***
Мы свернули из центра и обогнали патрульных шакалов с их дотошным кобелём. Кованые заборы и освещённые витрины, редкие заросли самшита и бесконечные прохожие на тротуарах — пешком отсюда не выбраться. На месте Тара я бы попробовал угнать машину. Но, насколько я его знал, он будет дожидаться где-нибудь глубокой ночи. А потом отправится к реке, чтобы не оставлять следа для псов. Он терпеливый, для альфы даже чересчур. Карвел зашуршал картой Эрхона, чтобы заранее проложить путь. Наиль возился со светоуказкой в коробке, обмотанной посылочным скотчем с эмблемой Федеральных железных дорог. Точь-в-точь как та, из первой аптеки. Похоже, Наиль грёб всё подряд, было не до поисков по списку. Бедный омега, тяжёлый у него денёк выдался. — Нашёл нужное? — спросил я. — Не знаю. У Абира почерк непонятный. — На упаковку промедола капнула слеза. — Что теперь? — Попытка номер три. Всё получится, не расстраивайся. Вот не надо слёз, умоляю. Я посчитал, что успею угомонить коммуна, если вдруг рыпнется звать на помощь, и убрал руку с его рта. Старик брезгливо вытерся и откинулся на сиденье, будто правда на прогулку едет. Понял, конечно, что крышка ему, но принял это смиренно, и, судя по виду, гадить в салоне с перепугу вряд ли будет. Я даже зауважал: — Правильно. За это умрёшь быстро. — Говорящие животные, — протянул он. — Надеялся, уже не встречу. Я опешил от такого самоуверенного тона. Кто тут кого на убой везёт? Отважный старикан, даром что бета. — И смышлёные какие, — продолжал тот с превосходством. — Думал, задохнусь от вашей вони, ан нет. Дайте угадаю, — он принюхался. — Ну да, репелленты. Старый трюк, бесполезный только. Угадальщик хренов. Никакие не «пиленты» и очень даже полезно. «Некусайка» нам годами жизни спасала. Надо у Халлара про «пиленты» спросить, может, они ещё лучше запах забивают? Но он бы давно сказал… Выбравшись из Санеба, Гай втопил за сотню по знакомой трассе. Ночь накрыла «Раск», фары высвечивали только кусок дороги впереди, по бокам — глухая тьма. Казалось, мы едем по необжитому тоннелю Гриарда. Коммун сидел спокойно, при тусклом огоньке светоуказки я видел, как трясутся на ухабах морщинистые щёки. Тело я планировал выбросить с моста через Файгат, глубина и камень на шее надёжно схоронят нашу оплошность. — Видать, сильно припекло, раз в поселение сунулись? — ехидно сказал старик. — В вашей дикарской стае кто-то прихворнул? Я напрягся: с чего он взял, что нас много? Коммун презрительно оскалился, обнажив не по возрасту идеальные зубы: — Ты, похоже, вожак у них, да? Знаешь, когда ты боишься, у тебя шерсть на загривке встаёт — так чудно̀… Ясное дело, что есть и другие. Иначе вы трое давно бы поубивали друг друга из-за этого, с дырами в ушах. Это во-первых. Во-вторых, тяжелораненых среди вас не видно. Для чего десять упаковок промедола? Пол-Санеба можно обезболить. А ещё это: «Учить будешь своих альфят». Значит, и альфята есть. Радиосвязью овладели — сообразительные зверьки. Видно, кто-то из старых вас пестует, не всех зачистка сгубила. И теперь вас где-то целая стая — сексоголиков, которые надеются, что выживут. Вот так пропустишь одного таракана… Тон ленивой беседы под наставленным оружием давался ему на диво естественно, вот у кого Наилю надо актёрству учиться. Похоже, коммун перед смертью выговориться хотел — флаг в руки. Болтливый враг — находка; глядишь, дельное что ляпнет. — Честное слово, — продолжал старик, — жалко смотреть, как вы барахтаетесь и цепляетесь за надежду. Всё тщетно, к современному миру вы не приспособлены. Вот взять тебя, альфа. Ты хоть и вожак, но представляешь собой не что иное, как центнер живого мяса, ведомого инстинктами. Племенной бык-производитель, больше ты ни на что не годишься. — Шаришь в альфах, — похвалил я. — Сам ты, значит, мясная порода? — У тебя изначально неверные приоритеты, бычок. Инстинкт размножения — не причина для гордости. Это причина твоей будущей смерти… Три четверти твоих мыслей — о том, когда же наконец концентрация гормонов в крови этого живородящего достигнет пика, и он позволит тебе совершать фрикции в его теле. Не так ли? Я с трудом понял, о чём он — как завернул-то. На этот раз угадал, поделка инкубаторская, не прочь я отодрать Наиля. Но оставшейся четверти моих мыслей достаточно, чтобы годами накалывать таких вот умников. — На столь никчёмное занятие уходят все ресурсы вашего звериного мозга, — издевался коммун. — Какой отсюда вывод? Единственное здравомыслящее существо в этом краденом автомобиле — я. А вы сродни динозаврам на исходе мелового периода. До вас никак не доходит, что ваше время прошло. — Ну да, — я хмыкнул. — Именно поэтому мой ПЛ сейчас целит в твои кишки. — Именно поэтому трое мордоворотов трусят выйти из машины в мирном поселении и мародёрствуют на трассах, обезумев от голода. А выверт природы с многоцелевым анальным отверстием их прикрывает. И подставляется тому, кто даст кусок пожирнее. — Дарайн, тебе кулак одолжить? — не выдержал Карвел. Я отмахнулся: — Наиль, не обижайся на придурка… Вам самим разве не интересно? Когда б мы ещё полялякали с живым пустобрёхом без яиц? Гай понял меня и ласково погладил руку Наиля — словоохотливого аптекаря перебивать не стоило. Наиль сопел от возмущения, но, слава Отцу-Альфе, молчал. Мне реально нравился этот коммун, грамотно он злил нас. Я его сам убью, с удовольствием. — Ах, да, забыл сказать, — продолжал он, — но в моём положении простительно. Вам не надо в Эрхон. Кладбище рядом с Санебом, мы ещё недалеко отъехали. — Хочешь пышные похороны? Не обещаю, для гвоздик не сезон. Он понял про Эрхон. Ехали же в другую сторону, к укрытию! Карту в руках Карвела даже я не видел толком в потёмках. Мы что, такие предсказуемые? — Мне всё равно, вожак смертников, — осклабился коммун. — Я прожил долгую счастливую жизнь и не настолько наивен, чтобы, подобно вам, верить в загробную. Вернуться на кладбище будет рациональнее для вас. Мероприятие по поискам синтоиммунитета в любом случае завершится вашей смертью. Так не проще ли сразу покончить с этим? Я обмер: старик догадался и об этом «синто», которое колют бесплатно. Где мы прокололись? Он скрипуче захихикал: — Твои реакции так забавны, вожак. Я буквально вижу, как бьются о стенки твоего черепа нервные импульсы. О-о-о, там отнюдь не тесно… Синтоиммунитет изготовит любой первокурсник медучилища, даже тупой зверушка из ваших. Для этого вам и нужен ладинол. Но ни в одной аптеке Федерации не продают ни его, ни аналоги. Так что у вас два выхода: штурмовать больницу либо дать вашим больным спокойно сдохнуть. Советую второе, при вашей численности первое неблагоразумно, — коммун победно ощерился. — Что?! — обернулся шокированный Наиль. — Не волнуйся, малыш, он врёт, — сказал я, молясь услышать нужный ответ коммуна. — Зачем мне врать, животное? Я не хочу, чтобы другой аптекарь повторил мою судьбу. Ладинол вам не продадут нигде, он запрещён к продаже уже лет пять. И знаете, кого за это благодарить? Гормонозависимых недоумков, которые грабят фургоны и угоняют скот у честных граждан… Прятаться вы умеете, этого не отнять, скрытное поведение свойственно даже примитивным организмам. Правительство посчитало, что болезни помогут военным избавить мир от вашего гнусного присутствия. Ваша стая передохнет от этого вируса рано или поздно. — От какого ещё вируса? — Я забыл прикидываться равнодушным. — Да от любого. Что вы там привезли в свою звериную берлогу? Те, у кого прививки сделаны, в лучшем случае дотянут до голодной старости, но всё равно околеют. Ваши потуги наплодить щенков и вырастить — безрезультатны, природа сама закончит наше дело. Это называется э-во-лю-ци-я. Хотя ты вряд ли выгово… — Тва-а-арь! — заорал Наиль. Помешать я не успел. В тесной машине выстрел прозвучал оглушающе. Гай выругался и дал по тормозам, «Раск» вылетел в кювет. Разорвав карту, Карвел уткнулся носом мне в колени. Наиль захныкал, прикрыв лицо рукой с пистолетом: — Он же врал, да? Врал? Коммун подпирал головой стекло, во лбу чернела точка с куцым кровоподтёком. Остекленевшие глаза смотрели всё так же насмешливо. Вот, растерянно подумал я. Обещал же, что будет быстро. Этого аптекарь и добивался. Цель достигнута блестяще, чего не скажешь о нашей. Я не знал, что сказать Наилю.***
Мне надо было принять решение: поверить коммуну или нет. Если он не врал, то, сунувшись в аптеку, мы снова влипнем. Что, если он действительно хотел избежать гибели другого аптекаря, и этого ладинола нет нигде? С трудом вернув на трассу увязший в пахоте «Раск», Гай молча двинул в сторону укрытия. Карвел протянул руку вперёд, чтобы погладить Наиля: — Перестань, мы разберёмся. Хорошо, хоть не сказал: «Мы же первая группа». Гордиться нам сегодня нечем. Наиль тихо шмыгал носом над коробкой лекарств. Ещё один поход в коммунское обиталище он мог не выдержать. Ещё одну пытку его слезами мог не выдержать я. Что бы сделал сейчас Халлар? Он бы сел рядом, пыхнул сигарой и с отеческой добротой дал бы совет: «Кхарнэ ты осёл, Дарайн. Если б я шестнадцать лет назад поверил, что коммуны и вправду стучат в мою дверь газеты отдать, меня б уже и черви съели. Тебя мало жизнь учила, что доверие врагам не стоит поганого плевка? Смотрю на тебя и дивлюсь, как таких болванов земля носит?» Да, так бы он и сказал. Я достал светоуказку и внимательно рассмотрел записку Абира, обе половинки. Ладинол шёл первым. Хрени под названием «аналоги» не нашлось. Неужели Абир забыл написать о ней? Я протянул некупленную часть Гаю: — Выучи наизусть. Всё купишь, ладинол и аналоги назовёшь последними… Карвел, иди за руль, маршрут тот же. Через мост, пока тут не завоняло. — Я оттолкнул ещё горячую руку коммуна и уткнулся в порванную карту. Успокойте Наиля, кто-нибудь.***
Поселение Эрхон, Предгорный округ Отправлять члена группы без прикрытия ненадёжно. Почти так же нервно, как прислушиваться к диалогу Льена и полицая из-за занавески в кабине фуры. В такие моменты я жалел о своей слишком альфьей внешности. Я не мог ничего контролировать. Пусть совсем стемнело, а в открытом кафе напротив остался лишь пяток подвыпивших посетителей, Гай всё равно выглядел на коммунской улице как кхарнэ гусь, случайно забредший в курятник. Мы могли только смотреть на захлопнувшуюся за ним дверь. В аптеке на окраине Эрхона не было окон. Ни одного. И я сидел, слушал разговор Гая с коммуном и не представлял, как сообщу Наилю, что все наши сегодняшние трепыхания действительно зря. Я слышал, как громыхал железный шкаф, когда Гай запихивал в него аптекаря со свёрнутой шеей. Одно упоминание запретных препаратов — и мы разоблачены. Гай молча уселся рядом со мной и бросил за сиденье очередную коробку, где было всё, кроме самого нужного. О чём тут говорить? Взвизгнули покрышки, Карвел с пробуксовкой развернул громоздкий «Силано» и направил в непроглядное ночное поле. Я даже не укорил его за то, что привлекает внимание. Его сын умирал, а наша поредевшая группа, кажется, впервые села в лужу. Штурмовать больницу в поселении нам не по силам. Там охрана на каждом шагу — оружие не пронесёшь. Не легче, чем въехать за стену города, миновав придирчивые досмотры на КПП. И мы никогда в жизни не были внутри. Даже если прорвёмся в больницу, где искать нужные лекарства в трёхэтажном здании? Так же безнадёжно, как проникнуть на фармацевтическую фабрику в Саарде и нагрести ладинола прямо с конвейера. Я попытался вспомнить, как выглядят фургоны фармацевтической компании, и не смог. Лекарства для клана всегда покупали в аптеках омеги: сначала Керис, позже — Льен и Сино. Мы не охотились на медикаменты, Халлар не видел в этом смысла. Зачем рисковать и угонять фургон, который окажется набит средствами от поноса? Я впервые за долгое время не знал, что делать. — Бензин не из речки, — заговорил, наконец, Гай. Это я тупить начал. «Силано» топливо жрал, как авиалайнер, а куда мы, собственно, торопились? Карвел вдавил тормоз, и мы резко встали посреди дороги. При затихшем движке молчание казалось ещё более томительным. Наш попутчик-старик, который сейчас уже кормил файгатских сомов, знал, что говорил. Наши возможности слишком малы. У коммунов перевес в живой силе один к нескольким миллионам, бесконечные боеприпасы и позиция хозяев мира. А у нас трое никудышных добытчиков, павший духом омега и три бесполезных коробки, обмотанных синим посылочным скотчем… …с эмблемой Федеральных железных дорог, кхарнэ я дятел! Надо меньше размышлять о несправедливости вселенной, от этого мозги клинит. Я отодрал кусок скотча и показал остальным, чиркнув светоуказкой: — Как думаете, откуда лекарства попадают в Санебскую больницу? Карвел недоверчиво оглянулся на синий ошмёток. Я вытащил наугад упаковку лекарств из коробки сзади. «Изготовлено в Саарде», ну а где ещё? — Они везут лекарства из Саарда по железке, — предположил я, — а по пути отгружают на вокзалах. Потому мы не встречали на перегонах фур с пилюльками. Карвел покачал головой: — Перехватить машину от вокзала до больницы? Дохло. В поселении средь бела дня? Ясен пень, дохло. Я не об этом: — А если поохотиться между поселениями? Гай поднял брови: — Ограбить Саардский поезд? Втроём? — Вчетвером, — отозвался обнадёженный Наиль. Я завёлся: — Этого они точно не ждут! Какая там охрана в грузовом поезде? Заберёмся в вагон и пошуршим. Или другие идеи есть? Карвел выметнулся из машины, притащил расписание поездов и карту железнодорожной ветки Саард-Кальбор из сумки в багажнике. Наиль нервно грыз ногти, впервые наблюдая рождение плана. — Вот. Самый длинный участок между станциями, — Карвел возил светоуказкой по карте. — В семь пятьдесят две поезд выходит из Вардона. От Вардона до Санеба сто шестнадцать километров. У нас будет примерно час. Примерно час, чтобы каким-то чудом залезть в нужный вагон, отыскать нужные коробки и удрать от коммунов, при этом остаться с целой шкурой. Задача грандиозная. Ещё и район засветим по-любому, клан снова начнут искать. Но глядя на Карвела, который чуть не подпрыгивал от нетерпения, на Наиля, который с отчаянной надеждой пожирал взглядом карту, я понял, что мы это сделаем. В лепёшку разобьёмся, но залезем в этот чёртов поезд. — Спалят нас, — Гай понуро почесал лоб. — Кто охрану перечпокает? Никто из нас не перечпокает, так, чтоб наверняка, незаметно и быстро. И с расстояния в полкилометра, чтобы свои альфьи морды не светить. Снайпера у нас теперь нет. А если (когда) в напавших на поезд узнают альф, у военных опять начнётся кипеш с поиском повстанцев по ущельям Гриарда. Халлар будет рвать и метать. Наиль резко погрустнел: — Что, если Тар… Что я Льену скажу? Это из-за меня. — Вовсе не из-за тебя… — нахмурился я. — Вернётся он. Даже если нет… Себя обвинять и не думай. Это вылазка, всякое случается. Буду Льена успокаивать… как-нибудь… Всё, хватит. Поехали, место осмотрим. Я свернул карту и снял наушник — сегодня уже не пригодится. Выключил микрофон и передал всё вперёд, Карвелу, чтобы в бардачок спрятал. Гай протянул ему своё оборудование. — Наиль? На ладони Карвела лежал только омежкин микрофон. Наиль растерянно лапнул ухо, полез под сиденье со светоуказкой. Долго возился там, вылез и виновато покачал мне головой. Меня в жар бросило: — Давно? — Не знаю, — шепнул Наиль. — Я тебя всё время слышал, ты же рядом сидишь. Всё наше воодушевление сдулось. Вот и приехали. Какова гарантия, что он потерял наушник в укрытии, когда мы пересаживались в «Силано»? — Не было в аптеке, гарантирую, — сказал Гай. — Я пулю Тара искал, увидел бы. За всем не уследишь. Может, Наиль его возле аптеки обронил, на выходе. Если наушник нашёл тот шакал на мотоцикле, значит, он сейчас всё слышал. И завтра у поезда нас будет ждать с распростёртыми объятьями полицейская засада. Вот что бывает, когда работаешь с новичками. Кто виноват? Координатор. Не объяснил все тонкости. А я мог такое предвидеть? Седьмой год этими штуками пользуемся, оказывается, их можно ещё и потерять. Слава Отцу-Альфе, что мы не упоминали о Гриарде при включённом микрофоне. Дерьмо, в котором мы оказались, стало ещё более вязким. По всем разумным соображениям я должен был отменить завтрашнюю охоту. Другой поезд, другой день. Я не мог заставлять Карвела и Гая так рисковать. Однажды из-за моего решения полицаи чуть не накрыли нас с помощью жирной приманки. Я узнал тогда, что чувство вины перед группой ещё паршивее, чем пуля в бедре. На заведомое кхарнэ я их не отправлю. — Вы не обязаны делать это, — тихо сказал Карвел. — Но я иду завтра… — …если найдём наушник в укрытии, — воззвал я к благоразумию. — Даже если нет. Когда альфа говорит таким тоном, переубеждать его — дело бессмысленное. Карвел пойдёт, понял я. Остановить его один способ: вырубить и связать. Был бы болен мой сын, я тоже ждать бы не смог. Карвел еле вечера дождался, чтобы въехать в Санеб. — Справлюсь, Дарайн, — сказал он с надеждой. — Не надо. — Я разве просил об одолжении? Это моя работа. Завтра в поезд лезть мне. Я уже одного члена группы потерял. Позорище на весь клан, хотя оправдание роскошное: я хотел избежать перестрелки, берёг Наиля. Жизнь омеги намного дороже, чем жизнь Тара. Но лоханулся с наушником тоже я, на вылазках отвечаю за всё. Если теперь отправлю Карвела, и он нарвётся на засаду, грош мне цена как координатору. Как альфе, как отцу, с которого будут пример брать. Такие вот пироги. Карвел прекрасно это понимал, но не мог не рваться в бой. За что его винить? — Так и быть, прикрою ваши задницы, — привычно отозвался Гай. Он не мог понять Карвела, у него и детей-то не было. Но куда делся бы — с детства вместе. Наиль благодарно оглянулся на него. Я догадывался, почему Гай едет завтра. Надеется на более ощутимую благодарность в виде приглашения в бокс. Но омегам нравится, когда их в битве завоёвывают, они хотят отдаваться победителю. Закон жизни, как Халлар говорит. Хреново, конечно, Гаю быть недоросликом… Что ж, получалось, полезут в пекло все. И вовсе не потому, что координатор так решил. Я вздохнул: — Вы шизанутые, альфы, знаете? — Но-но, это реплика Льена, — хмыкнул Гай. Наиль испуганно переводил взгляд с одного на другого: — Вы о чём, а? Что это значит? — Значит, связью больше не пользуемся, — ответил я, — нас могут подслушать… Лады, давай впереди сяду, малыш, иди на моё место. Попробуй поспать, ты никакой уже. Вторые сутки не спит. А Гай пусть за него хоть подержится там. Работы предстоит немерено.