Огонь, вода и разные трупы

Граф пришел в себя в крайне неудобном положении — привязанный к трубе в маленьком плохо освещённом помещении. Перед ним располагался стол и кожаное кресло. Руки его были вздернуты над головой и крепко зафиксированы, рот заклеен. Кричать конечно же он не мог. Все тело его напоминало онемевший сгусток. Граф попробовал пошевелиться. Не вышло — обнаружились веревки на бедрах и ногах. Музыкант замычал в надежде, что его услышат и освободят. Зачем его похитили, он, конечно, не знал. Со стороны кресла послышалось шевеление. Унхайлиг повернул голову на звук. Перед ним неожиданно появился мужчина. Он был достаточно высок и симпатичен, темные волосы и синие глаза, цвет которых подчеркивался такого же цвета галстуком. Мужчина подошел поближе и резким движением сдернул со рта Графа липучку. Граф поморщился от боли. Мужчина тем временем поднес к его губам бутылку с водой. Музыкант жадно припал ртом к спасительной влаге. Как только он напился, человек выдернул у него бутылку. — Где я? — музыкант разомкнул пересохшие губы. — Не важно где Вы, — мужчина оказался за спиной Графа — Добро пожаловать в Ад. — Он дыханием коснулся кожи Графа. Графа передернуло. — Кто Вы? Что Вам от меня нужно? — дёрнулся Унхайлиг в бесполезной попытке хоть что-то сделать. — Разве ты не узнаешь меня? Мужчина встал перед ним. Несколько минут музыкант рассматривал его и никак не мог вспомнить, где он этого мужчину видел. А потом его осенило: — Рейхенбах?! — Я рад, что ты меня узнал, Бернд Генрих Граф. — Какого черта я тут, Рихард?! Отпусти меня! — Я хочу кое-что от тебя получить. Ты ведь неплохо устроился с момента нашего расставания, а? Зарабатываешь горы денег, собираешь полные залы, альбомы выходят чуть ли не каждый год… Ты, я думаю, помнишь этот знаменательный день? — Разве такое забудешь? Что тебе нужно от меня? — Я хочу, чтоб ты молил меня о пощаде, стоя передо мной на коленях. — Что?! Ты с ума сошел?! Пусти меня немедленно! — Граф завозился в путах из веревок. — Разбежался… — Рихард достал из-под стола кейс и фонарик Графа. — Твои вещи. Я нашел среди них кое-что интересное. — Ты рылся в моих вещах?! Рихард начинал закипать. Этот мерзавец еще смеет себя так вести?! Он не в том сейчас положении. Герр Рейхенбах резко развернулся и ударил Графа наотмашь. Щека Графа покраснела. — Кажется, я знаю, что тебе поможет, — с этими словами Рихард вынул нож. Граф в ужасе уставился на него. — Ты этого не сделаешь, — его голос неожиданно сорвался. Продюсер нехорошо усмехнулся. Граф задергался в путах, стоило Рейхенбаху подойти поближе. — Спокойно, дорогой, — Рихард заклеил Графу рот. Тот попытался возмутиться. Продюсер развязал галстук музыканта и стащил его, потом коснулся лезвием шеи Графа, нежно провел по ней. Граф замычал. — Наконец я получу то, что так хочу! — усмехнулся мужчина. Он схватился за полы рубашки и резко рванул ее в разные стороны. Ткань жалобно всхлипнула и пуговицы дождем разлетелись в разные стороны. Крестик он сорвал с шеи Графа и кинул на стол. Майку разрезал. А потом, когда ненужные больше тряпки полетели на пол, Рихард нежно погладил грудь Унхайлига, тот сразу же попытался увернулся от прикосновения. К сожалению, веревки не позволили этого сделать. — Теперь, когда ты у меня в руках, я могу делать с тобой все, что захочу. И ты это прекрасно понимаешь. Не думай, что я прощу тебя за то, что ты меня тогда опозорил, — пальцы Рихарда медленно и чувственно скользили по груди Графа. Ледяная волна ужаса облила внутренности музыканта. Он приготовился к худшему. Рихард тем временем погладил его бок и зашел за спину. Послышался щелчок, затем на обнаженную спину Графа опустилась кожаная плеть. Граф от неожиданности подавился воздухом. Рихард за его спиной хмыкнул и ударил его во второй раз. Кожа под плетью мгновенно вздулась в некрасивый рубец и начала кровоточить. Через несколько минут вся спина музыканта была покрыта полосками ссадин и залита кровью. Граф орал от боли, насколько позволял заклеенный рот, и бился в веревках. Рихард с наслаждением избивал соперника и улыбался, слушая его крики.

***

Когда на спине Графа практически не осталось живого места, Рихард остановился. Он содрал липучку и развязал веревки, удерживающие музыканта. Унхайлиг бессильно соскользнул на окровавленный пол. — Уберите его, — он кончиком ботинка легонько пнул лежащего мужчину. Двое рослых парней из охраны Мулински легко подхватили мужчину под руки и потащили его по коридору. Они достигли маленькой комнатенки, предназначавшуюся под тюрьму. Охрана, открыв дверь, тут же закинула туда Графа. Он услышал, как захлопнулась дверь за его спиной и, упав на пол, потерял сознание.