Полукровка: Дочь перерожденного демона

POV Сиэля       За этот месяц мы с Мирентьевой Аделиной очень сдружились. Она стала чаще заходить к нам на чай и больше со мной общаясь. Я чувствовал, что та ненависть, с которой ко мне относилась Лина – испарилась, и между нами теперь нормальные отношения. На следующий день, после нашего второго знакомства, Аделина сама попросила с ней позаниматься по английскому языку и ее немного подтянуть. Сказать, что я специально ей сделал замечание по ее произношению – не решился, но и отказать не смог, ведь это единственная возможность проводить с ней время вдвоем и наедине. Такой шанс был один из тысячи и выпадает только раз в жизни, грех не воспользоваться. Уже месяц, каждый вторник и четверг, Лина приходить в мой кабинет после шестого урока. Это стало для меня обыденным: оставаться после своих пяти уроков и дожидаться, когда дверь моего кабинета скрипнет и в помещение зайдет миниатюрная блондинка с голубыми глазами. Полтора часа занятий и общение с этой девушкой дает мне надежду существовать и жить дальше. Настроение само собой поднимается, и его уже никто не может испортить. Как часто я задавался вопросом: Та ли эта «цель»? А что если нет? Мне не хотелось искать ответы, ведь они меня могли огорчить. Слишком быстро я привязался к этой светлой и чистой душе. Теперь я просто не могу прекратить общение с Линой, ведь оно как воздух. Глубокий вздох – и ты живешь.       Сейчас я сидел в своем опустевшем минут тридцать назад кабинете и ждал звонка с шестого урока, после которого ко мне придет на занятие Аделина. Чтобы хоть как-то себя занять, я решил проверить тетради восьмых классов, у которых сегодня была самостоятельная по моему предмету. За эти тридцать дней, которые я здесь работаю, знание языка чуть прибавилось. Директор была приятно удивлена и благодарна, часто напоминая о скорой олимпиаде по иностранным языкам. От нашей школы требовалось как максимум трое учеников, имена которых я давно записал в бланк участников и которые еще даже не догадываются об этой. Думаю, что для одной ученицы, это будет как минимум шок и как максимум обморок. Даже представляю ее лицо, когда она узнает об этом. Скоро, совсем скоро, я ей расскажу.       Помечая на исписанном английскими словами листке красной пастой ошибки, вынося их на поля, я иногда смеялся, проверяя работы. Настолько глупыми и нелепыми были ошибки, что оценку можно было поставить только за то, что ученик продлил мне жизни, которая итак у меня вечная, а не за знания. Исправив в последней тетради ошибки, после которых она стала красной внутри, я ее отложил в стопку к проверенным ранее. Облегченно вздохнув, заметив, что работы по части преподавания у меня не осталось, я со спокойной душой откинулся на спинку своего кожаного кресла, блаженно и устало прикрывая глаза.       В таком положение я пробыл минут десять, уже прозвенел звонок с урока, и в коридоре, за закрытой дверью моего кабинета, послышались приглушенные голоса, возня и радостные крики, словно детей выпустили на свободу, после долгого заточения в подземелье. Усмехнувшись своим мыслям, я скрестил руки на груди (до этого они лежали на подлокотниках), и все еще с закрытыми глазами стал ждать прихода своей нерадивой ученицы, подающей большие надежды на будущее. Пять минут от звонка тянулись неимоверно долго, а Аделины до сих пор не было. Я стал даже сомневаться в том, что Лина вообще придет на факультативные занятия. Ей хватало трех минут, чтобы прийти в мой кабинет из левого крыла, в котором находился кабинет музыки и походил последний урок в четверг. Приоткрыв насыщенно синие глаза, я устремил взгляд за окно. Снег, выпавший три недели назад, до сих пор продолжал лежать, иногда выпадая еще больше, образуя высокие сугробы и огромную вероятность пробок на дорогах. Поэтому я часто приходил на работу пешком, но сегодня решил приехать на машине из-за дел после дополнительных занятий.       Сейчас погода была прекрасной и морозной, вот только солнце не хватало, которое иногда баловало людей зимой, наступившей на полтора месяца раньше. Белоснежные пушистые снежинки, медленно и плавно, словно в танце, спускались с дымчато-серого неба, прибавляя работы школьному дворнику, который каждое утро расчищал территорию перед школой, проделывая тропинки к «храму знаний» для учеников. Вспомнив Английскую зиму, на меня навалилась ностальгия прошлого. В детстве, когда мне было пять или шесть лет, я часто любил играть в снежки, устраивая войну против своего отца, тетушки и мамы, а когда приезжала моя кузина, то мы ходили всей большой семьей на площадь и катались на коньках. Воспоминания нарушил тихий стук, а следом скрип двери. На пороге моего кабинета под №66 стояла в своей красе Аделина Мирентьева. Сегодня на ней были: вместо белой блузки и пиджака теплый вязаный свитер, а юбка сменилась на брюки. Из-за похолодания директор смиловалась и разрешила поменять школьную форму на обычную одежду. - Здравствуйте, Дмитрий Андреевич! – поздоровалась она и коротко улыбнулась, стоя в дверях и перешагивая с ноги на ноги. - Здравствуй, Мирентьева! Снова знания пришла получать? – улыбнувшись, я поднялся со своего места. - Да, но сегодня я смогу позаниматься от силы сорок минут,, - опустив голову, тихо произнесла Лина с нотками сожаления. - Почему же? – не понял я, присаживаясь на угол своего стола. - Я сегодня олимпиаду, на восьмом уроке, по математике пишу, - уныло ответила она, прикрывая за собой дверь и наконец проходя к своему месту – первая парта первого ряда, напротив моего стола. - А почему грустная? - Я хотела английским позаниматься, а меня на олимпиаду писать заставили. К тому же, я на все сто процентов просижу в школе до четырех, - фыркнув, девушка плюхнулась на стул, бросила рядом с собой сумку и, положив руки на парту, уложила на них голову, скрывая свое лицо распущенными волосами. Я с усмешкой наблюдал за этой горе-ученицей, в мыслях угорая над ней. - Если хочешь, можем и завтра позаниматься, но у нас дома? Мы ремонт, наконец, закончили, поэтому, теперь можем сидеть не только на кухне, - предложил я, и улыбнулся, когда Лина быстро подняла голову и с надеждой в голубых глазах посмотрела на меня. - А можно? – уточнила она. – И поздравляю с окончательным переездом и законченным ремонтом. - Ага, спасибо! - кивнул я, - придешь завтра к семи часам. Устраивает? - Вполне! А теперь давайте займемся английским? – с радостью сказала Лина, со скоростью света доставая общую тетрадку с пейзажем зимнего леса и синюю ручку. - Если тебе так не терпеться, то давай начнем, - ухмыльнулся я, заметив краем глаза, как села девушка: выпрямила спину и сложила руки, как учат в первом классе, приготовившись внимательно слушать. – Записывай.

***

      Сорок минут пролетели для нас незаметно. Частые шуточки в сторону друг друга, продлевали нашу жизнь и сокращали время занятия. Сегодняшняя тема, которую я объяснял Аделине, была немного сложной, но девушка справилась, все поняла и на «отлично» сделала упражнения. Должен был заметить, что Лина стала более раскрепощенной и перестала смущаться. - Вот наше занятие на этом заканчивается, - продиктовав последнее предложение правила, я закрыл учебник десятого класса и положил его на стол, на углу которого как обычно сидел. - Очень жаль, - с видимым сожалением ответила она, выделяя записанное правило в красную рамочку и ставя напротив нее два восклицательных знака. - За то завтра можем позаниматься подольше, - предложил я, одновременно надевая свое зимнее пальто, висевшее на спинке кресла. - Я была бы вам очень признательна, - Лина встала со своего места, убирая тетрадку и ручку в сумку. - Удачи на олимпиаде! – искренне пожелал я, когда девушка открыла дверь и переступила через порог. - Большое спасибо! До свидания, Дмитрий Андреевич! – и дверь с мягким стуком закрылась за спиной Аделины. Легкий аромат ее духов витал в кабинете, заставляя вздыхать это приятный запах, немного задерживая на работе. Столь знакомый сладкий парфюм напомнил мне об одной девушке. Она так любила такие духи, и частые визиты ко мне в гости, что ее аромат навсегда врезался в мою память, всплывая иногда образами знакомой.       Застегнув последнюю пуговицу пальто, я взял некоторые документы и свой сенсорный телефон со стола и направился к выходу из помещения, на ходу набирая телефон Себастьяна. Пока шли гудки, я успел закрыть кабинет и спуститься на первый этаж, отдав ключи вахтеру. - «Слушаю вас, милорд», - послышался мне знакомый и спокойный голос Микаэлиса. - Ты на месте? – спросил я, поспешно спускаясь по ступенькам и покидая территорию опустевшей гимназии. - «Да, и давно жду вас. Вы скоро?», - спросил меня Себастьян, пока я пытался найти в кармане ключи и снять автомобиль с сигнализации. - Уже выезжаю, буду через пятнадцать минут. - «Хорошо», - после чего послышались долгие гудки. Закончив вызов и найдя ключи, я сел в прохладный салон иномарки. Кинув сотовый на пассажирское сиденье рядом, я завел машину и поспешил в назначенное место, где меня уже поджидал Микаэлис.

***

Спустя четыре часа       Закончив со всеми делами, мы вместе с Себастьяном возвращались домой. Зима, выступившая в свои права слишком рано, взяла инициативу на себя, и поэтому, на пару с переводом часов, в полпятого на улице стало темно. Многие люди уже возвращались с работы из-за чего на дорогах, очищенных от снега недавно, образовывались пробки, в которую мы и попали. - Нужно было ехать по другой дороге. - Поздно ты советы даешь Себастьян, - усмехнулся я, медленно следуя за светлой иномаркой, держа небольшую дистанцию между нашими машинами. - Не поздно, - покачал головой Микаэлис, указывая рукой в левую сторону. Удивительно, но на встречной полоске было минимум автомобилей, что упрощало мою задачу повернуть на указанную дорогу.       Включив левый поворотник, я дождался, когда дорога освободиться и, вывернув руль, съехал с главной дороги, медленно заезжая в незнакомый двор. Дальние габариты серебряным светом освещали нам дорогу. Аккуратно объезжая машины, припаркованные рядом с подъездами, я повернул налево, а потом направо, выехав на совершенно пустую дорогу. - Теперь мы точно быстро доберемся до дома, - кротко улыбнулся я, немного прибавляя скорость и догоняя впереди едущую иномарку.       Пока я следил за дорогой, Себастьян что-то выглядывал в темноте парка, который располагался полевую от нас сторону. - Господин, тормозите! – неожиданно для меня воскликнул Себастьян, указывая на резко затормозившую иномарку, которую я так и не обогнал. Молниеносно выжав педаль тормоза, я вывернул руль, и наш автомобиль выехал на встречную полосу, избежав столкновения с другой машиной, но на все равно немного занесло на скользком асфальте. Крутя руль в разные стороны, я выровнял автомобиль и продолжил, не останавливаясь, ехать по встречке. - И что это было? – через несколько минут озвучил я вопрос, кинув мимолетный взгляд на своего дворецкого. - Перед машиной пробежала кошка, а водитель, видимо не ожидавший такого, резко затормозил, - предположил Себастьян, поправляя ремень безопасности, который он накинул просто так. - Думаю, что ты тоже так сделал, да еще и кошку с собой забрал, - фыркнул я, увидев улыбку парня. - Вы абсолютно правы, - согласился со мной Микаэлис, продолжая лыбиться.       Больше ничего не сказав, я стал еще усерднее и внимательнее смотреть на дорогу, что бы недавняя ситуация не повторилась. Десять минут мы ехали без приключений и уже на своей полосе. Редки автомобили, либо встречные, либо обгоняющие нас, быстро скрывались в непроглядной темноте. Негромкая музыка играла в теплом салоне, а свет редких фонарей, стоящих на обочинах дорог, освещали автомобиль и нас. Сейчас, когда уже огромный парк, которым славился этот город, закончился, пошли хорошо освещенные и знакомые нам улицы с многоэтажками и магазинами в них. Неоновые яркие вывески с фонарями рябили в глазах, да и улицы были оживленнее, чем несколько минут ранее.       Остановившись на пешеходном переходе, красный свет которого уже мигал, предупреждая водителей, что скоро загорится зеленый, я посмотрел на часы, висевшие на одном из магазинов. «17:05». Сколько уже времени. Интересно, Лина уже дома? - Господин, не задерживайте движение, - похлопав по моему плечу, возвращая меня в реальность. - А, да, - очнулся, словно ото сна я, надавив на газ. - О чем задумались? О Мирентьевой? - Да, - нехотя согласился я. - Она стала занимать все больше ваши мысли. - Не говори ерунды, - нахмурился я, увидев легкую улыбку на губах дворецкого. – Просто я … - Волнуетесь? – закончил за меня Себастьян, оказываясь прав. - Немного, - ответил я, тоном говоря, чтобы он больше не задавал вопросов.       В салоне снова послышалась тишина, но долга она не висела, так как посреди дороги, словно вкопанная в землю, стояла знакомая мне особа в голубом пальто. Сначала улыбка появилась на моем лице, но омрачилась и исчезла, когда я увидел надвигающуюся на девушку легковую машину. Мирентьева стояла истуканом, смотря на автомобиль и не смея пошевелиться. Резко затормозив, я выскочил из машины. - Аделина! – воскликнул я, заставив вздрогнуть названную и обернуться. В ее бледно-голубых глазах я заметил сожаление и слезы, катившиеся ручьем. Меня охватил страх, словно обухом окатили, но сам я не смел, пошевелиться и побежать на помощь девушке. Кажется, что мир остановился, и может исчезнуть, если в нем больше не будет жизнь светлая и искренняя душа, которую я так долго искал и которую так быстро потеряю. Лина стала частью моей мрачной, темной и прогнившей души, и словно лучик наполнила ее красками, но без Аделины моя жизнь снова померкнет и больше не заискриться. Конец POV Сиэля