Простое решение

      Как ни странно, ради Элисиф генерал Туллий бросил все свои дела и примчался по первому зову. Он решительно ворвался в прямоугольную залу, оставив сопровождение за дверью. Леди Элисиф безучастно взирала на него из-за стола.       Он не услышал ни щелчка запираемой двери, ни шелеста скользящего из ножен клинка. Впрочем, лезвие он остановил у горла указательным пальцем.       – Не думал, что тебя здесь увижу! Полагаю, у тебя есть на то причины…       Брина беззлобно усмехнулась.       – У всех есть. Командующий Имперского легиона Скайрима, ты повинен в поклонении Талосу и прямом нарушении Конкордата Белого Золота. Нам следовало бы передать тебя Талмору.       – Но?.. – уточнил он, вновь отодвигая лезвие от горла.       Генерал не выглядел ни удивленным, ни оскорбленным, да и очевидное не отрицал. На этого преданного Империи солдафона до мозга костей было приятно смотреть.       Брина убрала клинок в ножны.       – Но мы предлагаем это обсудить.       Когда-то очень давно… в самом начале пути… она уже сталкивалась с этим генералом. На собственной казни. Вина ее была небольшая – всего лишь пересечение границы провинции, разве что загребли ее вместе с местными революционерами, Братьями Бури. Тогда он не сделал ничего для спасения одной-единственной неучтенной нордки в лохмотьях. Он зачитывал обвинения пойманному лидеру революции. Тогда Туллий еще носил на шее амулет Талоса.       На Брину накатывала волна ярости всякий раз, когда она вспоминала Хелген. И этот раз не был исключением. Единственное, что сдерживало ее от необдуманных действий, это его крик, обращенный к ней в разразившемся потом аду – «Беги, тупица! Я сказал тебе – спасайся!».       Туллий устроился за столом.       – Ульфрик бежал. Братья Бури захватывают города и деревни. Каковы твои дальнейшие действия по подрыву Империи?       Солдафон молчал с угрюмым видом. Молчала и Элисиф.       – Если у тебя есть предложения, я слушаю.       – Великая Война.       Солдафон вскинулся.       – Это безумие!       – Безумие – оставлять все, как есть! Мир – не та вещь, которая появляется сама по себе! За мир нужно бороться! Все… что происходит здесь… все это лишь на руку эльфам. И я не могу пройти мимо. Верю я в Талоса или нет, это не важно. У каждого есть право на свободу слова, вероисповедания, защиту от нищеты и преследования. Сейчас ни у кого нет права на защиту этих свобод и мало тех, кто хочет защищать их – неблагодарная это работа. Но если этот мир действительно работает так, я не хочу иметь с этим ничего общего. Я объявляю этому миру войну. Это мое право. Мой долг. Моя война – защищать права, нарушая их. Защищать тайны, похищая их. Спасать жизни, обрывая их. Делать все для защиты места, заменившего мне дом. Это право принадлежит только мне.       Туллий обернулся к Элисиф.       – Леди, вы решили обзавестись союзниками среди Братьев Бури?       Вдова стойко хранила молчание.       – Э-эй, солдафон… не путай меня с этими безголовыми нордами… Я не поддерживаю гражданскую войну, я хочу, чтобы она закончилась. Я не поддерживаю Буревестника – слишком много я знаю о его методах. Но и Империи я не присягала. Просто на сегодняшний день я считаю ее наименьшим из зол.       – Империя не потянет продолжения войны.       Брина с усмешкой запустила пальцы в волосы. Конечно не потянет! Империя всеми силами пытается подавить внутренние конфликты, так что на Талмор сил попросту не хватает.       – Вот поэтому нам и нужен Ульфрик. По отдельности Талмор сожрет всех, одного за другим. Надеюсь на вашу дальнейшую поддержку, генерал!       Так уж сложилось, что за столом переговоров необходимо присутствие всех – Брина распутывала этот клубок заговоров всю ночь. Ее пальцы почернели от угольной пыли, клочки бумаги с просчитанными вариантами развития событий усеивали пол комнаты. Вскоре записи перетекли на стены – только так удалось выстроить весь план целиком.       В конце концов, она спасала этот маленький, противный и скучный мир множество раз. Спасет и сейчас.       – …Я сражаюсь за то, чтобы жертвы прошлых сражений не были забыты. Сражаюсь... потому что должен сражаться…       Пафосные речи не смолкли даже с заходом солнца.       Брина неслышно отделилась от тени и замерла напротив трона. Она стянула с головы тесный шлем, взбила примявшуюся шевелюру.       – Приветствую тебя, Ульфрик Буревестник! Ярл Виндхельма, ты освобожден от занимаемой должности. Тебе инкриминируется активное продвижение расовой сегрегации, призывы расколоть общество по языковому и национальному признаку, умышленное убийство мирных граждан с особой жестокостью и убийство Верховного Короля. Прошу следовать за мной для исполнения вынесенного приговора.       Буревестник развалился на троне. Узкие губы бунтовщика растянулись в ухмылке.       – Какой возвышенный тон…       Вокруг нее стягивалось кольцо из Братьев Бури. Брина невольно скривилась при виде размалеванных воинов в животных шкурах, людей, что даже за пределами сражения ведут себя подобно… зверю. Но как бы им ни было больно, им доставляет удовольствие звериная жизнь.       Она вздохнула.       – Сколько народу… ради меня одной. Неужели ты так меня боишься?       Буревестник повел бровью и окружение отступило.       – Что ж, король революции, можешь обжаловать приговор в честном поединке со мной. Если признаешься, что тебя обманули, твой приговор может быть смягчен.       – Смягчен? Оставь эти нежности при себе! Мне нечего скрывать от последователей!       – А может стоило бы…       Ему под ноги полетела книга "Маркартский медведь" и потрепанный дневник, прихваченный в свое время из Талморского посольства. Ульфрик побелел.       – …Ты хочешь обречь на смерть больше 50 тысяч человек?       – Это будут ваши люди, имперские отбросы, а не мои…       – Они не мои, Буревестник, и не твои. Это просто люди. Они тоже из плоти и крови. Они умирают и даже визжат от боли, как ты и я. Почему они должны умирать из-за наших ошибок? Я знаю, что ты пытаешься сделать… Сдайся. Отступи. Я знаю правду – в Совнгарде я видела его… Он не винит тебя, но он сказал мне, как все было на самом деле. Я как и он не могу позволить неудачнику с оружием определять будущее других… Покайся, иначе твое новое королевство будет намного меньше – с тюремную камеру. Таким гораздо легче управлять…       – Это ничего не изменит!       – Как знать, как знать, – Брина протерла кончиками пальцев несуществующее пятнышко на левой перчатке. – Бумага все стерпит, а читатель не простит. Так или иначе, начнутся неудобные вопросы, подозрения… Может, засунешь свою гордость куда поглубже и пойдешь добровольно? Сохранишь остатки чести и все такое…       «Ro Dah!» – пролетело по залу. Брина прикрылась щитом-оберегом, а вот Братья Бури среагировать не успели и отлетели к противоположной стене. Все верно. Предательство Седобородых – она не забыла.       – Iiz Slen Nus.       Буревестник остолбенел от плевка льдом. Брина затянула на его голове мешок и потащила в сторону выхода.       Он получит за все. Сполна.       Туллий едва яблоком не подавился, увидев привязанного к стулу Буревестника с кляпом во рту. Принесла же его нелегкая в крыло Пелагия с утра пораньше…       – Что… что ты делаешь?       – Обращаю его в свою веру.       Брина взъерошила пленнику волосы, приобняла за плечи – шалопай не ценил гостеприимство и все норовил ускакать вместе с казенным имуществом. Если бы не некоторое количество веревки в роли кляпа, Ульфрик наверняка отпустил бы в их адрес какой-нибудь уничижающий комментарий. К счастью, веревки мешали ему внятно говорить, не то что кричать.       – И… как?       – Сопротивляется, подлец.       Туллий задумчиво глодал яблоко.       – Никогда не мог понять, почему это ничтожество начали боготворить…       – Как бы то ни было, я рада, что вы оба заглянули ко мне на огонек! Вступайте ко мне в отряд! Давно хотела создать фронт освобождения Скайрима! У меня есть план по захвату Талмора! Задушим гражданскую войну, вернем Талоса и выпилим эльфов подчистую!       Ульфрик перестал отбиваться от объятий и устремил на нее ясный взор темных глаз. Туллий выронил огрызок.       – Что? Я Талморское посольство дважды вырезала, численность у них малая, организация никакущая… Вечно рассекают просторы в своих блестящих доспехах, тщеславные остроухи… Сколько людей замучили! Достали, честное слово!       Если врага нельзя усовестить, можно прибегнуть к насилию.       Они за все заплатят. Каждый день они подталкивали ее к этому.