Сила ненависти и её последствия

       В городе под названием "моя жизнь" поселились черная депрессия и вечная мерзлота. Серые тона до тошноты разъедали глаза, а повседневные звуки стали резать слух. Постоянная мигрень грозилась свести меня с ума. Я устало отфутболивала однотипные мысли о наркотиках. На какие только извращения не шел мой мозг, придумывая различные сюжеты — "а что, если". Знала бы я только, на что безмолвно подписалась, принимая первую дозу.        Я тихо колотила свое тело, когда находилась в ванной комнате. Со стороны похожа на душевно больного, который борется с придуманными демонами. Хотя, наверно, так и было. Со временем я заметила, что физическая боль утоляет меня, наполняет краткосрочным спокойствием и желанным отдыхом. В эти минуты я могу выдохнуть и, наконец, трезво соображать, возвращая контроль над собой. Но как только заканчивается время, я ползу на стены, давясь в чудовищной агонии.       Как я была ужасна. Я старалась не попадаться Яну на глаза, чтобы он не видел меня такой. Но, кажется, этот парень не понимает моего беспокойства. С того самого дня он старался ненавязчиво все время быть рядом. Сам того не зная, он спасал меня от черноты, что по-прежнему циркулировала во мне, подобно крови. По ночам Миллер приходил ко мне и помогал лечь обратно в кровать. В самые тяжелые моменты я билась головой о стенку либо кричала в беспамятстве. Это будило весь дом, и на помощь приходил именно он. Я отказалась от всякого врачебного вмешательства. Меня можно понять. Мой страх перед белыми халатами был оправдан, но Ян не переставал настаивать. Что ж, может, мое упрямство когда-то мне аукнется, если уже не начало.       Я многое прочитала о наркотиках в интернете. Я удивлялась такому разнообразному и ядовитому цветнику, но так и не смогла определить, что принимала именно я. Ник всегда угощал меня чем-то новеньким. Будь он дважды проклят.       Ветер приятно обдувал моё потерявшее цвет лицо. Было даже немного холодно, но я не закрывала окна несущейся машины. В какой-то степени мне начиналась нравиться быстрая езда Миллера. Меня не успевают заметить, а я же, напротив, поспеваю запечатлеть интересные моменты чужих судеб. — Я подумываю над тем, чтобы нам вернуться домой, — нарушил мое наблюдение Ян. — Как ты себе это представляешь? Чудесное возвращение Дии Валентайн в сопровождении бывшего жениха, — вяло произнесла я, отрываясь от окна. — А почему бы нет? Это наша жизнь. Я уже закончил с документами и готов их отдать дяде. Думаю, после этого мы сможем расслабиться, — Ян почесал сморщенный нос, что говорило мне о его сомнениях. Я сдавленно ухмыльнулась. — Расслабиться под прицелом камер? Не опасаясь каждое утро прочитать что-то пикантное про меня или про тебя? Я глубоко в этом сомневаюсь. Тем более, от одного моего вида все становится понятным, — мне было неприятно так говорить о себе, правда колола глаза. Не всем в этом мире можно закрыть рты лишь деньгами, кто-то определенно потребует большего. Да, я патологический пессимист по жизни. — Я не говорю о завтрашнем дне. Мы переждем. Как только тебе станет легче, мы вернемся домой, а об остальном я позабочусь, я обещаю, — Миллер улыбнулся и успел завладеть моей рукой, нежно поглаживая ее своей, — тебе нужно отвлечься. — Легче сказать, чем попробовать, — честно призналась я, но все равно улыбнулась его заботе. — И у меня как раз есть идея, — зеленые глаза недобро сверкнули, обещая что-то необычное и, может, даже опасное, — мне придётся отлучиться ненадолго, побудешь дома, хорошо? — Если ты не заставишь меня долго ждать, то, так и быть, подожду, — чувствуя, как любопытство начинает атаковать мой мозг, ответила я.       Миллер так и не раскрыл мне свой замысел, чем меня немного взбесил. Но, вовремя опомнившись, я одернула себя на место, не позволяя моим нервам перечеркнуть все свои старания.       Ян почти сразу уехал, как только доставил меня домой. Задержался ради пятнадцатиминутной морали, посвященной моей же безопасности. «Никуда и ни за что не выходить без твоего ведома,» — наверно, мне пришлось сказать это раз пять, чтобы успокоить его. Только после этого Миллер уехал, оставив меня с Мередит. Я так и не поняла, чего он боялся. Ведь если Джон захочет сделать нам больно, никакой дом ему не помешает. Но Ян свято верил в негласные правила какой-никакой, но семьи: дом — это неприкосновенное.       С повседневными раздумьями я забрела на кухню в надежде что-нибудь проглотить. Я открыла холодильник, и мои глаза разбежались в разнообразии приготовленной пищи. Мередит трудится на славу, но забывает, что нас всего трое. Я постояла около пяти минут, теряясь между выбором из сочного бифштекса и ароматного тако. Даже такое простое решение требовало уйму сил. Я взяла пакет молока, решив на этом свою маленькую дилемму на некоторое время. — Руби, мне надо уехать на пару дней, — заходя на кухню, произнесла Мередит, застав меня врасплох, — поешь нормально. — Я не смогла определиться, — присаживаясь на стул, ответила я, внимательно разглядывая женщину, — а куда ты собралась? — Доктор Раинсом хочет отвести меня на ежегодную ярмарку книжной литературы, — мои глаза расширились от удивления, а лицо приобрело немного глупое выражение. Я нервно улыбнулась, прибывая в мягком шоке. — Ты и доктор, вы вместе? Как давно? — потерялась я в расспросах. — Не смущай меня, — Мередит отвела полные стеснения глаза в сторону, а я закрыла рот, задыхаясь от восторга. — Стой, стой, я хочу знать подробности! — запротестовала я, ловя момент, пока она ещё не сбежала, — на несколько дней? Это вы... — Руби! — меня поразил хохот, я была так рада за Мередит, что чуть со стула не упала. — Ярмарка длится три дня, в первый и последний день будут мои любимые писатели презентовать свои книги, здесь нет никакой подоплеки. — Конечно, — старалась я как можно убедительней ответить. — Думаю, еды вам хватит, в духовке ещё запеканка из кукурузы, — Мередит занервничала, словно оставляла нас на целый год. Я встала со стула и обняла женщину, вкладывая в объятия всю свою любовь. — Не переживай, не маленькие, справимся! Проведи время с пользой, — я хитро улыбнулась ей, на что она нахмурилась и цокнула языком, — хорошо, хорошо, молчу. — Яну я уже сказала, так что как-то так, — Мередит глубоко вздохнула, осматривая кухню и прощаясь, и направилась в холл. Я схватила пакет молока и поплелась следом, не переставая улыбаться, как ненормальная.       У двери уже стоял небольшой чемоданчик с вещами. Мередит ещё пару минут покрутилась у зеркала, вызывая у меня восторг. Она словно сияла. «Интересно, когда это у них началось?» — терзал меня вопрос, но я не стала его озвучивать повторно. «Как только Мередит вернётся, ей не избежать моего допроса с пристрастием». В дверь пару раз постучали, я кинулась открывать. На пороге стоял Раинсом, не менее взволнованный, чем Мередит. Я ему подмигнула и пригласила в дом. После смущенная пара поспешила отправиться в путь под моим пристальным и довольным взором.       Я упала на диван в гостиной, до сих пор ощущая улыбку на своем лице. Все же это прекрасно, когда родные тебе люди находят свое счастье. Видеть их смущенные лица, трепет во взгляде, желание поскорее остаться наедине — воистину чудесно.       Мой желудок запел свою голодную песню, как бы намекая, что про него пора бы и вспомнить. Я вновь зашагала на кухню, только на этот раз зная, что буду есть. Я достала заветную запеканку, вдыхая ее пленительный аромат. Отрезав небольшой кусочек, я уселась за стол, жадно поглощая любимое блюдо. Мой аппетит был поистине зверским. Я уже забыла, когда в последний раз ела с таким энтузиазмом. Мередит прекрасно знала, как наладить контакт с моим желудком.        Поместив в рот предпоследний кусок запеканки, неожиданно для себя я почувствовала, что меня сейчас стошнит. Я лишь успела дотянуться до раковины, как меня вывернуло наизнанку. Сквозь слезы я привела себя в порядок, понимая, что, пока меня не отпустит зависимость, не бывать празднику у желудка. Остатки еды я швырнула в урну, как и все свое настроение в целом.       Говорят, время лечит, по мне, так время учит. Жестоко и больно приподает жизненно важные уроки. Сейчас я словно делаю работу над ошибками. Усердно провожу анализ, что плохо, а что хорошо, при этом страдаю. Вот такое забавное наблюдение. Меня окатило жаром, когда подступили первые мысли о дозе. Я снова нырнула в круговорот повторяющихся симптомов. Ноги сами понесли меня в ванную. Ледяной водой я смочила шею и грудь, дышать стало значительно легче. Я крепче схватилась за ободки раковины, сверля свое отражение в зеркале. Расширенные зрачки пугали своей бездной. Я отчетливо слышала биение своего сердца, пульс буквально взбесился. Однако это было меньшее из зол, по крайне мере, перестали болеть суставы.       В какой-то степени я смирилась и с болью, и с общим подавленным состоянием. Ещё каких-то пару дней назад мне вовсе не хотелось жить, сейчас же пришло понимание — ужас скоро закончится. — Руби, ты где? — от голоса Миллера хотелось визжать от радости. Оставаться одной я боялась больше всего. Я вылетела из ванны, как птенец из клетки. Я нуждалась во взгляде зеленых глаз. — Вот ты где, — я обняла парня за плечи и вдохнула аромат его духов. Вот моё спасение от всех недугов. — Я соскучилась, — совсем по-детски произнесла я, нехотя отпуская Яна. — Это я заметил. Тебя опять тошнило? — проницательность на вывшем уровне, и как ему это удается, одному богу известно. — И это заметил, — сдавленно улыбнувшись, ответила я, — что в пакете? — я указала на пакет в его руке, который он тут же спрятал за спиной. — Спроси это через пятнадцать минут, — странно ответил он, хитро улыбнувшись, — я пока схожу в душ. — Я проводила взглядом его удаляющийся силуэт, заметив, что и пакет ушел вместе с ним. — Не могла бы ты налить мне стакан бренди со льдом? — Куда принести, господин? — съехидничала я. Миллер остановился, как будто задумался над чем-то, а после вернулся ко мне. Он навис надо мной, почти согнув меня дугой. — Повтори это, — произнес он на тон ниже обычного. — Что? Куда принести, господин? — не понимала я, куда он клонит, но ,несмотря на это, уже смотрела на него с открытым ртом от желания поцеловать. — А ведь мне может понравиться, — улыбаясь, сказал он, — начинаю сомневаться насчет своего подарка. — Он скривил рожицу от разочарования и вновь вернулся к прерванному пути. Я замахала головой, скидывая его чары, и направилась на кухню готовить его бренди, так и не поняв ни единого слова.       Я долго провозилась на кухне в поисках бутылки. Мередит всегда искусно прятала алкоголь, а сейчас особенно. Боясь, что я сорвусь и начну пить, чтобы усыпить ломку, все спиртное подвергалось тщательной процедуре засекречивания. Перерыв все шкафы, я уже отчаялась порадовать «господина». Но в последний момент решила заглянуть в нижний шкафчик за грудой подручных средств по хозяйству. Чуть не заплясав победный танец, я все-таки налила стакан бренди и поплелась наверх.       Увидев тусклый, играющий свет в комнате Миллера, я направилась туда. Войдя в нее, я остолбенела. Везде были свечи, вот из-за чего свет мне показался играющим. Не успела я насладиться теплой атмосферой, как почувствовала слегка прохладные руки Миллера на своих плечах. Он горячо задышал мне в затылок, пробуждая все нервные окончания. Ян аккуратно забрал из моих рук стакан и поставил его рядом с собой на тумбочке. Руки вновь вернулись к моим плечам, щекоча легким прикосновением. Пальцы ловко вырисовывали забавные узоры на моей коже, заставляя ее покрыться мурашками. Я прерывисто задышала от приятных ощущений. Мне захотелось обернуться, но Миллер крепче прижал меня к ещё мокрому телу. Словно невзначай лямка моего топа соскользнула с плеча. Моментально ее место завоевали губы Яна. Осторожно покусывая, он изучал мое тело, заставляя меня млеть в его руках. В какой-то момент я почувствовала шелковую повязку на глазах, я содрогнулась от новых ощущений, но не отпрянула, полностью доверившись Яну. — Разденься, — скорее приказал, чем попросил Миллер. Мои щеки вспыхнули от столь наглой «просьбы», но сказать "нет" я попросту не смогла. Меня смущало то, что я ничего не вижу, я попыталась снять повязку, но Ян остановил меня: — Не трогай. — Холодок прошелся по телу от его тона. Я стянула с себя одежду, еще больше краснея. Прикосновение его пальцев к моему животу отозвалось во мне легким ударом тока. — Что ты творишь? — осипшим голосом спросила я, гадая, где он стоит. — Теперь спроси меня, — услышала я у самого уха. Внизу живота разлилось тепло от предвкушения. — Повтори свой недавний вопрос. — Что у тебя в пакете? — во рту пересохло от нарастающего напряжения. — Твой новый наркотик, — отозвался Ян у меня за спиной. — Я тебя не понимаю, — не на шутку испугавшись, ответила я, прислушиваясь к каждому шороху. Неожиданно у меня на шее оказался кожаный ошейник. Миллер очень быстро и ловко застегнул его, не давая мне возможности опомниться. Ян снова встал у меня за спиной и, слегка поглаживая мои бедра, повел к кровати. – Ян, я... — Молчи, — разворачивая меня к себе, прошептал он мне в губы. Миллер усадил меня на кровать и подтянул ближе к изголовью. Тут же я услышала звук цепей, я встрепенулась, ощутив холод метала на своих запястьях. С ними я не могла ровным счетом ничего. Я чувствовала себя хорошо отдрессированной собакой: молчала и ловила каждый вздох своего хозяина. — Ты могла бы мне и сказать, что тебе легче, когда причиняешь себе физическую боль, — сказал Миллер, проводя языком по моим ранам на бедре, одна из которых была ещё свежей. Я зашипела, испытывая лёгкую боль. — Обещаю тебе, сегодня будет больно, — с этими словами Миллер пролил на мою рану горячий воск. Я взвыла, дергаясь из стороны в сторону, но Ян позаботился, чтобы я не сбежала. — Ян, прекрати, мне больно! — взмолилась я, открывая для себя новые ощущения. Легкое жжение одарило меня волной возбуждения, я не сразу поняла, что уже ерзаю не от боли, а от желания. — Я не хочу пока что затыкать тебе рот, так что помолчи, — произнес Миллер угрожающе, но не менее возбуждающе. Он продолжал целовать и ласкать мое тело, я уже была готова просить его войти в меня, но стиснула зубы покрепче, демонстрируя своё упрямство. Ян стал бесстыдно играть с моими сосками, до боли покусывая и оттягивая их. Мои стоны стали очевидными, и сдерживать их больше не было никакого смысла. В мой рот ворвался его холодный язык, даря мне дикий, но короткий поцелуй. В этот момент я ощутила всю остроту необходимости в руках, хотелось вернуть его, вцепившись за его волосы, но вместо этого мне оставалось лишь позвенькивать цепями. Внизу живота до боли тянуло.       Я распылялась все сильней, отчаянно подергивая ногами. Миллер разместился между ними, раздвигая их в стороны. Он дотронулся до клитора, вызывая мой вскрик. — Ты такая мокрая, — произнес он, заставляя меня сгорать от стыда. Ян игрался со мной, как с куклой, изведывая все уголки моего тела. А я безропотно подчинялась, чувствуя его полную власть над моим телом и душой.       Миллер снял с меня повязку и отцепил цепи, но связал руки за спиной. Он делал все очень быстро, я не успевала следить, как оказывалась в очередной ловушке. Это интриговало — полное подчинение любимому человеку. В мягком свете свечей Ян был страшно сексуален. Меня трясло от желания прикоснуться к нему. Я буквально сходила сума, блуждая по изгибам его рельефного тела. Большим пальцем руки он провел по моим полуоткрытым губам, хищно улыбаясь.       Ян встал надо мной, представляя моему взору внушительный бугор, скрывающийся под тканью черных джинс. Он смотрел мне прям в глаза, гипнотизировал зеленым цветом своих глаз. Его пальцы медленно расстегнули пуговицу, затем ширинку. Я зажмурилась отчего-то, сопротивляясь атаке различных эмоций. К моим губам приблизилось тепло, сама не ведая, что творю, я высунула язык навстречу его органу. Миллер еле слышно выдохнул, и меня словно поразило молнией. Мне захотелось услышать это ещё. Я раскрыла свои глаза, больше не страшась большого члена перед лицом. Не отводя глаз, я взяла его в рот, плотно обхватывая губами и стараясь не цеплять зубами. Ян взял меня за затылок и стал помогать мне определить нужную ему амплитуду движения. Миллер захрипел спустя несколько минут, отчего из моих глаз посыпались искры. Я поняла, что не одна сейчас схожу с ума. Его член задергался у меня во рту и в ту же секунду стал извергать горячее семя. Я попыталась отстраниться, но его рука по-прежнему держала меня за затылок. Член Миллера оставался твердым, покидая мой рот, что меня, мягко сказать, удивило. — Глотай, — твердо сказал Ян, присев на корточки рядом со мной. И вновь я послушно выполнила приказ. — Умница. — Развяжи меня, — попросила я, желая трогать его. Он усмехнулся, накрывая мои губы требовательным поцелуем. И снова я теряюсь в ощущениях. Миллер кинул меня на кровать, переворачивая и притягивая за ягодицы. — Я ещё не выполнил обещания, — произнес он мне над ухом. Я вспыхнула, ожидая очередную порцию сладкой боли. Его пальцы ворвались в меня, будоража моё сознание. Я сама насаживалась на них, нагоняя оргазм. – Нет, не спеши. — Почему? — почти плача, спросила я, но вместо ответа почувствовала холод у анального отверстия. – Нет, Ян, не надо туда... — Я задергалась, желая ему помешать, но он был сильнее. Смазанным пальцем он проник в меня и стал совершать плавные движения, которые стремительно набирали обороты. Я билась в панике, вспоминая всю боль от такого секса. Мне не хотелось испытывать вновь эти унижения над моим телом. Однако у Миллера на этот счет были другие планы. Не слушая меня, он добавил сразу два пальца. Из глаз брызнули слезы. Я вся скукожилась всем своим видом показывая, как мне не приятно. — Настоятельно рекомендую расслабиться, — прошептал он, укладывая меня на бок. Но совет не дошел до меня. Как только я почувствовала его плоть рядом, я забрыкалась на постели. — Скажи мне, как ты меня любишь. — Я тебя ненавижу! — выкрикнула я, а Миллер лишь рассмеялся, резко врываясь в меня. Я закричала, словно меня только что разрезали пополам. Он замер, позволяя мне привыкнуть. Но разве к такому привыкнешь. — Отпусти меня. — Я подумаю, — сказал он, начиная движение. Свободной рукой Ян взял мою грудь в свою ладонь и стал мять ее, немного отвлекая меня от боли. Он покусывал мочку моего уха, превращая пытку в наслаждение. Рука спустилась к клитору и стала поглаживать его в такт движениям. Мои слезы высохли, а из уст вырывалось: «Ещё».       Головокружительное состояние на грани пропасти умопомрачительного оргазма. Я стала двигаться ему навстречу, поглощая новое для меня удовольствие. Миллер расстегнул мои руки, которые порядком затекли. — Что ты делаешь? — чувствуя, как он замедляется, спросила я. — Отпускаю тебя, — захрипел он, доводя меня до безумия. Я вцепилась в его руки, не позволяя отстраниться. Его довольная улыбка, мой очередной стон. Ян вернул привычный темп, содрогая мое тело ударами. Стон перерастает в крики. Мне хочется ещё. Мне хочется больше. Ян подминает меня под себя, врываясь в мою промежность, ускоряясь. Я закатываю глаза, откидываясь на подушки. Жадно хватаю ртом воздух, его катастрофически мало. Я кусаю плечо Яна, заглушая свой крик. Тело больше не принадлежит мне. Оно бьется в конвульсиях сокрушительного оргазма. Я ловлю блеск зеленых глаз и цепляюсь в губы его обладателя. Я чувствую кровавый привкус и буквально схожу с ума. Последний толчок, и Ян, рыча, извергается во мне. Жарко, даже горячо. Незабываемо и требует повторения. На губах Миллера кровь, я виновато улыбаюсь. Зализываю рану, прося прощение. — Я хочу ещё, — прошептала я, ему в губы. — Наркотик пришелся по вкусу? — щекоча меня улыбкой, спросил Ян, прекрасно зная мой ответ.       Это утро показалось мне самым чудесным из всех, что были ранее. Никаких гнетущих мыслей, никакой боли, только слабость и удовлетворенность. Я приятно потянулась в кровати, отмечая про себя, что симптомы ломки стремительно покидают меня. Лишь тошнота ещё упорно держалась, однако я верила, что и она вскоре покинет меня. С такими сладкими мыслями я открыла глаза, встречая слабые лучи солнца. Миллер ещё мирно спал, чуть слышно посапывая. Минут пять я молча смотрела на него с широкой улыбкой на лице. Как же мне хотелось поцеловать эти слегка опухшие губы, но я не хотела тревожить его сон.       Стараясь сделать это как можно аккуратнее, я сползла с кровати и побежала в душ. Хотелось приготовить Яну завтрак, сделать что-то особенное, подарить ему частичку своего сегодняшнего счастья. Пока мылась, определилась с едой. В принципе, и готовить не пришлось. Слишком было много ее в холодильнике, не пропадать же. Зная Мередит, она непременно взбесится, обнаружив еду нетронутой. Мне оставалось лишь подогреть и красиво положить на тарелку, что я, собственно и сделала.       Светясь от счастья, я порхала на кухне, напевая какую-то песню. Я даже не заметила появления Яна, а когда он специально закашлял, готова была провалиться сквозь землю. — Никогда так больше не делай, — подходя ко мне, произнес он. — Как? — хмурясь, спросила я, не понимая, что уже успела натворить. — Не оставляй меня одного в постели, тем более утром, когда я так сильно нуждаюсь в тебе, — Ян взял мою ладонь и положил ее на свой пах. Сквозь джинсы я почувствовала его эрекцию и уже пожалела, что поспешила проснуться. — Вкусно пахнет, что у нас на завтрак? — Миллер отстранился, вызывая у меня легкое разочарование. Он присел на стул, вдыхая запах еды, и немедля принялся к трапезе. Ян так жадно поглощал пищу, что я невольно засмотрелась. — Ты не будешь есть? — Извини, — виновато опустив глаза, я присела рядом, хватаясь за вилку. Но, едва я вдохнула горячий запах еды, меня затошнило. В очередной раз я сорвалась с места прямиком в ванную комнату.       Миллер пришел почти следом, он заботливо держал мои волосы. Но лучше бы он этого не видел. Мне было стыдно и паршиво. Я испортила чудесное утро. Вернее, моя ломка решила ввести последние коррективы. — Когда ты последний раз нормально ела? — спросил Ян, когда мне стало чуть легче. — Не знаю, я не помню, — ответила я, плоская рот. Миллер облокотился о стену и вдруг стал таким серьезным, что мне захотелось сбежать от его взгляда. — Я больше не хочу просить тебя и уговаривать. Собирайся, мы поедем в клинику, — сказал и отрезал, не давая мне вставить и слова. Он поцеловал меня в лоб, притягивая в объятия. — Пойми меня, мне очень сложно видеть, как ты мучаешься. И плевать я хотел на твой страх врачей. Я все время буду рядом. — Хорошо, — сдалась я без боя, принимая своё поражение.       Через два часа мы сидели в кабинете у доктора Лорен. Она внимательно выслушала меня, направила сдать определенные анализы. Стандартные процедуры, которые только утомляли. Если бы не присутствие Миллера, я определенно бы сбежала. Мне пришлось обойти уйму врачей, чтобы позволить доктору Лорен назначить правильное лечение. У меня уже шла кругом голова от постоянных идентичных вопросов. — Мистер Миллер, вы можете подождать снаружи, — произнес следующий доктор, не желая впускать Яна. — Могу, но не стану, — с улыбкой ответил Миллер, намереваясь войти в кабинет гинеколога. — Мисс, вы позволите? — спросил у меня доктор, и я кивнула головой. Ян закатил глаза, что меня не могло не рассмешить.       Я села на кресло, борясь со смущением и легкой дрожью. Не лучшая идея - после бурного секса показываться гинекологу, но кто знал... Миллер стоял у стены, деловито изучая картинки. А я принялась изучать его, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений. — Вас изнасиловали? — от прямоты вопроса я закашляла, покрываясь пунцовой краской. — Эм, нет, — робко ответила я, стиснув челюсти. — Моя работа, перестарались, — отозвался Миллер, не поворачиваясь. — Что ж, хочу вас огорчить, — я затаила дыхание, пытаясь посмотреть на доктора. Ян тоже встревоженно оглянулся и подошел ко мне ближе. — Придется вам отложить подобные утехи на месяцев так девять.       У меня сперло дыхание. Мне кажется, я теряла сознание. Голова стала такой тяжелой, что отказывалась воспринимать слова доктора всерьез. Я сползла с кресла, беспрерывно моргая. — Но этого не может быть, я бесплодна, — одними губами произнесла я, наспех натягивая юбку. — Чудеса случаются, разве вы не рады? — спросил доктор. Я посмотрела на Миллера, он стоял ко мне спиной, держась за голову. Мое сердце рухнуло в одночасье. Я не ожидала от него такой реакции. Страх смешался с болью и глубоким разочарованием. — Я так понимаю, аборт? — оценив ситуацию, спросил доктор, нарушая тем самым режущую слух тишину. — Вы с ума сошли?! — оборачиваясь, воскликнул Ян, ненормально улыбаясь. — Какой, к черту, аборт?! Список витаминов, режима, всего прочего, немедленно! — Миллер подскочил ко мне, хватая меня на руки. А я зарыдала от счастья, балансируя между настоящей истерикой.        До моего мозга медленно доходило, что во мне рождается жизнь. Маленькое чудо, часть меня и Яна. Наш ребенок — моя мечта. Если это сон, я не хочу просыпаться, я не найду в себе силы, чтобы от него оторваться. — У меня будет малыш, — прошептала я, ощущая дрожь в коленях. — У нас, — поправил меня Ян, возвращая на пол и нежно целуя в губы.