Fuit Quondam

Сонни тайно последовал за их отцом и видел первое убийство Вито Корлеоне, будучи ребенком. Это Сонни через несколько лет рассказал всем остальным, каждому по-своему, чем в действительности зарабатывает на жизнь их отец. Он рассказал Фредо, когда Фредо дразнили в школе, что он итальянец – чего никогда не случалось с Сонни, потому что Сонни с детства был известен тем, что сначала бьет, а потом спрашивает. Он рассказал Майклу, когда Майкл ясно дал понять, что пойдет к родителям, если Сонни не расскажет сам. И он рассказал Конни, когда она потерялась на Кони-Айленде, и только через несколько часов ее нашли четверо вооруженных мужчин, которые и проводили ее домой. - Они работают на папу, - сказал Сонни. – Папа сейчас воюет. Мы думали, что тебя схватили. Никогда больше не убегай! - Я не убегала, - возразила Конни, а затем спросила, почему папа воюет, и что все это значит. Тогда Сонни и рассказал ей. Она никогда не видела, чтобы папа был с кем-то жесток, он даже голос повышал только два или три раза на ее памяти. Но она научилась читать газеты, и было нетрудно заметить, что, по крайней мере, часть того, о чем они писали, произошла по приказу ее отца. Сонни - да, она видела, что он жесток. Любой, кто жил с Сонни долгое время, видел это. Не по отношению к ней или к братьям, и, конечно же, не по отношению к своей жене. Но однажды она видела, как он набросился на мужчину, которого обвинил в шпионаже, ударил его так, что сломал ему нос, и затем бил его даже после того, как тот упал, еще и еще. Сонни, если рядом не было никого из родителей, чтобы удержать его, налетал на любого, кто казался ему опасным или оскорбительным. - Этот парень просто напрашивается, чтобы его убили, - сказал однажды толстый Питер Клеменца, не заметив, что Конни его слышит. После первого причастия Конни, мама начала брать ее на утреннюю службу, которую она посещала каждый день. «Мы должны молиться за твоего отца», - говорила она: «Молиться, чтобы он попал не туда», - она показывала на пол: «а оказался на небесах, где ему надлежит быть из-за его заботы о семье. Сейчас трудные времена, и он делает все, что в его силах. Но он грешен». После паузы мама добавляла: «И за твоего брата Сонни. Молись и за него тоже». Сонни тогда было шестнадцать. Он только начал работать на отца. Конни молилась за отца и за брата до того дня, когда Сонни погиб. Этот же день стал последним, когда Карло ударил ее. В тот раз он избил ее так сильно, что она с трудом могла говорить, и поэтому мама не поняла ее по телефону и передала трубку Сонни, который услышал, понял и помчался навстречу своей смерти, пытаясь спасти ее. Никто не говорил этого вслух. Ни родители, которые окружили ее комфортом. Ни Том, тактичный Том, который сообщил ей о смерти Сонни. У него были красные глаза, но теплый и ровный голос, как обычно. Ни Карло, старательно сдерживающийся и очень испуганный, ставший настолько предупредительным к ней, что она поняла, что он боится за свою жизнь. Он неподвижно сидел рядом с ней, пока они ехали в дом ее родителей, а затем так крепко вцепился в ее руку, как будто это было единственным, что отделяло его от немедленной пули. Ни, конечно же, ее маленькие племянницы, дочери Сонни и Сандры, которая проплакала всю ночь. Только Сандра, во время поминок пившая все больше и больше, наконец, сказала ей: «В конце концов, он ехал к тебе, а не к своей шлюхе. Но если бы ты не была такой избалованной маленькой принцессой, плачущей из-за того, что не может справиться с собственным мужем, он был бы сейчас жив!» Позже, протрезвев, она извинилась. Конни похлопала ее по руке и приняла извинения, но впервые в жизни была рада, что Сонни не был верен Сандре. После этого она прекратила молиться.