***
В Намимори снова весна. На одной из улиц преобразившегося после зимы города стоит весьма необычный для здешних мест дом. Как ни странно, прохожие совершенно его игнорируют, стремительно проходя мимо ворот, увенчанных двумя полумесяцами. Ничуть не расстроенные таким невниманием к их жилищу, в саду дома возятся две миловидные девочки, пытаясь посадить кустик мяты. Получается не очень хорошо, но выглядят юные огородницы вполне довольными. К слову, обе больше похожи на фарфоровых кукол, чем на живых людей, а их нарядные платьица только усиливают эффект. Но вот от работы их отвлекает мягкий голос, обладатель которого наблюдает за ними с террасы дома: — Мару, Моро, отвлекитесь ненадолго,— когда девочки синхронно оборачиваются, бросая свои лопатки, он продолжает. — Вымойте руки и приготовьте мое лучшее кимоно. Девочки хватаются за руки и подбегают к террасе, на которой сидит хрупкий юноша. Крылышки, пришитые сзади к их нарядам, слегка подрагивают. — Ты куда-то уходишь? — Уходишь? Легкий кивок в ответ и струйка дыма, выпущенная из тонкой трубки, зажатой в бледных пальцах. — Похоже, мне предстоит небольшая работа в Италии. Отложив на столик так и не распечатанный конверт, на котором печатью горит пламя Девятого босса Вонголы, Савада Тсунаеши улыбнулся своим подопечным и, поочередно поцеловав их, ушел в дом. Вслед ему донеслось довольное хихиканье девочек. Кажется, их новых хозяин улыбался впервые с тех пор, как Юко ушла, оставив все на своего ученика.Глава 2
17 сентября 2014 г. в 21:41
На первый взгляд, к двадцати годам в Гокудере Хаято изменились только две вещи: рост и количество колец на пальцах. Правда, второе скорее было следствием другой его перемены. Почти все знакомые говорили, что он стал более сдержанным. Точнее они шептали это за его спиной, боясь лишний раз напоминать Хаято о причине этой перемены. Ведь, казалось, он был единственным из хранителей Тсуны, кто за три года нисколько не оправился от ухода Неба. Но, несмотря ни на что, увлечения у парня были все те же. Хаято как раз дочитывал главу про кицунэ, когда на скамью рядом с ним опустился Девятый Вонгола. Подскочив, Гокудера захлопнул книгу и поклонился мужчине, на что тот кивнул, с интересом глядя на обложку, где выцветшими буквами было выведено «Мифология Японии».
— Можно? — Тимотео протянул руку, осторожно беря книгу. Похоже, она была довольно старой. — Значит, тебе действительно нравятся подобные вещи?
Медленно краснея, Гокудера удивленно воззрился на мужчину.
— Откуда вы…все этот бейсбольный придурок, да? Не умеет держать язык за зубами. Ну я ему устрою! — медленно закипающий Хаято был остановлен вскинутой ладонью и мягкой усмешкой на губах собеседника. А следующая фраза мужчины окончательно остудила его пыл.
— Мне рассказывал об этом Тсунаеши. Когда-то давно. Я совершенно не против твоего увлечения, так что не беспокойся. Скажу по секрету, я сам немного верю в подобные вещи, — указал на книгу у себя в руке. — И мне почему-то кажется, что скоро случится нечто очень необычное.
Подмигнув парню, Девятый открыл книгу на заложенной странице, бегло скользя взглядом по строчкам. Наблюдая за ним, Гокудера отчаянно пытался удержаться и не задать так долго мучавший его вопрос. Но мужчина понял все и сам. Не отрываясь от чтения, он слегка кивнул:
– Знаю. Хочешь спросить, почему он ушел. Я не рассержусь, но уверен, что сам Тсунаеши ответит на этот вопрос лучше.
Хаято лишь покачал головой. В голосе его сквозила неприкрытая боль:
— Я пытался выяснить. Но Джудайме…то есть Тсунаеши не ответил мне в тот день. Никому из нас. А потом этот отъезд в Италию. Вы ведь в курсе, что я был против? То, что Тсуна больше не Десятый, не гарантирует, что никто на него не нападет, — тонкие губы внезапно дрогнули и искривились в усмешке. — Только что понял...Я впервые назвал его по имени. Он был бы рад.
Парень похлопал по карманам, видимо, ища пачку сигарет, но так ничего и не нашел. Он уже месяц не курил, после того как затеял с Ямамото спор о том, что у него нет зависимости. Даже тут этот чертов бейсболист ему подгадил.
— И даже по телефону выяснить не удалось. Сначала старался не поднимать тему, а в последнее время, когда я находил время позвонить, его мама говорила, что он на подработке или где-нибудь еще, — вспомнив о чем-то, парень совсем сник. — Он начал подрабатывать еще задолго до ухода, а я так и не смог выяснить, где. И какая я после этого Правая рука?
Гокудера едва заметно вздрогнул, когда ладонь Девятого мягко опустилась на его макушку, и сильные пальцы взъерошили пепельные пряди. Тимотео хотел подбодрить юношу, а в итоге все выходило совсем наоборот. Ну, ничего, ему недолго осталось хандрить. Всем им. Ведь то, что остальные, в отличие от Гокудеры, не показывают своих чувств, не значит, что они не переживают. Только Девятый им пока ничего не скажет, чтобы не давать напрасных надежд. Кто знает, как в магазинчике желаний отреагируют на его просьбу.
— Из тебя получилась отличная Правая рука. Я очень благодарен за то, что ты был рядом с Тсунаеши. Не кори себя ни в чем, — уже поднимаясь, мужчина вновь улыбнулся, возвращая книгу законному владельцу. — И помни о том, что я сказал. Скоро наверняка случится что-то занятное. Считай это интуицией Вонголы.
Мужчина уже давно ушел, а Гокудера все сидел, сгорбившись, на скамье. Забытая книга лежала рядом, шелестя переворачиваемыми ветром страницами.
— Но если я был достаточно хорош, почему он меня оставил?