Мертвые звезды

      Шепот снизошел до мимики. Его зрачки то сужались, то расширялись, а грудь резко то вздымалась, то опускалась. Ей на мгновение показалось, что он теряет самоконтроль. И сейчас она увидит его в натуральном свете, но ничего не произошло. Это же ни её глупые рассказы из библиотеки, это скупая сволочная реальность. И ей интересней жить там, где есть предательство, иначе её холод прирос к сердцу зря, иначе учиться самоконтролю надо ей, иначе сейчас — иллюзия. — Ты жестока, упряма и наивна. Такая маленькая и такая глупая… — шепот вновь прорезал сладкую тишину ночи. — Смелый слишком, — прошипела она, выплевывая яд в каждое слово, — я тебя зарежу, пока ты спать будешь. — Не этим ли? — насмехаясь, покрутил бабочкой у глаз Елены. — Осторожнее с вещами будь. — Кто бы мне говорил… — прошептала сладко девушка и скупо улыбнулась, вытащив из кармана наточенную щетку, предназначенную явно не для чистки зубов, — Коул, я не наивней тебя.       Маленькая девочка обманывала всех, а наивный Коул повелся на темные стеклышки в её глазах, за которыми не было и капли сочувствия, добра и невинности. Девочка была всегда хитрой и поганой мерзавкой.

***

— Сальватор. — Форбс.       С удивления они перешли на антипатию. Ни капли ненависти, ни грамма дружелюбия, ни доли заинтересованности, будто старые враги, знающие друг друга вечность, а то и более. В её взгляде разрушались все принципы и падала стена гордости, а в его пылали искры самоуверенности и самовлюбленности. Да и гордыни у него побольше, чем у неё слез вышло за всю жизнь. Какие слезы у такой разноцветной девочки, как Кэролайн? — Локвуд. — Катаут.       Золотой мальчик был в гневе, его глаза неистово полыхали огнем, так странно напоминающим Елене о Коуле, а квадратные челюсти сжимались до хруста. Он не умел быть куклой, но умел поддаваться людям. За это его невзлюбила Елена. В её сердце холод, а в голове страх, боязнь и контроль. Она боялась не сдержать себя, уничтожить Форбс и разобраться с Сальватором. Контроль шатался, а страх из-за бури шумел в голове. Елена нездорова и готова кинуться на предоставленное мясо. И плевать на Золотого мальчика. — Знаете, у меня встреча назначена… — Знаете, у моего заместителя проблемы с отчетом… — Знаете, мне пора на день рождение подруги… — Знаете, я хочу трахаться.       Сальватор не отличался скромностью никогда, этот неоспоримый факт знали все: родители, брат, поклонники и фанатки, в особенности его игрушки. И не только скромности в нем не было, но и ещё главного компонента всех отношений — в Дэймоне не было любви, здравомыслия и сожаления. К счастью или к сожалению, ответить могла лишь одна девушка, сбившая с толку его бунтарское сердце. Дэймон Сальватор был гнилым, жутким, взрывоопасным. Всё, что находилось в радиусе его личного пространства, он уничтожал, не желая и не думая. Ублюдок, как плевок в душу…       Елена была ласковой и любвеобильной. Взрослая девочка с повадками дикой, драной, голодающей кошки. Она дика и безумна, ей ничего не нужно, она всего добьется и всё получит сама — это знал каждый, кто был знаком косвенно или напрямую с мерзкой пакостью. В её сердце теплится надежда, как и у всех девочек, но как и у всех взрослых, в её сердце лежит многолетняя ненависть ко всему плохому из детства. Девочку с таким именем не научили прощению и заботе. Девочку с таким именем научили драться и плеваться ядом. Катаут задыхалась без кислорода, но использовала заменители, выплевывая яд и забирая то, что, по ее мнению, принадлежит ей. В следующее мгновение это и вправду принадлежало ей. Навеки Девочка с таким именем сбрасывала в огонь, потому что ей нужно было Никогда. — Ты дикая! — Ты выебистый. — В тебе лишь понты и ни грамма принципов! — А ты стоишь Кэрри, — прошипела с ухмылкой на лице шатенка, мягко сбрасывая пленку дружелюбия с глаз.       Её волосы были светлее её души, а глаза ярче слов о любви, их хватало, чтобы потеряться Золотому мальчику в реальности. Но Золотому мальчику не хватало её имени, которое она не любила и не использовала. Просто Барби: пустая, красивая, идеальная, выебистая. Она - лидер по жизни, она не хочет быть на вторых ролях, она смертоносная буря. И имя ей - Двуликая кукла, такое же отвратительное, как и Кэролайн сама, такое же пустое и граничащее с мусором, как и её гордыня. И как же сияют её стеклянные глаза, что Девочке с таким именем повеситься охота от идеального вида Двуликой. Не зря у неё они голубые, ей самое место на сцене, где оценят её способности по достоинству.       Они красивы внешне, но отвратительны внутри. Ни грамма ценного в них нет, не за что их уважать, незачем им поклоняться, они должны исчезнуть, забрав с собой всё то, что связывает их с другими. Девочка с таким именем должна взять кислород сполна, как того заслуживает. Золотой мальчик охотно схватит свободу и исчезнет с ней в пустоте, как и всегда мечтал. Двуликая кукла получит свою награду за сыгранную роль и уйдет со сцены театра с достоинством, а ещё потерянной гордостью. И Бесчувственный ублюдок станет наркотиком, забирающим все с собой в небытие.