НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ «ПРОКЛЯТОГО РАЯ».

Где-то вдалеке гасли последние искры салюта. Где-то взрывались маленькие ракеты, облегченно выбрасывая в сгустившийся ночной воздух щедрые снопы радужных искр… Тело Каина в их отсвете казалось бледно-голубым. Одна рука все еще сжимала холодную рукоять револьвера, вторая инстинктивно сжала пиджак на груди, как бы нащупывая в последний раз зеленую бабочку, которой уже не суждено было увидеть солнца… А бабочки-то уже не было… Улетела бабочка… И его здесь тоже уже не было. Не было ничего. Кроме плачущего ангела. Ник осторожно положил руку на плечо Рен, застывшей на коленях около неподвижного тела. - Идем, дорогая. Мы уже ничем не можем помочь… Все уже понимая, Рен, тем не менее, отчаянно и безуспешно искала в остывающем теле искорки тепла, ловила чутким ухом хоть малейший признак сердцебиения. - Он мертв. Идем! Рен подняла большие серые глаза, которые тут же наполнились слезами. - Ник… как же ты позволил? Это ведь… преступление! - Преступлением было бы удерживать его здесь, когда он действительно хотел уйти. - Ник, но… Ведь это обман! Он же был уверен, что идет к ней… Но мы знаем, что он никогда ее не увидит. Вечно им предстоит блуждать среди холодных звезд в одиночестве. Они будут помнить друг о друге, плакать, искать… но никогда не найдут. Разве это справедливо?! - Это… это правильно, Рен. Таков порядок. Мы ничего не можем тут поделать. - Я не признаю такого порядка! - Каждый получает то, что он заслуживает, Рен. - Чем же они заслужили вечные страдания? - Ты знаешь. Нет необходимости вспоминать. - Нет уж, давай вспомним! – Рен вскочила на ноги, сделала экран. От волнения ее тонкие руки дрожали, и края экрана получились неровными. - Не надо, милая… Все эти картинки уже ни к чему. - Нет, я хочу, чтобы ты посмотрел. На экране – светловолосая девушка. Она плачет. Женщина строго вида отчитывает ее… Много лет назад дочь профессора университета, Зинаида Лазарева, встретила и полюбила польского студента Владислава Загрельского. Уезжая на родину, он клялся, что вернется. Он не вернулся. Виновен был не он, а политическая обстановка, но Зиночка этого не знала. Вскоре она поняла, что беременна… Ей было всего семнадцать лет. Позор! Мать потребовала, чтобы она избавилась от ребенка. А Зина ушла из дома и родила. Девочку родила. Катюшу. Ей было очень трудно, но она сделала свой выбор. Дала девочке свою фамилию и самое распространенное русское отчество «Ивановна». Она родила и вырастила дочь, не считаясь с трудностями… Зачем? Неужели, чтобы она погибла так нелепо? - О чем ты, Рен? – возразил Ник. – Конечно, рожая девочку, ее мать не подозревала, что она пойдет работать в публичный дом. Если бы она сейчас все узнала, думаешь, смогла бы простить дочь? - Смогла бы! Любовь матери все прощает! - Не уверен… Ну, хорошо. Что же, по твоему, из-за доброты и самоотверженности этой женщины, мы должны простить ее дочери все грехи? - Никто не говорит о прощении… Но мы могли бы дать им шанс искупить их. Начать жить по-новому. - Это ни к чему бы не привело. Их сердца были закованы в панцири. Мне жаль, Рен, но они… Они, фактически, перестали уже быть людьми. - Неправда! - Правда, любимая! Вспомни, как Каин приказал убить эту девушку с поцарапанным лицом…пошел бы человек на такое? - Но убить ее предложил Алик! А Каин еще сказал ему «Что же вы все думаете – мне это так просто?» Значит, ему не просто было! - Пусть так, но сделал же! - Он заботился о Кате. - Да. А Бумер заботился о Марине. Только Бумер своей жизни для любимой не пожалел, а Каин не жалел чужих. В этом и разница между ними. - Ник, а другой случай ты забыл? Чем-то похожий на тот, и случился он вскоре после того. Только у девушки оказалось больное сердце. Боялись, что она умрет от инфаркта прямо в клубе. Но и отпускать ее было нельзя. И Алик сказал, при Кате, что Каин решит проблему. Он сначала сказал, что не будет делать этого, пусть Алик сам решает, но Алик сказал, что нужно для Кати. Тогда он взял револьвер и пошел к двери… - И что же? - Ты забыл? Для ангела у тебя короткая память, любимый! Катя догнала его у двери… Она плакала, и сказала, что не сможет его больше видеть, если он это сделает… Тогда он признался, что в его револьвере не было патронов. И к двери он пошел специально, чтобы она его остановила. Так они проверили друг друга. Им самим было важно знать, что еще не все человеческое в них потеряно. Помнишь, как счастливо они потом обнимались? И как удивленно Алик смотрел на них? - Да… признаю, такие случаи тоже были. Он, все-таки, отпустил эту девочку… она и сейчас жива. Я помню. Но, Рен, другого было, все-таки, неизмеримо больше. Мы не судьи, давай окончим этот разговор! - Я и собиралась никого судить! Я просто хотела объяснить тебе, что не все в них было уничтожено. И, если бы обстоятельства устроили им встречу не в этом клубе, а в ином месте, они, возможно, прожили бы совсем иную жизнь! - Вот именно, возможно. Но не обязательно. Ладно, что толку сейчас говорить о новой жизни? - Да… Теперь поздно… Ты прав. - Идем… - Увлекаемая Ником, Рен встала, но вдруг замерла на месте. - Что ты? - Побуду с ним до утра… Пока его не найдут. - Не сходи с ума! Чего ты этим добьешься? Ему уже все равно… ведь это не он сам, а лишь его тело. - Ник! – вдруг вскрикнула Рен. – Я кое-что вспомнила! - Что такое? - Мы еще можем им помочь! Ник! - Не понял… Каким образом?! - Ты сам мне подсказал… Новая жизнь… Ник, если бы им новую жизнь, все пошло бы по-другому. Другую жизнь, без «Рая»! Ты понимаешь, о чем я?! - Кажется, да, но… Ты сошла с ума, Рен! Это опасно. Я уж не говорю, что прямое нарушение правил. За всю историю мира такое проделывалось считанные разы. И не зря менять жизни запрещено. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми! - Знаю, но… может, попробуем? - Нет, Рен! Исключено. Я никогда не пойду на это. И тебе не позволю! Переписать жизнь одного человека – не просто, а уж двоих… Скольким людям, связанным с ними, это изменит судьбу? И кто сказал, что это будут изменения к лучшему? Ты сейчас ослеплена жалостью к ним, но я не позволю идти на такой риск. - Разве любовь не стоит риска, Ник? Разве нельзя оправдать любой риск любовью? - Это просто красивые слова! Да если мы и сделаем это… кто нам даст гарантии, что из новой жизни они не повернут к старой? Что их не потянет вновь ко злу? Кто? - Никто не даст, Ник, тут ты прав… Мы должны просто поверить в них… И в их любовь. - Поверить? Смешно! Сколько мы верили, что они станут другими? Сколько страдали за них? И вот – результат! Нет, нет, Ренни, не пытайся меня уговаривать! - Ник… - Я сказал: Нет! Чьи жизни ты собралась им отдать? Ведь лишних воплощений не бывает, ты это знаешь. Ты хочешь отобрать жизнь у кого-то, кто еще не родился, и отдать ее преступнице? А может, девочка, которую ты погубишь из-за нее, станет великой художницей или актрисой? - Нет, Ник, ты не понял… Ни у кого я ничего не собиралась отнимать. Я хотела отдать им… наши будущие жизни. - Что?! Мы столетия страдали за грехи других, чтобы добиться нового воплощения. И наконец, когда оно так близко, ты способна запросто от всего отказаться? - Да, любимый. Посуди сам: мы родимся в разных частях земли. Мы забудем, и может, уже никогда не встретим друг друга. Надежда на то, что мы будем вместе в новой жизни, очень слаба! А эти… они будут! Разве не лучше нам вместе остаться здесь? - Бред! Да если о таком узнают… Рен, нас навечно трансформируют в демонов. Мы ожесточим сердца… Я навсегда потеряю тебя, Рен. Нет, я никогда не пойду на это! - Ник, я скажу только одно: как бы нас с тобой за это не наказали, мне будет легче перенести это, нежели знать, что я могла избавить два любящих сердца от вечных страданий, но не сделала этого! Он молча замер, смотря в темноту. Рен выждала минуту, потом осторожно подошла. - Ник, любимый… Ну, ты ведь чувствуешь так же, как и я. Пожалуйста! Ради Нового года! Сделаем это, прошу тебя! - Нет. – твердо ответил он. – Для тебя я готов на все. Но этого не проси. Рисковать нашим счастьем ради двух людей… в мире их миллиарды… И эти не самые лучшие! Нет, Рен, прости… - Миллиарды, вот как?! – в голосе Рен послышалась отчаянная злость. – Ну, хорошо… Я не хотела тебе говорить, но если все так сложилось… Думаешь, случайно тебе достался в подопечные именно Каин? - Что ты хочешь сказать? - Ник… Ники… Николай, ты еще помнишь себя человеком? Помнишь роман юнкера Оболенского с Ириной Ивиной? Помнишь? - Причем тут… - Погоди, не торопись! Помнишь своего брата, Сергея? Сержа Оболенского? Он был храбрым офицером. Однако, в любви ему не везло. - Да… он так никого и не встретил… Он погиб в бою. - Он не погиб, а умер от ранения, как и ты! - Какая разница? - Огромная, Ник! За несколько часов до гибели он встретил и полюбил Эллу. Медсестру из лазарета. Он умер на ее руках. А на следующий день Элла погибла от шальной пули. - Странно… Я ничего об этом не знал. - Ты и сейчас еще не все знаешь. Они знали друг друга всего лишь несколько часов. Они ничего не успели. Там, на земле. Но, став ангелами, они поклялись встречаться в любых воплощениях. - Нелепая клятва! Получив новые жизни, мы забываем старые. От нас тут ничего не зависит… - Да. Только Элла и Сергей нашли друг друга. - Как?! Это же нереально! - Конечно, они ничего не помнили. Но, как только они встретились, их потянуло друг к другу. Не зная, что это не впервые, они полюбили вновь. - Потрясающая история. Они еще живы? - Ты… Ты разве не понял? Был с ними рядом – и не понял? Они – Каин и Катя! - Ты шутишь! Каин не может быть Сержем! Это исключено! - Почему? Потому, что ты не желаешь узнавать его? Ник молчал. Пауза длилась долго. - Почему ты не сказала мне этого раньше, Рен? - А что бы изменилось? Ты только больше страдал бы при мысли, что твой брат мог стать… таким. - Да… Пожалуй… - Но он и другим стать может! И может быть счастлив с Эллой! Что теперь? Ты еще хочешь отпустить их к звездам? - Нет! Рен… будь, что будет! Ты права – мы должны хотя бы попытаться! - Именно. Мы хотя бы будем знать, что сделали все, что могли. - Сейчас? - Только сейчас! Пока они здесь, около земли. Потом может быть уже поздно. - Ну… давай, попрощаемся на всякий случай… - Давай. - Я…не могу поцеловать тебя, дорогая… Даже коснуться тебя не могу: наши руки бесплотны, как мы сами. Но я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, Ира. Я всегда любил тебя. - Да, Ники. Я всегда это знала. Я тоже люблю тебя. С Новым годом, юнкер Оболенский! С самым новым годом из всех! - С Новым годом, милая! Дай, все-таки руку! Улыбаясь сквозь слезы, Рен провела невесомой ладонью по его лицу. - Ну, все! Прощай, дорогой! - Прощай… Едва договорив прощальное слово, они соединили ладони в воздухе. Прошептали короткое заклинание, которое знали все ангелы, но мало кто использовал. Между их рук вспыхнул яркий белый свет. Обжигая, он становился все больше, и больше, пока не поглотил, наконец, и их самих, и тело Каина, и мост, на котором они стояли, и весь праздничный, новогодний город…