Когда ты мне снилась

      - Может мне все-таки прогуляться до города? – неуверенно спросила Чарли, когда они в очередной раз вернулись с пустыми руками. – Попробую добыть нам какой-нибудь еды, может встречу маму или… Майлза, - она всегда немного запиналась перед именем дяди, не воспринимая его как близкого человека.       Хотя, если верить Себастьяну – они неплохо поладили, а у нее пока не возникало причин не верить ему, кроме той неловкой ситуации с поцелуем. Напротив – чем больше времени они проводили вместе, тем больше ей нравилось это их совместное проживание. Чарли понимала, в чем дело, но старалась уважать его решение и держать дистанцию. Хотя временами приходилось непросто – особенно когда она вспоминала о его руках на своей талии, о губах, прижимающихся к ее губам, языке, скользящем меж ними… обычно эти образы приходили в самый неподходящий момент – когда Басс оказывался слишком близко: подавал ей что-то, помогал, придерживал. Пару раз ей казалось, что его глаза задерживались на ее лице чуть дольше положенного, но это были считанные доли секунды, и она не была уверена, что не выдает желаемое за действительное.       - Нет.       Его ответ в который раз рассеял запретные грезы, и Чарли с трудом подавила вздох.       - Но почему?       Она искренне не понимала. Он же прекрасно видит, что она может о себе позаботиться. Неужели не доверяет? От этой мысли стало не по себе.       - Я обещаю, что вернусь… быстро, - сказала она, не в силах справиться с противной дрожью в голосе.       - В этом я не сомневаюсь, - не моргнув глазом, солгал Басс – на самом деле он был почти уверен в обратном. – И случись что-то подобное до того, как ты потеряла память, я бы сам первый тебя отправил, но сейчас… возможно ты, не дрогнув, подстрелишь птицу, но человека… - он пожал плечами и не стал договаривать.       - А как же мышечная память? – невесело пошутила Чарли и опустилась в кресло.       Скрипя сердцем, приходилось признать, что кое в чем он все-таки прав – она не в состоянии нажать на курок, глядя человеку в лицо. Представив это, Чарли вдруг ощутила пробежавший по телу разряд, в голове мелькнул смутный образ, но она не сумела уловить суть. Осталось только тягостное ощущение, и в то же время – странная, почти болезненная решимость. Словно она собралась идти до конца во что бы то ни стало. Чарли поежилась, а затем взглянула на Басса.       - А я была крута, да? – спросила она без тени улыбки.       Себастьян посмотрел на нее чуть внимательнее обычного, а затем кивнул.       - Весьма.       - Жаль, что мне не хватило сил прикончить эту мразь… - пробормотала она, опустив взгляд на свои сцепленные в замок руки – костяшки пальцев побелели, ногти впились в кожу, облегчая душевную боль физической.       Себастьян поднялся, и она чуть заметно дернулась, ощутив уже знакомую, обжигающую волну гнева, непонимания и обиды. Каждый раз, когда речь заходила об этой твари, Монро, он предпочитал уйти от разговора или отмолчаться. В этот раз он решил уйти фактически.       - Принесу еще дров – к вечеру становится сыро, - сказал он и, прихрамывая, направился к двери.       - Почему? – не выдержала Чарли. – Почему ты его защищаешь? Как ты можешь… - она скривилась от отвращения, - после всего, что он сделал, и наверняка продолжает делать?       Басс медленно обернулся и посмотрел на нее в упор.       - Я никого не защищаю, - сказал он. – Я лишь пытаюсь донести до тебя, что не хочу говорить об этом. Что меня это не касается.       Выражение гадливости на ее лицо разъедало изнутри и поднимало волну раздражения, которую он с трудом сдерживал.       - Но ведь… - она запнулась, не зная, какой из доводов привести первым, а потом и вовсе не смогла договорить, потому что Себастьян резко приблизился и навис над нею.       - Ты думаешь, я не убивал? – хрипло спросил он, прожигая ее взглядом. – Думаешь, я не оставлял детей сиротами, не оставлял жен без мужей, а сестер без братьев? – он тщательно проговаривал каждое слово. – Если так, то ты здорово заблуждаешься. Такова жизнь в этом гребаном мире. Такова война, Чарли! – и все-таки сорвался, повысив под конец голос.       Он понимал, что его несет, что далеко не все его поступки можно оправдать выживанием, но почему-то было так важно, чтобы она услышала, поняла что-то спрятанное за этими словами, что-то, чего он и сам не мог понять. Что он заслуживает еще одного шанса? Бред, нет у него никаких шансов, он это отлично знает. Да он в них и не нуждается. И все же Монро с какой-то отчаянной жадностью искал что-то в ее расширившихся, затопивших радужку зрачках. Но они вдруг стали непроницаемыми. Чарли выпрямилась в кресле, а затем вскочила на ноги, заставляя его отшатнуться. Ее лицо покрывала лихорадочная бледность.       - Черта с два, – процедила она. - Черта с два у тебя получится свалить все на войну. Только тебе решать – оставаться человеком или гнить заживо. Только тебе делать этот выбор!       - Именно, - он неожиданно успокоился, ощутив знакомую волну изощренного, холодного удовольствия от этого противостояния. - И я сделал свой выбор. Как сделал его Монро, Майлз, твои родители. Как сделала его ты, - припечатал он под конец, растянув губы в хищной ухмылке       Чарли сглотнула, растерявшись на мгновение, – столько яда была в его словах, в самом его тоне, во взгляде и выражении лица. Он заполнил пространство между ними, перекрывая доступ кислороду. Это был совсем не тот Себастьян, которого она знала, это был незнакомец, всем своим видом источающий угрозу не только физическую, но и моральную. Его присутствие подавляло, связывало по рукам и ногам, вызывало какой-то сверхъестественный ужас. Сердце сжало смутно знакомое чувство. Чарли судорожно вздохнула и отступила. Выражение лица Басса поменялось, оно исказилось бессильной мукой, которая болью отозвалась в ее груди, и он словно бы потянулся вслед за ней. Но в ее ушах все еще звучали его слова, его ухмылка – отталкивающая, пугающая – стояла перед глазами.       - Тогда я не уверена, что хочу вспоминать, - сдавленно сказала она и, круто повернувшись, пошла к лестнице.       Он поднялся к ней далеко не сразу. Долго мерил шагами гостиную, слушая воцарившуюся в доме мертвую тишину, несколько раз выходил на улицу, растопил заново потухший камин и смотрел, как языки пламени с шипением и треском лижут отсыревшую древесину, иссушают, пожирают ее и разгораются все ярче. Ему, конечно, и вовсе не стоило подниматься, он это точно знал. Что ему стоило – так это отпустить ее в город, а самому убраться в это время как можно быстрее и дальше. Но вместо этого он с сухим поскрипыванием, не скрываясь, преодолел узкие ступеньки, немного постоял под дверью, одновременно надеясь на то, что она спит, и на то, что нет, и, пригнув голову, вошел внутрь не постучав.       Чарли сидела на кровати, обвив колени истончившимися от болезни руками, и смотрела прямо перед собой.       - Чарли… Чарли, - позвал он, но она не отреагировала. – Шарлотта, посмотри на меня, пожалуйста, - мягко попросил он, и на этот раз она послушалась, подняла на него рассеянный, блуждающий где-то за пределами комнаты взгляд. – Я был не прав. Ты, твоя мать, твой дядя – не имеете ничего общего с… Монро, - он с усилием вытолкнул из себя собственное имя, словно выталкивал вместе с ним все то, что она так отчаянно ненавидела, отгораживался от этого. – И ты бы никогда не поступила как он. Как я, - прибавил он, вкладывая в это признание больше значения и смысла, чем следовало.       - Мне плевать, - тихо перебила она.       Он непонимающе посмотрел на нее.       - Плевать на то, что сделал ты, не он, - пояснила она, потом быстро переместилась ближе, поднялась на колени, так что их глаза оказались почти на одном уровне, и обхватила ладонями лицо Басса. – Я вижу, как тебе больно, и не хочу этого. Для меня ты делал только хорошее…       - Шарлотта, - он попытался отстраниться, опешив от такого поворота дел, и в то же время чувствуя в самом себе некоторое притворство.       А для чего он здесь? О чем думал и чего хотел, поднимаясь по этим чертовым ступенькам?       - Чарли, - прошептал он, глядя в подернувшиеся влажной поволокой глаза напротив, ощущая ее горячее дыхание на своем лице и обволакивающее тепло прижавшегося к нему тела.       - Плевать, - повторила она и поцеловала его на этот раз первой.       Он помедлил всего мгновение, а затем крепко сжал в своих объятиях и углубил поцелуй.