Полукровка: Дочь перерожденного демона

POV Аделины - Удачи на олимпиаде! – искренне пожелал учитель, когда я открыла дверь и переступила через порог. - Большое спасибо! До свидания, Дмитрий Андреевич! – улыбнувшись, я вышла и аккуратно закрыла за собой дверь. Поправив на плече сумку, я направилась в сторону лестнице, прямо по коридору.       Не люблю я писать олимпиады, но меня всегда заставляют, вне зависимости от оценки. С пятого класса и все последующие года я пишу эти работу по двенадцати предметам, исключая русский и английский языки. Первый понятно: я его плохо знаю и имею оценку «4», а вот по иностранному я не участвовала по олимпиаде еще ни разу, поэтому это хотение переросло в цель моей школьной жизни.       Подойдя к лестнице, я стала медленно спускаться, придерживаясь светло-коричневых перил. Стук от моих каблуков распространялся по всему лестничному пролету. Гимназия опустела еще сорок минут назад, а те, кто участвуют, наверное, уже начали писать. Оказавшись на нужном мне третьем этаже, я завернула за угол и, пройдя немного, остановилась возле кабинета с табличкой «Кабинет математики» над дверью. Помедлив чуть-чуть у входа, я, вздохнув и выдохнув, тихо постучала по лакированной поверхности. Не дожидаясь ответа, я осторожно, словно чего-то, боясь, приоткрыла дверь и заглянула вовнутрь. Возле доски стояла наша учительница биологии – Елена Сергеевна, улыбаясь и что-то оживленно объясняя. У нас так всегда. Никогда не бывает учителя, по предмету которого мы пишем олимпиаду – это у нас уже в традицию вошло. - Можно? – вежливо спросила я, остановившись в дверных проемах, не смея зайти без разрешения преподавателя. - Конечно, Аделина, проходи, - кивнула биологичка, подходя к учительскому столу, возле окна. – Лина подойди сюда и возьми задания. - Хорошо, - прикрыв тихо дверь, чтобы не мешать ученикам, уже начавшим писать олимпиаду, я не спеша подошла к учительнице. - Садись где свободно, - сказала она, дав мне в руки два альбомных листка, скрепленных между собой степлером. - Ага, - кивнув и улыбнувшись женщине, я прошла к свободной последней парте первого ряда, возле окна. Мое любимое место, и спешу заметить всегда приносящее удачу! - Вам дается три часа (намного больше, чем обычно!), после чего вы сдаете задания и можете быть свободными, - пояснила Елена Сергеевна, присаживаясь за учительско-наблюдательный «пост». – Удачи! - Спасибо! – выкрикнули несколько пятиклассниц, после чего принялись за олимпиаду.       Осмотрев класс и не найдя ни одного знакомого мне ученика, я опустила голову и принялась знакомиться с заданиями, которые были чуть сложнее прошлого года. Достав ручку, карандаш и линейку, я перечитала условие первого задания и принялась за чертеж треугольника.

***

Спустя три часа - Я все сделала, - подняв руку, и когда учительница подняла на меня взгляд, произнесла чуть громче обычного я. - Раз все, то сдавай листики: с выполненными заданиями и по олимпиаде, - ответила Елена Сергеевна, указывая на небольшую стопку листов, которые сдали несколько других учеников. Класс на несколько ребят опустел, поэтому и я решила долго не задерживаться, и так три часа в школе пробыла. - Можешь быть свободна, Аделина. - До свидания, Елена Сергеевна! – попрощавшись, я тихо и бесшумно покинула кабинет, закрывая за своей спиной.       Я отошла от кабинета и подошла к окну, посмотрев на улицу, где заметно потемнело, а домой мне добираться одной. Даже страшно немного становиться от этой мысли. За последние три недели я возвращалась домой в маленькой компании друзей: Даша, Ника и Миша. Последний всегда провожал меня до квартиры, после чего поднимался на свой этаж, когда за мной закрывалась дверь. Вспомнив, что Себастьян не смог поучаствовать из-за каких-то личных дел, из-за которых его отец отпросил с последнего урока музыки. Сегодня мне придется «наслаждаться» одиночеством, которое в последнее время меня не посещало. С мыслями о прогулках с друзьями, я не заметила, как подошла к раздевалке. Взяв свое голубое зимнее пальто до колен и сменку, я подошла к лавочке. Поставив на нее сумку, я надела пальто, не застегивая пуговиц, и принялась за обувь. Черные длинные до колен сапоги на средней платформе, отлично смотрелись на моих ногах, согревая их в такую холодную и суровую ноябрьскую зиму. До конца застегнув молнию на правом сапоге, я принялась за черные круглые пуговицы. Справившись с последней на шее, я обмотала вокруг нее синий вязаный шарф, закрывая им половину лица. Так как шапки я не любила носить, да и родители не заставляли, я повесила сумку на плечо, предварительно уместив сменку с туфлями, и направилась к выходу из гимназии, бросая взгляды в большие, во все стены, окна, за которыми становилось все темнее, а территорию школы стали освещать фонари, включенные охранником. - До свидания! – произнесла я вахтерше, открывая дверь. Услышав ответную и обыденную фразу, я вышла на улицу, попадая в холодные объятья зимы. Вздрогнув и поежившись от порыва сильно северного ветра, я сунула руки в черных кожаных перчатках в карманы и медленно, не спеша, стала спускаться по скользким ступеням школьного крыльца, очищенного от снега, но не ото льда.       Проклиная всех и вся, в том числе и директора, я без происшествий спустилась с лестницы, ничего себе не сломав. Выдохнув с облегчением теплый воздух из легких, который отчетливо увидела перед собой в виде белого пара, я пошагала к воротам. Снег приятно хрустел под моими ногами, вызывая у меня улыбку, которая с каждым сделанным шагом становилась все шире, расплываясь по всему лицу. Вздыхая прохладный воздух, который обжег мои, слегка румяные щеки ледяным ветром, я достала из сумки наушники и телефон. Сунув прекрасное изобретение человечества двадцать первого века в уши, я выбрала любимые песни, которыми буду наслаждаться добрые двадцать минут.       Мой путь, который я прохожу каждый день, шесть раз в неделю, и девять лет подряд (в первом классе меня еще на машине возили), был выучен наизусть. Я знала буквально все дворы, дороги, ведущие домой, магазины и маленький парк, благодаря которому я иногда сокращаю путь. Решив сократить время и сейчас, я перешла через дорогу и прошла через железные ворота, заборы которого окружали весь парк.       Деревья, одетые в искрящиеся зимние наряды, радовали глаз всех посетителей, которых было особенно много в выходные. Недалеко от входа, почти в середине, был расположен каток, собиравший достаточно много людей, решивших отдохнуть от будничной суеты. Даже я с родителя иногда посещаем зимой каток, когда они не слишком заняты, что бывает крайне редко.       Заметив идущую семейную пару с маленьким ребенком, ведущим за ручку, я нежно и ласково улыбнулась. Это напомнило мне мое детство и меня, когда я такая же маленькая уговаривала родителей в выходные, и мы шли в этот парк, проводя в нем не меньше пяти часов, а могли и больше, но человеческие потребности в еде и отдыхе доминировала над остальными. Но эти несколько часов мы проводили радостно, часто улыбаясь и смеясь, мы играли в снежки, устраивая ледовое побоище, а потом, переводя дыхание, бежали на лед, где меня учили кататься.       Ностальгия, накатившая на меня, отвлекла от реальности, и поэтому я не сразу заметила, впереди небольшую группку парней, сидящий на лавочке и что-то бурно обсуждающих, при этом, слишком громко смеясь. В руках у нескольких молодых человек я разглядела, насколько мне хватило возможности плохое освещение парковых фонарей, бутылки с алкоголем. С каким именно я узнать не смогла. Липкий и холодный страх стал медленно овладевать мной, но шаг я не сбавила, а наоборот увеличила, создавая меньше шума от моей походки. Ведь была вероятность, что они меня не заметят, потому что несколько парней стояли спиной, а остальные сидели на скамейке, закрываемые стоящими.       Высунув из ушей, наушники и не наматывая их аккуратно на телефон, как я обычно делаю, и сунула их, успевших запутаться, в карман. Поправив вечно спадающую с плеча сумку, я почти на цыпочках стала мимо них прокрадываться. Людей, как обычно бывает в таких случаях, я не увидела, да и не наблюдалась их поблизости, поэтому помощи, в случаи чего, ждать мне не от кого.       Медленно и тихо, я преодолела небольшой участок пути, но оставаться не замеченной и дальше всевышний не намеривался, поэтому ворона, появившаяся откуда-то, привлекла не только мое внимание, но и отвлекла молодых парней от своего занятия, как распития алкоголя в общественном месте, вечером. Птица как будто специально громко каркнула и, взмахнув крыльями, улетела. «Сучка, пернатая», - чертыхнулась в мыслях я, медленно поворачивая голову в сторону парней, заинтересованно и молча смотревших на меня, стоящей в позе застывшей цапли. Я тяжело вздохнула. - О, как я красивая девушка, - заплетающимся языком начал высокий парень в черной шапке, съехавшей набок. - Может, проведешь сегодняшнее время в нашей интересной и мужской компании? – поинтересовался другой, чуть ниже первого. - Я бы с радостью, но очень спешу, - встав на обе ноги, попыталась оправдаться я, незаметно отходя от них. - Ну, мы надолго не задержим, - настаивал первый. Только сейчас я насчитала семерых парней. Вот жалко, что я не знаю приемов самообороны, но даже если бы и знала, то она была бы бессильна против этих «качков». - Простите, но в другой раз. Когда-нибудь, - чуть тише добавила я, маленькими шагами удаляясь от них. - Ну, мы не собираемся отпускать такую добычу, - послушался грубый голос у меня за спиной, почти возле уха, которое неприятно коснулось перегаром.       Я была так увлечена парнями, стоящими напротив меня, которые настойчиво уговаривали остаться, что не заметила, как ко мне подошел один из их компании. Ноги и руки охватила мелкая дрожь, а слова застряли поперек глотки. Воздуха в легких стало катастрофически не хватать, потому что я из-за страха забыла как дышать. - Ну, так что? – повторил свой вопрос уже трижды парень, стоящий у меня за спиной и дышащий алкогольным перегаром и куревом над головой.       Ответить мне не дали руки этого молодого человека, которые легки на мою талию, прижимая меня ближе к его телу. Глаза расширились от ужаса, а воздух, до этого хоть как-то поступавший в организм, кончился окончательно. Не смея пошевелиться, страх завладел моим телом с ног до головы, из-за чего я стояла истуканом. Я пыталась найти выход и хоть что-то сообразить, но мозг никак не хотел включаться и работать. Пока я думала, руки этого парня уже успели нагло изучить мою фигуру, то опускаясь на ягодицы и бедра, то поднимаясь до груди. - Не бойся, я не сделаю тебе больно, - возбужденным голосом прошептал мучавший меня, продолжая бегать рукими по моему телу. Его горячий воздух, коснувшийся моего уха и шеи, вызывал у меня рвотные позывы, которые я пыталась сдержать. Друзья, до этого наблюдавшие, стали медленно, словно хищники на загнанную в угол жертву, к нам приближаться. Попытки спастись уменьшались с каждым их шагом. - Я буду нежен и ласков, - снова зашептал он, а я не сдержавшись, громко закричала, оглушив при этом всех находившихся в небольшом радиусе от меня. - Заткнись, - зарычал державший меня парень, отпуская и закрывая себе уши, как и все остальные, от моего оглушительно крика. Несколько птиц, сидевших до этого спокойно на ветках деревьев, спрятав клювы под крылья, встрепенулись и, испугавшись звука, быстро улетели.       Оказавшись на свободе и перестав кричать, я воспользовалась данным мне шансом на жизнь и побежала в сторону выхода из парка, к которому я направлялась. Парни, немного отошедшие от «звуковой атаки», кинулись за мной вдогонку. Поправляя сумку, я быстро, насколько мне позволяли ватные ноги и легкие, в которых несколько минут не поступал воздух, бежала, благодаря судьбу за нескользкие сапоги и сильную глотку.       Не оборачиваясь назад, я продолжала свой марафонский бег, почти находясь возле выхода. Отдаленные возмущенные крики, доносившиеся за моей спиной, стихали, но я продолжала бежать, пытаясь при этом хоть как-то отдышаться.       Выбежав из парка, я не сбавляя скорости, оказалась на пустой проезжей части, и именно здесь я окончательно выдохлась и остановилась. Наклонившись, я оперлась ладонями в чуть согнутые колени, опустив голову, пытаясь восстановить дыхание. Мне хватило минуты, поэтому выпрямившись, я, огляделась и, повернув голову влевую сторону, увидела приближающийся ко мне на большой скорости легковой автомобиль. Знаковое чувство страха снова посетило меня так не вовремя, потому что именно из-за него я становлюсь каменным изваяние, не в силах пошевелиться.       Водитель, освещавший меня дальними габаритами, заметил мою особу и стал громко и часто сигналить, привлекая внимание проходящих по тротуарным дорожкам людей. Многие сразу же остановились, с волнением и ужасом наблюдая, за моими никакими действиями. Слезы обожгли мои красные, нарумяненные от мороза щеки. Вся жизнь, словно кадровая кинопленка, стала быстро мелькать перед моими глазами. Последнее, что было в этом коротком фильме, так эта разговор с Себастьяном и, наверное, последнее мое занятие английским с Дмитрием Андреевичем. - Аделина! – прорвал мое сознание столько знаковый мужской голос, заставивший меня вздрогнуть и обернуться, встретившись с испуганными сапфировыми глазами моего преподавателя, которого я так ненавидела, но которого со временем стала уважать и любить как второго отца.       Переведя взгляд чуть левее, я увидела молниеносно выпорхнувшего из автомобиля Себастьяна, который, как и я, застыл на месте. Мне было очень больно не оттого, что я скоро умру, а оттого, что многое не сказала родителям, подругам, Браунам. Что не успела даже с ними попрощаться.       Несильный удар, резкая боль, пронзившая мое тело, а потом непроглядная тьма, в которую я погрузилась, перед этим почувствовав сильные мужские руки. А потом только темнота и тишина. Конец POV Аделины