Четыре ноты для морской флейты: Белый Шторм

Лезть в эпицентр геоэнергетической аномалии запрещали все мыслимые инструкции, тем более, что на судне не осталось ни одного прибора, которым можно было бы хотя бы примерно оценить уровень опасности; хорошо еще, не вконец ослепли. И радио работало. Хода тоже не потеряли: в отличие от некоторых новейших судов, “искорка” для лодки класса “акулы” по сей день оставалась не более чем подспорьем, резервным питанием для батарей. На “Фелиции” даже воздухоочистка работала без нее, хотя очистительные контуры с использованием геоэнергетических элементов лейское командование внедряло уже принудительно. Фьер Сехио де Сент-Абель, капитан “Святой Фелиции”, был очень упрям. И чутье его еще ни разу не подвело. По крайней мере, сейчас лодка была на плаву, на связи, боеспособна и… строго говоря, большая часть экипажа самого ЧП не заметила. В отличие от судна, которое сейчас подавало сигнал бедствия почти из самой середины того, что по косвенным признакам было источником “вот этого всего”, как выразился младший техник, выходец из трущоб Марсильи, с большим трудом отваженный в учебке от более сложных и выразительных конструкций. Правда, старая военная база располагалась на другой оконечности острова, но это могла быть и погрешность из-за помех, и какая угодно чертовщина… И диверсия. ...Арман Лэ не склонен к терзаниям и предчувствиям, да и не располагают к ним авральные работы; просто когда капитан, кривясь, все же соглашается снарядить пяток добровольцев для разведки и - если в самом деле понадобится - оказания помощи, он вдруг подает голос: - Хефе*, разрешите мне. Старик, как зовет капитана команда (на самом деле ему не так давно исполнилось сорок), с отвращением смотрит на младшего вахтенного офицера. - Схуяли, ваше высочество? То, что он вспомнил о высоком происхождении подчиненного - тем более вслух! - говорит исключительно о том, насколько происходящее ему не нравится. Арман молчит, взвешивая доводы, потом неохотно напоминает: - Отрицательный потенциал, хефе. Условная минус единица. Условная - потому что вообще-то отрицательный геопотенциал для науки не существует. И инструкциями не предусматривается. - ...Это ты виноват! Девочка лет тринадцати, белокожая, рыжеволосая, в теплом, но промокшем выше рукавов “матросском” свитере передает брату - сомневаться не приходится, тот той же масти и явно той же породы, только постарше на год или полтора - туго набитый прорезиненный мешок-аварийку и ныряет - почти буквально - в трюм маленькой прогулочной яхты, торчащей на камнях в нелепом положении кормой кверху, за вторым таким же. - А я знал? Знал, да? - подростку неловко, но признавать промах не хочется. - Мы даже не знаем, где мы! Как тебя угораздило, а? “Посмотри, какой интересный остров”!.. А на карте посмотреть - зачем, ты же будущий Сен-Соргенте!.. А теперь что делать?! Что ты Сендио скажешь?! - Что ты просилась покататься! - Я не просилась в открытое море! Это кому-то на рейде скучно стало!.. - Лина, ну прекрати, - морщится тот, не отрицая справедливости упрека. - Пойдем уже, все равно всего не перетащим. Яхта сидит - плотно, в четыре руки не столкнуть - на камнях длинной, уходящей в море языком отмели; до сухой земли здесь идти с четверть часа по камням и воде; но пляж - дикий, каменистый - по крайней мере виден отсюда, что вселяет надежду. В отлив идти будет легче, но ждать не хочется, на ветру холодно. - Я не виноват, - пыхтит мальчик, хлюпая по колено в воде, - там что-то с рулевым… ты приборы видела? Вдребезги все… - Конечно, - фыркает девочка по имени Лина, - у меня тоже все вдребезги. Особенно колени. И часы. - Да нет! Я же был там. Сначала все вылетело, а потом уже нас закрутило… а когда я по механике переориентировался, поздно было… курс потеряли уже… - Тонио, - вдруг останавливается девочка, - смотри. Как ты думаешь, что это? - Где? - Вон, слева. На десять часов. Мальчик присматривается - близоруко, потому что очки его постигла та же участь, что и часы Лины. - Не вижу… а, нет, что-то вижу. Блестит. - Что блестит? - удивилась девочка. - Ничего там не блестит… лежит что-то. Или кто-то. - Думаешь, человек? - Тонио обеспокоен, но не слишком. Чего им бояться здесь, в своих - по крайней мере, в этом он был уверен - водах? Война уже две недели как кончилась. К тому же в кармане у него ривольтелла, найденная в капитанском рундуке еще в самом начале путешествия - брат забыл, наверное. Барабан ее полон, так что в случае чего… Теперь и он видит нечто у кромки воды; а металлический блеск, наверное, померещился.