Глава шестнадцатая. Откровения
26 ноября 2014 г. в 18:01
– Ох, проклятье! – Илэн, за шиворот которой скатилась большая ледяная капля, сорвавшаяся с потолка пещеры, по-кошачьи вздрогнула всем телом. – Ненавижу холод! И сырость! И пещеры!
– Ты же друид, значит должна любить природу во всех ее проявлениях, – поддразнил девушку Даелан, шагающий впереди нее по узкому каменном коридору.
– Ага, конечно, – скептически отозвалась Илэн. – И все же я предпочитаю ясный солнечный день на лесной опушке... Или мирную ночь в жарко натопленном домике.
Последние слова полуэльфийки разом воскресили в памяти Даелана недавнюю ночевку в именно таком укрытии. Языки огня, мечущиеся в очаге и отражающиеся в больших глазах Илэн, жар ее кожи и слов, что она шептала в полубреду страсти... Полуорк невольно закашлялся, почувствовав отклик собственного тела на эти сладкие воспоминания.
«Демоны крови! Даелан, о чем ты думаешь?!»
– Говори тише, – вслух произнес варвар, изо всех сил стараясь сосредоточиться на их задании. – Не хотелось бы попасть в засаду.
– Я отправила Коула на разведку, – напомнила девушка странным голосом, полным лукавства, словно понимала, чем заняты думы Даелана. – Так что врасплох нас не застанут. Кроме того, такие уши, как у нас с тобой, еще стоит поискать.
Даелан согласно кивнул. Варвары Утгарта воспитывали своих сыновей и дочерей как воинов, без скидок на пол и возраст. Поэтому навыки выживания были первым, чему обучали малышей в кланах – в том числе и в клане Красного Тигра. И своим ушам, глазам и чутью он доверял полностью. Даже долгие годы жизни наемника ничего не изменили. И, работая обычным уличным бойцом в Лускане, он оставался все тем же варваром, интуитивно реагирующим на опасность и загодя чувствующим ее приближение.
Из темноты появился серебристый волк – Коул проскользнул мимо Даелана и коротко зарычал, оповещая о приближении врагов. Почти сразу полуорк, приготовившийся к отражению атаки, услышал доносящийся откуда-то спереди неясный многоголосый шум.
– Вот и добрались! – полушутливо шепнула Илэн. – Надеюсь, мы не заставили Ваата слишком долго ждать!
Ваат был одним из вождей оркских племен, ответственных за прекращение поставок продовольствия войскам Невервинтера. И за его голову, так же как и за голову других вождей, была обещана приличная награда. По мнению Даелана, им не стоило отвлекаться от своей главной миссии – поиска Слов Силы, – но Илэн просто умирала от тоски в бездействии, поскольку на сегодняшний день никакой информации о месте нахождения третьей части Слова у них не было. И варвар решил помочь подруге развеяться.
Орки всегда славились силой и напором. Пусть большая часть их не отличалась блистательностью ума, но как бойцы они были на высоте. И задача у Илэн и Даелана была не из простых – прорубиться через отряды мощных бойцов к вождю и снести тому голову с плеч (ибо после гибели вождя орки превращаются в неуправляемое дикое стадо, а, значит, перестают представлять собой опасность).
– Надо было прихватить Боддинока и Гримгно, – с запоздалым сожалением буркнула девушка, когда Коул завыл, готовясь к атаке.
– Все твоя жадность, – хмыкнул Даелан.
– Что?! – возмутилась друид. – Жадность?
– А что ж еще? Сама не захотела делиться наградой, вот и отрабатывай.
Илэн задохнулась от негодования. Но сказать ничего не успела: четыре дюжих орка, появившихся из-за очередного изгиба тоннеля, с ревом набросились на них...
По окончании схватки Илэн, тяжело дыша, привалилась к стене и окинула взглядом трупы противников.
– Они не выглядят, как разведчики, – констатировала друид. – Скорее как тюремщики.
– Значит где-то здесь – тюрьма, – сказал Даелан. – Может, стоит поискать?
– Верно, – девушка кивнула и окликнула волка. – Коул! Покажи, откуда пришли эти парни?
Волк без малейшего признака сомнений ринулся в боковой тоннель. Девушка и воин последовали за ним.
Дверь тюрьмы была распахнута – так торопились успеть к нежданному развлечению заскучавшие орки. Впрочем, внутри оставался еще один – косоглазый кряжистый орк, который весьма удивился появлению не товарищей, а чужаков. Впрочем, удивляться ему пришлось недолго – Даелан просто раскроил ему череп одним взмахом топора. А Илэн, отцепив от пояса тюремщика связку ключей, бросилась к запертой двери темницы.
Внутри они обнаружили мужчину средних лет в обычном одеянии шаманов Утгардта – в меховой безрукавке и штанах из искусно выделанной кожи. При виде соплеменника Даелан почувствовал, что его сердце на миг захлестнула волна ностальгии и вместе с тем – жгучей боли и обиды. Неизвестный был очень похож на шамана их клана, Раззака, – такое же умное худощавое лицо, покрытое тонкими узорами татуировок, проницательный и светлый взор, горделивая осанка...
– Приветствую вас, – глубоким приятным голосом произнес утгардтец. – Надеюсь, вы пришли не за моей жизнью?
К изумлению Даелана Илэн не произнесла ни слова. Девушка просто стояла, как громом пораженная, и смотрела на незнакомца широко распахнутыми глазами. Тогда Даелан с уважением поклонился шаману и ответил:
– Нет, мудрец, мы пришли, чтобы освободить тебя...
– Я – Ункас из племени Лося, – представился шаман. – Могу я узнать имена моих спасителей?
– Даелан из племени Красного Тигра, – назвался полуорк, ощутив неожиданную радость в сердце. Ему вдруг по-детски захотелось, чтобы его племя узнало, что он совершил этот небольшой подвиг – освободил шамана дружественного клана.
– Славное имя для сына славного рода, – Ункас одобрительно кивнул. – А как имя этой прекрасной девы? – он посмотрел на все еще молчаливую и неподвижную, как статуя, Илэн.
– Мое имя – Илэн Лайонсет! – с вызовом ответила девушка, наконец, очнувшись. – И я воин Невервинтера, против которого выступило ваше племя!
Смуглое лицо шамана омрачилось.
– Не может быть! – произнес он, качая головой. – Лоси никогда не враждовали с Невервинтером! Но я в плену уже давно... Должно быть, случилось что-то воистину страшное, раз это заставило Зокана презреть старинный договор дружбы!
– Зокан? – насторожилась Илэн.
– Зокан Громовержец, вождь нашего племени... – Ункас снова нахмурился. – Я вернусь домой и постараюсь выяснить, что произошло! И благодарю вас от всего сердца, что вы сохранили мне жизнь, хотя мое племя и выступило против Невервинтера.
– Я думаю, этот конфликт еще можно разрешить, – осторожно вставил Даелан.
– И я надеюсь на это! – в узких глазах шамана блеснула надежда. – Может быть, вы могли бы встретиться с Зоканом от имени Невервинтера? Как посланники лорда Нашера? Я дам вам знак Мира, и тогда вы сможете беспрепятственно пройти в наше поселение – вас никто не остановит.
Даелан бросил на Илэн взгляд, в котором против воли варвара читалась мольба.
«Ил, я хочу мира для наших народов...»
Она, словно прочитав думы полуорка, приблизилась к шаману и взяла из его рук пучок пестрых перьев, обмотанных зеленым шнурком.
– Мы придем, чтобы поговорить о перемирии, – сказала она нехотя, стараясь не смотреть в лицо шаману.
Ункас взглянул на девушку – пристально и пронзительно – и чуть заметно кивнул.
– Благодарю тебя и за это, – понизив голос, сказал он. – За то, что ты смирила свою ненависть и готова к переговорам...
Илэн нервно сжала губы и, ничего не ответив, отступила в сторону, освобождая шаману дорогу. Он попрощался с девушкой и полуорком сдержанным, но полным достоинства и дружелюбия поклоном и покинул свою камеру. Даелан проводил шамана долгим взглядом, а затем повернулся к девушке, стоявшей, опустив голову и устремив взгляд на связку перьев. От выражения ее лица – отсутствующего и бесстрастного – ему стало не по себе.
– Что он имел в виду, Ил? – тихо, стараясь говорить как можно мягче, спросил варвар. – О какой ненависти шла речь?
Она лишь неопределенно дернула плечом, но не произнесла ни слова и даже не подняла на него глаза.
– Ты ненавидишь варваров Утгардта? – не отступал он. – Скажи мне: у тебя есть причины для этого?
– Есть, – глухо отозвалась полуэльфийка. – Но это не ненависть ко всем варварам Утгарта. Это ненависть к определенному человеку из племени Утгардта... Дел! – она наконец повернула к нему бледное лицо с пылающими, как раскаленные клинки, глазами. – Прошу тебя, не сейчас! Я все тебе расскажу, обещаю... Но этот разговор должен начаться не так!
– Хорошо, – он понимающе кивнул и положил руки ей на плечи.
Илэн, прерывисто вздохнув, уткнулась лбом ему в грудь.
– Дело не в тебе, Тигр, – глухо произнесла она. – Поверь, это не так!
– Хорошо, – согласился варвар, глядя на ее золотисто-русый затылок, с которого сполз капюшон дорожного плаща.
«Что же с тобой случилось, милая? И почему это до сих пор причиняет тебе такую сильную боль?»
Даелан старался не заводить разговор о странном происшествии с утгартцами, чтобы не ранить Илэн. Но девушка неожиданно сама заговорила об этом спустя всего неделю после возвращения из Холодного леса с трофеем – головой вождя орков. Произошло это и впрямь неожиданно: они отсыпались в гостинице в ожидании вестей от группы археологов, исследовавших информацию о Словах Силы. Одна из этой ученой братии – археолог Лилиан Кембридж – находилась тут же, в гостинице, но никак не могла заставить себя протрезветь, чтобы выдать мало-мальски связный рассказ о предмете, который интересовал всех, кому была небезразлична судьба Невервинтера. Пока госпожа Кембридж надиралась в компании с местной молодежью, Илэн и Даелан большую часть времени проводили в постели. Причем именно с целью отдыха...
– Голова Ваата и впрямь прекрасно смотрится на пике, – задумчиво проговорила Илэн, разминая плечи полусонного Даелана. – И Гузуда тоже.
– Да уж, красавцами их и впрямь не назовешь, – фыркнул воин. – Впрочем, они и при жизни не особо блистали красотой... Как все орки! – и вдруг добавил: – Как и я.
– Не смей даже сравнивать себя с этими отбросами! – руки Илэн нажали на затекшую мышцу резче и сильнее, и варвар едва не застонал от острой боли. – Ты совсем не такой. Ты – особенный. В тебе нет ни жестокости орков, ни необузданности варваров...
– Что ты говоришь?! – он резко перевернулся на спину и подхватил девушку, едва не свалившуюся с кровати. – Хочешь, я покажу тебе свою необузданность?
Она посмотрела на него странным испуганным взглядом и покачала головой.
– Нет, не нужно, – голос ее дрогнул. – Я и без того знаю, какое безумие может охватить варвара...
Смех замер на губах Даелана. Он встревоженно заглянул в глаза девушки и попытался исправить ситуацию:
– Я не имел в виду... Ты же знаешь, я никогда бы не сделал ничего, что могло бы тебе навредить!
Вместо ответа друид легла рядом с варваром и положила голову ему на плечо.
– Помнишь, я спросила тебя про твои татуировки? – начала она.
– Да, конечно, – ответил варвар, чувствуя, как от ее серьезного и невыразительного голоса у него по коже побежали мурашки.
– Тот знак... папоротник... – девушка нашла рисунок и погладила его кончиком пальца. – Он был на теле человека, который... Ох, Дел, как же это непросто сказать! – она засмеялась истерическим горьким смехом.
– Не бойся, – шепнул он, прижав губы к ее лбу. – Мне ты можешь сказать все, что угодно.
Илэн помолчала с минуту, потом резко выпалила, словно отрезая путь к отступлению:
– Он изнасиловал меня в лесу, когда я ушла из Круга в Топях и направлялась в лес Невервинтер!
Даелан почувствовал, как отчаяние и ярость заполняют его душу, заставляя стынуть кровь в жилах, а горло – сжиматься.
– Тогда у меня еще не было Коула, я была совсем девчонкой, толком не умеющей владеть своей силой, – продолжала Илэн, не поднимая головы, словно ей было трудно смотреть в лицо варвара. – Моя приемная мать умерла, а Вашне и остальные не очень-то меня любили, вот я и сбежала – отправилась в одиночку к Аавилу и его Кругу... И по пути наткнулась на разведчика племени Утгардта.
Даелан крепче прижал к себе дрожащую девушку. Он не знал, что сказать, поэтому просто обнимал Илэн, силясь передать через объятие всю свою любовь, понимание и желание подержать. Сердце его билось неровно и быстро, словно он карабкался на отвесную скалу, а глаза постепенно застилал кровавый туман. Если бы человек, так ранивший его любимую, сейчас каким-то чудом оказался перед ним, варвар просто разорвал бы его голыми руками в приступе ярости берсеркера.
«Нет! Только не это! Ей нельзя видеть мое безумие!»
– Ты не виновна в том, что случилось, – наконец, сумел выдавить Даелан. – И не кори себя!
– В этом – нет. Но в том, что произошло позднее... – голос полуэльфийки зазвучал еще глуше, с надрывом. – В этом я виновата сама. Мне было стыдно, так стыдно после всего, когда он ушел и бросил меня в лесу, истерзанную, всю в крови... Я не могла заставить себя смотреть в глаза людям, потому и осталась там в лесу, залечивать раны. А потом поняла, что беременна.
Даелана словно хлестнули магическим кнутом Молний. Варвар вздрогнул всем телом и, схватив девушку за плечи, отстранил ее от себя.
– У тебя есть ребенок?! – воскликнул он. – Но тогда где же он?
Лицо девушки побелело так сильно и внезапно, что Даелан по-настоящему испугался – такого страха он не ощущал еще ни разу за всю свою жизнь.
– Нет, – сказала она безжизненным голосом. – Его нет. Он умер еще до рождения.
– Духи! Прости, я не думал... – он смешался и умолк, понимая, что любые слова сейчас лишь причинят девушке дополнительную боль.
Илэн вдруг поднялась с постели и выпрямилась во весь рост, не смущаясь наготы.
– Смотри, – она прижала пальцы к животу. – Этот шрам... Вот все , что осталось от моего желания стать матерью!
Даелан опустил взгляд на ее плоский живот – к косому, уже побледневшему рубцу, опускающемуся от ребер к лобку. Он уже видел его раньше, но никогда не задумывался о происхождении этого шрама.
– Я торопилась прийти в Круг друидов до рождения ребенка, – говорила Илэн, и по ее каменно-застывшему лицу катились слезы, которых она будто не замечала. – Но не успела. Боги зачем-то наказали меня второй встречей с тем, кто зародил во мне новую жизнь... И он меня узнал! Более того, он попытался закончить то, чего не сумел несколькими месяцами ранее – пожелал убить меня! Сюда, – друид снова прижала ладонь к животу, – он вонзил свой нож. К сожалению, он убил не меня, а того, кто дремал во мне, ожидая рождения... Он бросил меня в лесу, как и в первый раз, и просто ушел. А потом меня нашли Терари и Аавил – я была на самой границе леса Невервинтер... Они успели спасти мою жизнь. Правда, не знаю, сделали ли они этим мне одолжение.
Даелан стремительно поднялся на ноги и прижал к себе заливающуюся слезами полуэльфийку.
– Ты жива! – прошептал варвар, жарко целуя ее. – И это главное! Ты для меня дороже всего населения Фаеруна!
Она подняла голову, и он увидел невыразимую боль в ее светлых зеленых глазах.
– Я никогда больше не смогу иметь детей, – сказала она. – Клинок этого человека из Утгардта разворотил мои внутренности, и Аавил собирал меня буквально по кусочкам. Но сохранить мою способность к материнству он не сумел... Слишком поздно.
– Мне все равно! – варвар снова схватил ее за плечи и встряхнул, будто желал чтобы его слова дошли до ее сознания. – Я сам не могу иметь детей – полукровкам это запрещено!
– У НЕГО была такая же татуировка, – побелевшие губы девушки еле шевелились. – Наверное, поэтому он и убил моего ребенка. И мою душу.
– Твоя душа – жива! – Даелан понимал, что уже кричит, но не мог остановиться. – И ты жива, ты со мной! А я люблю тебя – со всеми твоими ранами на теле и в сердце! Ил, я никому и никогда больше не позволю причинить тебе боль! Клянусь!
Илэн вдруг словно прорвало: она зарыдала громко и отчаянно, вцепившись в плечи Даелана, вздрагивая всем телом.
Коул, лежащий у дверей, вскинул голову и протяжно завыл...