За всё приходится платить

Закрыв окно и немного полюбовавшись на драку двух парней из автосервиса, я вернулась в прихожую за пакетами — я купила очень милый серый коврик для ванной комнаты, несколько вешалок, постельное белье и маленький симпатичный ночник. Завтра — выходной, и я смогу целый день бродить по магазинам, выбирая новые шторы, стол со стульями, шкаф и — раз купила постельное бельё — кровать. Спать на матрасе становилось определенно не комильфо. Откуда у меня деньги? Сначала расскажу, что я рассчитывала делать в Лондоне. Я поступила в Лондонскую школу экономики и политических наук и именно поэтому переехала сюда из Питерсфилда — небольшого городка, расположенного на юго-западе от Лондона. Конечно, логичнее было поступать в какой-нибудь из университетов Саутгемптона, но... мне выпал шанс, и я им воспользовалась. Был скандал. Очень большой скандал. Родители кричали, что, стоит мне уехать из дома в этот ваш злачный и опасный Лондон — и дочь для них умерла. Я кричала, что они не дают мне жить своей жизнью и стоят на пути моего образования. Отстойно провели время, в общем. В итоге, я собрала вещи, хлопнула дверью и доехала до вокзала. Там меня встретил Дэниел, отдал ключи, сказал адрес и пожелал удачи. «Навещу тебя как-нибудь там, — сказал он. — Квартирка-то и правда неплохая». Сейчас я не могу понять, врал ли он мне или просто никогда здесь не был. Я пыталась дозвониться до него, но он не брал трубку. Надеюсь, он сдох. Так вот. После ужасающего разочарования (я имею в виду свою квартиру), я поехала в эту самую школу, чтобы оформить оставшиеся документы, а заодно узнать насчет общежития. Известия были грустные. Очень грустные. Так как ранее в заявлении я указала, что отказываюсь от общежития (наивно предполагая, что буду жить в шикарной двухкомнатной квартире с ванной), сейчас они могли предложить мне... а ничего хорошего они не могли предложить. Либо у чёрта на куличиках, либо вместе в пятью людьми в комнате. В ОДНОЙ комнате. Короче говоря, надежда переселиться в более приемлемое место растаяла как лёд на солнце. Дальше — хуже. Всю ночь кто-то ломился ко мне в квартиру, грязно ругаясь на разных языках (и это был не один человек, нет). Мне хватило ума не открывать дверь. А на следующий день, проснувшись от боли в спине (спасибо, матрас), помывшись ледяной водой (другой просто не было) и съев старое яблоко, найденное на общей кухне, я собиралась снова съездить в ЛШЭ, чтобы получить расписание. Мой дом находился рядом со станцией метро Шадуэлл — хоть в чем-то мне повезло. Так что я доехала до Банка, пересела на красную, по ней добралась до Холборна и вышла из наружу. И вот, иду я по Кингсуэй, любуюсь пасмурным небом и вижу, как мимо меня проносится одна пожарная машина, вторая, третья... А потом скорая помощь, вторая скорая помощь... Завибрировал мобильник. Я посмотрела на экран и удивилась — звонили родители. Я думала, они до второго пришествия не наберут мой номер. — Хлоя, детка, с тобой всё в порядке? Ты не пострадала? — услышала я крайне нервный голос мамы. Она что, про квартиру узнала? — Н-нет, — ответила я и на всякий случай оглядела себя. — А что, есть повод? — Она жива-здорова, — сказала моя мама не в трубку, видимо, отцу. — Разве ты не знаешь, что произошло? — это она уже мне. — А что произошло? — насторожилась я. — Здание этой твоей школы подорвали, — скорбно сообщила мне мать. — Говорила же, надо было поступать на юридический в Саутгемптон, там, между прочим, учится дочь Лукасов, а они такая порядочная семья! У них есть чудный фарфоровый сервиз, а кухонные приборы... Я остановилась. Сервиз, Лукасы, подорвали. Вычеркните лишнее. — Что, прости? — в горле моментально образовался ком, и мой голос задрожал. Нельзя огрести столько неудач сразу, ведь так? — Какой-то ненормальный взял в заложники одного из преподавателей, надел на него жилет с взрывчаткой, заставил войти в здание, а потом выстрелил в него из противоположного дома и... Детка, у тебя что, телевизора нет? — снова забеспокоилась она. — Нет. В смысле, есть, — наврала я, спохватившись. — Но я его не смотрю. — Ладно, мы просто рады, что ты в порядке, — произнесла мама. — Тебе ничего не нужно? Может, хочешь вернуться домой, пока здание не восстановят? Как же я хотела в тот момент ответить «да». Но это бы означало, что я сдаюсь. А я не хотела сдаваться. — Э-э, спасибо, но я пока поживу тут. У меня прекрасная квартира с большой ванной и милыми шторами, — выдавила я, быстро вытирая предательски заслезившийся левый глаз. — Если что, наш номер у тебя есть, — весело ответила мама и повесила трубку. В этом вся она. Как только причина беспокойства исчезает, она мгновенно успокаивается и спешит к своим подругам — посплетничать. Я ускорила шаг, попутно вытирая второй глаз. Впереди уже была видна толпа, которая с каждым мгновением увеличивалась. — Что произошло? — спросила я у стоящего рядом высокого бородатого мужчины. — Школу и правда подорвали? Он обернулся. — Похоже, что так, — он задумчиво пожал плечами и внимательней вгляделся в мои, несомненно, покрасневшие глаза. — Сейчас сложно что-то сказать, думаю, к вечеру это событие полностью осветят в новостях. Я вздохнула. Плакать почему-то резко расхотелось. — А что насчет занятий, не знаете? Их перенесут в другое место? — снова задала вопрос я. — Понятия не имею, — отозвался мужчина. — Думаю, вам лучше спросить у тех, кто имеет к этому хоть какое-то отношение. — Вы правы, — согласилась я и медленно побрела в сторону Олдвича. Люди вокруг меня возбужденно обсуждали происходящее. Когда я уже почти обошла толпу, рядом со мной остановилось такси. Оттуда вышли двое мужчин — один высокий и черноволосый, другой — чуть пониже и что-то оживленно рассказывающий. — Шерлок! — Услышала я. — Ты просто обязан... — Нет, Джон, — холодно отозвался высокий и пошёл прямо к Портагл-стрит, расталкивая людей. Я покачала головой, услышав, как возмутилась какая-то женщина в толпе. Да, джентльменов в этом мире становится всё меньше. Почти сразу же забыв об этом инциденте, я продолжила плестись вперед, обдумывая свои невеселые перспективы. Итак, с учёбой определенно намечаются проблемы — спасибо, неизвестный псих. С жильём так вообще кошмар. Деньги... их просто нет. Я снова подумала о родителях. Да, они бы встретили меня с распростертыми объятиями, а потом шёпотом бы сказали друг другу, а заодно и всем знакомым: «Так и знал(а), что она скоро вернётся!» И всё, жить мне потом до скончания дней с собственноручно поставленным клеймом «неудачница». Я бы не простила себе такое никогда. Значит, буду искать работу. Посоветуюсь со Стивом, загляну в тот бар напротив. Может, устроюсь курьером, чтобы лучше изучить Лондон. Главное — не сидеть на месте сложа руки. Иначе точно ничего не получится.

○ ○ ○

Итак, после известий о взрыве, я, немного погуляв по центру Лондона, завистливо поглядывая на целые и богатые дома, вернулась обратно в свою квартиру. Поднимаясь по лестнице, я услышала голоса на своём этаже. — ...Только через пару дней, — томный голос неопределенного пола. — Завтра, — рыкнул грубый мужской. Я сразу же замерла, прижавшись к грязным перилам и мысленно поблагодарив тех, кто выкрутил лампочки из светильников на пролетах. — Пара дней, дорогуша, — томный явно усмехнулся. — А пару свистулек в твою цыплячью ножку не хочешь? Что бы это значило? — Ты говори, да не заговаривайся, Ду-айт, — по слогам произнес томный имя грубого. — Хочешь иметь дело с Госпожой? А это ещё кто?.. — Правда, что она прикрыла лавочку Грина? — на тон ниже поинтересовался Дуайт. — Не просто прикрыла, — томный выдержал паузу. — Она собственноручно отрезала ему все пальцы, чтобы он больше не смог воровать денежки... Потрясающе действенный метод, не правда ли? Дуайт что-то проворчал. — Жду тебя через два дня, дорогуша. — Послышался звук открываемой двери и, одновременно, шаги по лестнице — вверх, хвала небесам. Я отлипла от перил, отметив себе, что первым делом надо будет хорошенько вымыть руки, и как можно тише начала подниматься. — Тебе никогда не говорили, что с такими ножками надо идти в мой клуб танцовщицей? — услышала я слева от себя. Опасливо повернувшись, я увидела стоящего в дверях одной из квартир мужчину. Высокого роста, но достаточно изящно сложен, почти что женские черты лица и игривая улыбка на тонких губах. — Эдвард Бартон, — с придыханием произнес он, безо всякого стеснения разглядывая меня. — Можно просто Эдвард. — Хлоя, — представилась я, слегка смутившись. — Я слышал, как ты поднималась, а потом остановилась. Что, не захотела увидеться со стариной Дуайтом? — иронично спросил он. — Я понятия не имею, кто это, — покачала головой я. — Просто... пока ещё не готова ко встрече со всеми своими соседями по дому. — Так ты но-овенькая, — с каким-то странным выражением произнес Эдвард. — Я думал, ты пришла за спидами к Батлерам... — Они съехали, — сквозь зубы процедила я. — И теперь ты заправляешь их недобизнесом? — с интересом прищурился он. — Почему я не в курсе? — Да нет же. Я переехала сюда, вот и всё. И ничем не торгую, я — студентка. Почти студентка, — исправилась я. Мне что, табличку на дверь повесить со всем этим объяснением? Кстати говоря, так и пришлось сделать, после того, как... Впрочем, об этом чуть позже. — Ты ведь знаешь, что они немало задолжали? — снова задал вопрос Эдвард и, отлепившись от двери, мягко направился ко мне. — К-кому? — я сделала шаг назад. Вернее, к своей квартире. — Джерри, — чуть поморщился Эдвард. — А если кто-то задолжал Джерри, значит, будет много крови и прочего. Лично я не переношу этот запах... А какой беспорядок он устраивает... Видела нашу кухню?.. — Я понятия не имею, где сейчас Батлеры, — хотелось бы мне, чтобы мой голос звучал убедительней. — Они сдали мне квартиру на восемь месяцев, все переговоры шли через моего друга. Я их даже не видела. — О, это ты будешь объяснять не мне, — нехорошо ухмыльнулся Эдвард. Я задрожала. — Эй, да ладно тебе, Джерри всё поймет. — Он подошел ещё ближе и опустил руку мне на плечо. — П-правда? — Я уже очень не хотела встречаться с этим Джерри. — Нет, — покачал головой Эдвард. — Я просто хотел тебя успокоить. Джерри плевать вообще на всё; если уж кто-то ему задолжал, он выбьет эти денежки. Возможно, из кого-то другого, но выбьет. Я молча глотнула воздуха. Валить, валить отсюда, срочно! — Хотя, может, тебе повезёт, в каком-то смысле. Ты симпатяжка. — Он провел тонким тёплым пальцем по моей щеке, и я вздрогнула. — А какие ножки... Ты работаешь где-нибудь? Я отрицательно покачала головой и отстранилась. — Тогда я официально готов принять тебя к себе, — на его губах заиграла улыбка. — Зарплата неплохая, график гибкий, клиенты... ну, клиентов придется потерпеть. Можно отбиваться от них нижним бельём, если что, — он подмигнул мне. Мне показалось, что я сплю. Предлагать работу танцовщицы в ночном клубе — и мне? Вы, наверное, шутите. — А какие глаза... — Эдвард наклонился ко мне, обдав одеколоном. Приятным, кстати. — Чувственные губы... — Пожалуйста, хватит, — я сделала ещё пару шагов назад. — Я не из таких девушек. Максимум, могу работать официанткой. Деньги-то нужны. Еще как нужны. — Без проблем, — внезапно согласился он. — Официанткой так официанткой. Можешь даже носить джинсы и кофту в свою смену; никаких откровенный нарядов. — Вы серьезно? — удивилась я. Неужели мне наконец-то повезло? — Конечно, — пожал плечами Эдвард. — Такая невинная красавица станет украшением моего бара, а твоя неприступность только привлечет клиентов. Я заморгала. — Ты будешь в полной безопасности, обещаю, — добавил он. — У нас отличные вышибалы, один из них живет тут, кстати говоря. Это был Стив, да. — И... так, ну... Я правда могу у вас работать именно официанткой? — уточнила я. — Да, дорогуша, да! — закивал Эдвард. — Это будет superbement! Можешь приступать хоть с сегодняшнего вечера. Приходи к семи в бар напротив — Kacha. Всё тебе покажу, расскажу, — довольно проговорил он. — Дресс-код — какой твоей душе угодно, хоть в скафандре приходи. И давай на «ты», Хлоя, идёт? Я робко кивнула. Такую возможность упускать было нельзя. — Отлично. Жду тебя-я, — промурлыкал он и, изящно повернувшись, скрылся в своей квартире. Я ещё немного постояла, переступая с ноги на ногу и обдумывая произошедшее. Потом нашарила в сумке ключи и открыла дверь. Снять, снять к чёрту эти дурацкие шторы. Стянув с себя куртку и бросив её на валяющийся в прихожей рюкзак, я уселась на заправленный полотенцем матрас. Итак, некий Джерри. Батлеры должны ему денег — значит ли это то, что теперь ему денег должна я? Разумеется, я так не считала, но слова Эдварда сильно поколебали мою уверенность в разумности этого самого Джерри. Ублюдки, мало им того, что они обманули меня с квартирой, так теперь ещё и долги хотят повесить? Я покачала головой. Нет. Ну уж нет. Я поговорю с Джерри и объясню ему ситуацию — ведь всё достаточно просто, и он должен мне поверить. Всё ведь просто, да? Оказалось, что нет. Но — опять же — об этом позже. Пока что я валялась на матрасе и репетировала свою речь.