Повстанцы(омегаверс, постапокалипсис)

Саард, центральная городская канализация Душный тоннель — труба гигантская: под ногами смрадные лужи, вверху — изогнутый аркой потолок. В ширину он не для альф делался, вдвоём ещё можно рядом идти, втроём — тесно. Внизу в коллектор выходят трубы поуже: то с тарелку размером, то с тазик. Под ноги хлещет из них какая-то мерзость. Вода — это хорошо. Когда шакалы сдвинут с места баррикады из шкафов и потушат пожар в «Архиве», за нами пустят погоню. Никакой натасканный на феромоны бобик не учует следов на воде. Зато в воздухе может и учуять, вентиляция тут беспонтовая. Валить надо отсюда как можно скорее. Течных омег, конечно, «некусайкой» залили, но на остальных её не хватило. Любой мало-мальски чувствительный нос их учует. Даже нос беты, стоит им подобраться ближе. А под землю спустят все полицейские кадры Саарда, которых не успел расшмякать «танатос». Тоннель плавно сворачивал, петлял. Ровно подогнанные кирпичи стен были плавно скошены, цемент без трещин: на века строили. Примерно на уровне колен по стене шла заметная граница: ниже кирпичи были светлые, вымытые, выше — тёмные от налипшей слизи. Наверно, это максимальный уровень, до которого здесь поднималась вода. Омеги растянулись в длинную цепочку, начало её терялось во тьме с редкими бликами света. Большинству приходилось наощупь идти: светоуказок, которые мы взяли с собой в расчёте на тридцать спасённых, всем не досталось. Я шагал за Ароном, загребал сапогами холодную воду, прижимая к груди ещё спящего Рисса. Я ему всю дозу «дрина» колоть побоялся, так, немножко ввёл. После случая с Родериком очково. Сзади Халлар тащил на плече Тилана и почти шёпотом пререкался с Бернардом, не желая, чтобы их расслышали омеги. — …другие ценности, господин Тэннэм, — услышал я. Бернард на ходу перематывал израненные ладони бинтом. — Там, за решёткой — важна сама воля. Всё остальное неважно в сравнении. У этих омег есть мы — наши руки и головы… Бернард говорил хоть и пылко, но максимально вежливым тоном. Зато старейшина пёр буром: — Ты не врубаешься? Мои альфы будут упахиваться без сна и отдыха, чтобы прокормить всю эту ораву, которая даже неизвестно, сможет ли родить! И этого всё равно будет недостаточно! Я послушаю, что ты им скажешь, когда половина потечёт в один день и члена запросит. — Они будут счастливы! — хрипел Бернард. — Они будут течь свободными! И голодать — свободными! Никто из них не заслуживает судьбы коммунского скота! — Зато заслуживает подыхать с голодухи? Вместе с нашими детьми? Ты восторженный дурак, Холлен! Спишу на воздействие «одиночки». — Вы ошибаетесь, господин Тэннэм. Скоро поймёте это. И извинитесь. — Как бы я хотел ошибаться… — вздохнул Халлар. Я не сразу въехал, почему Бернард не включает свой зелёный пресс и не заставит Халлара извиниться немедленно? Ведь мог же, я чуял. Да и Халлар чуял, по чьему почину у нас полный тоннель омежьих задниц, ведь наскакивал-то не на меня. Потом дошло. Бернард спустил старейшине наезд потому, что был ему благодарен. Всегда же так, взять хоть довоенные летописи из нашей гриардской библиотеки. В любой битве победу одерживает не безымянный сержант из окопа, а полководец из штабной палатки. Ему все почести, «спасибы» и упоминания в учебниках. А сержанта можно и прессом притоптать. Ещё Бернард мог опасаться, что его оставят без помощи в саардской каныге в одних оранжевых штанах и с гурьбой голых омег. — Повтори, Льен… — обеспокоенно сказал Халлар. — Ты не перепутал? — Что случилось? — насторожился я. — Завал на пути. Прохода нет! Расталкивая омег, Халлар рванул в начало колонны, Бернард за ним. Я отдал свою светоуказку Мортону: «Зовите, если что», и тоже направился следом. В хвосте и так достаточно вооружённых альф. За мной увязался Арон. Голоса омег испуганно зашелестели, тревога прокатилась по цепочке. Впереди от скопившихся светоуказок было светло, как в коридоре Института. Перегородив тоннель, в проходе громоздилась груда битых кирпичей, земли и древесных корней. Под самый потолок нападало, без единой щёлочки, чтобы пролезть. Словно что-то сверху сюда провалилось. Отняв у Льена карту, Халлар хмуро изучал её, придерживая Тилана на плече. От духоты и испарений помойки лица у всех влажно блестели. — Не мог я налажать! — выгораживал себя Льен. — Первая развилка должна быть за этой кучей. Его придурошный костюм ландшафтного дизайнера был заляпан кровью альф. Разгрузка Тара тоже спереди была уделана кровавыми пятнами, только бинт на руке сиял неуместной белизной. На одном его плече без сознания висел Карвел, на другом — «танатос», снайперка и «муха». — Нет ошибки… — определил Халлар, шурша картой. — Райдон именно тут проходил. Бернард подобрал осколок кирпича, провёл пальцем по стене. Льен заинтересованно оглядел его с головы до ног, подняв брови. — Недавно обвалилось, — прохрипел Бернард. — Видите? Сколы свежие. А старые — вот. Сгладились от воды. Халлар сапогом отбросил самые крупные кирпичи, уложил Тилана на сухое. Забравшись на кручу под потолок, попытался руками отгрести землю. Там зашуршало, сверху посыпалось ещё, затарахтели осколки. Мы испуганно отступили. Халлар съехал по круче, отряхиваясь. Дерьмовее не придумаешь. У нас два варианта: срочно начать разгребать завал — голыми руками, без лопат. Кого-нибудь может и присыпать. Либо вернуться под Институт и двинуть по каныге в другую сторону. — Пап! — Арон высунулся из узкой трубы сбоку, на уровне колен. — С той стороны такой же тоннель. Он выполз в изгвазданной одежде, волоча за собой то ли лохмоты тины, то ли полусгнившие полоски тряпок. Я только сейчас заметил, что у Арона глубоко рассечена скула. Выглядело кроваво, с подбородка капало, но рана не опасная. Халлар заглянул в трубу и, сунув в зубы светоуказку, с трудом протиснулся внутрь. Для взрослого альфы было тесновато в плечах. Я проверил пульс Карвела: его сердце качало остатки крови, как сумасшедшее; руки, бессильно свисавшие с плеча Тара — лёд. Бинты на животе оставались чистыми: прижжённая рана не кровоточила. Но раз Карвелу стало хуже, возможно, кровь внутри, по кишкам фигачит потихоньку. Вот тебе и навылет. Ему отлежаться бы спокойно. Халлар вернулся через минуту, выполз из трубы, вытянув следом какую-то прилипшую к коленям гниль. — Тоннель идёт параллельно, — объяснил, вытирая чёрные от грязи ладони о штаны. — Тоже на юго-запад. — Что-то подозрительно… — Бернард покачал головой. — Прям с языка снял, — согласился старейшина. — Как нарочно — обвал именно в этом месте… Можно, конечно, пойти назад. Но наш фургон — в той стороне. А карта Райдона и так, и так теперь бесполезна, подумал я. По тому параллельному тоннелю третья группа не ходила. У нас теперь есть только направление. Впрочем, чего гадать? Шевелиться всяко эффективнее, чем стоять столбами. Я вмешался: — Карвелу нужна помощь, Халлар. Срочно. Старейшина нахмурился. — Ладно, переползайте пока. Льен, идите с Таром вперёд. Оставьте Карвела и фляжку, берите омегу, — он кивнул в сторону Тилана. — Течного? — Льен заступился за своего альфу. Халлар указал на Бернарда: — Думаешь, ему легче будет? Далеко не растягивайтесь, я догоню. — Это не проблема, — заверил Бернард, который не хотел вешать на других свои трудности. — Не надо ля-ля, — возразил Халлар. — Ты хреново реагируешь. Стукнув себя по лбу, я вытащил из разгрузки Карвела носовые фильтры и передал Бернарду. Забыл, прости, друг. — Арон, рубаху снимай, — сказал я. Он с готовностью протянул ландшафтно-дизайнерскую тряпку в пятнах тины. Постелив её на краю кучи, я аккуратно уложил Рисса, ноги смуглые всё равно на грязном. — Ах, ты, фифа какой, — обиделся Арон, надевая подтяжки на мокрые от жары плечи. Карвела уложили рядом с Риссом. Сполоснув пальцы из таровской фляжки с бухлом, я взял у Халлара медпакет, отгрыз зубами край и вытащил иглу катетера. Руки всё равно грязные — кабздец, не занести бы дряни какой. Арон подсветил, и я вогнал катетер в вену на руке Карвела, зафиксировал пластырем. Омеги, брезгливо морщась, вползали в залипшую гнилью трубу вслед за Таром и Льеном. Тилан остался, Бернард погнал Тара порожняком. Пока все в эту дырку пролезут, минут двадцать пройдёт. Карвел был бледный, как трупак, глаза ввалились, нос заострился. По белым щекам проступили яркие веснушки, как насорил кто на морду. Сплоховал я: надо было сразу прижигать, до того, как брать с собой Карвела на штурм изолятора. Если б ему не пришлось тащить на горбу Рисса, столько крови не вытекло бы… Халлар уселся рядом на битые кирпичи, хлюпнул на руки остатки пойла из фляжки. Привычным движением воткнул себе катетер в сгиб локтя, чтоб не ширять иглу каждый раз. Я приклеил его откусанным куском пластыря, помог Халлару закрепить в катетере пустой двадцатикубовый шприц. Он немедленно начал заполняться бордовым. Арон вскрыл ещё пару шприцев, чтобы шустрей дело шло: таких порций штук пятьдесят перекачать придётся. — Какая нужна кровь? — спросил Бернард. — Без понятия. — Халлар глянул на его жетон. — Твоя может не подойти. У меня универсальная, мы её всем льём. — А у твоего сына? — Неизвестно. Он после зачистки родился. — Зачистка… — Бернард посуровел. — В Приморье тоже… зачищено? — Везде, — отрезал Халлар, подавая мне полный шприц. Первая порция крови пошла заполнять пустые вены Карвела. Арон раскрыл пальцами его рот и сковырнул с дальнего зуба комок парника. А то забудем ещё, или Карвел сам раскусит ненароком. Вытащив из сумки остаток бинта, Бернард отмотал кусок. — Ну-ка, дай… — Он потянулся к Арону, промакивая кровь с его щеки. Всю морду залило, капало на грудь. Арон остолбенел, залился краской до бровей, по шее — пятнами. — Ерунда… — скрипнул тихо. — Зажигалка пролетала… а там облицовка гранитная… и кусок — фигак… чуть не в глаз, — закончил он шёпотом. — Зашить бы надо, — определил Бернард. Арон подхватился с места, кулаками стиснув подтяжки от штанов. — Я это… пойду… Тара догонять. Отодвинув омегу, он торопливо полез в трубу. Засмущался вконец. Бернард в непонятках посмотрел ему вслед. Я кивнул Халлару: ну, и когда? Когда ты собрался огорошить сына новостью, что в клан он не вернётся? Старейшина покачал головой, передавая мне второй полный шприц: потом. Не до этого. Меня стегануло внезапным страхом, но он тут же сменился безмятежностью. Проснулся, мой сладкий. Растерялся в непонятном месте, а потом меня увидел. — Рисс… — Я улыбнулся ему. — Ты как? Вяло опираясь на руки, малыш уселся на рубахе Арона. Кирпичи продавили на теле тёмные полосы, сквозь стёршийся грим на шее проступила яркая метка. Одеть бы его — хватит чужим альфам моё разглядывать… — Спать очень хочется. — Рисс потёр глаза. — У нас получилось? — Даже переполучилось, — буркнул Халлар. — Двадцать четыре «супера», — похвастал я, накачивая Карвела новой порцией. — И другие омеги, и восемь… семь альф. А ты в изоляторе сонных игл наловил. Вот какого рожна полез туда? На него нереально было злиться, вообще, в принципе. — Мы решили не говорить об этом, — сказал Рисс. Я отвернулся, пристыжённый. По коридорам Института Рисс шлёпал, полный уверенности и детского азарта. Страх при штурме был мой. Абсолютно, всецело мой. А что моё, то наше. Рисс просто не умел с ним справляться, вот и дал маху. — Постойте… — Бернард с подозрением уставился на малыша. — Меченый с категорией «супер»? Так вы уже были в Институте раньше? — Нет! — поспешил я оправдаться. — Нет, это… долгая история. Рисса в поезде перевозили… Из-за спин омег показался ошалелый Гай. Его пошатывало: то ли от остатков снотворного, то ли от передоза нагих тел вокруг. Он вожделенно выпучился на спящего Тилана со смазкой на бёдрах, присвистнул: — Девятый. Девять течных сразу! Там сзади ещё двое блюют, скоро тоже… Очередной омега сунулся в трубу, выставляя напоказ голые ягодицы. Гай тихо заныл в изнеможении. Судя по очумелой роже, он вообще не кумекал, что за движуха идёт. Видел только омежьи ноги, омежьи спины, омежьи члены… Теперь и до меня стал доходить масштаб бедствия. Кажется, Гаю каюк. И Карвелу, и Вегарду, и Райдону, и всем остальным. У них же нет тормозов! А завтра другие девять потекут, послезавтра новые… Бернард зачерпнул под ногами полные пригоршни воды и плесканул Гаю в лицо. Хлебнув помоев, Гай протрезвел от неожиданности. Фыркнул, побагровел, вздулись вены на лбу. Развернулся наехать на обидчика, но споткнулся о зелёную преграду. В обидчике не было ни насмешки, ни враждебности. Понимание. Сочувствие. Прошла секунда. Гай выдохнул и сдулся. Знакомься, брат. Бернард Чума Холлен. Видал, как умеет? — Лучше? — спросил Бернард. — Да я просто… — Гай вытерся, стараясь не смотреть в сторону трубы, хотя морда сама туда норовила вертануться. — Я столько омег даже во сне не видел, — улыбнулся он, отмазываясь. — Понял, — сказал Халлар в микрофон и посмотрел на Бернарда. — У нас, кажется, ещё одна проблема. Тар наступил на дохлую крысу в воде. Самое позднее вчера сдохла… — Плохая примета? Возвращаемся? — сострил Гай. — Крыса варёная. Я в тревоге посмотрел на стену: ниже уровня колен — высветленные кирпичи без следа тёмной слизи. Возможно, они не просто водой так вымылись. Возможно, ошпарились кипятком. Дело дрянь. Что-то с тех пор, как мы покинули Институт, нам перестало везти.

***

По трубе мы пролезли последними, перетянув Тилана и Карвела волоком на рубахе. Халлар немедленно направился в голову колонны, к Льену, прямо со шприцом в катетере, продолжая нацеживать новую порцию. Мы — за ним. Тилана любезно предложил нести Арон. Мы с Бернардом и Гаем по очереди тащили Карвела, перед собой, на весу, чтобы поменьше тревожить рану. Менялись часто: через метров триста руки уже отваливались. После двадцати вливаний щёки Карвела так и не порозовели: висел на руках дохляком и не на шутку меня беспокоил. Параллельный тоннель оказался шире предыдущего — можно и вчетвером в ряд идти. Но по уровню ниже: помоев здесь было почти по колено. Мокрые штаны облепили ноги. Слой вымытых светлых кирпичей по стенам доходил почти мне до пояса. Значит, если воды прибудет, то детишек «суперов» придётся тоже брать на руки. Из головы всё не шла варёная крыса. Льен в надежде шуршал картой. Минут пятнадцать протопали — ни поворотов, ни развилок, впереди — могильная тьма, куда не достаёт луч светоуказки. Льен беспокоился: — Через два с половиной километра у Райдона поворот налево. А здесь его нет. — Отметь там реальный маршрут, что ли, — предложил Халлар. — Что пока продолжаем идти на юго-запад. — Чем отметить? — Льен развёл руками. — Это не так. — Тар впервые открыл рот. — Тоннель постепенно сворачивает вправо. Повернул уже на сорок два градуса. Мы движемся почти ровно на запад. В противоположную сторону, кхарнэ! — Сорок два градуса? — Бернард не поверил. — Тар видит расстояния, — объяснил я. — Не знаем, как. Но всегда точно. Пришлось передать Карвела Гаю, руки уже ломило от напряжения. И тут Льен встал, как вкопанный, вывернул светоуказку на максимум. Я посмотрел вперёд и машинально толкнул Рисса за спину. В луче света, по колено в воде, стоял бета. Один-одинёшенек. Молодой вроде, ростом с Рисса. Крепкое тело обтянуто тесной футболкой, ниже — балахонистые штаны, на лбу — потушенный шахтёрский фонарик. Ладони напоказ: безоружный. — Нюху своему не верю! — ахнул бета. — Настоящие омеги! Я вскинул «бесшумку», рядом защёлкали предохранители. Бета поднял руки под наставленными стволами. — Стоп-стоп-стоп! Я свой! Альфа! — Альфа размером с коммуна? — прорычал я. Незнакомец не потерял самообладания. — Запах вас не убедит? Я с вечера не мылся. Я потянул носом, хотел ближе подойти, но Бернард остановил за плечо. — Штаны сними, — скомандовал он незнакомцу. — Коммуны приманку синтезируют. Им феромоны альфы подделать — раз плюнуть. Точно. Яйца так легко не подделаешь. — Э-э-э… — Незнакомец заёрзал. — Что-то боязно оголяться, когда вы в брюхо целите… — Снимай! — потребовал я. Недовольно подкатив глаза — мол, ну что за упрямцы — он приспустил штаны. И — точно! Трусы мог и не стягивать, стояка у бет не бывает. Альфа-коротышка! Мы убрали оружие. — Видишь во тьме? — с подозрением спросил Бернард. Незнакомец щёлкнул по фонарю на лбу. — Вас услышал — и выключил. Мало ли кто ходит? А тут — омеги… — он расплылся в улыбке. Старейшина передал полный крови шприц Льену и вышел вперёд. — Я Халлар Тэннэм, — объявил. — Это мой клан. — Клан? — Альфа поднял брови. — Вы все родственники, что ли? Халлар кивнул: — Будем. Незнакомец приближался недоверчиво, взгляд бегающий — по стенам, по лицам. Он жадно втягивал носом: полный тоннель омежьих запахов не мог оставить альфу равнодушным. — В вашем клане вольные нравы, да? — ухмыльнулся. — Хитэм Са́лигер. Можно просто Хит. Он остановился в нескольких шагах от нас, напряжённый, словно в любую секунду ждал гадости. Его светлая грива была спутана отдельными колтунами длиной до плеч, связанными сзади, щёки тщательно выбриты до единой волосинки. У Гая хотя бы фигура альфья, а этот — как есть бета. Но далеко не коммунский взгляд пожирал тела за нашими спинами. — Голенькие… — пускал он слюни. — А запах… Это что — течка? Силы небесные! Мы напряглись — мало ли, вдруг перемкнёт его, и набросится. Но этот Хит вроде держал себя в руках, несмотря на то, что его заметно трусило. Не похож он был на дикаря. Рожа слишком умная. Хитрая. — Думал, уже не увижу никогда! — восхищался он. — Я в шоке, братья! Вы где их набрали столько? Льен покачал головой: — Ты не поверишь… — Здесь много альф? — спросил Халлар с надеждой. — А в мою нору тебя сразу не отвести? — саркастически произнёс Хит. — Может, ты сначала расскажешь? Сколько у вас альф, омег, оружия? — Понимаю. Видимо, жизнь научила коротышку не доверять каждому встречному. Такие уроки легко не даются. Мне тысяча вопросов кололи язык: кто, как, где, сколько? Халлар начал о насущном: — У нас мало времени. Мы серьёзно… нашумели наверху. Сюда за нами спустится вся полиция Саарда. Для тебя здесь тоже будет опасно. Знаешь, как отсюда выйти за город? На Залесское шоссе. — Конечно, знаю. — Хит рассеянно пожал плечами, не отводя взгляда от роскошного зрелища за нашими спинами. — Поможешь нам выбраться? По пути отвечу на любые вопросы. — Вам нужно подняться на уровень выше. — Хит указал пальцем в потолок. — Из верхнего тоннеля будет спуск к заброшенному участку метро. По рельсам дойдёте. Оглядевшись по сторонам, я не нашёл ничего, похожего на лестницу — одни и те же кирпичи везде, куда достаёт свет. На стене, ровно напротив того места, где стоял Хит, по тёмной слизи шла вертикальная полоса, будто процарапал кто-то. Странная полоса… — И как подняться на уровень выше? — спросил Халлар. Хит отвернулся от омег, мгновенно став серьёзным. — Шустрый какой, ишь, — сказал он холодно и взглянул на свои наручные часы. — Ну скажу я, а мне что с того? Не-е-ет, приятель. Давай так: я вам — секрет, вы мне — одного омегу. Надо же. Пробивной тип этот коротышка. Рисс сопел в моё плечо, кутаясь в грязную Аронову рубаху, что доходила ему до бёдер. Омеги растерянно топтались сзади. Кажется, они не совсем въехали, что происходит. После тягучего однообразия Института — резкий такой движняк. Бернард не выдержал: — Омеги не вещи, чтоб заключать на них сделки! Хит покосился на него, тут же отпрянул, будто ожёгся о зелёное, оправдываться начал: — Вещи?! Да я… на руках носить буду! У меня жратва никогда не кончится! Я под коммунов мимикрировал, добуду, чего душа изволит! Нора вместительная, безопасность по высшему классу! Все удобства, телик — полста каналов, выход в сеть. Я столько лет жду, с кем мне всем этим поделиться! Не бойтесь, миляги, не прогадаете! — У нас другое предложение, — сказал Халлар. — Присоединяйся к клану. Получишь не одного омегу, а сколько захочешь. Хит скривился: — Ага, нашёл дурня. Вы себя видели, детины? «Сколько захочешь», — передразнил он. — Скорей президент Сорро в отставку подаст, чем мне там что-то перепадёт. Не та весовая категория. Чтоб я чужих детей кормил? Щаз. — В клане омег раз в шесть больше, чем альф, — признался Халлар. — Хватит всем. Идём с нами. Разве тебе одному не надоело? — Надоело — слабо сказано, приятель. — Хит покачал головой. — Об одиночестве я мог бы на выпускных курсах лекции читать. Но и живой я до сих пор, потому что один. Так что давай разойдёмся по-хорошему. Я твоему клану — выход наружу, ты мне — омегу. Любого, мне не до жиру. — Остановившись в паре шагов от нас с Риссом, он потянул носом, передёрнулся. — Только не этого, альфой отдаёт, фу. Меченый, что ли? — Мы не распоряжаемся их жизнями! — отрезал Бернард. Он сверлил Халлара своими лазерами, чтоб тот даже не думал уступать шантажисту. Старейшина колебался. Да припугнуть наглеца — и все дела. Нас много. У нас пушки. Коротышка развёл руками. — Хорошо. Постоим, поторгуемся. Только сначала… — Он снова взглянул на наручные часы. — …краткий экскурс в реалии саардской промышленности. А то вы приезжие, как я понял. Так вот… В Саарде сто семьдесят три крупных перерабатывающих предприятия. Я б рассказал о них подробно, но в данный момент нас интересует консервный завод «Чемпион». Их персиковый мусс пробовали? М-м-м… очень уважаю. — При чём тут… — Халлар терял терпение. — «Чемпион» сейчас ровно над нами — метров десять вверх. — Хит самодовольно улыбнулся. — Пока мы тут с вами спорим, там проходит этап стерилизации многооборотной тары. Попросту — банки моют. А ровно в десять тридцать этап закончится, и завод совершит залповый сброс жидких отходов прямёхонько в этот тоннель. То есть нам под ноги выхлюпают где-то с десяток цистерн всякой бурды. — Кипятка… — Я вспомнил крысу и с ужасом глянул на часы: десять ноль семь. — Ну что ты, какой кипяток? — возразил Хит. — Пока по трубам будет течь, оно остынет, конечно. Градусов до семидесяти. Но живой белок сворачивается уже при сорока трёх. А если пройдёте немного вперёд, то окажетесь под красильно-химической фабрикой имени Седьмой Саардской дивизии. Там вы сваритесь в десять пятьдесят две. Как раз дойти успеете. — И ты допустишь, чтобы погибли омеги? — возмутился Бернард. — Вы допустите. Если я не получу омегу в ближайшие… минуты три. — Хит избегал встречаться с ним взглядом, словно чуял, что тут можно встрять под гипноз. Я сжал за спиной влажную ладонь Рисса. Если влипнем, я посажу малыша себе на плечи, и он сможет выжить… Он выживет! Десять ноль девять. Чего тянуть-то? Да, коротышка подозрительный, но что, если и правда на руках носить будет? Нам надо убираться на безопасное место немедленно. Судя по всему, Халлар разделял моё мнение, но на пути к очевидному решению стеной стояло зелёное пламя. — Холлен… Чума отступил назад, загородив плечами своих подопечных. Омеги за его спиной потерянно пятились. — Вы им не хозяин, господин Тэннэм! — прохрипел Бернард. — А если кто-то согласится по своей воле? — Халлар не хотел с ним ссориться. Или не мог. — Слишком рискованно, — упрямился Бернард. — Может, там с десяток безумных альф, и омегу порвут так, что он до утра не доживёт? — А если нет? Если холодильник битком и полста каналов? Свободный выбор! Ради остальных! — И вы вынудите их делать такой выбор? — Один спасёт всех! — Если для вас одна жизнь не ценна, значит, остальные жизни для вас тоже мусор! Бернард так горел за свою омежью братию, что рядом с ним едва кирпичи не плавились. Ещё немного, и помои под его ногами закипели бы, не дожидаясь залпового сброса. Не понятно только, почему он эту энергию не направил против коротышки? — Есть другие предложения? — старейшина капитулировал: пресс Бернарда — штука непреодолимая. — У меня есть предложение! — Льен наставил ПЛ на коротышку. — Говори, как попасть наверх, клоп саардский, пока я тебе ливер не продырявил! Вот это другое дело. — Не надо! — Бернард прыгнул вперёд, попытался опустить руку Льена, но его грубо оттолкнул Тар. — Он не враг! — зарычал Бернард Тару в лицо. Кажется, он и коротышку принял в свою команду. Дурик бровью не повёл. Ему было насрать: Халлар это, чужак со взглядом в сто тыщ вольт, хоть сам Отец-Альфа — его омегу обижать нельзя никому. Хит подошёл ещё ближе, раскинув руки — мол, вот он я весь. Ствол ПЛ почти касался его груди. — Что ж, стреляй, красавчик, — сказал он горько. — Только в голову сразу, ладно? Мне давно всё параллельно, на автопилоте живу. Обидно было, что подохну, а так омегу и не попробую. Ну, хоть посмотрел, уже повезло… Коротышка побледнел, по виску струился пот. Говорил он, будто смирившись, но по телу видно было: весь натянут, словно готовится к атаке. Остолоп: у него никаких шансов. — Отойди, Льен… — Халлар тоже заметил. — Через семьдесят два метра посмотрите в потолок, — тем же унылым тоном произнёс Хит. Мы ничего не успели понять. Рука Хита метнулась к стволу Льена, рванула вверх. Грохнул выстрел, пуля ушла во тьму. Схватив Льена за руку, Хит дёрнул его к себе, прижал за спину. И в долю секунды оба исчезли, провалившись под воду. Чертовщина, колдовство! — Лье-е-ен! — завопил Тар. Отбросив стволы, он рухнул на колени, принялся ощупывать руками место, где только что стоял коротышка. Там что — яма? Я шагнул вперёд, осторожно проверяя ногой — всюду такой же пол, никаких ям. В луче светоуказки не было видно дна от взбаламученной грязи. Кхарнэ, только не Льен! Сзади забурлили голоса: — Куда они делись? — Что случилось? — Как это? Тар утратил невозмутимость, на лице — ужас. Халлар опустился рядом с ним, судорожно обшаривая дно тоннеля по плечи в воде. — Если дыры нет, значит, есть какая-то дверь! — Тут щель! — нашёл Тар, провёл по дну ладонью. Его рука очертила прямоугольник в полу почти на ширину тоннеля и длиной с метр. Я пугливо отступил, чтобы не стоять на двери. А ну как откроется внезапно, и сам туда ухну? — Он открыл её вниз и снова поднял! — Халлар принялся наощупь исследовать саму плиту под водой. — Автоматически поднялась, — уточнил Тар. — Для ручного слишком быстро. — Но как он её открыл? Он знал заранее, что в этом месте… — Полоса! — вспомнил я. — Вон, на стене! Ровно напротив колодца! Будто кто-то специально поставил отметку. — Он остановил нас именно здесь! — прорычал Халлар. — И обвал… Не много совпадений? Я не поверил: — Думаешь, заманил нас сюда? К этой двери? Бред. Коротышка не мог знать заранее, что мы будем здесь проходить. — Есть! — обрадовался Халлар. — Тар, дай руку. Вот оно, чувствуешь? — Кнопка? — Он отвлекал нас болтовнёй, а сам нащупывал её ногой. — Отходи, — сказал Тар. — Я нажму. Халлар отдал ему свой ПЛ, потянулся за «мухой». — Заблокирую, чтоб не закрылась. Спаянные общей потерей, они, казалось, забыли о своих распрях. Тар поднялся во весь рост, с безумными глазами выкрутил висящую на шее светоуказку на максимум, скрестил руки на груди. И исчез, только над головой булькнуло. — Дарайн, держи её! — Халлар ткнул «мухой» куда-то в воду. Ствол заскрипел, корябаясь о камень. Упав на колени, я сунул вниз «бесшумку» наугад. Шкрябнул металл — кажись, прикладу трындец. Невидимая подводная дверь закусила два ствола и осталась открытой. — Держится! — Халлар проверил рукой, чуть вниз не сверзился, я подхватил. Мы отползли подальше. Вода промочила до плеч — оказалось, в тоннеле не так уж и жарко. Мгновения размазывались в целую вечность, мне было стыдно дышать. Если коротышка и Льен не всплыли где-то в соседнем тоннеле, они уже должны были задыхаться. Выберемся сегодня — сразу плавать научусь. Первым делом. Чтоб в следующий раз не сидеть, как лоховина, следя за секундной стрелкой, когда мои братья там погибают внизу. Халлар раздражённо объяснял в микрофон, что произошло: альфы из задних рядов беспокоились задержкой. — Мне кажется, я тоже смогу… — заикнулся Рисс. — Даже не думай! — перепугался я. Шлёпая по колено в воде, из тоннеля явился Бернард, размахивая АМ-300 и чьей-то светоуказкой. — Он не соврал! — прохрипел нам издали. — Там выдвижная лестница и люк в потолке! Через семьдесят два метра. Наверху никого не видно. Надо подниматься! — Гай, идите, — махнул Халлар. Я сверился с часами: десять четырнадцать. Должны успеть. На поверхности воды появились выплывшие из глубины пузырьки. С Карвелом на руках Гай протиснулся мимо нас. За ним, с опаской прижимаясь к стене, мимо дыры в полу потянулись омеги. — Слишком долго, пап! — вскричал Арон. — Нельзя так долго не дышать! — Сколько спустилось? — подошедший Бернард понял всё без вопросов. — Тар один, — ответил я, догрызая ноготь. — Мы плавать не умеем. Льен, кстати, тоже. — Дайте ПЛ! И… как усилить эту штуку? Я помог Бернарду подкрутить светоуказку ярче. Он повесил её на шею, сбросил сумку, сунул мой пистолет за пояс. Спустив ноги в пропасть, несколько раз глубоко вдохнул и соскользнул вниз. Вода сомкнулась над сальным хвостом на его макушке. Мне стало чуть спокойнее: Чума там разберётся. — Ты… как тебя там… — Халлар связался с Альмором в конце колонны, у которого остался мой наушник. — Все, у кого есть оружие, поднимайтесь и защищайте омег наверху. Сидя по грудь в помоях, мы со старейшиной не отводили глаз от двери, скрытой под мутной водой. Халлар кусал губы и не маскировал своей тревоги. Тар один стоил половины его войска, а уж кем был для него Льен, я так и не понял… Мимо замелькали оранжевые штаны: альфы, которых пригнал Халлар, устремились к выдвижной лестнице. Вода хлюпала под их ногами, я дёргался на каждый бульк и грыз кулак, готовый скулить от бессилия. Тар пятую минуту там. Дольше предела. Всё, утопленник. Кхарнэ, ну как же так? Сзади всхлипнул Рисс, не выдержав моего напряжения. Расстраивать его до слёз уже вошло в обычай. С долгожданным всплеском из воды появился Бернард. Схватившись за край, вытянул на свет знакомую руку в рубцах ожогов. Мы бросились на помощь. — Опоздали! — взвыл Арон. Бездыханное тело, синюшная кожа. На губах Тара пузырилась кровавая пена. Я поднял его на руки, обескураженный, ни хрена не представляя, что теперь делать. — Он мёртвый! — испугался Рисс. Халлар набросился на Бернарда с неистовой надеждой: — Его можно откачать? Можно? — Наклоняй его! Голову ниже! — Выбравшись из провала, Чума обдал нас брызгами. Мы с Халларом перевернули Тара вниз лицом; Бернард сунул пальцы ему в рот. Дохляк в наших руках содрогнулся, и из его рта выплеснулось нам под ноги — вода, муть, розовое. Тар с жутким скрипом вдохнул и зашёлся в булькающем кашле. Живой, гад! Я ж говорил, ничто его не берёт. Бернард с силой хлопал его по спине. — Давай-давай-давай… Из Тара хлестало бесконечными потоками, перемежаясь кашлем. — Что там случилось? — спросил повеселевший Халлар. — Переоценил свои возможности. — Бернард снова ёрзал пальцами у Тара в пасти, заставляя выблёвывать содержимое кишок вместе с водой. — Внизу затопленное помещение… какая-то комната. Из неё ведёт дверь. Скорее всего, тот альфа с дредами утащил омегу через эту дверь, а потом запер её с той стороны. Ваш пловец всё ручку дёргал, открыть пытался. Ну, и силы не рассчитал. Глупее некуда… Это его омега? — Истинный. — Я усадил Тара у стены прямо в воду. — Повезло… Тогда тем более глупо так умирать. Встревоженный Халлар бесцеремонно светил Тару в глаза. Порозовевший утопленник беспомощно щурился, не прекращая кашлять, и всё не мог надышаться. Бандана съехала набок, выставив наружу искорёженное шрамами ухо. Бернард перетянул волосы потуже поясом халата. Бинты на его ладонях намокли и пропитались кровью, надо заменить ему… От радости и облегчения я готов был целовать заросшую бородой морду. Халлар признательно тронул его плечо. — Спасибо. Бернард покачал головой: не надо. — Ваши альфы меня из «одиночки» вытащили, господин Тэннэм… У вас гранаты остались? Я могу попробовать взорвать ту дверь. — Ни одной, — сокрушался Халлар. — Тогда нужно добыть их. Или хотя бы лом. В этом тоннеле мы вряд ли такое найдём. Халлар вспомнил: — Тот маломерок тявкал про ветку метро. Там может быть что-то подходящее. Я сверил время: десять двадцать одна. Все омеги уже толпились вдали, у выдвижной лестницы, где мелькали огни. Теперь и я видел, что тоннель не прямой, а еле заметно сворачивает вправо. Придерживая на плече Тилана, в ту сторону ушлёпал Арон, за ним я отправил и Рисса. Схватившись за голову, Тар раскачивался, сидя в воде. Произошедшее выбило его из колеи самообладания. — Я не смог, не смог, не смог, не смог… — бормотал он, как заклятье. Да мы все не смогли. Нас, триумфальных завоевателей Института, нагнул какой-то подземный дрыщ. Бернард вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул: да. Тар по жизни такой, с приветом. — Брат, успокойся, — попытался я. — Халлар, у тебя фляжка? — Пустая. Вытащив нож, старейшина, не жалея лезвия, долбил им, как кайлом, углубляя царапину на стене. Значит, погоня откладывается. Уходим. Я опустился в воду перед Таром, так, чтобы его не касаться. — Слушай, брат… С Льеном всё будет в порядке. — Десяток безумных альф, до утра не доживёт… — Мы вернёмся и найдём его. Но сейчас надо убираться отсюда. Крыса была варёная, ты же сам на неё наступил. Из серых глаз Тара смотрело отчаяние размером с галактику. — Он ничего не ел с вечера! Халлар смачно выругался. Только этого не хватало! Я вспомнил: Льен же неделю назад бросил принимать полынную настойку, которая не давала ему течь! И если он перестал есть ещё вчера… Ну, самое, блин, время! — Тар, мы тоже ничего не ели, — сбрехал я. — Какой кретин перед боем будет жрать? У него же очищение не началось? Он покачал головой. — Вот видишь. Времени ещё полно. Коротышка сто раз пожалеет: Льен его заболтает до смерти. — Невозможно убить разговорами, — возразил Тар. — Идём. Если ты сваришься, Льену придётся вязаться с кем-то другим. Возмущённо засопев, он подобрал свой «танатос» и всё-таки поднялся.