Должен ли я исполнить ваше желание?

      В особняке с самого утра кипит жизнь. Конечно, как и в любое другое утро, но все же сегодняшний день особенный. Девятый объявил, что вечером хочет видеть за ужином оба поколения Хранителей, Варию и Цедеф. Всем сразу вспоминался подобный сбор, состоявшийся три года назад, когда Тсунаеши заявил, что отказывается от роли наследника. Теперь, одолеваемые воспоминаниями, его хранители, да и остальные, не ждали от подобных семейных посиделок ничего хорошего. Впрочем, в этот раз они догадывались о причинах.       Все претенденты на место Десятого босса умирали, но до сих пор не было ни одного подозреваемого. Возможно, наконец-то появились какие-то зацепки. И, судя по тому, что никто в Вонголе не был в курсе, наводка поступила извне. Разве что Койот ходил с задумчивым видом, явно о чем-то недоговаривая. И он единственный не удивился, когда вечером Девятый объявил собравшимся, что они ждут кого-то еще.       Гость опаздывал, что сказывалось на всех весьма неблагоприятно. Ламбо никак не мог понять, почему ему нельзя уже начать есть, Занзас, на удивление молча, глушил виски под неодобрительные крики Скуало, Бельфегор пытался заставить Хибари и Мукуро подраться, к счастью, пока безуспешно, и даже Ямамото выглядел пусть не мрачно, но не так дружелюбно, как обычно. Правда, в случае с последним дело было не в отсутствии пунктуальности у того, кого они ждали вот уже пятнадцать минут. Парень просто начал подозревать, что это будет очередной кандидат на место их Тсуны.       Когда двери распахнулись, все ожидали увидеть некоего таинственного информатора, готового помочь им разобраться в смертях наследников, или, возможно, очередного представителя этих самых наследников, но то, кем оказался столь ожидаемый их боссом гость, превзошло все, даже самые смелые, предположения.       Присутствующие замерли в немом шоке, а он неспешно вошел в зал. Легкий шелк кимоно обтекал стройную юношескую фигуру, глаза из наивных и вечно испуганных превратились в янтарные омуты, не позволяющие увидеть истинных эмоций их обладателя, а вечный беспорядок на голове поутих, позволив отросшим прядям обрамлять лицо.       Но в остальном он выглядел в точности как в их последнюю встречу. На первый взгляд. На самом деле он уже совсем другой, и Хранители видят это, чувствуют, когда он проходит мимо, сопровождаемый шелестом ткани своего одеяния, который отчетливо слышен в абсолютной тишине зала. Они заметили перемены еще тогда, но разговорить свое Небо так и не смогли.       Все хранители Десятого собрались в его комнате. Даже Облако и Туман присутствуют. И это не удивительно. Ведь полчаса назад их босс, бывший босс, что никак не желает укладываться в головах ребят, официально отказался от титула Десятого Вонголы. И действующий глава семьи принял отказ без раздумий, будто все уже давно было решено. И вот теперь они никак не решаются задать мучающий их вопрос. Потому что Тсунаеши улыбается незнакомой улыбкой и смотрит так, будто они видятся в последний раз.       Наконец Гокудера нарушает тишину. Не в силах больше терпеть, он подается вперед, ближе к любимому боссу, но успевает произнести лишь одно слово, прежде чем Тсуна сам начинает говорить.       — Почему?..       — Гокудера-кун, у тебя такое странное выражение лица. Никто же не умер, взбодрись,— он на мгновение прикрывает глаза, растягивая губы в привычной всем улыбке. — Я всегда говорил, что это не для меня. К счастью, Тимотео-сан понял это до того, как стало слишком поздно. Сейчас я собрал вас здесь не для того, чтобы обсуждать мой уход. У меня есть просьба. Вы вправе отказаться, и я пойму, если так и сделаете, но все же…прошу, позаботьтесь о Вонголе. Мой уход не значит, что вы перестали подходить в качестве хранителей. Девятый с радостью позволит остаться тем из вас, кто решится на это. И со временем он найдет нового наследника, — он качает головой, предупреждая слова, готовые сорваться с губ друга. — Не надо, Гокудера-кун. Я знаю, что ты хочешь сказать, и благодарен за твою преданность, но это ради Вонголы. Эта семья дорога мне, пусть я и не могу быть её частью. Иначе бы я не посмел просить вас о таком.       Почти минуту все молчат, а потом Ямамото поднимается со своего места и подходит к Тсуне, кладя руку тому на плечо. Его губы не складываются в показную улыбку, а взгляд необычайно серьезен.       — Ради семьи, что так дорога моему другу, я останусь. А еще потому, что я верю, ты обязательно вернешься, — Такеши улыбается непринужденно, но пальцы с силой сжимают плечо Савады, выдавая истинные чувства парня.       Тут же подрывается с места и Гокудера. Остальные все еще молчат, но Тсуна и так знает их ответ. Теперь он может уйти спокойно.       Едва закончив последний год в школе, ребята уехали в Италию, где поселились в особняке Вонголы и приступили к тренировкам под руководством Хранителей Девятого.       Пообщаться с Тсуной им с тех пор удавалось от силы раз пять. И даже не было возможности узнать, каким он стал за прошедшие годы. Никаких фотографий к ним не попадало. И вот теперь он здесь. Такой же, как в тот вечер, когда отрекся, такой же, как в тот день, когда провожал их в аэропорт. И все же совсем другой.       Гокудера понимает, что уже не может упасть на колени перед этим юношей, ударяясь головой о пол и беспорядочно извиняясь за очередную оплошность. Рядом с ним не подобает так себя вести. Перед ним все еще хочется преклониться, но даже страшно подумать, что при этом он может поставить его в неловкое положение или оскорбить своими истеричными действиями.       Ямамото не может улыбнуться ему как раньше и хлопнуть по плечу. Он лишь заворожено смотрит на молодого человека перед собой и думает, что такие вольности с ним теперь непозволительны. Впрочем, как знать. Ведь Тсунаеши едва заметно улыбается, проходя мимо парня, пусть и не смотрит на него. Такеши уверен, что эта улыбка предназначена ему. Будто Савада знал, о чем тот думает, и поспешил разубедить старого друга.       Тем временем Тсунаеши проходит к единственному свободному месту за столом: по правую руку от Девятого. Тимотео, который искренне рад видеть мальчика, с улыбкой приветствует гостя и кивком головы предлагает сесть. Ответив на приветствие, Тсунаеши опускается на стул и вскользь оглядывает остальных присутствующих. Никто не замечает, как он спотыкается о взгляд Гокудеры и спешит повернуться обратно к Девятому.       — Признаться, я думал, что Юко-сан тоже почтит нас своим присутствием. С ней все хорошо? — Тимотео нарочно оттягивает разговоры о делах, давая понять, что Тсунаеши здесь по-прежнему любят и ждут. Просто так, не по работе. Но парень и сам это знает. И видит, как хранители цепляются за услышанное имя, справедливо полагая, что, кто бы ни была эта женщина, она связана с уходом Джудайме из Вонголы. Тем не менее, беседу их никто не прерывает. Даже Занзас, который лишь начинает поглощать виски с удвоенной скоростью.       — Она решила, что ей пора на покой. Но я, конечно, не согласен, о чем и скажу, когда она вернется.       — А как Нана?       Емитсу едва заметно вздрагивает и опускает голову, вновь коря себя за то, что за три года ни разу не смог выбраться к семье. Тсунаеши же на секунду мрачнеет. Хотя, возможно, это лишь игра света.       — Все хорошо. Но вы ведь не об этом спрашивали. Она в курсе моей работы, — парень замолкает, но Тимотео явно ожидает продолжения. Вздохнув, Савада-младший сдается. — И серьезна как никогда. Особенно после того, как стала моей клиенткой.       Емитсу уже готов нарушить молчание и влезть в разговор, но Тимотео, даже не поворачиваясь к нему, вскидывает руку, призывая к терпению.       — Полагаю…       — Верно, я никогда и никому не расскажу, о чем она просила.       Занзас не выдерживает первым.       — И? Это похоже на конфиденциальный разговор. Закрылись бы в кабинете и обсудили все свои дела. Нас зачем заставил сюда тащиться, старик? Посмотреть на этот мусор? Прекрасно и без этого жилось. Тем более что вы несете какой-то бред.       Тсунаеши встречается взглядом с алыми глазами, и босс Варии неожиданно для самого себя замолкает, вливая в себя очередную порцию янтарной жидкости.       — Смею предположить, это было сделано не для вас, а для меня. Не уверен в том, какие именно Тимотео-сан хочет вызвать во мне чувства, собирая вас всех здесь, но это явно должно повлиять на то, как надолго я тут задержусь. Все верно?       Старик кивает со вздохом. Отпираться нет смысла, да и он не чувствует себя в чем-то виноватым.       — Я лишь хотел напомнить, что Вонгола все еще твоя семья.       Легкий кивок в ответ, а тонкие пальцы уже привычно сжимают неизвестно откуда взявшуюся трубку. Кто-то, кажется Хибари, тихо хмыкает, а Гокудера в шоке смотрит на друга, но Тсунаеши не обращает на это внимания.       — И все же. Что такого произошло, что вы обратились ко мне, заставив сюда приехать?       Савада явно не настроен на долгие беседы на отвлеченные темы, и Девятый вынужден перейти к делу:       — Прощу прощения за то, что вынудил проделать столь длинный путь. Я бы приехал сам, но оставить семью в такое тяжелое время никак не мог. Возможно, до тебя доходили слухи о нашей беде. С тех пор как ты покинул нас, никто так и не смог занять место наследника. Конечно, мы находили кандидатов, но все они не проживали и пары месяцев. И с каждым разом, с каждым новым человеком, это время уменьшается. Как будто ты был единственным, кто подходил на эту роль, Тсунаеши-кун.       Последние слова старика вызывают усмешку на губах юноши. Спокойно затянувшись, он запрокидывает голову, выпуская вверх струйку сизого дыма.       — Так каково же ваше желание, дон Тимотео?       Мужчина молчит почти минуту, стойко игнорируя направленные на него взгляды. Присутствующие уже достаточно отошли от шока и скоро начнут проявлять активное участие в происходящем, задавая многочисленные вопросы, мучающие их с того момента, как Савада вошел в зал.       — Я хочу, чтобы ты стал Десятым боссом Вонголы.       Парень вздыхает, чуть улыбаясь и качая головой. Естественно, никто из сидящих за столом не остается равнодушным к услышанному. Но это ясно лишь по их лицам. Они по-прежнему молчат, не мешая разговору.       — Вынуждать меня занять этим ближайшие пару десятков лет... Полагаю, вы поняли, из-за чего умирали ваши наследники. Потому и позвали меня. К слову, началось все еще до моей кандидатуры. Ведь три ваших сына, которые, естественно, рассматривались как наследники, погибли один за другим. Меня подобная участь по некоторым причинам миновала, а вот тех, кого вы нашли после…. Как это ни прискорбно лично для меня, вы сделали правильный выбор, озвучив именно это желание. В итоге убиваете двух зайцев одним выстрелом. И наследника нашли, и проклятье снимете. Ведь мне, как боссу семьи, придется разобраться с этим во избежание проблем в будущем.       Старик чуть улыбается, понимая, что юноша согласился. Но кое-что его беспокоит.       — Какое счастье, что я еще способен делать правильный выбор. Только ответь. Получается, ты знал о проклятье, лежащем на Вонголе, но молчал? — Парень качает головой, делая очередную затяжку.       — Нет, не знал. Я понял все, взглянув на вас. Проклятье только ваше. Не Вонголы.       Последняя затяжка, и трубка отложена на край стола. Все замирают в ожидании, пусть и не до конца понимая, что происходит. Несмотря на то, что присутствующие знакомы с аркобалено, разговоры о проклятьях все еще кажутся несколько дикими, так что все предпочитают думать, что это метафора.       — Я исполню ваше желание. Но оно сильно помешает моей дальнейшей работе, да и вообще довольно обременительно, так что оплата будет высока.       Старик кивает, краем глаза отмечая ярость Занзаса и недоумение остальных.       — Я к этому готов.