***
Я смог таки остановить машину и начать самоанализ. Злость ещё кипела в крови и мешала формулировать трезвые мысли. Слепая ярость? Нет, до ярости далеко. Но что же это может быть… Что-то такое, что мешает дышать, думать и четко видеть перед собой… Смазливый мальчишка в такое время у двери вполне симпатичной девушки, которая ещё пару минут была полуодета. Уж явно он явился не для того чтобы принести забытую в универе тетрадку. Скрежет моих зубов и я на такое способен. Первый день в университете и она уже обзавелась отношениями?! Черт возьми, да не может быть такого, только не она! Замер от очевидной мысли проскользнувшей невзначай. Это не злость срежется внутри и поджигает в венах кровь. — Я ревную, — озвучил тихо и усмехнулся, — черт возьми. Явная усмешка и осмысление, что влип по полной. Собственник? Нет, идиот давно потерявший свой разум из-за какой-то несчастной девчонки. Уже давно не игрушка. Руби стала нечто большим, чем точка моего прошлого или мимолетное развлечение. Стоит же только на неё посмотреть, как внутри всё верх ном переворачивается, пробуждая всю дикость отношений между мужчиной и женщиной… Откинулся на спинку кресла с дурацкой улыбкой на лице. Совсем забыл что значит быть влюбленным, а может даже и не знал до сегодняшнего дня. Всё по-другому: чувства, ощущения, мысли. И как же это незаметно прокралось в меня. Начинаю искать начало и неожиданно ловлю сердце на скачках внутри груди. И что же я делаю сейчас? Сижу мертвым грузом в машине, когда тот сопляк в доме моей женщины? Я достаю сигарету, чтобы хоть она уняла злобу вперемешку с глупой ревностью. Гремучая смесь, и как я в такое вляпался? Я часто думал, что бы было, если бы я не поступил с Руби так по-свински. Да, возможно, она бы меня не зацепила настолько, как сейчас. Я вконец запутался. Мне хочется быть всё время рядом, а вместо этого я сопротивляюсь и отталкиваю её ещё больше. Я видел её лицо, когда намекал про очередь. Я — кретин, которых ещё надо поискать. Я втянул её в это, но она ещё многого не знает. Рядом со мной ей опасно, а вдали от меня — небезопасно. Джон дал ясно понять, что вернётся. И это только одна проблема. Нет, даже вернее будет так, Руби — одна сплошная проблема… Моя проблема. Решение пришло само. Мозг не давал приказа, руки сами провернули ключ зажигания и мой мотор заревел. Этой ночью я расставлю всё по местам. А если этот мальчишка там, то и заодно отметелить его хорошенько не мешало бы. Окурок полетел в окно. Во мгновение ока я уже был на месте. Пора прекращать так гонять… Я достал ключ и уже хотел открыть дверь, но снова пугать её и получать ножом не входило в мои планы. Я стучал настойчиво, но терпеливо ожидал. Однако ни привета, ни ответа. Что ж, я хоть попытался. Через несколько минут я был в доме. Но он был пуст. Я осмотрелся по сторонам и заметил разбитый светильник, которого при мне мы не роняли. И тут меня накрыло с головой. Страхи, как тени, проскользнули внутрь меня и заставили чуть не сходить с ума от нехватки воздуха. Я облетел весь дом и вернувшись в машину отыскал свой сотовый, в котором обозначился пропущенный от Руби. С каким-то остервенением я набрал её номер и снова закипал в ожидании ответа. Когда стук моего сердце стал в разы быстрее ненавистных гудков, я зарычал, сопротивляясь с желанием разбить источник терзания. В последнюю секунду меня остановил звонок. На дисплее имя — Руби. Кажется, и секуды не прошло, как я сдерживаясь промолвил: — Где ты? — сквозь зубы процедил. — Прошу прощения, Ян Миллер? — мужской не совсем четкий голос сбил моё дыхание. — С кем я говорю? — Меня зовут Гилберт, я из полиции. К нам поступила девушка. Она не называет ни имени, ни фамилии, документов при ней нет. Но в телефоне есть ваш контакт. Вы знаете о ком речь? — Что с ней? — мысли пляшут, страхи ликуют, а ключ зажигания вновь скрипит в моих пальцах, — Какой участок?***
Несколько часов ранее. На мою голову накинули какую-то тряпку и завязали так, что в рот больно впивалась ткань. Руки так же связали за спиной. Совсем не умело, но крепко. Всё происходило так быстро, что я даже не успела ничего предпринять. А самое главное понять во что я опять влипла. Ехали недолго, но успела выяснить, что в машине около трех человек, может больше. Голоса я не узнавала, да и музыка грохочущая усложняла процесс. Минут через пятнадцать машина остановилась и меня вновь куда-то поволокли. Ноги заплетались, но никого это не смущало. Чуть погодя поняла, что я попала в самый разгар вечеринки. Но одно не укладывалось в голове — я тут каким боком? После того, как меня протянули по каменной дорожке, меня поставили на колени и, наконец, сняли эту тряпку с лица. От резкого яркого света защипало глаза, но когда стало ясно кто стоит передо мной, потеряла весь смысл. — Триша? — хриплым голосом сказала я. — А кого ты ожидала увидеть? — она процокала мимо меня на высоких каблуках и взяла в руки бокал шампанского. Я огляделась по сторонам. Я была во дворе у какого-то здорового дома, спасибо, что хоть не лес. Вокруг собрался, наверно весь университет, не удивлюсь, если за дверями ещё толпа. Где-то гремела музыка и слышался топот ног. — Добро пожаловать на мою вечеринку. Я тут подумала, раз ты не можешь её провести, то почему бы тебе не помочь? — Триша мило улыбалась, но вдруг резко поменялась в лице и продолжила, склонившись к моему уху: — Всё бы ничего, если бы не Мэтт. Понимаешь, ты, наверно, что-то попутала, и там в твоей Калифорнии принято отбивать парней и приглашать их в дом ночью. Но здесь это не прокатит, шлюшка! Она вылила на меня остатки шампанского, и дешёвая публика тут же загудела, кто в удивлении, кто в предвкушении. Мне развязали руки и я поспешила их немного растереть и подняться с колен. — Ты закончила? — встряхнув головой, спросила я, до конца не веря, что всё-таки вляпалась в такое дерьмо. — Что ты, мы так вечеринки не заканчиваем. Мы тут подумали и поняли, что тебе в свете последних событий не хватает парня. Подобрали для тебя желающих, — с мгновение после её слов около меня появилось несколько ужасно пьяных субъектов. — Уберите руки, — подавляя тошноту от нелепых прикосновений, проскрипела я еле слышно. — Мальчики, тише. Она всех примет, — врезаясь в мои глаза стервозным все знающим взглядом, меня переклинило. Парни послушали её и расступились, когда она победно подошла ко мне в плотную. - Я всё про тебя узнала, — зашипела она на ухо, — почему твоя матушка просила за тебя такие деньги? Но знаешь её бизнес сейчас возрастет, у тебя много клиентов появится. Я помогу. В голове густой туман и только её глаза сверкающие незаслуженной ненавистью пробивались в моё сознание, точно так же как и её слова стрелами в сердце. Одно короткое мгновение и в меня вселился сам дьявол. Я накинулась на Тришу не отдавая себе отчета. Она стала эпицентром скопления всего негатива, который я захотела что бы не случилось уничтожить. Я не чувствовала боли, но знала, что она почувствует, поэтому била в полную силу, словно защищала последнее чистое пятно в моей жизни — справедливость. На руках что-то было липкое и мне казалось это было то самое шампанское, но по глазам ударил красно-бордовый цвет… Цвет крови. Всё время меня кто-то пытался оттянуть и, наконец, у них получилось. Триша лежала на спине и скулила, пряча разбитое лицо. А от меня отступили и молча смотрели на меня и на то, что я натворила. Лишь звуки сирены разорвали шок. — Полиция, сматываемся! — я пошатнулась назад, не зная что будет правильным — бежать или остаться. В конечном счёте, я подошла к Трише и попыталась ей помочь. Но как только она меня увидела закричала так громко, что уши были готовы лопнуть. И тут меня скрутили, особо не разбираясь. -Уберите эту больную! Она меня избила! — верещала Триша, пока меня тянули к полицейской машине. -Ну что, девочка. Попала ты, нашла на кого нападать, — произнес полицейский, усаживающий меня на заднее сиденье. В глазах рябило, а во рту появился привкус крови. Не привыкать, но паршиво осознавать это снова. Из моих карманов вытащили телефон и бесцеремонно подтолкнули на кресла. Я почувствовала себя ничтожеством, оказавшись на заднем сиденье полицейской машины. И через пятнадцать минут меня везли в участок, рисуя для меня не утешительное будущее, ведь Триша дочь местного шерифа… Где я только не была, осталось лишь побыть в камере.***
— Итак, последний раз спрашиваю, ваше имя и фамилия? — молодой парень в форме новичка допытывал меня уже минут двадцать. Говорить совершенно не хотелось или не получалось, так как мой мозг ещё не успел обработать всю произошедшую ситуацию. Некая пауза в сознании отключила все мыслительные процессы. Но это было до тех пор пока тяжелая дверь не открылась и не вошел человек, вынуждающий прорваться наружу весь ужас моего прошлого. — Том, можешь идти, я возьму эту сучку на себя, — услышав этот голос моё сердце сжалось до горошины. Моментально я вскинула голову вверх встретившись со своим кошмаром один на один. Я бы подскочила с места и забилась в угол переговорной, но мои руки надежно закованные в наручники и закрепленные к столу попросту не оставили мне выбора. Тот молодой полицейский послушно склонил голову и ретировался с комнаты уменьшая её для меня в размер коробки. — Что, узнала меня, маленькая дрянь? Мужчина из прошлого возрос до размеров великана. Мерзкий, толстый ублюдок, пыхтевший на мне не один раз. Его лысина блестела и я ещё помню, как он часто стирал пот с головы и лба после издевательств надо мной. Он пододвинул стул ближе ко мне и я вновь рефлекторно дернулась до боли в запястьях. Его огромная лапа схватила меня за подбородок, заставляя смотреть на его мелкие глаза противного желтовато-голубого цвета. Это прикосновение вызвало вспышку воспоминания, ударившего по мне током. Он был первым, кто изнасиловал меня. Тем кто забрал у меня не только невинность, но и честь, жестко и не щадя. — Отпусти! Отпусти меня! — закричала я, дергаясь, как сумасшедшая и стараясь понять где реальность и где прошлое. От жесткой пощечины зазвенело в ушах. Левую сторону лица прожгло насквозь, а губа запульсировала, выпуская кров. — А ну молчать, дрянь. Растеряла манеры? Я вмиг тебя обучу заново, — на столе откуда не возьмись появись бутылка какого-то алкоголя коричневого цвета. И снова удар по памяти и в не самые радужные её моменты. Этот монстр любил вливать в меня всю бутылку, а потом истязать моё тело, пока то совсем не переставало двигаться. Каждую секунду он растягивал будто ожидал разрыва моего сердца. Толстыми и короткими пальцами он достал сигару и умело её прикурил, пустив в меня кольцо едкого дыма. — Мы тут с тобой почти одни, как насчёт поиграть? Тшшш, не надо плакать. — Пожалуйста… — одними губами прошептала я, пока мою горящую щеку он наглаживал. — Я знаю чем тебя успокоить, — пробка от бутылки упала на пол, а запах дешевого пойла проник в мои ноздри, вызывая моментальную тошноту, — пару глотков сделают тебя послушней. Как бы я не дергалась, он сильнее. Схватив меня за затылок и опрокинув голову назад, в меня вливали тошнотворный алкоголь, которым я давилась и обливалась. — С-с-сер, вас к телефону, — тот самый Том выглянул из-за двери, наверняка ужаснувшись от увиденной картины. — Что ещё? -недовольно забурчал дьявол, не обращая внимания на мой страшный кашель. — Там… там из главного участка по поводу дела №43. Мне сказать, чтобы перезвонили? — наши глаза встретились на мгновение и я молить о помощи безмолвно. — Я сейчас подойду. Эту отведи в самую дальнюю камеру. И глаз с неё не спускай. О ней никому не слово, — парнишка пропустил мужчину чуть ли не отпружинив на от него. Наручники с меня сняли. Этот щелчок прозвучал, как надежда. Я пыталась что-то сказать этому полицейскому, видя в нём ещё что-то человеческое, но получались одни хрипы. Почти в охапке меня привели в грязную камеру, которая пахла в разы хуже моей комнаты их прошлого. Я и опомниться не успела, как за мной закрылась решетка. Я резво обернулась и вжалась в решётку. — Прошу, умоляю, отпусти, — себя не слыша, шептала я, глотая слезы. — Извините, я не могу. — Парень прятал глаза, а я старательно их искала. — Ты же знаешь, что он со мной сделает! Пожалуйста! — то крича, то шепотом говорила я. — Я не могу, он и меня убьёт! Наконец его взгляд был пойман. В нём тоже есть непомерный страх, растерянность и сожаление. Я схватила его за руку и еле слышно прошептала: — Мой сотовый был при мне. Там…т-ам один единственный контакт. Ян Миллер. Позвони ему, я умоляю тебя, — прерываясь от всхлипов, твердила как заведенная, даже когда он убрал свою руку, — Прошу тебя, позвони этому человеку! Когда осталась одна ожидать казалось бы неизбежного, я сползла на мокрый, грязный пол почти смирившись.***
Я почти ворвался в этот захудалый участок. Меня не волновало на тот момент, что меня могут узнать. По сути ничего не волновало, кроме одного — Руби. Я хотел как можно скорее увести её отсюда. Тот кто звонил ясно дал понять, что мчаться нужно, что есть мощи. В приёмной налетел на молодого полицейского и слету схватил его за грудки. — Где девушка? — проскрипел я не своим голосом. — Вы — Ян Миллер? — зашугано промямлил он. И тут я узнал этот голос. Именно этот человек мне звонил. Я отпустил его и выжидал ответа, который последовал сразу. — Прости меня. Но нам надо поторопиться. Пойдёмте. — То есть? — не совсем понимая к чему он ведёт, я последовал за ним увеличив шаг в двое. Хренова куча дверей и довольно грохочущих полицейских и, наконец, начались камеры. Какой-то мужчина кричал, но слова его я не планировал разбирать до тех пор, пока не увидел то, что воспламенило меня от кончиков волос до самых пят. Какой-то жирный ублюдок в форме со спущенными штанами стоял в камере, где, зажавшись в угол, сидела Руби бледная, как мел и с пустым устремленным вперед взглядом. Помню, как воздух засвистел в ушах, как откинул мужика к стене и нанес первый удар ногой под ребра. А потом провал… Мозг отключился, а тело продолжало двигаться. Удар, ещё один, снова подымаю эту грязную, вонючую тушу и прижимаю к стене ударами. Чьи-то голоса, кто-то меня пытается оттащить обратно, но «не в этот раз» — твержу себе. Крик, мой крик… Остановился, когда четко перед собой увидел почти что окровавленный труп. Упершись руками о колени, горящими глазами обратился к Руби. Она сидела не подвижно с тех самых пор, как я вошел сюда. Помню, как слюна застряла в горле. Стянул с себя куртку и накинул на хрупкие поникшие плечи. Она почти слилась с белой стеной. Я присел к ней, замечая пустой взгляд запуганных до смерти глаз. Пришлось сжать до боли челюсти, чтобы не превратить почти в труп в настоящий. — Руби, — тихо позвал я, но реакции никакой, — пошли домой. Тихие всхлипы отзывались во мне жуткой болью в груди. Очень медленно, словно она может исчезнуть, я приблизил руку к её плечу. Руби вжалась в угол сильнее и закачалась вперед назад, роняя ещё более крупные слезы на красные щеки. Снова пальцы сжались в кулак… — Всё закончилось, слышишь? Тебя больше никто не тронет, — старался говорить ровно, но голос дрожал, выдавая моё беспокойство, — прошу тебя… Посмотри на меня. Я рискнул притронуться к почти прозрачной коже на её руке. Она была жутко холодной, словно уже не живой. Тогда я сжал её ладонь крепче, мысленно отдавая абсолютно всё, чем владею. — Руби, — мой шепот дошел до её разума спустя долгую минуту. Не смело, всё ещё не веря, она повернула голову ко мне. Застывший взгляд так полюбившихся мне глаз, въелся в мою память навсегда. Возможно, именно тогда я и принял решение, что сделаю всё что угодно лишь бы она больше не смотрела на мир так затравленно. Долго я не могу тонуть в этом безумии и уже потянулся к ней, но Руби опередила и бросилась ко мне в самом крепком нашем объятии. Я подхватил её тело постоянно дергающимся в жуткой истерики и держал так крепко, словно вот-вот и она может раствориться. — Шшш, прости меня, — тихо молвил, пока она плакала у меня на шее.***
Только когда я почувствовала этот запах среди многих я смогла услышать его голос. Аромат Яна, который я так яро ненавидела, вдруг стал для меня глотком чистейшего воздуха. По-прежнему думая, что мой разум так защищается, я решилась проверить действительно ли он пришел. Мне с трудом получилось обернуться к нему. Мой затуманенный взгляд был рассеян его зелеными, обеспокоенными глазами. Даже мой разум не смог бы воспроизвести это в точности. Я бросилась к нему, желая не только видеть, но и почувствовать. И когда получила встречные очень крепкие объятия взорвалась в рыданиях на его плечах. Буквально вцепилась в него, не желая отпускать. — Пошли отсюда, — промолвил он, поднимая меня на руки. Я уткнулась носом в его шею, вдыхая его запах, отгоняя тем самым весь страх прочь. Глаза держала закрытыми, чтобы не добавлять к воспоминаниям эти стены. — Мистер Миллер! — на зов Тома, Ян не реагировал, как шел так и продолжил. — Остановись, — попросила я, ссохшимися губами, — если бы не он. Если бы не эта ситуация, я бы посчитала, что имею теперь власть над графом, ведь он тут же остановился и обернулся к полицейскому, словно огораживая меня. — Все вопросы я решу завтра. Вызови скорую, так просто он не должен умереть. Сюда приедет мой человек, будут особо любопытные — направляй к нему, — грозно сказал Ян и круто развернулся, а я сжала его ещё крепче, из-за чего он вновь остановился и обратился к парню, — а… спасибо за… звонок. На какое-то время я уснула, а когда вновь открыла глаза, встрепенулась. Сильные руки тут же прижали меня к себе, и этот знакомый запах Яна окутал меня… Я моментально успокоилась и расслабилась. Мы были в машине, за рулём — водитель, и я была чертовски благодарна, что Ян остался рядом со мной. Моя рука была вложена в замок его руки и большим пальцем он наглаживал моё запястье. — Всё хорошо, скоро ты будешь дома, — прошептал он, словно почувствовал что я больше сплю. — У нас дома? — по-детски переспросила я, принимаясь тоже гладить его руку. — У нас дома, где тепло, уютно и где нас ждёт наша Мередит, — Ян ласкал меня словами, будто убаюкивая. Я не видела его лица, но я чувствовала его взгляд. Единственный взгляд мужчины в моей жизни обращенный ко мне без тени презрения и отвращения и отвратительной похоти. — Всё хорошо, — сказала я, чувствуя, как он защищает меня от всего. — Нет, теперь всё будет хорошо, — поправил меня он, — Ни я, ни кто-либо другой не сможет к тебе больше прикоснуться, обещаю. Сон вновь накрывал и через его пелену я нашла силы ответить: — Тебе нельзя запрещать… Поэтому тебе… я разрешаю, — шептала я, уходя глубоко в себя.