Could you make me kiss you? When we decimate the stars?

Вставая с паркета, который не соизволил меня тепло поприветствовать, я попутно собирал вещи, которые захватил с собой во время падения. Задумчиво и сонно перебирая ногами в ванную, я вспоминал, сколько баксов у меня имеется в кошельке. Было бы неплохо для начала найти свой кошелек. С этим беспорядком определенно надо что-то делать, непременно займусь этим, как вернусь из гипермаркета. Выполнив стандартные утренние процедуры и одевшись, стараясь выбирать то, в чем можно выбраться в люди, я прошел мимо гостиной, косясь на печатную машинку и ворох смятых исписанных листов. Это выглядело по-детски и немного забавно. По пути к выходу я решил собрать все бутылки, пачки и прочий мусор в мешок, сам того не ожидая. Отлично, начало всемирной уборке положено, Джерард. Выйдя на улицу, по телу пробежали неприятные мурашки от холодного осеннего ветра. И все же, Калифорния осенью завораживает дух. Для ноября я достаточно легко одет, но мне плевать. Терпеть не могу громоздкие куртки, шарфы, закрывающие все лицо и мешающие нормально дышать. Поднимая ворота гаража, я почувствовал легкий запах сырости и краски, чему тепло улыбнулся. О да, как любой мужчина, я люблю свой гараж, наверное, больше, чем любую часть дома. На полках стоит все та же, уже засохшая краска, напоминая о том, что пора бы закончить ремонт. Некоторые инструменты небрежно разбросаны по полу, а старенький черный пикап... уверен, рад меня видеть. Проведя рукой по машине, я открыл дверь и устроился в салоне. Черт, да здесь до сих пор чувствуется запах виски, который я пролил на заднем сидении месяц назад. Порывшись в бардачке, обнаружил для себя приятную находку – две целых пачки сигарет. Уже выехав, я посмотрел по сторонам и увидел свою молодую соседку довольно приятной наружности, которая мило улыбалась, поглядывая в мою сторону. В ответ я усмехнулся и, выудив из пачки одну сигарету, сделал попытку прикурить. Дьявол, мои руки трясутся, как у законченного алкоголика, кажется, мой братец прав, и в скором времени я правда сопьюсь. Наконец, расправившись с сигаретой, я сделал первую затяжку и, в последний раз посмотрев на блондинку, тронулся с места. Через приоткрытое окно веет прохладой, а мои отросшие волосы развеваются на ветру, как в каком-то крутом фильме. Вкус сигареты отдает сыростью, что меня совсем не удивляет, ведь черт знает, сколько они провалялись в бардачке. Звук мотора не переставал меня радовать, я будто ожил, садясь в свой пикап. Меня не раздражают, как прежде, облезшие спинки сидений, немного подранный руль, пятно на коврике сзади и даже то, что в машине пахнет виски. Я правда скучал по этим мелочам, которые совсем недавно угнетали меня. С этим романом я стал невменяем. Одержим призрачным идеалом, идеей, которую сложно воссоздать. Боязнь несовершенства губила меня на протяжении двух месяцев. Я потерялся во времени, в алкоголе, в таблетках. Я даже смутно понимал, что от меня требуется. Но буквально пару дней назад остатки расчетливого и трезвого Джерарда дали о себе знать, чему я несказанно рад. И сейчас, в этот момент, мне совершенно ничего не надо, кроме дел, которые совершают жители этого городка: пройтись по магазинам, прибраться в доме, посмотреть несколько нудных передач по ящику вечером. Направляясь в магазин я и не думал делать много покупок, но два пакета доверху набитые едой в моих руках говори об обратном. Довольно напевая себе Iron Maiden, я загрузил пакеты и сел в машину. От текста песни любимой группы меня отвлек телефон на соседнем сидении, который разрывался от вибрации. — Нет, пожалуйста, только не сейчас. — Жалко пропищал я, когда увидел на дисплее "Дональд". Проигнорировав, я завел мотор и поехал прочь со стоянки злополучного гипермаркета, который вытряс из меня все деньги. Техника и не думала затихать, что уже начинало раздражать, поэтому, неуверенно поднося телефон к уху, я принял вызов. — Джерард, милый! Неужели мы до тебя дозвонились? Не стоит нас так пугать, хотя бы изредка пиши короткие сообщения. — На другом конце провода послышался встревоженный голос женщины. — Мама? Я... я в полном порядке. Просто эти перелеты , смена часовых поясов, все это утомляет. — На фоне послышался серьезный голос отца, который, как обычно, возмущался по какому-нибудь поводу. — Дональд, я в первые за долгое время услышала нашего мальчика, не мог бы ты хоть на минуту заткнуться? — Донна прикрыла динамик рукой, наивно полагая, что я ничего не слышу. Так было всегда, они с отцом закрывались в его кабинете и ругались, думая, что мы с Майки мирно спим в своей комнате. Но мы с братом испуганно переглядывались, когда отец, не выдерживая, бил своей тяжелой рукой по столу. — Как у тебя с работой, милый? — Женщина ушла в другую комнату, я понял это, потому что стало намного лучше и отчетливее слышен ее мягкий голос. — Все замечательно. Я успешно взбираюсь вверх по карьерной лестнице. Может, ты перезвонишь? Я за рулем и- - Джерард Уэй, неужели тебе сложно выделить несколько минут из своего плотного графика для разговора с собственной мамой? — Голос Донны стал тверже и строже, и я понял, что если уж ответил на звонок, то отступать нет смысла. Благо, что звонит мать, а не отец. С ним мне всегда тяжелее разговаривать. — Так, что у тебя с Эйприл? Вы планировали вместе приехать к нам на несколько дней. — Оу, у нас не сложилось. — Донна тяжело вздохнула, поняв, что моя очередная пассия, с которой я встречался три месяца, успешно сбежала от меня так же, как это делали другие. — Как у вас дела? — Кто у нас мастер переводить темы? — Спасибо, что поинтересовался. У нас все хорошо, правда, твой отец променял дом на свою автомастерскую и зависает там целыми сутками. — Отдаленно послышался возмущенный голос отца, от чего Донна тихо усмехнулась. — Сынок, мы с твоим папой очень любим тебя. И ты знаешь, у нас уже тот возраст, в котором пора обзаводиться внуками. Мы хотим провести свою старость, сидя с маленькими неугомонными детками. — Ненавижу эти разговоры. Ненавижу, когда обо мне заботятся, даже не предполагая, что я сам знаю, как мне будет лучше. — У Майки замечательная малышка! Так похожа на своего отца! — Никогда не понимал, как они их различают? Все новорожденные на одно лицо, такие морщинистые и ноющие. Я уже не слышал то, что так эмоциональна рассказывала женщина, ее голос казался отдаляющимся, моим вниманием завладела знакомая фигура, медленно идущая по тротуару. — Прости, мам, тут очень плохая связь. Передавай привет отцу. — Сбросив, я положил телефон в карман, не отвлекаясь от идущего парня. Из-за капюшона толстовки, который был натянут на глаза, я не совсем был уверен в том, что это он. — Фрэнк? — Я окликнул незнакомца и вовсе остановился у тротуара. Парень поднял глаза, обращая на меня внимание и находясь в замешательстве. Его милое личико было украшено бордовыми ссадинами, которые в скором времени станут фиолетовыми синяками, губа, казалось, была вовсе рассечена, от чего я невольно сморщился, на толстовке были уже высохшие капли крови. Я с ужасом осматривал подростка, тот в свою очередь снял с себя капюшон и странно улыбнулся, но дотрагиваясь пальцами до губы, болезненно зашипел. — Какая встреча, писатель. — Замучено произнес парень, затем, поморщившись, сплюнул скопившуюся кровь во рту. Иисусе, кажется, кто-то серьезно разозлился на него. — Тебя подбросить? — Все так же разглядывая серьезное лицо мальчика, я медленно ехал наравне с ним, иногда поглядывая на дорогу. — Ты, случаем, не серийный убийца, западающий на подростков? — Съязвил парень, всматриваясь своими ореховыми глазами, заставляя меня сжимать руль с такой силой, что белела кожа на костяшках пальцев, то ли от волнения, то ли от негодования. — Сладкий, если бы я был маньяком, твое бездыханное тельце давно бы лежало на заднем сидении моего пикапа. — Уверенно приподняв бровь, я вызвал у парня улыбку и, как ни странно, доверие. Фрэнк послушно забрался в мою машину, и мы уже на нормальной скорости отправились дальше. — Выглядишь, как дерьмо. — Подметил я, не отвлекаясь от дороги, пока подросток вытирал лицо влажными салфетками, который нашел у меня в бардачке. Надо чаще туда заглядывать, кажется, там много полезных вещей. — Ты выглядел так же в день нашей первой встречи. — Не отвлекаясь от своей губы, Фрэнк воспользовался уже второй салфеткой. — Куда едем? — К тебе. — Куда? — Я посмотрел на его губу, которая правда была в очень плачевном состоянии. — Господи, какой же ты старый. Может, тебе стоит приобрести слуховой аппарат? — Он зашипел, проводя салфеткой по своему пирсингу. — Я потерял ключи, отца дома нет. Позволите ли вы мне вторгнуться в ваши владения, мистер...? — Уэй. — Да, именно он. — С чего ты решил, что я живу один? Может, у меня семья, дети, счастливый лабрадор, бегающий по заднему двору? — Этот засранец позволяет себе слишком много, но, твою мать, он невероятно обаятелен. Если бы это был кто-нибудь другой, я бы точно проехал мимо. Джерард, поздравляю, кажется, ты скоро пополнишь ряды педофилов. — Какой из тебя семьянин? В тот вечер от тебя жутко несло, будто ты беспробудно пил неделями, да и салон у тебя в машине такой, что ни одна вменяемая жена не допустила того, чтобы ты ездил в этой машине по городу. Ах, да, ты еще и писатель, а это весомый аргумент в пользу твоего одиночества. — Этот мальчишка раскалывает людей, как орехи. В любом случае, я уже свернул в свой район. В моей голове не замигала яркая табличка со словом "Нет", мне даже стало приятно, что я побуду с ним какое-то время. — Чувак, да ты не закрыл свой гараж. — Мы уже подъехали к моему логову, Фрэнк укоризненно посмотрел на меня, будто отчитывая за незакрытые ворота. — Там нечего красть, будь уверен. — Припарковав пикап, я взял пакеты и направился к двери. Понимая, что я не достал ключи заранее, я проклял себя и свою невнимательность. — Только не говори, что ты забыл ключи в машине. — Сзади послышался голос Фрэнка, который терпеливо ждал, пока я открою чертову дверь. — Нет, то есть, они у меня в кармане. Мои руки заняты, ты бы не мог их достать? — В каком кармане? — Подросток бесцеремонно начал шарить в карманах моей куртки, что немного обескуражило. — В заднем. В заднем кармане джинсов. — Джерард, это провал. — Писатель-извращенец. — Придя к такому заключению, он скользнул своей рукой в мой задний карман, от чего я невольно напрягся. — Как ты вообще выживаешь один. — Бормоча себе под нос, Фрэнк открывает дверь, которая легко ему поддалась, хотя обычно замок заедает. Войдя в дом я немедля направился в кухню, потому что чувствовал, как выскальзывают продукты из пакетов. Если я еще и так облажаюсь, то мальчишка посчитает меня и вовсе беспомощным. И мне, черт возьми, не хочется, чтобы он так считал. Фрэнк медленно вошел, рассматривая мою обитель и поправляя свой рюкзак. — Да, понимаю, все очень плохо. — Я, словно маленький, начал оправдываться. — Но я не предполагал, что у меня будут гости. Пойдем со мной на кухню. — Фрэнк послушно последовал за мной, все еще сопровождая взглядом мой беспорядок. Я принялся разбирать продукты, а парень сел за стол, подпирая подбородок руками. — Тебе нужно что-то вроде аптечки? — Я не знал, как поддержать разговор, но, взглянув на запекшуюся кровь на его лице, быстро нашлась тема. — Если у тебя хотя бы имеется подобие перекиси, то буду безмерно благодарен. — Мне кажется, я понимаю, из-за чего пострадало его смазливое личико. Естественно у меня имеется аптечка, скажу больше, я даже знаю точные координаты ее месторасположения. Терпеливо достав коробку с верхней полки, я положил ее перед парнем. — Тебе помочь? — Меня избили, а не отрезали руки. — Не отвлекаясь от рассматривания себя в зеркале, Фрэнк аккуратно проводил ватным диском по поврежденным местам. — И кто же так постарался? — С самодовольной улыбкой, я разбил пару яиц на сковородку и начал распаковывать бекон. — Амбалы из моей школы. Я что-то типа фрика, которого все время бьют. — Будничным тоном произнес подросток, убирая все обратно в коробку. Я не отвлекался от яичницы, которая шипела, а запах жаренного бекона становился сильнее. Фрэнк, который, хочу заметить, не очень высокого роста, проворно запрыгнул на кухонную тумбу рядом с плитой, весело мотая ногами из стороны в сторону. — И все же, почему ты так легко пошел с незнакомым взрослым мужчиной к нему в дом? А что, если я и правда маньяк, который изнасилует тебя, а потом будет долго глумиться над твоим трупом. — Эти провокационные вопросы беспорядочно лезли в мою голову, мне было интересно проверить, на что еще способен этот парень. Я подошел совсем близко, с кухонной лопаткой в руке. И какой из меня маньяк? Самому смешно. Я снова встретился с этим взглядом, с этим пронзительным взглядом взрослого человека. — А может, я и не против? — Губы парня растянулись в похотливую улыбку, а ноги, обвившие мою талию, притянули меня настолько близко, что я мог чувствовать его опаляющее дыхание на своем лице. От него пахнет слабым одеколоном, который смешался с запахом пота и никотина. — Твоя яичница горит, извращенец.