Хроники Мультивселенной

Иштар, тифлингесса, 14 лет. Я лежала в кровати, тяжело дыша и приходя в себя после семи часов безудержной страсти со своей любимой. Гэла сразу же пошла в душ, а я, ожидая ее, чтобы самой окунуться под прохладные струи воды, закурила сигарету, глядя на белый потолок, усеянный вразнобой расставленными маленькими светильниками, создающими мягкое освещение. Гэла. Уже звук ее имени пробуждал во мне приятные чувства. Я никогда не забуду той ночи в клубе и ее первого осторожного поцелуя на моих губах в грязноватом туалете у стены, изрисованной грубыми надписями и граффити. Она открыла во мне мою сущность - сущность соблазнительницы, хищницы, тифлингессы... В ту же ночь я впервые попробовала применить свой демонический взгляд на родной матери. Я видела, как в ее глазах мелькнула вызванная им похоть и страсть, а потом на их место на долю секунды пришел легкий испуг. Мама, при всех ее замечательных качествах, была лишь человеком, хрупким созданием, едва способным выдержать половину силы взгляда тифлинга... Потом был вечер нашей с ней ссоры и самый прекрасный первый секс с моей возлюбленной. Тогда я впервые почувствовала каково приходится моей маме в постели с папой. Пламя страсти горело в наших телах, мы словно разрушили какие-то невидимые границы, предел возможного наслаждения. Я и она. С того раза я уже перепробовала с десяток мужчин и женщин, как людей, так и тифлингов, о чем моя мать похоже и не догадывается... Это хорошо. Ей не обязательно знать, сколько губ я уже попробовала на вкус и сколько членов посещали мой храм любви, как любят говорить в женских романах. Она моя мать. Гэла изменила меня, но я по-прежнему люблю ее так, как хочется ей. Пожалуй, если бы мне того захотелось, я бы переспала с ней. Навряд ли человеческая женщина смогла бы противостоять силе взгляда моих глаз. Впрочем, она уже не совсем человек. Гены рейфов и яд тсареш трансформировали ее, сделали другой... Каждый раз, когда мои мысли возвращаются к тому моменту, где я, перепуганная до смерти, пытаюсь привести ее в чувство, в груди разрастается противное холодное дыхание страха. Впрочем, я сделала все возможное и даже почти невозможное, чтобы самое худшее не случилось. Напоминание о том - прядь седых волос на моей голове, которую не возьмет ни одна краска, которую не убрать и не скрыть никакими заклинаниями и чарами. Хаос оставил на мне отметину, подтверждая молчаливо и ежеминутно верность своим обязательствам сделки, которую я с ним заключила. Клубы. Туда, словно хищники на водопой, приходим мы с Гэлой, чтобы привнести в жизнь их и свою неистовое желание и похоть, которую предпочитают скрывать люди. Мы стоим возле барной стойки, окидывая толпу вокруг, ища очередную жертву, партнера для танца самой жизни... Я вдруг вижу молодого парня у стены на той стороне танцпола. Он пожирает глазами фигуры девушек, неуклюже пытаясь это скрыть. Девственник. Отлично. Пробравшись сквозь толпу разгоряченных ритмичной пульсацией музыки тел, я подхожу ближе. Его взгляд, пробежавшийся по моей фигурке, полон восхищения и подавляемого желания. Он как на ладони, мне не требуется способность читать мысли, чтобы прочесть то, что скрывает его разум. - Привет - улыбка, слегка игривый взгляд. Ненавязчивость. - Привет - выдыхает он. - Я вижу ты новичок здесь? - Да нет, я уже довольно много, то есть довольно давно хожу сюда - его попытки скрыть правду так смешны, но я скрываю свои эмоции. - А почему не танцуешь? Люди обычно ходят в клубы, чтобы танцевать. - Я... мне и так хорошо - он складывает руки на груди. Замкнутость. Ощущает, что я пытаюсь проникнуть сквозь барьер его напускной серьезности. - Хочешь угощу коктейлем? - Что тебе надо? - напрямую спрашивает он - ты прости, но я не лучший... собеседник, и вообще... - Лучших не бывает - отвечаю я, подходя вплотную и разглядывая его лицо - Как тебя зовут? - Дэвид. - Иштар, очень приятно - киваю я. Вежливость это инструмент для того, чтобы войти в доверие, он уже на крючке собственных потаенных инстинктов. - Ну так... чем занимаешься, Иштар? - мое имя ему странно говорить, это чувствуется по интонации. Он привык к человеческим именам, а значит, говорить с тифлингами ему вряд ли часто доводилось. Его взгляд на мгновение задерживается на моих небольших грудках, выглядывающих из-за декольте. - Развлекаюсь, разве не видно? - я дарю ему еще одну улыбку. Пятнадцать минут разговоров, крохотные порции воздействия, чтобы разогреть его кровь до состояния, когда он станет готов на безрассудные поступки - и я уже веду его за руку в сторону от танцпола, в тот уголок зала, где меньше всего освещения и стрбоскопических огней. Он не сопротивляется, наоборот, взбудораженный близостью, Дэвид сам приникает к моим губам неумелым еще поцелуем. Я направляю его движения в нужное русло, держа его напряжение в нужной концентрации чтобы затем вознаградить его терпение ответными ласками и своим телом, которое он берет, дрожжа от возбуждения, но со страстью и силой. Это заводит меня еще больше, я отдаюсь ему, не забывая об ответных действиях, скользя руками по его телу с недоступной многим нежностью, стоны сквозь ритмичную музыку пробиваются в его уши, лаская слух. Поверх его плеча сквозь толпу я вижу Гэлу. Она еще не выбрала себе жертву, ведь она куда более взыскательна к партнерам, чем я, молодая тифлингесса в самом начале гулянки, но ее взгляд следит за мной поверх бокала со спиртным, заставляя меня гореть в страстном вожделении... я ее девушка. Гэла видит, как мне хорошо и сам факт этого повергает меня в экстаз, я на мгновение прикрываю глаза и молча переживаю мелкий оргазм, затем еще, а потом горячий ствол Дэвида, быстро двигающийся в моем теле дарит мне настоящую нирвану... Однако если человеку достаточно одного подобного раза за ночь, мой аппетит лишь сильнее разгуливается после прощания с юношей, которого я сделала мужчиной. После него на очереди красотка - человек с холодным взглядом. Она считает, что никто ей здесь не ровня, что она выше других, что никто не способен ее удовлетворить, а желания слишком запретны, чтобы позволить себе их осуществить. Я разрываю цепи, которыми она сковала себя, ловко изображая невинную стеснительную девочку, ищущей приключений на свои рога... Туалет, ругательства сквозь зубы из уст женщины, когда моя сущность заставляет ее почувствовать истинное наслаждение от близости. Она слегка пьяна, но уверенна в своих движениях. Опытная, это чувствуется. Многое пережила, много с кем побывала в постели. Дорогие духи. Ее грудь так сладка на вкус, а то что следует за этим, еще слаще... Она стонет, как последняя шлюха в мягких объятиях моих чар когда мой горячий язычок, дразня, танцует на ее клиторе... - Господи... кто же ты? - срывается с ее губ невольный вопрос сквозь стоны и тяжелое дыхание. - Я твое наслаждение - дерзко отвечаю я, глядя в карие глаза, заставляя ее кончить со сквиртом, крича и дергаясь всем телом от неконтролируемого катарсиса... Третья жертва за ночь. Любитель клубной музыки в обтягивающей футболке, ухоженный, следит за собой и с рельефной мускулатурой. Мачо. Альфа-самец. Такой же хищник как я. Но ты мне не ровня... Я унижаю его достоинство, заставляя поверить в единственное божество - меня. Он забрызгивает пол туалета спермой, одновременно сглатывая соки с моей киски и погружаясь в бездонную пучину страсти в моих пылающих зрачках... Так проходит половина ночи. Гэла уже успела охомутать двоих подружек в темном уголке. Но это только разминка перед ее главным номером. Она дерзко сбрасывает стриптизершу-человека, занимая ее место. Диджей, завидев это, ставит другой трек. И Гэла начинает танцевать. Ее движения плавные, изящные, каждое выверено и слажено - совершенство во плоти. Басы пробирают до мурашек не меньше чем перекатывающиеся под красноватой кожей мускулы. Она оглядывает толпу, скользя взглядом по их лицам, подчиняя себе, заставляя забыть обо всем... Она контролирует их, властвует, захватывает сознание своим невероятным танцем. Я слежу за всем со стороны, также восхищенная ее искусством. Если мужская половина уже в ее власти, некоторые девушки все же смущены и пытаются отвести взгляд. Не выйдет. Гэла затуманивает их воображение, даже не снимая одежду, дразня сладостью близости с ней... Мой взор выхватывает из толпы молодую девчушку. Она со слезами восхищения глядит на мою Гэлу и по ее чулкам течет вниз крохотная капелька смазки... Лицо Гэлы - маска с горящим неистовой страстью взором. Тифлингесса задействует его на всю катушку, даже секьюрити, много что повидавшие за время работы в клубе, уже с открытыми ртами глядят на нее, оттягивая ворот рубашек. Я знаю, ими владеет желание, совершенное и непреодолимое... Пара более юных парней, забыв обо всем, уже в открытую мастурбируют на невообразимое зрелище, тело Гэлы покрыто лучами лазеров, сверкают стробоскопы, превращая ее в нечто неземное, божественное. Все заканчивается оргией - люди, обезумев от наваждения, срывают одежду друг с друга, валят на пол, прижимают к стенам, занимая самые разнообразные позы и клуб заполняется сотнями стонов, шлепков, вскриков - царство разгоряченных тел на пути к нирване... Гэла уводит меня до того, как туман из голов людей выветрится и они поймут, что стали ее жертвой. Я негромко посмеиваюсь, вспоминая тот случай. Гэла - истинная тифлингесса, суть нашей расы. Впрочем она сама скромно заявляет что ей далеко до совершенства. Но мне неважно это. Я люблю ее, а она любит меня. Мы шатаемся по всем клубам провинции, часто пробуя алкоголь или наркотики для того чтобы усилить сладость от нашей страсти. Для нас это безопасно, ведь наша физиология такова, что мы не можем стать зависимыми, даже заболеть чем-то для нас немыслимо. Демоническое начало в нас слишком сильно, чтобы поддаваться подобному. Так что я и Гэла смело поддаемся желанию попробовать все, что хочется попробовать. Она уже взрослая, но у нее по ее словам наступила "вторая молодость" и поэтому она помогает мне, предаваясь страсти и желаниям, побуждающим нас совершать то, что представители других рас могли бы счесть чистой воды безумием... И конечно, Гэла - моя защитница. Я никогда не забуду, как она вступилась за меня в одном из клубов, когда здоровенный бугай решил что сможет "снять" меня на ночь. - Эй, цыпа, как насчет покувыркаться? - прямо спросил он, демонстрируя веером купюры уникредитов, где как я успела прикинуть, было ни как не меньше трех тысяч. - Кажется вы ошиблись. Я не шлюха - с презрением отозвалась я, смерив его взглядом глаз с оранжевыми зрачками. - Да ладно, че ты ломаешься, я же знаю вам тифлингам нравится резвиться в постели со всеми подряд - улыбнулся он, поглаживая рукой меня по спине. - Я сказала нет! - в моей крови словно начинает стремительно разбегаться раскаленный металл - дурной признак подступающего срыва самоконтроля. - Я буду нежным, цыпа, все как ты скажешь... - промурлыкал он, наклонившись ближе ко мне и опуская руку ниже по моей спине. - Она же сказала: ты не в ее вкусе, придурок - Гэла встала рядом со мной, холодно глядя на мужчину. - А ты кто такая, ее мамаша что ли? - он расправил плечи, а в голосе засквозило удивление пополам с чувством собственного превосходства над какой-то рогатой бестией. Ответ Гэлы не заставил себя ждать. Молниеносно обвив хвостом его ногу, она дернула его на себя, и бугай с грохотом свалился на пол. Купюры рассыпались по полу, падая как листья с деревьев осенью. Многие стоящие рядом с опаской покосились в нашу сторону. - Слышь ты, рогатая, я тебе сейчас объясню как все будет... - начал было мужчина со злобой, пытаясь подняться, но тут Гэла нависла над ним. Я видела, как в ее глазах полыхнула ярость. В голосе засквозил метал. - Я сказала: ты не в ее вкусе. Слышал про ужасных тифлингов-берсерков? Так вот - я самая смертоносная из них! - прошипела она ему в лицо, приставив острый кончик хвоста к его глазу. Это возымело должный эффект. Бугай испарился с поразительной для его габаритов быстротой, даже не подобрав рассыпаные деньги...