Четыре ноты для морской флейты: Белый Шторм

- ...А теперь кричите. Палома не могла кричать, у нее пропал голос; ей было страшно, страшнее даже, чем в самом начале, когда она тряслась, зажатая между офицером и техником в трофейном фургоне. Человек, который не мог, не должен был встать - она же видела те снимки! так не бывает! - держал ее с жестокой сноровкой бойца, вынужденного беречь силы. Она слышала его трудное дыхание, чувствовала запах пота - но руки у него не дрожали. Она не знала, чего ему стоил этот путь от койки до двери, видела только, что левая нога его почти не слушается, что стоять ему тяжело; потом он пошатнулся, она бросилась помочь, поддержать - а он перехватил ее руку и… - Я не хочу причинять вам боль. Кричите. - Пожалуйста, не надо… Она была уверена, что не сможет, даже если захочет, но ее руку сжали тиски, в которых невозможно было узнать те вялые пальцы, которые еще часа два назад не могли ответить на прикосновение. Страх и боль сделали свое дело: она закричала. ...Это оказался и в самом деле человек. Он лежал в полосе прибоя ничком, почему-то ногами к суше, словно стремился обратно в море; волны накатывали, облизывая неподвижное тело, играли с золотым шнуром в черных, туго заплетенных на затылке волосах. - Шемх?.. - удивился Тонио, забросив “аварийку” на высокий камень поодаль и подходя ближе. - Осторожно! - Лина схватила его за рукав. - Он шевелится! - Да нет, что ты, - обычный утопленник, лежит только странно. - Это прибой его ворочает. На всякий случай юноша все же достал ривольтеллу. Приятная тяжесть оружия в ладони сразу добавила уверенности, и тело - неожиданно легкое - он перевернул уже совершенно бестрепетно. Тем больше был соблазн заорать и залезть повыше, когда утопленник, оказавшись лицом вверх, явственно вздрогнул - Тонио показалось даже, что… - Тонио, у него рука шевелится! Отойди от него! - Да что за глупости, - рассердился он на сестру и на себя. - Если он жив, тем более надо помочь! Но как тут можно помочь, если человек не дышит? Не дышит, пульса нет, зрачки… ...Лина все-таки завизжала. У людей не бывает таких глаз. Казалось, весь глаз утопленника был - сплошной зрачок, непрозрачная, подернутая белесой пленкой чернота без белка. - Тонио, уйдем. Мне страшно. - Ерунда, - на самом деле он и сам чувствовал в коленях противную слабость, но не хотел показывать ее перед сестрой. - Это, наверное, из университетской лаборатории. Помнишь, Анри тогда про големов бренчал?.. Правда, тогда он был уверен, что кузен врёт. А Лина и сейчас не сомневалась. - Чушь. Зачем им в лаборатории такие… и волосы, смотри, кто их там причесывать будет? Эна говорила, “батарейкам” и то голову бреют, и удобнее так… - Значит, шемская работа, - авторитетно заявил Тонио. То, что их находке - не живой и не мертвой, теперь он видел, - нашлось понятное объяснение, странным образом подбодрило его. - Точно, я вспомнил! На прошлой неделе их посольство у Ареццо в шторм попало, один корабль так и не нашли. Далековато, конечно, но големы, говорят, живучие. - “Говорят”! - передразнила сестра. - Ты хоть одного видел? Мало ли что Анри врёт, его в те лаборатории, где… его туда пока и колбы мыть не пустят! - Ну сама же видишь, - мальчик кивнул на распростертое у их ног тело. - А ты сам говоришь - шемхи. Им же закон не писан. Может, это просто человек… такой? - Может, - с некоторым сомнением согласился Тонио. - А он красивый, - Лина смущённо покосилась на неприкрытую наготу их находки и с утроенным вниманием уставилась на лицо. - Ой, смотри, у него кровь!.. - Ну кровь… - мало ли о какой камень он мог голову разбить, хотел было ответить юноша. И осекся, потому что тоненький черный ручеек, видимый только теперь, когда он не терялся в волосах, все не иссякал. Лина прикусила губу и, присев рядом с шемской поделкой - после небольшого колебания Тонио склонился именно к этой версии - отвела назад тяжёлые мокрые пряди. - Какая странная серьга. Она угадала верно - кровило именно ухо. Ухо, в которое невесть зачем вдели вместо серьги большой рыболовный крючок. Старый и уже порядком проржавевший. - Что за варварство!.. Это же… - Готовое заражение крови, - согласился Тонио. Тем более, что плоть вокруг этой дряни была точно как на картинке в каком-нибудь из медицинских справочников Эны. - Надо вытащить! - С ума сошла? Это ж резать надо! Да и зачем, можно подумать, ему от этого сильно легче станет! Давай-ка лучше его на берег… - Нет, я сначала попробую. Я осторожно, - Лина поерзала разбитыми коленками по мокрым камням, поморщилась и села боком, мало заботясь, что теперь волна заливает и ее. Крючок, однако, подался на удивление легко. Не прошло и минуты, как он оказался в перепачканных странно темной кровью пальцах Лины, а шемх, к большому удивлению брата и сестры, наконец пошевелился… ...нет, не так. Его подняло, словно невидимая могучая волна накатила на берег лишь для того, чтобы безымянный голем встал. Встал и обратился в чудовище.