Полукровка: Дочь перерожденного демона

      Через несколько минут Себастьян вернулся на кухню с аптечкой в руках. Я решила сесть за стол, за которым до недавнего времени нарезала овощи. Порезанная внутренняя сторона ладони, кровоточила и отдавалась несильной болью. Кровь капала сначала на пол, так как я находилась в вертикальном положении, а теперь на колени, потому что я сидела на стуле с высокой спинкой. На светлых джинсах появлялись темно-красные пятна, разрастающиеся с каждой каплей. Я не могла остановить кровь, да и под рукой, чтобы приложить, ничего не было.       Наконец-то на столе оказалась небольшая прямоугольная белая коробочка с красным крестом на крышке, а поверх нее опустилась бледная ладонь с длинными пальцами. Я, сидя с опущенной до этого головой, подняла ее, пробежавшись глазами по силуэту парня, стоящего передо мной. - Показывай ладонь, я тебе ее обработаю, - попросил Себастьян, открывая аптечку и вынимая оттуда небольшую бутылочку перекиси водорода. Я, поморщившись, вытянула вперед руку.       Вспомнив, как в детстве мне постоянно обрабатывали колени зеленкой и как больно это было, я приготовилась к этой забытой до этого момента боли, но я ее не почувствовала. Вместо этого я ощутила на ладони приятное пощипывание и услышала шипение. Удивленно распахнув свои глаза, я посмотрела на ладонь, придерживаемую снизу рукой Брауна-младшего. На кожу, где был порез и красная полоска, Себастьян чуть-чуть налил перекиси и она, вступив в реакцию с кровью, зашипела и запузырилась, покрывая порез белой пенкой, как на пиве. Боли не ощущалось вовсе. Мишка с улыбкой смотрел на мое пораженное лицо, которое выражало самое настоящее удивление. - Ты боли, что ли ожидала? – догадался Себа, усмехаясь надо мной, когда я дала положительный кивок головой. – Перекись водорода обеззараживает, как зеленка, но не приносит такой боли. В детстве только ей тебе раны мазали, ведь так? - Да, - еще один кивок. Себастьян тоже кивнул, наверное, себе и достал из аптечки ватку и бинт. Смочив пушистый белый комочек в водороде, Мишка еще раз прошелся по порезу. Когда кровь наконец-то перестала течь. Парень приложил маленький кусочек ваты к ране, а потом сверху замотал его бинтом, в конце сделав милый бантик. Оказание медицинской помощи проходило в молчании, которое меня слегка напрягало. Себастьян же, не замечая этого, просто доделал свое дело и собрал аптечку. - Все, жить будешь. - Спасибо, - поблагодарила я, прижимая раненую руку к груди. - Лин, ты иди сервируй стол на четверо персон в гостиной, а я продолжу готовку ужина, - убрав аптечку в навесной шкафчик, где хранились баночки и коробочки с крупой, Себастьян подошел к плите. - А, ведь я же не дорезала салат, - попыталась возразить я, но Миша не дал никакой возможности для этого. - Времени и так осталось очень мало, поэтому делай то, что я тебе сказал, - холодно, чуть ли не со злостью сказал он. Я, пораженная такой быстрой переменной настроения, больше не решилась сказать что-то против. Я просто встала и скрылась в коридоре, направляясь в гостиную.       Удивление еще правило над разумом и хорошо отрезвляло. Хоть прошло и мало времени с момента нашего первого разговора тогда, на улице, в дождь, я отлично узнала семью Браун. Но сегодня я впервые почувствовала на себе злость Себастьяна, который всегда относился ко мне с нежностью и братской заботой.       Разочарованно выдохнув, я достигла своей «цели». Гостиная немного изменилась в расстановке мебели. По середине комнаты стоял уже разложенный стол-книжка, накрытый белоснежной, словно кожа у Белоснежки, скатертью с кружевными узорами по краям. На поверхности было пусто, за исключением синей с золотыми цветами на ней вазы и букетом разных цветов, который был собран, наверное, опытным и умелым флористом. Белые, синие, нежно-фиолетовые цветки разной формы и длиной лепестков с зелеными листьями - очень хорошо сочетались между собой и с интерьером гостиной. Ваза стояла прямо на середине стола, привлекая внимание сразу, как только ты прошел под аркой, войдя в гостиную.       Осмотрев букет, вдохнув его запах и даже потрогав, я подошла к серванту, за стеклянными дверцами которого хранились сервизы и красивая обеденная посуда для особо важных гостей – именно так мне пояснил Себастьян.       Осторожно открыв дверцу, я с особой аккуратностью и бережностью стала доставать по одной тарелки и блюду, так же не забывая про салфетницы, чашки и блюдца. Набрав в руки огромную пирамиду из посуды, я медленно и осторожно развернулась на 180 градусов, придерживая и прижимая хрупкую столетнюю историю графской семьи Браунов. Посуда послушно стояла друг на дружке и не собиралась выскальзывать у меня из рук и разбиваться о пол, чему я была очень рада. Расстояние от серванта до стола было маленькое, его я преодолела быстро и без происшествий, а то не сносить мне головы, если бы с посудой и сервизом что-нибудь случилось.       Сервировка стола так же не заняла у меня много времени, но была еще не до конца завершена. Оставалось только принести салфетки и разложить столовые приборы для каждой персоны.       Очень быстро посетив кухню, не попавшись на глаза Себастьяну, я вернулась в гостиную с целым набором столовых приборов. Начищенное вручную столовое серебро блестело и отлично вписывалось, завершая полностью сервировку стола.       Я отошла на несколько шагов назад шагов назад, чтобы оценить сой труд. Он, по моему мнению, был проделан безупречно. Ни одного лишнего предмета или пятнышка на белоснежной скатерти не смог бы найти даже самый опытный эксперт по чистоте и порядку.       Тихо и коротко похлопав себе, я с улыбкой на губах хотела отправиться на кухню за результатами и предложить возможную помощь. Резко развернувшись, я с удивлением наткнулась носом на препятствие, которое в дальнейшем оказалось грудью моего одноклассника, стоявшего до этого времени позади меня и наблюдавшего за мной, оценивая порученное им задание. - Ой, - от неожиданности покачнулась и отступила на шаг от него, еле удерживаясь на своих двоих. - Осторожно, - посоветовал Себастьян, незамедлительно хватая меня за запястье одной рукой, крепко и одновременно нежно удерживая и помогая поймать вертикальное положение. - Ты меня снова напугал! – укоризненно начала я, - сколько раз я просила тебя ко мне так не подкрадываться? А?! - сделав невозмутимо-обиженно-серьезный вид лица, я в упор заглянула в чайные глаза. - Много, - согласился он, пожав плечами, как будто это само собой разумеющееся, и перевел взгляд за мою спину, снова посмотрев на стол. – Все безупречно, но не хватает свечей. - Свечей? Ужин при свечах что ли? – удивленно переспросила я, представляя сразу романтический момент из одного любимого мной фильма, где влюбленные сидели на балконе ресторана вечером и ужинали при свечах, а конец их истории закончился свадьбой. - А что ты так удивляешься? Это самая древняя традиция англичан ужинать с важными персонами или родными при свечах, - пояснил спокойно мне парень, снова посмотрев в глаза. – Разве ты не знала? - Что-то я такого не припомню, - с сомнением задумалась я, припоминая все традиции Англии, но ум никак не хотел мне в этом помогать. Вспомнилась всеми известная – чаепитие. - Вот ты как значит Англию изучаешь?! – упрекнул Миша, насмешливо глядя на мое возмущенное лицо. - Я ее хорошо знаю, а ты… - но мою гневную тираду прервал, неожиданно раздавшийся, звонок в дверь. - А вот и отец, -сказал Браун-младший, в пол-оборота обернувшись и посмотрев в конец коридора, заканчивающегося входной дверью. – Лина, иди в спальню и переоденься к ужину. Ведь то, что на тебе надето, не вписывается в атмосферу сегодняшнего ужина, - осмотрев мой легкий свитер и джинсы с пятном, пояснил он. - Можешь не торопиться. Они еще в кабинете сто процентов будут документы рассматривать и подписывать, - объяснил Себастьян и отправился встречать гостей. Я поспешила за ним хвостиком, а когда мы проходили нужную мне дверь, я скрылась в темноте ее спальни.       Быстро же однако зимой темнеет. Я, не включая свет, а только прикроватный светильник, села на край застеленной аккуратно кровати. На покрывале, чуть дальше от меня, ожидало свою хозяйку что-то сине-голубое. Присмотревшись, я чуть не задохнулась от возмущения. Оба Брауна прекрасно знают, как я ненавижу эту одежду и ее не ношу. Да я даже, убейте меня на месте, не помню, когда это надевала. А они, изверги, заставляют меня сейчас нарушить все мои стереотипы. Знаете, я вообще не выйду из спальни. Без меня гостя примут. Раньше же у них все получалось, и теперь все пройдет успешно.       Светлое сине-голубое платье манило платье своей элегантной роскошностью и простой красотой, которое, можно с уверенностью сказать, достойно титула графини. Без лямок, без узоров и шлейфов, но притягивающее взгляды блестящим отливом и необычным оттенком голубого, смешенного с синим, которые давали в конечном итоге удивительно новый оттенок. Оно была настолько простым, но как только оказывалось на девушке, она становилась принцессой или какой-нибудь другой знатной особой. Слегка пышный подол с несколькими юбками, длинною до колен, выглядело легким и воздушным, как облака на небе. Палитры синего и голубого прекрасно мне шли. Платье прекрасно подходило к сегодняшнему мероприятию, как ужин при свечах. А серебряный пояс, подчеркивало уже сформировавшуюся талию.       Возле кровати стояли плетенные до колен серебряные с тенью голубого босоножки на средней шпильке, напоминая обувь феи или богини.       Осматривая свой наряд, я с противоречивыми чувствами размышляла, как в конечном итоге мне поступить. Платье я давно не одевала, да и такой высоте обуви не носила. Но померить и покрасоваться по-детски перед собой перед зеркалом ужасно хотелось. Особенно пофантазировать, представляя себя королевой или графиней знатного и древнего рода.       Поколебавшись еще несколько минут, я приняла неожиданное для себя самой вариант. Я поприсутствую сегодня на ужине!