Героями не рождаются

Лускан       – Что ты сказал?!       От интонации, с которой Илэн Лайонсет произнесла эти три слова, стало неуютно не только Аарину Генду (именно к нему обращалась друид), но и всем, кто стал вольным или невольным свидетелем встречи бойцов Невервинтера в лусканском храме Тира.       – Арибет исчезла, – повторил Генд, нахмурившись и отводя глаза.       Даелан оценил мужество главы шпионов. О вспыльчивости Илэн, равно как и о ее умении обращаться с клинком, уже ходили легенды, и надо было иметь недюжинное самообладание, чтобы принести полуэльфийке настолько дурную весть.       – И у тебя нет ни малейшего представления о том, куда она могла деться? – Илэн сумела сдержать эмоции, и о том, с каким трудом ей это удалось, говорили лишь ее горящие лихорадочным огнем глаза.       Темнокожий рейнджер покачал головой. Он выглядел подавленным и виноватым, и Даелан почувствовал, что причина крылась отнюдь не в том, что Генд не справился со своей задачей по обеспечению безопасности военачальницы Невервинтера. Аарин явно по-человечески переживал за Арибет и желал найти паладина не меньше, чем ее сестра.       – Арибет умело замела следы, – нехотя проговорил, наконец, Аарин Генд. – Но я думаю, что она отправилась в Башню волшебников.       – К магам? Зачем ей это? – удивления Илэн так и не сумела скрыть.       – Есть сведения, что Маугрим Коротир находится там, – ответил рейнджер. – Я полагаю... я уверен, что леди Арибет решила сама с ним поквитаться. За Фентика. И всех, кто погиб от Воющей смерти.       – Тогда и нам необходимо попасть туда – в Башню волшебников! – решительно произнесла девушка. – Все равно других зацепок у нас нет...       Даелан вздохнул, стараясь не показать, как его огорчила подобная перспектива. Лезть в башню, под завязку забитую волшебниками! Илэн тоже владеет магией, но магией божественной, целительной, не боевой! Да и вообще друид всегда предпочитала любому заклинанию хорошо наточенный клинок, как и сам Даелан. Так что приключение обещало быть не самым простым и веселым.       – Что-то не так, Тигр?       Полуорк про себя чертыхнулся: его мысли Илэн читала легче, чем руны в старинных книгах. Да и о его суеверном страхе перед магией была прекрасно осведомлена. Так что врать смысла не было.       – Жутко как-то... – пробормотал воин.       Она слабо улыбнулась и положила ладонь на его плечо.       – Мне тоже не по себе, – призналась она. – Но, Тигр... если Арибет там, то я... то мы...       – Знаю, – вздохнув, кивнул он. – Мы должны хотя бы проверить.       – Вам потребуется печать одного из капитанов Лускана, – подсказал Генд. – Без документа с печатью капитана вход в Башню строжайше запрещен!       – Значит, мы должны договориться с одним из пяти капитанов, управляющих городом, – Илэн кивнула.       – Из двух, – мрачно поправил ее Генд. – Они в последнее время совсем обезумели, воюют друг с другом, на улицах кромешный ад! В живых остались только Курт и Барам. На вашем месте я попробовал бы договориться с Куртом – он отличный воин, дисциплина в рядах его воинов всегда была на высоте, да и в принципе он адекватнее Барама. Тот и раньше был не совсем в своем уме, а уж теперь... – рейнджер лишь рукой махнул.       – Что ж, вот и мы и определили, чем займемся в первую очередь, – решила Илэн.       План достичь договоренности с Куртом накрылся медным тазом, еще до начала его реализации. Собирая сведения о двух выживших капитанах, чьи отряды вели сейчас непрекращающуюся войну друг против друга на улицах Лускана, Илэн выяснила, что адекватность Курта осталась в прошлом, как и правление Совета капитанов. Была и еще одна причина, по которой Илэн отправилась в штаб-квартиру Курта как наемный убийца. В плену у Барама находились девять детей бывшей лусканской аристократки – госпожи Лонды. И безумный капитан согласился вернуть детей убитой горем матери в обмен на голову соперника.       – Барам убил моего мужа, – в тихом голосе Лонды звучало отчаяние. – И забрал всех моих детей. А моему младшему, Тамлену, нет и трех лет! Зачем ему такие крошки?! Я еще могу понять, почему он приказал схватить Берта и Алвара – они уже совсем взрослые мальчики, умеют обращаться с мечом, из них получатся храбрые бойцы... Но Тамлен... – женщина покачала головой, и по ее лицу, на котором горе уже оставило свой мрачный отпечаток, потекли слезы. – Мой малыш... Как он там? Кто заботится от нем? Ведь ему страшно и одиноко без меня! А вдруг он заболел, и некому помочь ему и даже просто успокоить!       Лонда зарыдала, закрыв лицо руками. Илэн, бледная, с сурово сдвинутыми бровями, обняла несчастную женщину за плечи.       – Мы сделаем то, что просит Барам, – сказала она. – Принесем ему голову Курта. И тогда Барам отпустит детей. Он дал мне слово.       – Слово Барама не стоит и медяка, а сам он коварнее змеи, – сказала Лонда, но в ее взгляде все-таки вспыхнула надежда. – Но вдруг... Храни тебя Тир, добрая девочка! Спасибо тебе уже за то, что не прошла мимо моей беды! Ты рискуешь своей жизнью, чтобы помочь незнакомому человеку...       Риск был выше, чем можно было ожидать. Воины Курта, даже в состоянии безумия, не потеряли выучки и силы. Прорубаться к когда-то мудрому капитану, уважаемому человеку и храброму воину пришлось сквозь ряды его приспешников – мечников и убийц, жрецов и даже призванных с других Планов существ. Но Илэн, Даелан и Коул шли вперед, словно заговоренные. Когда они дошли до убежища воинственного капитана, ни на одном из них не было даже самой легкой раны. И Даелан в тот день поверил в то, что они действительно избраны Тиром для спасения Невервинтера...       – Ты действительно хочешь сообщить Бараму о смерти Курта? – спросил Даелан соратницу на всякий случай, когда они возвращались в храм Тира с мешком, в котором лежала голова Курта, и с его печатью в сумке у Илэн. – Это сделает его самым влиятельным лидером Лускана.       Илэн вздохнула.       – По чести надо бы и этого засранца потрясти, – сказала она, морщась, словно от боли. – От скользкого гада просто тошнит. Но он держит в заложниках детей Лонды. Кроме того, у нас уже есть то, что мы искали – печать капитана. Мне необходимо попасть в Башню и увидеть сестру или убедиться, что там ее нет, и я не хочу зря терять время...       Барам, представший перед ними лично (пусть и в защитном куполе), был чрезвычайно доволен тем, что его основной враг повержен.       – Неважно он выглядит, – констатировал капитан, вглядываясь в залитое кровью лицо Курта. – Но так даже лучше... Эй, заберите голову этого мерзавца и пристройте на какой-нибудь подходящий кол! – он махнул рукой стоявшим рядом с ним бойцам. – Пусть все видят, что идти против меня – себе дороже!       Худощавый, с нездоровой бледностью, паренек, забрал у Илэн голову Курта и отошел, держа свой трофей слегка на отлете, чтобы не запачкаться.       – Сколько денег ты хочешь? – Барам повернулся к Илэн. – Или предпочтешь изумруды и рубины?       – Мне не нужны деньги, – ответила девушка. – Исполни наш уговор, Барам. Ты получил голову Курта. Теперь отпусти детей Лонды.       Капитан поскреб в затылке, и по его губам скользнула мерзкая змеиная ухмылка.       – Я бы и рад, да не могу! – хихикая, произнес он.       Друид грозно сдвинула брови и положила ладонь на рукоять сабли.       – У меня не безграничное терпение, Барам! – в ее голосе прозвучали угрожающие нотки. – Не стоит со мной играть!       Барам захохотал уже в голос.       – А что ты мне сделаешь? – торжествующе выкрикнул он. – Я не такой идиот, как Курт, со мной тебе не справиться!       – Хочешь, чтоб я проверила?       С тихим звоном скимитар Илэн покинул ножны.       – Они все сдохли! – прокричал капитан, в глазах которого горел огонь безумия. – Старших я превратил в ликанов, чтоб воевали за меня, а младших скормил своим солдатам! Из них вышла прекрасная закуска! Нежненькая, сочная...       В глазах у Даелана потемнело. Полуорк чувствовал себя так, словно его проткнули насквозь раскаленным прутом. На миг воин даже забыл, как дышать. И посмотрев на Илэн, он понял, что друид полностью разделяет его чувства.       – Если это правда, ты – покойник... – произнесла девушка медленно и отчетливо. - Клянусь, Барам, еще до захода солнца твоя тухлая душонка отправится на встречу с твоим мерзким богом, если он у тебя есть!       Барам снова захохотал, и голубоватая вспышка ознаменовала его телепортацию. А превратившиеся в огромных крыс бойцы набросились на Илэн и Даелана.       Илэн сдержала слово. Светило Торила даже не коснулось своим нижним краем горизонта, когда девушка и варвар покинули логово Барама. Залитые кровью, шатающиеся от усталости и с душами, кровоточащими от того, что увидели в катакомбах, где безумный лусканский капитан скрывался от врагов...       Даелан молчал, пока они шагали по опустевшим улицам Лускана. Курт и Барам – мертвы, воевать было почти некому (кроме остатков их группировок, которые еще не знали о гибели последних капитанов), а мирные жители понятия не имели, что можно выходить из дома без опасения быть убитыми или растерзанными. Полуорк просто не знал, что сказать девушке, лицо которой внушало страх – смертельной бледностью и ужасом, что искрился в глазах, казавшихся в тот момент просто огромными.       Лонда все поняла без слов – лишь взглянула в помертвевшее лицо полуэльфийки. Она задрожала, прижав руку к губам, словно пыталась удержать рвущийся из груди отчаянный крик.       – Мертвы? Все?... – наконец сумела прошептать бедная женщина.       – Прости меня! – срывающимся голосом отозвалась девушка. – Я не смогла... Они уже были мертвы, когда... Барам обманул меня!       Илэн опустила голову и, достав из сумки крохотного медвежонка, протянула его Лонде. Несчастная мать взяла игрушку своего младшего сынишки и нежно, словно самого ребенка, прижала к груди.       – Видишь, тут написано «Тамлен Уайтсноу», – словно в забытьи произнесла Лонда. – Этого медвежонка я сшила ему, чтобы он мог спать один. Тамлен всегда плакал, когда я уходила из его комнаты перед сном, и только с этим мишкой соглашался лечь в постель... – Она задумчиво улыбнулась и снова погладила медвежонка дрожащими пальцами. – Сынок мой... мой малыш...       Лонда подняла на полуэльфийку слепые от горя глаза.       – Спасибо тебе, милая, – тихо произнесла она. – Ты хотя бы попыталась... Возьми это как знак моей благодарности, – женщина протянула Илэн большой кованый ключ.       – Н-нет... – девушка так и отшатнулась. – Мне не нужно ничего! Я ведь так и не...       Лонда, не слушая Илэн, сунула ключ Даелану.       – Это от хранилища в канализации, где мой муж прятал драгоценности семьи, – сказала она полуорку. – Хотел сберечь для детей. Лучше бы он отдал ключ Бараму, когда этот мерзавец пришел за деньгами... Тогда наши дети были бы живы.       Отдав ключ, Лонда как-то сразу успокоилась, лицо ее сделалось строгим и решительным.       – Благослови тебя Тир, дитя! – сказала она Илэн, коснувшись руки полуэльфийки ласковым и утешающим жестом. – Прощай!       Лонда двинулась к дверям гостиницы очень быстро, уверенной поступью. Илэн проводила ее взглядом и вдруг, сорвавшись с места, кинулась следом с криком:       – Скорее, Тигр!       Даелан, машинально уронив в карман ключ от сокровищницы семьи Уайтсноу, бросился за напарницей.       Они снова опоздали. Когда Илэн распахнула дверь, они увидели, как Лонда с занесенной для удара рукой шагнула к проходившим по улице бойцам какой-то бандитской шайки.       – Будьте вы прокляты...       Громкий, полный ненависти голос женщины оборвался глухим стоном, когда в ее грудь вонзился короткий меч одного из головорезов.       – Что это она? – удивленно спросил бандит, оборачиваясь к своим приятелям. – Совсем с ума сошла? На людей кидается...       – Вы – не люди! – сквозь зубы произнесла Илэн, которая, не сбавляя скорости, мчалась на головорезов.       Огненный скимитар очертил короткую дугу, опускаясь на шею убийцы Лонды. В следующий миг рядом с бандитом упали на мостовую его соратники. А полуэльфийка опустилась на колени у тела Лонды.       – Прости нас... – всхлипнула девушка. – Прости... Да поможет Келемвор твоей душе, бедная женщина!       Потом она повернула к Даелану залитое слезами лицо и сказала:       – Я разнесу этот сбредивший город по камешку, Тигр! Но сперва давай отыщем мою сестру...