Полукровка: Дочь перерожденного демона

POV Аделины       Я, хорошо все обдумав, поборола себя, и впервые за долгое время надела на себя платье, любезно предоставленное семьей Браун. Видели бы меня родные, точно челюсти потом долго искали.       С прической я заморачиваться не стала, не было для этого возможности, да и времени (итак, слишком долго просидела в спальне в раздумьях), поэтому мои длинные пшеничные волосы водопадом спадали на плечи и спину. Впереди концы прядей кокетливо завивались, дополняя образ невинной и таинственной леди. На ноги мне пришлось надеть босоножки на пятисантиметровой шпильке. Вроде это мало, но для меня это уже запредельно высоко.       Закончила я образ бледно-розовым, как лепестки сакуры, блеском для губ, который всегда носила с собой в школу.       Подойдя наконец к зеркалу, я удивленно ахнула, не узнав в отражении себя - семнадцатилетнюю Аделину Мирентьеву. Передо мной стояла красивая девушка в волшебном небесно-голубом платье на шпильке, с легким макияжем (если накрасить губы и ресницы, это считается макияж) и с распущенными, слегка завивающимися волосами. Впервые, у меня не нашлось одобряющих себя слов, которые застряли где-то в районе глотки. Теперь мне стало ясно, почему меня так яро уговаривали пересмотреть взгляды и начать носить платья эти два Брауна. Посмотревшись еще раз десять в зеркало и не найдя изъянов, я поспешила к двери, взглянув на часы. Думаю, меня уже как час заждались. Да уж, где моя пунктуальность?!       Неуверенно приоткрыв дверь и испуганно выглядывая в длинный неосвященный коридор, я вышла из комнаты, придерживая подол платья и прислушиваясь к приглушенным голосам, доносившимся из гостиной. Какой-то страх охватил меня в эту минуту, когда я покинула спальню и медленно направилась на шум.       Меня пригласили, и я должна была присутствовать на ужине, хотя бы даже из-за банального уважения к хозяевам дома. Да и просидеть весь вечер в спальне одной не улыбалось. Особенно, когда каждый день до полуночи проводила за разговорами с Браунами. Сегодня мне было бы намного скучнее просто просидеть в комнате за чтением книжки. Уж больно сильная привычка выработалась у меня за считанные дни.       Я остановилась возле арки, почти в проеме, и застыла на месте, не решаясь сделать шаг и выйти в свет к гостю и хозяевам.       Так бы я простояла очень долго, если бы не Себастьян, повернувший голову в сторону проема и не увидевший меня. - А вот и наша Аделина, - громко пригласил меня Миша, вставая из-за стола и направляясь ко мне, заметив мою нерешимость и ступор. Я внимательно следила за тем, как он подходил ко мне, как ласково взял под локоть и мягко повел к столу. Оказавшись у стульев, Браун-младший отодвинул стул и стал ждать, когда я присяду, чтобы немного его пододвинуть. Когда со мной было покончено, Себастьян сел по правую руку от меня и стал накладывать мне салат, который, я кажется, так и не доделала, испугавшись мыши. Воспоминание об этом вызвало у меня легкую улыбку и взгляд на забинтованную ладонь. - Очень приятно познакомиться, мисс Аделина, - послушался звук отодвигаемого стула, а потом мне протянули руку.       Все это время я не поднимала голову, гипнотизируя тарелку с цветными полезными продуктами на ней. Мне было почему-то неловко перед Браунами и незнакомым человеком, сидевшим напротив меня. Мне казалось, что платье было слишком открытым, очень откровенным, длина недопустимой, плечи оголенными, а туфли слишком высокими. Конечно, все это не являлось бы для меня проблемой, если бы я постоянно носила платья. Но последний раз этот наряд я надевала, наверное, в детском саду на выпускной. - Мне тоже, - я очень неожиданно для гостя и резко даже для самой себя подскочила на стуле, почувствовав ощутимый толчок в правый бок. Несомненно, это Себа.       Протянув в ответ руку, я ожидала, что ее просто пожмут. Но то, что произошло вместо этого, ввело меня в глубочайший шок. Мою ладонь повернули тыльной стороной и страстно поцеловали, сживая пальцами. На оголенной коже ощутились горящие и влажные губы. Во мне проснулось отвращение, и я попыталась вырвать руку, но он только крепче ее обхватил, все еще стоя в полусогнутой позе. За этим внимательно наблюдал Дмитрий, а вот Себастьян прожигал в нем дырку. Но это чисто физиологически невозможно, поэтому попытки моего одноклассника казались напрасными. Зря стараешься, Мишка! - Кхе, господин Пьер, давайте уже вернемся к нашему разговору, а потом восхитимся красотой нашей леди, - спокойно попросил Дмитрий Андреевич, сидя с подпертой под щекой рукой. Все это его с одной стороны забавляло, а с другой раздражало, как я поняла по его взгляду и скучающей позе. - Ах, да, - и мою руку тут же отпустили, но влажный след все еще ощущался на коже.       Я поспешила присесть и под столом вытереть ладонь салфеткой, любезно предоставленной мне Михаилом, который даже не повернул в мою сторону голову. Я тщетно пыталась избавиться от этого тошнотворного чувства чужих губ на своей коже, но даже покрасневшая от трения сухой бумажной салфеткой ладонь, теперь больно покалывающая, не помогала мне.       И вот только теперь Себастьян кинул на меня взгляд, точнее на мои попытки и сгорбившуюся спину. Я не обращала внимание ни на него, ни на то, как я выгляжу со стороны. Очнулась я только тогда, когда меня мягко взяли за красную руку и нежно ее накрыли другой. Я подняла взгляд и увидела мимолётную улыбку, которая тут же исчезла, стоило почувствовав на себе сапфировые глаза. Я усмехнулась и повернулась к старшему Брауну, внимательно наблюдавший за нами. - Лина, пожалуйста, принеси с кухни еще сока, - попросил Джеймс, снова переводя скучающий взгляд на не умолкающего гостя. - Хорошо, - я кивнула и очень резво поспешила выполнить просьбу Дмитрия Андреевича, радуясь, что могла покинуть хоть и на несколько минут, но неприятное мне общество этого господина Бэроу.       Уходила я под звон бокалов и разговор о проверке какого-то завода и похвалу за прекрасное предприятие Брауна-старшего.

***

      Доливая в графин ярко желтый апельсиновый сок, я тихо вздыхала, понимая, что это последний вечер, который я проведу у Браунов. Завтра приезжают мои родители, а значит я снова перееду в свою комнату, а по вечерам буду слушать скучные разговоры родителей о их работе, а не интересные история о жизни Браунов в Англии.       Когда сок был налит до краев, а реальность все-таки победила мои мечты и воспоминания, я развернулась и направилась к выходу из кухни. Уже оказавшись в коридоре, я поняла, что зря выключила свет на кухне. Ведь в коридоре было довольно-таки темно, хоть глаз выколи. Не знаю, но, когда я шла на кухню, мне казалось здесь было светлее. Я пожала плечами.       Придерживая одной рукой кувшин за дно, а другой за ручку, я пошла вперед. Но стоило сделать мне два шага, как графин вырвали из моих рук, а рот грубо зажали ладонью. Я даже не успела вскрикнуть. На меня навалились, и я больно ударилась головой о стену, к которой меня прижали чьим-то телом. Запястья схватила другая рука, поднимая над моей головой. Мои глаза расширились, но я так и не смогла привыкнуть к темноте. Поэтому и не видела лица того, кто выдыхал на мою шею потоки горячего воздуха, а также неприятный запах изо рта. Я сморщилась и отвернулась, но рука на моем лице снова вернулась мою голову на место, не давая больше шевелиться. Меня охватил сковывающий страх, который холодными руками обвивал мое тело и проходил неприятными прикосновениями по позвоночнику.       Я пыталась издать хоть какой-то звук, чтобы меня услышали, но получался лишь неразборчивое, тихое мычание, которое с каждым разом становилось чаще. Я чувствовала, как чье-то колено уперлось в мои, пытаясь их раздвинуть. Находясь сейчас в обездвиженном состоянии, я могла только возмущенно мычать, пытаясь изо всех сил сопротивляться и сжимать коленки. Видимо, такие действия не обрадовали моего насильника, и он убрал с лица руку так резко и неожиданно, что я не успела закричать. Меня тут же заткнули губами, врываясь в рот влажным языком. Но я не растерялась и сжала зубы, едва не укусив. И только тогда я поняла, кто целует меня. Это был гость – Пьер Бэроу.       Рвотный комок образовался сразу же от одного только понимания. Но сил сопротивляться становилось все меньше, а его свободная рука уже вовсю хозяйничала у меня под платьем, поглаживая грудь и живот. А колено все-таки оказалось между моих ног. В глазах защипало, и я почувствовала на своих щеках влагу от слез, непроизвольно образовавшихся и скатывающихся, прячась в складках платья.       Слезы теперь водопадом скатывались по щекам, когда пальцы Пьера залезли мне под трусики. Я почувствовала эти неприятные сосискообразные пальцы на своем клиторе, который он стал массировать, иногда надавливая. Поцелуй он не прекращал. Наоборот. Он его углубил, когда прикоснулся к тому месту, куда еще никто из мужчин не прикасался. Я сдалась и разжала зубы, впуская этот мерзкий язык.       Но не спел он вдоволь насладиться поцелуем, как я его укусила, когда три пальца резко вошли в меня. Слезы покатились градом, а лицо скривилось уже от ужаснейшей боли. Во промежностях начало неприятно гореть. А его пальцы так и продолжали находиться во мне. Все, я не могу это терпеть. - Так я и думал, - услышала я сквозь вату в ушах знакомый холодный голос, а потом почувствовала облегчение. На меня уже никто не наваливался и во мне не было ничьих пальцев, а только слабость во всем теле, боль между ног и отвращение к самой себе и гостю. Я чуть не лишилась чести в коридоре квартиры Браун, а от этого осознания мне становилось только хуже, - Себастьян, разберись с ним. - Да, мой господин, - едва разборчиво услышала я, а потом почувствовала теплые руки у себя на плечах и нежные объятия. Я поняла, что меня поднимают на руки и куда-то несут. В том, кто обнимал меня, я узнала Дмитрия Андреевича. По его парфюму. От него так приятно пахло свежестью, как после дождя, и я не могла перепутать этот аромат ни с чьим другим. От Себастьяна пахнет по-другому – английским чаем и стряпней.       Отключилась я на руках своего классного руководителя, даже не дождавшись, когда меня уложат в постель. Запомнила только мысль, которая пришла ко мне мимолетным видением, что в первую очередь я хотела бы принять душ. Но вряд ли на это у меня хватило бы сил, да и окунуться в забытье сейчас казалось самой лучшей идей, которая когда-то приходила ко мне в голову. </i>Конец POV Аделины</i>