Сила ненависти и её последствия

      — Можешь сейчас продолжать валяться здесь, но, уверяю — ты умрёшь. Или, чего хуже, твоя мачеха тебя найдёт и заберёт обратно. Однако, я предлагаю тебе другой вариант — сейчас ты встанешь и пойдёшь со мной, — мужчина продолжал сидеть на корточках, пугая меня не только своим «предложением», но и тем, что скрывалось за ним.       Он спокойно поставил меня перед выбором, особо не заботясь хоть о каком-либо приличии. Я безмолвно раскрыла рот, искренне веря, что мне это всё мерещится, и только. Но его невероятно насыщенно-зелёные глаза продолжали ждать от меня хоть какого-нибудь ответа. Отчего-то он хмыкнул и провёл своей пятернёй по черным, немного длинным, волосам. Я сразу напряглась и насторожилась одновременно. Его пухлые губы растянулись в ненормальной усмешке, которая явно не вписывалась в реакцию обычного человека, нашедшего полуголую девушку посреди ночи, в дождь и холод.       — И что ты со мной сделаешь? — дрожа всем телом, спросила я.       — Для начала приведу тебя в порядок, а то… — мужчина сморщился и продолжил: — тошно смотреть. А что после — там и решим.       В воздухе витала недосказанность и, несомненно, опасность, исходящая от темного силуэта. Я была в замешательстве, не знала, как поступить. Веры его словам у меня не было, и причин для этого было предостаточно. Но возвращаться обратно к мачехе… Лучше неизвестность, чем-то, что меня ждёт там. Я продолжала мешкать, отчаянно выискивая правильное решение. Мужчина откинул окурок в сторону и неожиданно потянулся за тёплым и вкусно пахнущим пальто. Я отшатнулась немного, не сразу сообразив о его намерениях, а когда с моих плеч слетела эта вещь, потянулась к нему, не желая расставаться с теплом, в котором я так нуждалась.       — Стой! Я-я согласна. — Мужчина поднял на меня свой хитрый взгляд.       — Согласна, говоришь? Тогда избавь меня от лишних хлопот и себя от визита к своей мачехе. Подпишись на бумаге, — из внутреннего кармана пальто он достал белый лист бумаги и вручил мне перьевую ручку.       Не снимая своих перчаток, он указал мне место, где я должна была подписаться. В глазах и без того плыло, а едва я увидела мелкие буквы на листе, мне стало ещё хуже. Зуб на зуб не попадал, а мне предлагали ещё что-то подписать. Более чем странно…       — Давай так, я дам тебе три секунды на твои каракули, — своеобразно он попытался меня поторопить, что у него это получилось отлично, — раз.       Я опешила и, облизав пересохшие, наверняка посиневшие губы, принялась за попытку прочитать хотя бы строчку, что являлось непосильной задачей. Мужчина продолжил счёт и первое, за что я уцепилась, было одно, но немаловажное слово — «контракт».       — Что же это…       — Три. — На последней секунде я подписала бумагу и она тут же исчезла во внутреннем кармане его пальто. — Отлично. Вставай, или тебе нравится валяться в грязи?       Он не попытался мне помочь встать. Сам поднялся, зачем-то отряхнув свои руки в перчатках, посмотрел на меня свысока и, развернувшись, пошагал прочь. Не без удивления я смотрела вслед стремительно удаляющемуся силуэту и очнулась от забвения, понимая, что никто не станет меня ждать. Мужчина замедлил своё движение, приближаясь к черному джипу, марка которого мне, конечно же, была неизвестна. Из неё тут же вышел другой мужчина. Судя по тому, как он был одет, я узнала в нём обычного водителя, а когда он открыл дверцу машины перед моим незнакомцем, я убедилась в этом окончательно. Мужчина сел в машину и протянул мне вешалку, накрытую прозрачной плёнкой.       — Что это? — спросила я, смотря то на одного, то на другого.       — Слишком много вопросов. Мозгов нет? Я не хочу пачкать машину. Сними с себя эти тряпки и накинь то, что даю.       — Прямо здесь? — По всей видимости, мужчина не ожидал от меня такого вопроса.       Он медленно вылез из машины обратно и, наклонившись ко мне, ядовито промолвил:       — А тебе разве ещё есть что скрывать? — Слова ударили ниже пояса.       Теперь я была похожа на рыбу, жестоко выброшенную на сушу. Смотря в зелёные глаза этого человека, я еле сдерживала горькие слёзы от такой несправедливости, которую я никак не заслуживала. «За что?» — пульсом бился в голове вопрос, сжимающий моё горло всё сильней. Не успела я найти достойного ответа, как мужчина сорвал мою майку одним резким движением. И если бы он не ухватился за моё плечо, я бы последовала вслед за ничтожной тряпкой. Я вскрикнула и бросила на него полный леденящей ненависти взгляд, при этом прикрывая свою обнажённую грудь, чем только вызвала сдавленный смешок:        — Не смеши меня. И тем более не зли.       — Да пошёл ты! — вырвалось у меня без сожаления.        Я уже решилась бросить эту затею и самой как-нибудь справиться, но мужчина пересёк между нами короткую дистанцию и, прижав меня к капоту машины, сжал ладонь на моей шее.       — Мне нравится твой характер и, поверь, не терпится попробовать твой язык на вкус, но… — он брезгливо осмотрел моё лицо и продолжил: — боюсь, меня тут же стошнит.        Он отпустил меня и я тут же схватилась за горло, начиная страшно кашлять. В меня полетела та самая вешалка, и на сей раз я примерила наряд, приготовленный мне, боясь потерять последние силы в очередной неравной борьбе за свою жизнь…

***

— Ян Миллер? Мы ждали вас к одиннадцати, — с поклоном отозвалась пожилая женщина в очень строгом, сером костюме.        Она явно нервничала, хоть и пыталась это всячески скрыть. Но беглый взгляд голубых глаз выдал её с потрохами. «Значит, его зовут Ян?», — пронеслось в голове, когда я вступила в тёплое помещение. Мы приехали в огромный особняк, который, по всей видимости, находился за городом. Внутри было много света и невероятно чисто, словно здесь прошлись зубной щёткой, и не один раз. Было много дорогой мебели: вазы, картины, ковры, словом, изящный интерьер, ослепивший меня с первой секунды.       — И что? В том, что я пришёл раньше, есть какая-то проблема? — снимая кожаные перчатки, кинул он в пустоту.       — Нет, конечно, — замявшись, отозвалась женщина, потупив взгляд.       — Принесите в мой кабинет виски, — он прошагал вперёд и вдруг остановился, поднимая руку, выставив вверх указательный палец, — ах, да, приведите «это» в порядок и отправьте после ко мне в кабинет.        Сначала я не поняла, о чем он, но как только женщина взяла меня под руку, я выпала в очередной густой осадок.       — Молчи, — прошептала она тут же, видя мои намерения, — пойдём, ты холодная, как смерть. Надо привести тебя в порядок, он не любит пачкаться.       — Что?! — я думала, что ослышалась. — Куда вы меня тащите, почему я должна заботиться о том, что ему нравится, а что нет?! — чуть ли не кричала я, но, видя напуганную до смерти женщину, всё же поддалась её напору отвести меня подальше от холла.       — Я не верила до тех пор, пока сама не увидела, — поражённо произнесла она, как только закрылась дверь за её спиной.        — Что происходит? Кто он? Торговец людьми? — спросила я, смотря на суетливо расхаживающею женщину.       — Торговец? Почему ты так решила?       — Я подписала какую-то бумагу. Он не дал мне прочитать.       — Ох, не к добру это, не к добру, — бубнила она.       — Что, что я подписала? — бросала я вопросы, на которые мне смутно давали ответы.       — Ты, милочка, подписала контракт, — с этими словами она раскрыла мой длинный плащ и ужаснулась, — Матерь Божья, что он с тобой сделал?!       — Это не он… — неловко прикрываясь обратно, поспешила я развеять страхи этой женщины.       Её тускло-голубые глаза посмотрели на меня с жалостью. Я ощутила смешанные чувства, с одной стороны — отвращение и ненависть к самой себе, а с другой — просто хотелось плакать.       — Странно всё это, очень странно. Раздевайся и иди в ту комнату, там ванна. Помойся хорошенько, — её голос стал мягче и тише.       Женщина поспешила удалиться, так и оставив меня без ответов. Но радость того, что совсем скоро я окажусь в настоящей ванне, сбила меня с толку. Я ринулась в ванну, а когда открыла дверь, то потеряла челюсть где-то под ногами. Большую просторную ванную комнату можно было сравнить с моим прошлым «домом» по размерам. Я подскочила к крану и включила горячую воду, по-настоящему наслаждаясь. Но стоило мне поднять голову к зеркалу, вся радость улетучилась, будто той и не было совсем. Наверно, я не видела своего отражения несколько месяцев, если не больше. Жуткие синяки под глазами, левый глаз вовсе поплыл. Ссадины на лбу и щеке. Разбитая нижняя губа. Грязь, кровь, засохшая сперма. «Мне нравится твой характер и не терпится попробовать твой язык на вкус, но боюсь, меня стошнит», — слова сами всплыли в памяти, напоминая мне, кто я такая. Светлые волосы больше походили на комок шерсти, нежели на здоровые и полные жизни локоны. Серые тусклые глаза поникли, обращая внимание на остальное тело, покрытое шрамами, синяками, ссадинами с засохшей кровью.       В горле встал горький ком. Меня так сильно изуродовали, что от прежней меня не осталось и следа. А ведь когда-то я была довольно симпатичной девушкой… Поборов желание разбить своё отражение, я отошла от него от греха подальше. Кулаки сами сжались, ногти впились в ладони — «ненавижу».       Спустя час я нехотя вышла из ванной. Меня уже ждала та самая женщина с одеждой в руках. Она застыла на месте, осматривая меня с ног до головы, будто искала десять отличий.       — Так-то лучше, — произнесла она с улыбкой на лице, — тебе ещё отдохнуть денёк-другой и совсем не узнать будет.        Доброта в её голосе меня успокаивала и была приятной, а вообще — первой в моей жизни…       — Скажите, что теперь со мной будет? Что за контракт я подписала?       — С самим дьяволом, боюсь… — отозвалась она, вручая мне вещи.       — То есть? Расскажите, не говорите загадками, — молила я, ибо моя голова уже разрывалась на части.       — Тебе всё расскажет хозяин дома, я не в праве вмешиваться в его дела… Только не зли его, себе же хуже сделаешь. Переодевайся, и я тебя отведу к нему, — и вновь она захотела удалиться, но я схватилась за её рукав.       — Спасибо, — сказала я, а ответом мне был её взгляд, полный грусти и сострадания.

***

      Я стояла перед дверью самого «хозяина» Яна, который держал весь персонал особняка в тихом ужасе. Я не стала тянуть время и вошла без стука, за что тотчас же поплатилась. В меня полетел дротик, который скользнул по моему плечу! Я зашипела, держась за рану. Метнув взгляд вперёд, я набралась воздуха, чтобы не заверещать.       — Почему так долго? — без извинений или хотя бы грамма раскаяния произнёс мужчина, облокачиваясь на край стола.       — Как смогла, — буркнула я.        Со свистом ко мне приближался очередной дротик. Я успела увернуться и с грохотом закрыла дверь.        — Ты больной придурок! Что ты творишь?! — я опешила от своей злобы, но иначе просто не смогла, ведь могла запросто сейчас распрощаться с жизнью, попади этот дротик мне в глаз.       Ян медленно, как хищный зверь, встал и направился ко мне. От него веяло смертельным холодом, отчего моё тело покрылось крупными мурашками.        — Ты можешь объяснить мне… Ч-что п-происходит… — голос почему-то мне не принадлежал.        Он был так близко, что с каждым пройденным им сантиметром воздух покидал мои лёгкие. Ян смотрел только в мои перепуганные глаза. Даже когда потянулся за дротиком, он не разрывал зрительной связи. Он покрутил его в руках, наконец, отпуская меня из омута зелёных огоньков. — Скажи мне, а кто дал тебе право обращаться ко мне на «ты»? — резкий взгляд обратно почти пригвоздил меня к двери, и Ян сделал ещё один шаг ко мне. — А что, надо как-то по-особенному? — огрызаться с этим человеком не входило в мои планы, но всё выходило само собой.        Он странно улыбнулся, так же неожиданно, как воткнул в моё бедро дротик, который вертел в своих руках. Он не дал мне согнуться и снова схватил за горло, как пойманную бабочку за крылья.       — Слушай внимательно, второй раз я никогда не повторяю, — мне становилось трудно дышать, но Ян всё продолжал, вбивая в меня каждое сказанное им слово, — ты теперь моя собственность. На это ты пошла сама, изволь вести себя подобающе.        Ян замер на уровне моих губ, отчего я сжалась ещё больше, поскуливая от боли.       — Пусти меня, — прошипела я, однако парень лишь надавил на дротик сильнее, наслаждаясь моей реакцией.       — Думаю, нам будет интересно вместе, — как змея, зашипел он мне в губы, затем резко выпустил меня из своих болезненных объятий и отправился обратно к столу. — Завтра к тебе придёт врач. В твоих же интересах рассказать ему всё о твой прежней жизни… — Я отлипла от двери и потянулась к ране.       — Ненавижу… — произнесла я своё любимое слово, перебивая этого ненормального.       Отлипнув от двери, я потянулась к кровоточащей ране и вытащила дротик, который сразу откинула на пол, испачкав при этом ковёр. Мужчина обернулся и с удивлением посмотрел на меня и на мои действия, и я не побоялась смотреть на него с вызовом во взгляде.       — Я не боюсь тебя. Я в принципе уже ничего не боюсь. Ты такой же, как и все те твари, что издевались надо мной. И мне плевать на тебя, ровным счётом как и на них. Хочешь унизить меня? Сделать больно? Поздно, слишком поздно! Можешь делать со мной что угодно, меня ничего не проймёт!       — Даже если я лишу тебя жизни? — отрезал Ян одной фразой, которая моментально потушила мой внутренний пожар.       — Ты не посмеешь… — уже не так уверенно произнесла я.       — Ты так уверена в этом? Я помню, как ты шептала, лёжа в грязи и собственной крови: «Я не умру, я не умру…», — передёргивал он театрально, продолжая: — я с лёгкостью могу это устроить… Руби. Ты же этого не хочешь? Так ведь?       — Нет, — выдавила я из себя, понимая, что теперь я в настоящем аду и надо мной имеет власть настоящий дьявол, лицо которого украсила довольная ухмылка, от которой мурашки рассыпались по всему телу.       — Подойди, — приказал он властно, скрестив руки на груди.       Мне ничего не оставалось, как повиноваться. Стоило мне приблизиться к нему, Ян схватил меня за волосы и притянул к себе так, что я врезалась в его губы своими. Он не позволил мне отпрянуть и прикусил нижнюю, ещё кровоточащую, губу. Я начала бить его кулаками по груди, но, казалось, мои удары отлетали от него, как будто я стучу о стену.        — А теперь проваливай, — оттолкнув меня так, что я рухнула на пол, прорычал он с гневом, смотря на меня сверху вниз, — захвати копию контракта и будь готова следовать каждому его пункту.       Слёзы брызнули из глаз. Я, глотая боль и новую порцию унижений, поднялась с пола и схватила ничтожный клочок бумаги, который мне кинули, как собачонке косточку. Я пулей вылетела из его кабинета и облокотилась о стену. Трясущимися руками я взяла бумагу и пробежалась глазами по контракту, на этот раз вникая в каждое слово. И с каждым прочитанным мне становилось только хуже.       Я в ловушке, на которую сама лично подписалась!