***
Гостиная — Карин, вот объясни мне, на кой-чёрт мы должны туда идти? — Я тебе уже в сотый раз повторяю, дураку, он — мой родственник, и не прийти на это мероприятие — неуважение к моей семье. — Надо же. С каких это пор тебя так стала волновать твоя семья? Сколько я тебя помню, ты всё время только и бегала от своих родственников. — Эх, бака, вот всё и всегда тебе надо объяснять. А самому своими извилинами пошевелить слабо? — Да. Ты же сама мне уже сто раз говорила, что у меня их нет. — Ах, да, точно. Как я могла забыть, что ты — безмозглый придурок. — Блин, Карин, может, уже хватит меня обзывать? — Не дождёшься. Сам постоянно выставляешь себя идиотом и хочешь, чтобы я молчала? Нет уж, милый, нет уж. — Но я не один частенько выставляю себя идиотом. Тебе напомнить, как ты бегала за Учихой? — Суйгецу, придурок! Достал уже этим припоминанием! Я всеми силами пытаюсь забыть этот позор, а ты мне постоянно об этом напоминаешь! Ты — бездушная скотина! — Ну, хе-х, тогда предлагаю сделку. — Какую ещё сделку? — Ты не обзываешь меня всеми возможными и известными словами, а я не припоминаю тебе тот унизительный случай. Идёт? — Ты мне тут ещё такие условия ставить будешь? Ты не обнаглел маленько, дорогой? — Как раз таки из в конец обнаглевших в комнате у нас только ты. — Что?! — Что слышала, дорогая. Меня изрядно достали твои обзывательства. В конце концов, я — глава нашего семейства, нравится тебе это или нет. И я требую к себе уважения. — Ха-ха-ха-ха! — Чего ты ржёшь? — О, Боже! Давненько я так не смеялась! Суйгецу, ты-то сам понял, что только что сказал? — Ну? — Какой из тебя глава семейства? Не смеши меня! Ты просто ни на что неспособный придурок! — Ну, спасибо, дорогая!.. Надеюсь, что на свадьбе родственничка ты хорошо повеселишься. — Суйгецу, ты чего? — Мне это надоело. Никакого уважения. Что ты за девушка такая?! Страшная, а ещё выпендриваешься! И это я ещё смягчил! А про твой характер я вообще молчу! Я сам себе удивляюсь, как я так долго тебя терплю?! Наверное, только лишь потому, что люблю тебя! Но тебе, похоже, не нужно всё это! Ну, бывай! — Суйгецу, идиота кусок! А ну, стой!.. (стук входной двери)… Суйгецу? Суйгецу?! Блин, ну! Я же, я не… я не хотела, я просто, просто… Карин и Суйгецу уже три года вместе и планируют свадьбу. Но с каждым годом отношения становятся всё более невыносимыми и напряжёнными, и всё из-за характера Карин. Она привыкла ещё со школы вести себя бесцеремонно, грубо, хотя, после неудачной попытки заполучить Учиху, она сильно изменилась, проще говоря, впала в депрессию, из которой её вытащил Суйгецу. Тогда-то они и полюбили друг друга и стали встречаться. Обычно, только «в особые женские дни» Карин вела себя так, но именно сегодня на это была совсем другая причина, куда более радостная. Именно сегодня она хотела рассказать об этом своему любимому после свадьбы её двоюродного брата, Наруто. Но, похоже, сегодня Карин сильно переборщила, поэтому сейчас она вбежала в спальню, вся в слезах, лихорадочно накинула на себя лёгкую кофту с длинным рукавом и выбежала на улицу, в надежде найти своего любимого.***
Город; где-то на людной улице — «Ну, ну где он может быть?.. Боже, какая же я дура! Вот почему я хоть раз не могу заткнуться? Почему я постоянно его обзываю? Я ведь обязана ему своей жизнью. Он буквально вытащил меня из петли, дал силы жить дальше, подарил свою любовь и заботу. А что я? А я, как полная идиотка, этого не ценила. Ну, вот что я за человек?. Я вот что за…». Слишком глубоко уйдя в свои мысли, Карин не заметила, как стала переходить дорогу на красный сигнал светофора. И теперь на неё на огромной скорости летел Hummer. Девушку уже можно было хоронить, если бы не парень, что оттащил её назад на тротуар, всего за несколько секунд до смертельного столкновения. И теперь Карин стояла на тротуаре в полном шоке, а перед ней в это время появилось такое ей родное и любимое лицо. — Ты совсем уже?! Дура! Тебя же могли сбить насмерть! Ты вообще головой думаешь, Карин?! — … — Карин?! — … — Карин?! — Суйгецу? Это ты? — Нет, блин, северный олень! Ты вообще понимаешь, что только что могло произойти?! — Я… Меня бы… Я бы… — Так, ладно. Пошли домой. — Угу.***
Дом Хозуки; кухня — Выпей это. Сразу станет легче. — Я не могу это пить. — Это ещё почему? — Мне нельзя. — Ха-х, впервые слышу, что человеку нельзя пить это успокоительное. — Мне теперь много чего нельзя. Хи-х, в том числе и нервничать. — …Не понял. — Ха-х, а чего тут непонятного? — Подожди. Ты, что… — Я хотела сказать это после сегодняшней свадьбы брата, но, похоже, лучше скажу сейчас… (резкий выдох)… Суйгецу, я беременна. — …Что? Нет, стоп, погоди! Как, как это? — Ну, и как тебя можно не назвать дураком? Ты, что, не знаешь, как это происходит? — Нет, ну, знаю, конечно. Просто, просто я… — Просто ты скоро станешь папочкой. — Я… я стану… — Ха-х! Хозуки, не уходи в мир безграничной молчаливой радости. Скажи уже хоть что-нибудь нормальное и членораздельное. А говорить ничего и не пришлось. Суйгецу просто подскочил к Карин, взял на руки и стал кружить по комнате. Да, банально, но зато так романтично. Ну, а что ещё можно в такой ситуации сделать парню, который и двух слов связать не может? Да и у любого парня будет ступор, стоит его девушке сообщить такую новость. После многочисленных кружений, радостных «спасибо» и «о, боже мой, я стану отцом», Суйгецу уселся на стул и посадил Карин себе на колени, обнимая и целуя её. — Знаешь, именно сегодня ты сделала меня самым счастливым парней на свете. Боже, я стану отцом! Боже, я не верю! — Ха-х, не думала, что будешь радоваться этой новости больше меня. — А как мне сейчас не сходить с ума от счастья? Такое, знаешь ли, не каждый день происходит. — Ну, у нас всё впереди. Я, лично, хочу двоих. — Честно? Я тоже. — Отлично. Вот и договорились. — Эм-м-м, милая? — Чего? — Обещай, что сильно кричать не будешь? — А в чём дело? Что ты уже успел натворить? — Помнишь то жемчужное ожерелье, что подарила тебе мама на восемнадцатилетние? — Конечно, а что? — Ну, в общем, его больше нет. — …В смысле? — В прямом. Я его выкинул, случайно. Вот, клянусь, случайно! — Честно, убить тебя за это мало, придурка. Но сейчас у меня такое хорошее настроение, да и это ожерелье я хранила чисто из-за уважение к маме, я терпеть не могла эту безвкусицу, так что, можешь жить. — То есть, бить и орать не будешь? — Нет, ну какой же ты, всё-таки, дурак, Суйгецу!