающиеся и нежно целующиеся. Такой картины маслом я не наблюдал еще ни разу с момента заключения нашего контракта. Микаэлис еще никогда так нежно и ласково, так бережно и так осторожно, словно самую драгоценную куклу, никого не обнимал. Так медленно, спокойно и не так страстно кого-то целовал. Я был просто шокирован, увидев новую сторону своего дворецкого. -«Воспользовался ее состоянием в своих целях. Протянул ей руку, когда она в ней так нуждалась, как утопающий, не умеющий плавать, человек нуждается в спасении, и он может принять чью-либо помощь, даже врага, чтобы только спастись и продолжить жить дальше. Себастьян как всегда нашел самый лучший и подходящий момент для выполнения моего приказа, не оставив себя в проигрыше. Настоящий демон, всегда ищущий выгоду. Сущий дьявол, совращающий невинные души. В этом весь Себастьян Микаэлис. В этом все наше существо», – подумал я, наблюдая, как Аделина все ближе и ближе прижимается к Мише, явно получающему удовольствие. Конец POV Сиэля (Дмитрия Андреевича)