You Would Never Know

      Глаза Гермионы взметнулись вверх и устремились обезумевшим взглядом в лицо Гарри. Его чуть-чуть передёрнуло.       — По-твоему, это смешно? — прошипела сквозь зубы она.       — Но, Гермиона…       — Ты считаешь, что такие заявления, — она вскочила на ноги и толкнула Гарри в плечи, от чего он едва ли мог пошевелиться, — способны успокоить меня хоть на секунду? Ты думаешь, что если будешь до конца жизни говорить со мной о нём, то мне будет легче?! Гарри, я рассказала тебе об этом. Только тебе. Единственной живой душе только потому, что ты мой лучший друг. И если ты действительно хочешь мне помочь…       — Гермиона! — воскликнул Гарри.       Он схватил её за плечи и встряхнул. Гермиона чуть пришла в себя и теперь увидела огонь в его глазах. Гарри изо всех сил старался не улыбаться, хотя всё внутри него горело нескончаемой радостью. Он боялся, что улыбка спугнет Гермиону, и та решит, что Гарри продолжает шутить.       Гарри внимательно смотрел в глаза подруги, в которых не было ни толики сна, в которых снова была она, его лучшая подруга Гермиона Грейнджер. Поэтому он уверенно, мягко и спокойно произнёс:       — Он жив.       Гермиона смотрела в глаза своему другу и впервые в жизни не верила ему. Нет, был ещё один случай, когда Гарри утверждал (и оказался прав), что Драко Малфой — Пожиратель смерти. Но всё это ерунда и бред в сравнении с тем, что заявляет Гарри сейчас.       Гермиона покачала головой и произнесла:       — Он умер.       — Он жив, — настойчиво сжав руки на её плечах, сказал Поттер.       — Змея, она…       — Гермиона, ты слышишь меня? Слышишь, что я говорю?! — громко сказал Гарри, сильно встряхнув её.       Девушка смотрела в глаза своему лучшему другу. Не мог он быть жив. Огромная и страшно ядовитая королевская кобра. Всего десяток-другой в этом виде. Никто даже не пытался изучить её, чтобы изобрести противоядие, так как это было слишком опасно и слишком... бесполезно. Не мог он быть жив. Как бы ей хотелось этого, но это невозможно.       — Не может он быть жив, Гарри, — держась за плечи друга, сказала Гермиона.       — Но это так, он правда жив.       И в эту секунду Гермиону будто молнией поразило. Она вскочила, засунула ноги в кеды и ломанулась вон из больничного крыла, мимо что-то кричащей ей вслед Мадам Помфри. Гарри мчался следом.       — Гермиона, ты куда так летишь?! — Гарри еле поспевал за ней, — Остановись!       Девушка почти бежала, не замечая огромного количества волшебников, занимающихся отстройкой замка. Минерва МакГонагалл была одной из них и в данный момент левитировала огромные камни с завала. Раз он жив, она хочет немедленно увидеть его слизеринское лицо.       — Гермиона! — продолжал Гарри.       По коридору, налево, этаж выше, коридор, направо, ещё коридор…       — Герми…       — Я хочу знать, как это произошло, если это правда, — перебила друга Гермиона.       — Я так-то и собираюсь объяснить тебе, послушай!       Она чуть сбавила шаг, но не остановилась. Уже в конце длинного коридора она видела горгулью, открывающую вход в кабинет директора. Именно там, по мнению Гермионы, Северус Снейп мог быть.       — Как только ты упала в обморок, Мадам Помфри…       — Мне не интересно, что было со мной! — рявкнула девушка, удивившись самой себе.       — Ладно, — не стал спорить Гарри. — И тут я вспомнил про Снейпа! Я решил, что нужно похоронить его со всеми почестями и восхвалениями. Мы с Роном, Невиллом и Джинни направились в Визжащую хижину. И там был Снейп.       — Неужели?       — Да, но он был не мёртв!       Гарри и Гермиона уже стояли на лестнице, поднимающей их в небольшой холл, из которого выходила дверь в кабинет директора.       — Как только мы поняли это, мы все вчетвером отлевитировали его к замку. На одном из завалов Невилл споткнулся.       — Ох, бедняжка, он не ушибся? — деланно обеспокоенным голосом спросила Гермиона.       — Он споткнулся и угодил лицом в какую-то книгу. Это оказалась одна из книг из Выручай-комнаты, спрятанная там уж точно больше трехсот лет назад.       Гермиона обернулась к Гарри, встав спиной к открытой двери директорского кабинета.       — И что же вы нашли в этой книге?       — Противоядие!       — Да ну? Неужели ты засунул ему в рот безоар? — саркастичности Гермионы не было конца, но Гарри держался, понимая её чувства, если представлял на её месте себя, а на месте Снейпа — Джинни.       — Это была моя первая идея, но потом я вспомнил кое-что ещё! Я не знаю, озарение это или что-то другое, но когда однажды я сражался с Малфоем в туалете, я использовал против него заклинание из учебника Снейпа.       — Да-да, «Сектумсемпра», я помню.       — Малфой истекал кровью, он бы умер, но появился Снейп и использовал опять же его собственное заклинание. «Вулнера Санентур».       — Вулнера что?       — Ты его не знаешь, никто не знает, кроме Снейпа. Это заклинание немедленно вернуло Снейпу кровь. Она была на одежде, на всём теле, повсюду! И вдруг кровь вернулась в его тело. Буквально за несколько секунд!       — Но наверняка вместе с ядом, — вставила Гермиона.       — Именно! Но сами раны не заросли, они были открыты. Я, разумеется, решил попробовать безоар, к счастью, подземелья не были разрушены, и камень легко можно было призвать при помощи «Акцио».       — А книга тут при чём?       — Слушай дальше. Безоар помог только чуть-чуть, лишь дыхание стало немного ровнее. Но тут Невилл поднял эту книгу. Он открыл её на первой попавшейся странице и вдруг спросил меня: «Змея, укусившая Снейпа, случайно не королевская кобра?». Я понятия не имел, какая была у Волдеморта змея, и хотел уже наорать на Невилла, мол, какого чёрта он лезет, если не может помочь. И он сказал: «Гарри, помнишь тебя Василиск укусил? Что тебя спасло?». В тот момент я собирался снести ему башку, но он сказал, что яд Василиска и яд волдемортовской змеи практически схожи по составу.       — От яда Василиска тебя вылечил…       — Фоукс! — одновременно сказали оба.       — Именно, и Фоукс вдруг прилетел! Ты представляешь?! — Гарри был едва ли не в большем восхищении от рассказа этой истории, чем от наблюдения всего этого. — Феникс Дамблдора прилетел, чтобы спасти Снейпа! Это просто не укладывалось в голове.       — Ничего такого, они были друзьями. Почти, — сказала Гермиона, а затем скрестила руки на груди. — Но подожди, от яда Василиска безоар помогает точно с тем же успехом, как и слёзы Феникса.       — Видимо, всё же яды этих змеюк различны.       На лице Гермионы появилась еле заметная улыбка. Она тут же развернулась и влетела в кабинет директора. Посмотрела по сторонам, но было пусто.       — Где он?       Гермиона оглянулась назад, чтобы посмотреть на Гарри, но в этот момент увидела его. Он стоял в метре от двери возле столика с какими-то старинными предметами и наверняка слышал каждое слово их с Гарри разговора. Он смотрел ей в глаза как всегда абсолютно равнодушным взглядом, но с каким-то напором. Девушка закрыла рукой рот, её лицо исказила гримаса боли и напряжения, а вторая рука сжала собственную шею. Из глаз брызнули слёзы. Говорить о его невероятном воскрешении было гораздо легче, чем увидеть воочию. Картины его смерти замелькали перед глазами. Стало трудно дышать.       — Мисс Грейнджер, — его спокойный голос заставил девушку вздрогнуть, — я вижу, вы очень огорчены фактом моего чудесного спасения. Я нисколько не сомневался в этом.       — Он неисправим, — очень тихо шепнул Гарри, даже не шевеля губами, но слышали и Снейп, и Гермиона.       Девушка стояла и качала головой, не убирая руки ото рта и шеи.       — Как же так? — тихо прошептала она.       — Я же только что тебе рассказал, — очень аккуратно сказал Гарри, дабы не разозлить её, но у него не вышло.       Она пронзила его яростным взглядом, и Гарри увидел, что по щекам её текут дорожки слёз. Гермиона осела на пол, упав головой в колени. Снейп также продолжал стоять возле стены, а Гарри опустился рядом.       — Гермиона, пойдем, — он осторожно потянул её за локоть. — Вернемся в больничное крыло, ты ещё не совсем окрепла.       — Смею заметить, я впервые вынужден согласиться с мистером Поттером. Мисс Грейнджер, вам необходимо успокоительное зелье. Уверен, в Хогвартсе сохранилась парочка.       Гермиона подняла голову, не осмелившись больше смотреть Северусу в лицо. Она подала руку Гарри и тот помог ей встать. Девушка уткнулась лицом в плечо друга, которое всегда было рядом, чтобы помочь ей.       — Мистер Поттер, воздержитесь от подобных проявлений нежности при мне, во всяком случае потому, что мисс Уизли, я возьмусь утверждать, это не понравится. Я уверен, мистер Уизли утешит мисс Грейнджер не хуже вас.       Гарри повёл Гермиону к выходу и впервые в жизни позволил себе посмотреть с осуждением непосредственно в глаза профессору Снейпу.       Следующую ночь Гермиона провела в больничном крыле. Она уснула счастливой.       Утром она поняла, что должна пробраться к Омуту памяти. Она должна посмотреть момент убийства Снейпа со стороны. Гермиона знала, что это будет тяжело и больно. Но девушка хотела разобраться. Поскольку единственный Омут памяти в Хогвартсе находится в кабинете директора, нужно пройти туда, когда тот будет пуст. Как бы ей ни хотелось смотреть на Северуса Снейпа постоянно, это она должна сделать в одиночестве.       Мадам Помфри разрешила Гермионе покинуть больничное крыло на целый день, взяв с неё обещание вернуться ещё на одну ночь.       «Вот что значит — волшебная сила!» — подумала Гермиона, восхищенно оглядывая Хогвартс. Она стояла на улице прямо перед ним и видела практически тот замок, который был её вторым домом шесть лет и до сих пор им остаётся. В Хогвартс приехали все, кто хоть как-то мог помочь восстановить замок. Даже многие родители были здесь. Сейчас почти все находились в Большом зале, который отстроили в первую очередь. Домовики разделились на две половины. Одна занималась едой и кухней, вторая помогала с замком.       Пять минут роли не сыграют, и Гермиона решила немного прогуляться, прежде чем пойти поесть. Джинни намекнула, что в больничное крыло к ней никого, кроме друзей, не пускали, и в Большом зале в её честь наверняка устроят что-то торжественное. По мнению Гермионы, Орден Мерлина Первой степени, которого она была удостоена, вполне хватало, поэтому в данный момент она мечтала воспользоваться мантией Гарри и прошмыгнуть в Большой зал к друзьям незаметно.       К сожалению, мысленно призвать Гарри к себе у Гермионы не получилось, поэтому она выдохнула и толкнула двери Большого зала. Всё надо делать быстро. Найти Гарри, Рона и Джинни, пройти к ним и… Девушку оглушили аплодисменты и крики. Многие повскакивали со своих мест, чтобы обнять героиню войны, а остальные просто стояли. Поднялись со своих мест и все учителя, как отметила Гермиона. Хагрид протискивался сквозь толпу, расталкивая учеников.       — Гермиона! — обнимая девушку, проревел лесничий. — Меня не пускали к тебе в больничное крыло! Ей-богу, не пускали! Как хорошо, что ты снова с нами!       — Спасибо, Хагрид, — ответила Гермиона, когда все постепенно утихли.       — Гляди, профессора Снейпа вылечили! — Хагрид указал здоровенной ручищей на Северуса, который сидел во главе стола. — Как новенький! Там такая история, я даже удивился, как это, ну, без тебя они справились!       Гермиона опустила глаза в пол и покраснела.       — Да, Гарри мне рассказал, Хагрид. Мы зайдем к тебе позже, ладно? — сказала Гермиона и села рядом с Гарри напротив Джинни.       Девушка почувствовала на спине легкое похлопывавшие руки Гарри в знак поддержки и улыбнулась другу.       — Ты как, в порядке? — поинтересовался Рон, вгрызаясь в куриную ножку.       — Да, спасибо, — ответила Гермиона.       — Снейп речь толкнул перед тем, как ты вошла, — сказала Джинни.       — Да, — подтвердил Рон, — Впервые ему аплодировал весь зал. Стоя.       — Что говорил? — спросила Гермиона.       — Ну, не то чтобы прям речь, — ответила Джинни. — Поблагодарил всех за помощь в работе над замком, призвал еду появиться на столах и пожелал приятного аппетита.       — И всё?       — Слушай, он самый геройский герой войны, которого только можно представить. Разумеется, после Гарри, — поспешно добавила Джинни, взглянув на возлюбленного. — Я не удивлюсь, если сейчас вся женская половина Хогвартса начнёт в него влюбляться.       — Уже начали, — отозвался Гарри, за что получил под столом удар ногой Гермионы. — Я серьёзно! Куда ни посмотри — везде девчонки шушукаются о том, какой Снейп мужественный и восхитительный! — засмеялся он, и Рон вместе с ним.       С момента раскрытия всей правды они ввели негласное правило — больше никогда не оскорблять и не недооценивать Северуса Снейпа.       После того, как все закончили есть десерт, профессор МакГонагалл поднялась со своего места — по правую руку от Снейпа. Она встала перед учительским столом и начала говорить:       — Дорогие ученики и гости Хогвартса. Я благодарю вас всех за помощь любую, какую вы можете оказать замку, как уже сказал профессор Снейп.       Только МакГонагалл произнесла имя Снейпа, зал снова взорвался рукоплесканиями. А сам профессор не изменился. Всё, что он выдал, это легкая полуулыбка.       — И хочу добавить, что с той скоростью, с которой мы справляемся, очищая и отстраивая нашу школу, я позволю себе полагать, что к концу июня замок будет выглядеть так, словно сумасшедший детдомовец на него никогда и не нападал.       Все до единого оценили шутку профессора МакГонагалл. Смеялись даже учителя. Кроме Северуса Снейпа. Он опять выдал лишь полуулыбку, хотя более доброжелательную, нежели та, что была в ответ на аплодисменты в его честь.       — В связи с этим, — продолжила МакГонагалл, — я ответственно заявляю, что школа снова будет пригодна для образования. Прошлый год для всех учеников, я полагаю, запомнится надолго отнюдь не познавательными уроками таких «учителей» как, слава Мерлину, погибшие Кэрроу, поэтому все желающие могут продолжить обучение с того курса, на который они должны были перейти в начале прошлого года.       Все поаплодировали МакГонагалл и начали подниматься из-за столов.       После обеда Гермиона отправилась на улицу. Сев под своим любимым деревом напротив озера, она начала писать письмо родителям. К счастью, в день её отбытия на поиски крестражей, её рука с палочкой дрогнула, и девушка не смогла стереть память своим родителям. Она всё им рассказала. Сказала, что, вполне вероятно, умрёт на этой войне, но она обязана пойти. Прощаясь с рыдающей матерью, она обещала быть осторожной. С чего теперь начать письмо? Как объяснить всё, что случилось? Решив оставить все детали и подробности для встречи, девушка начала писать:       «Дорогие мама и папа. Всё закончилось. Мы победили. Гарри убил Волдеморта. Теперь он ушёл навсегда. Как это ни странно, я, Гарри и Рон, мы все получили по Ордену Мерлина I степени. Это огромная награда, и я не совсем уверена, что я по праву её обладатель. Хогвартс был очень сильно разрушен, финальная битва происходила на территории замка. Мы с Гарри и Роном мало участвовали в битве. Только если нужно было пройти мимо поля боя. Мы занимались другими вещами, о которых я расскажу при встрече. В этом письме я просто хотела сказать, что всё хорошо. Какое-то время я ещё побуду в Хогвартсе, чтобы помочь здесь. Потом я немедленно отправлюсь к вам. Хочу рассказать вам ещё кое-что, и это не терпит ни минуты. Мы все, абсолютно все в этом мире (магическом, я имею в виду), очень сильно заблуждались. Все. Кроме Дамблдора. Я хочу, чтобы вы забыли всё, что я когда-то говорила вам о Северусе Снейпе. Он совершенно не такой, каким все мы видели и знали его. Вернее, мы совсем ничего не знали. Все детали я вам расскажу при встрече, но должна сказать, что войну мы выиграли только благодаря ему. С любовью, Гермиона».       — Как сентиментально, мисс Грейнджер, — услышав до боли знакомый голос, Гермиона подскочила.       — Я не слышала, как вы подошли, сэр, — хриплым голосом отозвалась она. — И как бестактно с вашей стороны подсматривать в моё письмо! — она вскинула подбородок.       Снейп хмыкнул и продолжал буравить смущённую Гермиону своими чёрными глазами.       — Я искал вас по просьбе профессора МакГонагалл, — продолжил Северус, оставляя её слова без комментариев. — Она ждёт вас у себя в кабинете.       — Да, хорошо, спасибо, профессор, — произнесла Гермиона.       Девушка направилась в замок, а профессор Снейп шёл за ней. Он шёл до самого кабинета МакГонагалл и зашёл в него следом за Гермионой. Он встал у окна, а Гермиона, всё ещё сжимая в руке письмо родителям, села в кресло напротив стола МакГонагалл.       — Северус, — удивилась МакГонагалл, зайдя в свой кабинет. — Я предполагала, что мы обсудим вашу просьбу позже, но ничего страшного.       Снейп кивнул и продолжил стоять у окна.       — Мисс Грейнджер, — Гермиона с трудом оторвала взгляд от силуэта Северуса и посмотрела на МакГонагалл, — я хотела вам кое-что предложить. Видите ли, я полагаю, все ваши однокурсники решат повторить седьмой курс и вернуться в школу первого сентября. Что до вас, мисс Грейнджер, я не считаю, что вам это необходимо для сдачи ЖАБА.       — Простите? — переспросила Гермиона.       — Я считаю, вы могли бы использовать это лето чтобы укрепить свои знания для подготовки к ЖАБА и сдать экзамены в сентябре, а затем приступить к исполнению ваших дальнейших планов касательно повышения квалификации и профессионального становления.       — Но почему? Я бы хотела остаться в Хогвартсе, профессор. Мне кажется, это очень важно.       — Но мисс Грейнджер, зачем же вам тратить столько месяцев впустую, изучая то, что вы уже знаете?       — Я думаю, профессор, вы преувеличиваете.       МакГонагалл фыркнула и сказала:       — Мисс Грейнджер, не только я считаю, что вы самая одарённая волшебница этого века. Не правда ли, Северус?       Профессор Снейп посмотрел на МакГонагалл, затем перевел взгляд прямо в взволнованные глаза Гермионы и произнес:       — Вне всяких сомнений, это так.       Сердце Гермионы забилось в несколько раз быстрее. На щеках тут же проступил румянец. Впервые в жизни она получила от Северуса Снейпа комплимент, а не упрёки и отчитывания.       — Вот видите, — сказала МакГонагалл.       — Профессор, я хочу остаться, — твёрдо заявила Гермиона.       — Но мисс…       — Я правда хочу проучиться в Хогвартсе ещё год. Едва ли это будет во вред.       — Но мисс Грейнджер…       — Довольно, Минерва, — вступил в разговор Северус. — Вы слышали мисс Грейнджер. Она желает остаться в Хогвартсе. Ещё никогда школа не отказывала студентам без веской на то причины. Тем более таким способным, — Снейп бросил кроткий взгляд в сторону Гермионы.       МакГонагалл застыла с выражением огорчения на лице, но согласно кивнула.       — Всего доброго, профессор МакГонагалл, — улыбнулась Гермиона, — профессор Снейп.       Профессор еле заметно кивнул и направился к столу Минервы, садясь в освободившееся кресло.       — Итак, Северус, — начала МакГонагалл. — Что значит, вы не хотите занимать пост директора?       Гермиона, уже открывавшая дверь кабинета чтобы выйти, резко обернулась. Взгляд профессоров устремился на неё. Она поняла, что никто не собирается делиться с ней соображениями на эту тему, поэтому она просто извинилась и поспешила ретироваться.       Вернувшись в комнаты, выделенные для Гермионы, её друзей и некоторых других учеников, она обнаружила там полный бедлам. Всё стояло вверх дном, разъярённый Гарри переворачивал всё на своём пути.       — Гарри! — воскликнула Гермиона. — Что ты творишь, чёрт возьми?!       — Карта! — крикнул Гарри. — Карта Мародёров! Её нет!       — Может, ты для начала успокоишься? — предложила Гермиона.       — Да, дружище, — отозвался Рон, стоя на корточках, чтобы заглядывать подо всю мебель. — Гермиона права, нужно успокоиться.       Рон с облегчением уселся на диван.       — Гарри, может попробуешь «Акцио»? — предложила Гермиона, рассчитывая на то, что он уже пытался задействовать собственные мозги до её прихода.       Гарри посмотрел на Гермиону взглядом, в котором явно читались обожание и восхищение, и сказал:       — Гермиона, ты гений, правда! Акцио «Карта Мародёров».       Все замерли и стояли неподвижно около пяти минут.       — Безнадёжно.       Гарри сел на диван, а Джинни устроилась рядом и принялась успокаивать своего бедного героя.       — Если хотите знать, МакГонагалл вызывала меня к себе только что, — сказала Гермиона, садясь на подлокотник дивана.       Все уставились на неё вопросительными взглядами.       — Предлагала мне не учиться ещё один год, а уже в сентябре сдать экзамены.       — Но Гермиона! Ты не можешь уйти! Мы не сдадим ЖАБА без тебя! — Рон был в отчаянии.       Гермиона улыбнулась, вспоминая, как давно их волновали проблемы экзаменов. Целый год они находили и уничтожали крестражи, и было так приятно поговорить и попереживать о таких мелочах.       — Знаю, я отказалась и буду учиться с вами, но я узнала кое-что поинтересней.       — И что же? — поинтересовался Гарри.       — Там был Снейп, у МакГонагалл, и он хочет отказаться от поста директора.       — Как?! — удивленно воскликнули все.       — Не знаю, они со мной не поделились.       — Но он просто не может не быть директором! — расстроенно проговорил Рон, который теперь, судя по всему, восхищался Снейпом не меньше, чем квиддичем.       — Да! — отозвались Гарри и Джинни одновременно.       — Я серьёзно, ребят, он сейчас вызывает уважения и благоговейного страха еще больше, чем сам Дамблдор! Не может быть директора лучше, чем Снейп, — сказала уже Джинни сама.       — Согласен, — кивнул Гарри. — Но если Снейп не хочет, вряд ли что-то его переубедит.       Гермиона отправила письмо родителям, а затем села рядом с Джинни у камина. Спать ребята ушли через несколько часов, а Гермиона, по просьбе мадам Помфри, направлялась ночевать в больничное крыло.       Тем временем Северус Снейп шёл туда же. Только затянувшиеся раны снова начали кровоточить, и он, зажимая их рукой, как можно быстрее спешил к целительнице. В его глазах уже постепенно темнело. «Нужно было идти сразу, как почувствовал боль», — ругая самого себя, думал Северус.       С Гермионой он столкнулся на лестнице. Хотелось отчитать её за прогулки по замку в такое время, но не смог даже выдавить её имя.       — Профессор, — поприветствовала Гермиона, но поняла, что что-то не так. — Профессор Снейп, что с вами?       — Ничего, — прошипел он.       Вопреки своим словам, он опустился на лестницу. В глазах Гермионы застыл ужас, как и тогда, в Визжащей Хижине, когда Снейп умирал.       — Сэр, — прошептала Гермиона, но не позволила себе потерять контроль. «Господи, как много крови!», — думала она. До мадам Помфри далеко, она не дотащит его, а если закричит, то никто не услышит.       — Какое заклинание… — яростно вспоминала она.       Гарри! Он сказал какое-то заклинание.       — Профессор, заклинание, о котором говорил Гарри, сработает? Моргните, если да.       Северус моргнул. Гермиона подложила руку ему под голову, чуть-чуть приподняла её и, наставив палочку на раны, проговорила:       — Вулнера Санентур.       Кровь сразу начала заходить обратно в раны Снейпа. Рука Гермионы дрожала, но не опускала палочку вниз. На лице был страх, глаза округлились в испуге. На одежде Северуса крови больше не осталось. Лишь глубокие раны, которые перестали кровоточить, напоминают о только что случившемся.       Гермиона никак не могла успокоиться и всё ещё сжимала палочку, направляя её на шею профессора.       — Мисс Грейнджер, — усталым и больным голосом произнёс Снейп, — всё в порядке, опустите вашу палочку.       Северус аккуратно взял руку Гермионы выше кисти и опустил её вниз. Девушка начала громко вдыхать и выдыхать, будто с трудом сдерживала истерику.       — Успокойтесь, — сказал Снейп, а Гермиона упала на ступени чуть ниже его.       Северус встал на ноги, хоть и с большим трудом, и, взяв Гермиону за локоть, поднял её.       — Дышите ровно, нам стоит пойти в больничное крыло, мисс Грейнджер.       — Прекратите умирать! — довольно громко прошипела сквозь зубы Гермиона, глядя Снейпу в глаза и резко вырвав свою руку из его крепких пальцев.       Она развернулась на сто восемьдесят градусов и стрелой помчалась в больничное крыло. Снейп появился там, когда мадам Помфри уже поила Гермиону каким-то зельем.       — Северус, что с вами? — с округлившимися глазами повернулась к нему мадам Помфри.       — Уже ничего, Поппи, — ответил Северус. — Мисс Грейнджер… помогла мне, — даже стены чувствовали, с каким трудом он выдавил эти слова.       Мадам Помфри, что-то восклицая, ушла, а затем вернулась с мазью и бинтами.       — Ложитесь, Северус.       — Нет, благодарю, я хотел бы просто взять мазь и…       — Никуда вы не пойдете, ложитесь немедленно! — тоном, не терпящим возражений, сказала мадам Помфри.       Поджав губы, Северус снял мантию и сюртук. Его совсем не радовала перспектива раздеваться на глазах двух женщин, но Гермиона всё время пролежала к нему спиной. Мадам Помфри начала было открывать пузырек с мазью, но в больничное крыло зашла одна из учениц.       — О, одну минуту! — отозвалась целительница. — Мисс Грейнджер, могу я попросить вас помочь мне с профессором Снейпом?       Гермиона не ответила. Просто встала с кровати, прошла мимо разделяющих их двух коек, встала рядом с мадам Помфри и протянула руку за пузырьком.       — Поверните голову вправо, — сказала Гермиона, а потом добавила: — сэр.       Снейп послушался и вскоре почувствовал блаженную прохладу и отсутствие даже намёка на боль. Гермиона взяла бинты, сложила их так, чтобы было удобно, и положила на обработанные раны Северуса. Аккуратно подоткнув их под шею, девушка направилась к своей кровати. Она расставила ширму, оградив их койки друг от друга, чтобы им обоим было настолько комфортно, насколько это возможно. Раздеваться не хватило сил, поэтому она легла прямо в джинсах и кофте. Лишь только засыпая спустя десять минут, она услышала тихое:       — Спасибо.       Северус не мог спать. Нет, его вовсе не мучила бессонница. Всему виной Гермиона Грейнджер, которая всё время вертелась, крутилась, хныкала, стонала будто от боли, что-то бормотала. В конце концов, около двух ночи, по подсчётам Снейпа, она подскочила в своей койке с глухим вскриком. Этим и заставила Северуса протянуть руку и слегка подвинуть ширму. Она сидела в кровати и тяжело дышала, оглядываясь по сторонам. Заметив на себе взгляд Снейпа, она произнесла:       — Простите, сэр. Кошмар.       Девушка начала взбивать подушку, надеясь, что это поможет увидеть во сне хоть что-то хорошее.       — И что вам такое ужасное снилось? — вдруг спросил он.       Гермиона помолчала, а когда улеглась поудобнее спиной к профессору, сказала:       — Война.