100 твоих "хочу"

      Холодно. Аж до самых костей пробирает.       Бэкхён нехотя открыл глаза, ворча про себя, что он так точно не выспится, и в ту же секунду сильно зажмурился, внезапно ослеплённый ярким белым светом. Осторожно прикрывшись ладошкой, он всё же чуть-чуть разлепил веки и наткнулся взглядом на белые стены. Бэкхён удивлённо заморгал.       - Сон? – неуверенно прошептал он и огляделся по сторонам.       Юноша стоял посреди длинного пустого коридора совершенно один. Вдруг острое чувство дежавю охватило Бёна, и он в ужасе отступил на несколько шагов назад, натыкаясь спиной о холодную белую стену. Вокруг не было ни души.       - Это сон, всего лишь сон, - шёпотом тараторил он, от страха закрыв глаза. – Надо проснуться. Просто проснуться. Я сейчас досчитаю до трёх и проснусь! Раз, два…       - Три! – раздался рядом чей-то голос.       Бэкхён подскочил от неожиданности и распахнул глаза. Он увидел в паре шагов от себя седовласую худощавую старуху в длинном чёрном платье. Она опиралась на свою деревянную трость и, приветливо улыбаясь, глядела на юношу своими чёрными глазами.       - Три! – вновь повторила она. – Давно не виделись, Бён Бэкхён. Я пришла забрать должок.       - Ч-что? Д-должок? – залепетал Бэкхён, испуганно глядя на незнакомую женщину, которая вела себя так, будто давно его знает. – Кто вы?       - Как? – удивилась она. – Неужели ты меня не помнишь? Я твоя Смерть.       - Смерть… - словно эхо, тихо повторил за ней Бэк. Мысли завертелись, закружились, в памяти замелькали прошлые кадры его жизни, среди которых всплыло далёкое-далёкое воспоминание и слова, которые он тогда так уверенно произнёс, соглашаясь заключить сделку с собственной Смертью. Да, он всё вспомнил. Вот только кое-что было не так… - Но вы не моя смерть! Я же помню…       Женщина засмеялась, видя, как растерянно глядит на неё юноша.       - Да, понимаю. Меня теперь сложно узнать. Старость ещё никого не красила. Однако это действительно я. Так что ж… - она тяжело вздохнула. - Я пришла забрать самое дорогое в твоей жизни. Ты готов? – поинтересовалась Смерть. – Что тебе дороже всего на свете?       Бэкхён чуть подался вперёд, однако вовремя спохватился и закрыл рот ладонью, с ужасом глядя на женщину. Нет, он не мог это сказать. Не мог! Бён отвёл в сторону глаза и, стараясь побороть своё волнение, еле слышно произнёс:       - Голос. Я отдам тебе свой голос. Это самое дорогое, что у меня есть.       Старуха Смерть вновь рассмеялась.       - Похвально, что ты пытаешься его защитить. Однако меня не обманешь. Меня ещё никто не обманывал.       У Бэкхёна сжалось сердце. Ему стало страшно. И совсем не за себя…       - А можно…? – юноша неуверенно взглянул в глаза Смерти, хотя про себя он всё уже твёрдо решил.       - Что? – заинтересовалась старуха.       - Можно я предложу взамен нечто равноценное своему долгу?       - И что же это? – женщина тепло улыбалась, зная ответ наперёд. Не зря ей нравился этот мальчуган.       - Я отдам тебе свою жизнь. Ведь изначально именно она и была тебе нужна.       Смерть довольно кивнула.       - Да, это равноценный обмен. Пойдём тогда скорее! – она протянула ему руку.       Бэкхён печально глядел на эти длинные худые пальцы, тянувшиеся к нему. Нет, страха он уже не чувствовал. Ведь он смог защитить самое дорогое, что было в его жизни. Юноша тяжко вздохнул. Жаль, он так и не успел сказать Чанёлю, что любит его больше всего на свете.       Бэк протянул свою руку навстречу Смерти, но она внезапно отступила. Юноша поднял удивлённый взгляд.       - Так не пойдёт, - досадливо глядя на Бёна, покачала головой женщина. – Если я тебя сейчас заберу, то груз незавершённых дел так и будет тянуть тебя вниз. Одним печальным ангелом в Раю станет больше. Ещё выкинешь там чего-нибудь, а мне потом отвечать! – она смешно нахмурилась, сдвинув брови. - Семь дней тебе хватит?       Бэкхён не особо понимал, о чём говорит Смерть, лишь продолжал изумлённо хлопать глазами.       Старуха нетерпеливо постучала своей тростью.       - За семь дней, говорю, успеешь закончить свои дела и попрощаться с кем хотел?       - Ч-что? Я не понимаю… Семь дней? – в голове Бёна ну никак не хотелось это укладываться. Неужели Смерть делает ему такой подарок?       - Но почему? – вновь растерянно пролепетал юноша.       - О-ох… И тяжело же с вами, живыми. На вот, держи. – Старуха вытащила откуда-то из рукава своего чёрного платья наручные часы и протянула их ошарашенному Бэкхёну. – С первым проблеском рассвета начнётся обратный отсчёт.       Юноша взял в руки эти часы и увидел, что на их электронном табло ярко горят красные цифры «168:00»       - Когда счётчик будет по нулям, а на восьмой день первые лучи солнца прорежут небо, я заберу тебя с собой. Ты всё понял?       Бэк неуверенно кивнул.       - Насладись жизнью с тем, кого ты так оберегаешь, Бэкхён, - дала на прощание Смерть совет. – Проживи эти семь дней так, чтоб твоя душа не была тяжела сожалениями.       Старуха растворилась в воздухе. Коридор опустел. Бэкхёну стало казаться, что он проваливается в сон – так были тяжелы его веки. Он на секунду прикрыл глаза, чувствуя небывалую тревогу на сердце, а когда открыл, то понял, что проснулся, что лежит в собственной постели, а за окном всё ещё ночь. Мерцающие звёзды и луна, глядевшие ему в окно с ночного неба, слабо освещали комнату.       Юноша рвано выдохнул. И приснится же такое! Рука непроизвольно опустилась на грудь, стараясь унять клокотавшее там сердце.       - Сон… Это просто страшный сон… как и тогда, - прошептал он в пустоту ночной комнаты. Бэкхён нервно стёр со лба холодный пот и застыл. Новая волна тревоги и животного страха захлестнула юношу, и он медленно повернул руку к себе. Произошло то, чего он как раз и боялся: кошмар стал явью. На его запястье поблескивали наручные часы, на которых ярко светились маленькие красные цифры 168:00.       Бэкхёну потребовалось несколько минут, чтобы осознать страшную действительность. Всё, что произошло – не сон. Он действительно заключил сделку со Смертью. Он действительно…умирает. И ему осталась всего неделя.       Мысли гудели в голове, проносясь со скоростью света, по щекам текли обжигающие слёзы, которых юноша даже не чувствовал. Он столько всего хотел сделать, столько всего узнать и увидеть… А теперь у него нет времени! Совсем! Ведь семь дней… это же так… мало.       Бэкхён уткнулся лицом в подушку, словно пытаясь спрятаться от мира, от времени, которое всё бежало, бежало вперёд, и не было ни единой возможности его остановить. Внезапно в голове парня возникла мысль и он удивлённо сел, тут же переставая плакать.       - Но если б я не согласился… - с ужасом прошептал юноша, - тогда она бы… забрала… О, господи! – Бэкхён буквально подскочил на ноги, хватаясь руками за голову, не в силах даже договорить вслух свою догадку.       Парня трясло в мелком ознобе, руки дрожали, ноги были будто ватными. Бэкхён, пошатываясь, добрёл в темноте до кухни и сделал несколько глотков холодной воды из графина. Бешено колотившееся сердце теперь лишь затравлено постукивало о стенки грудной клетки. Бэк обреченно рухнул на стул и уставился на кусок звёздного неба, видимого из окна. Скоро он будет там… Совсем один.       Минута текла за минутой. Звёзды исчезли, весеннее ночное небо посерело. И вот первые лучи солнца осветили горизонт. Юноша смотрел как яркими красками окрашивается небесное полотно, как бесследно рассеивается ночь. Зарождался новый день. Первый день последней недели его жизни.       Он поднял перед собой руку.       167:59.       Бэкхён встал со стула. Поставил на плиту чайник, сходил в комнату, заправил постель, умылся, оделся, сложил необходимые тетради и учебники. Взгляд зацепился за блокнот, в котором он обычно записывал различные мелочи, начиная от расписания и заканчивая списком продуктов, что составлялся перед походом в универмаг.       - Всего семь дней, - вслух сказал юноша, только сейчас смирившись с этим фактом.       Бэкхён схватил блокнот и ручку, дошёл до кухни, налил в кружку крепкий кофе, сделал большой глоток. Горло обожгло терпкой горечью, и юноша закашлял. Кофе напомнил ему, что он всё ещё живой.       Юноша склонил голову над блокнотом, и пока позволяло время, долго-долго что-то записывал.

***

      - Эй, ты не заболел? – ладонь Чанёля бережно опустилась на лоб задумчивого юноши. – Температуры вроде нет.       - А? – Бэк вынырнул из своих мыслей и вопросительно уставился на Пака. – Заболел? Нет-нет, не переживай.       - Но ты какой-то вялый весь день, - с беспокойством заметил Чанёль.       - Плохо спал сегодня, вот и всё, - слабо улыбнулся Бэкхён, стараясь за этой улыбкой спрятать неуверенность в голосе.       Чанёль рядом вздохнул, прекрасно понимая, что Бэк что-то недоговаривает, но приставать с расспросами не стал. Его парень с самого утра вёл себя странно: молчал, прятал взгляд, нередко во время занятий хватался своими пальчиками за его руку, словно от страха, словно чего-то боялся. Чанёль был бессилен и не знал, чем помочь, так как не понимал, в чём причина такого поведения. Всё, что он мог, это лишь сжимать под партой худенькую руку, пока преподаватели читают им лекции.       Наконец, мучительные пары закончились.       Они шли вдвоём по парковой аллее. Вокруг всё цвело и пестрило яркими красками. Солнечный свет, что пробивался сквозь листву деревьев, играл на их лицах солнечными зайчиками, воздух пах весною и при каждом вдохе распространял по телу приятную лёгкость. Чанёль улыбался наступившему сезону и насвистывал мелодию из детского мультика. В его руке была рука Бэкхёна, и он был по-настоящему счастлив.       - Зайдём? – Бэкхён неожиданно остановился у кабинки, где можно было делать разные смешные фотографии.       - Давай! – согласился Чанёль, с облегчением думая, что к Бёну, наконец-то, вернулось хорошее расположение духа.       Они веселились, корчили рожи, дурачились, смеялись до коликов в животе, обнимались как сумасшедшие, складывали из рук сердечки, в общем вели себя как самая обыкновенная влюблённая парочка на свидании.       - Ой, ну ты тут и страшный! – ткнул по фотке Бэкхён, хохоча и тут же передразнивая гримасу Пака. – Можно в комнате страха спокойно использовать как реквизит!       - А то! Старался как мог! - выдохнул Чанёль, восстанавливая дыхание после продолжительного смеха. – Я так ржал, что аж в горле пересохло. Пойду к автомату. Тебе взять что-нибудь?       - Да, холодный чай, - кивнул Бэк. – Я тебя тут подожду.       Юноша сел на лавочку, а Чанёль побежал к ближайшему автомату.       Возвращаясь, Чанёль заметил, что Бэкхён что-то увлеченно записывает в свой блокнот и тут же что-то зачёркивает.       - Что пишешь? – наклонился он над Бёном.       Бэкхён ойкнул от неожиданности и быстро захлопнул свою книжицу, уронив при этом карандаш.       - Н-ничего, - пробормотал он, поднимая предмет с асфальта. – Так, разные мелочи.       - Ну ладно, - пожал плечами Пак. – Держи. – Он протянул баночку с холодным чаем Бэкхёну, а сам открыл минералку.       - Чанёль.       - Что?       - А переезжай ко мне.       Чанёль подавился минералкой и ошарашенно уставился на парня.       - Прости, что ты сейчас сказал?       - Переезжай ко мне, - повторил Бэкхён, не поднимая головы и делая вид, что с интересом рассматривает во-о-он ту мелкую букашку, что ползла по бордюру.       Чанёль пристально разглядывал профиль Бёна. Может, его подменили, пока он бегал за водой? Это точно сказал его маленький, нерешительный и невинный Бэкхённи?       - Бэкки, знаешь, немного странно мне это говорить тебе, но… Тебе не кажется, что ты торопишься? – Чанёль немного замялся, заметив вопросительный взгляд в свой адрес. – Просто… понятие «жить вместе» предполагает, что мы… Ну, что я и ты… В общем, мне будет сложно находиться рядом с тобой все 24 часа в сутки и… как бы это сказать?.. вести себя сдержанно… Ну, ты понимаешь.       Повисла неловкая пауза. Оба юноши густо покраснели.       - Я понимаю. Правда, понимаю, - тихо сказал Бэкхён. – И ты прав, я действительно тороплюсь. Но что мешает нам попробовать?       Чанёль не знал, что и думать. Всё было так неожиданно и странно.       - Но если ты против, - тем временем продолжил Бэк, поднимая на него глаза, и Чанёль впервые испугался этих глаз, точнее того немого отчаяния и страха, что он в них увидел, - то…       - Подожди, Бэкки, - перебил его Чанёль. Отчего-то ему стало так тревожно. – Я совсем не против. Более того, даже за. Просто я волнуюсь о тебе. Но если ты действительно уверен в своём решении жить вместе, то я в любом случае тебя поддержу!       - Уверен, - кивнул Бэкхён, и глаза его заблестели от внезапных слёз благодарности. – Спасибо.       Чанёль обнял его за плечи, чувствуя беспокойство. Он ощущал, что его любимого мальчика что-то гложет, но спросить напрямую не решался.       «Он сам расскажет, когда захочет, - подумал Пак, - а я пока буду стараться делать всё для того, чтоб он был счастлив».       - Тогда впереди нас ждёт вечер переезда, - улыбнулся Чанёль, хлопая Бёна по плечу. – Готов к труду и обороне? У меня полно всякого хлама, без которого я не могу обойтись.       - Это точно, - закатил глаза Бэкхён, вспоминая о маленькой чанёлевской комнатушке в общаге, заваленной всякой всячиной. – Вспомнить хотя бы количество твоих кепок! Одних их только целый чемодан наберётся!       - М-да, кажется, так и есть, - признал этот факт Пак. – Тогда нечего тут засиживаться! Идём!       Они весь день и вечер провозились с вещами Чанёля, чтобы всё как следует сложить и упаковать. А потом, благодаря впопыхах найденному через знакомых грузоперевозчику, до поздней ночи перевозили и перетаскивали коробки в квартиру Бэкхёна.       - У-уф, у меня спина просто отваливается, - пожаловался Чанёль, разваливаясь на стареньком диване. В его животе протяжно заурчало. – Бэкки, у тебя найдётся что-нибудь пожевать?       - У меня рамён есть. Будешь? – Бэкхён стоял в дверном проёме, который стал заметно у́же из-за наставленных в коридоре коробок.       - Спрашиваешь ещё. Конечно!       - Тогда, может, поедим и кино посмотрим?       - Давай.       Пока Бэкхён отваривал рамён, Чанёль освобождал место у телевизора: он переставил коробки поближе к балкону, постелил на пол плед, нашёл диск со «Звёздными войнами» и включил его на том месте, на котором они остановились вчера.       - Готово. – Бён появился с подносом и маленькой кастрюлькой. – Налетай.       Незатейливый ужин был съеден за минуту. Чанёль довольно растянулся на полу, закидывая подушку за голову и похлопал ладонью рядом с собой. Бэкхён отодвинул подальше пустую кастрюлю и прилёг к Чану. От усталости у них не было даже сил разговаривать.       Шестая часть фантастической саги была в самом разгаре, как неожиданно над ухом Бэкхёна донеслось тихое сопение. Чанёль уснул. Бэкхён накрыл его пледом, а сам, выключив телевизор, тихонько пристроился рядышком, под боком. Красные цифры на его руке поблескивали в темноте маленькой комнаты, мешая сосредоточиться на собственных мыслях.       «Они так похожи на кровь», - с чего-то вдруг подумалось Бэкхёну. Юноша спрятал часы под рукавом джемпера, тяжко вздохнул и уткнулся холодным носом в чужое плечо. Спать не хотелось. Да и стоило ли тратить такое драгоценное время на сон? Бэкхён долго-долго всматривался в спящий профиль любимого человека, стараясь запомнить каждую чёрточку его лица, записать всё-всё-всё в своей памяти: длинные ресницы, очаровательный разрез любимых глаз, волевой подбородок, смешно морщившийся во сне нос, забавные большие уши и плавную линию губ.       «Красивый. Очень», - улыбнулся про себя Бэкхён, стараясь унять своё желание прикоснуться к Чанёлю – боялся случайно разбудить.       - Давай проживём эту неделю счастливо, - тихо-тихо прошептал юноша и теснее прижался к Чанёлю, накрывая своей ладошкой его руку.       Часы, с которых вновь съехал рукав, показывали 147:21.       Всего три часа до нового рассвета.