Драбблы по Пасифик Риму

В дрифте Чака громко, как в аду. Это сбивает с толка после молчания брата и медитативного покоя Мако. Люди бегут к нему на встречу, не замечают, но людской поток обтекает его, как вода камень. Он смотрит по сторонам и видит руины оперного театра. Сидней в 2013. Иисусе. Найти Чака, когда вокруг творится такое безумие и вот-вот начнётся ядерная атака на кайдзю - легче найти иголку в стоге сена. - Мама. Он видит, как маленький мальчик стоит на пороге развалин, теребя в руках портфельчик с рисунком из какого-то японского мультика. Да вы издеваетесь. Райли хочет подбежать к маленькому Хенсену и унеси его отсюда, но, внезапно, люди начинают его останавливать, хватать за руки, не пускать. Где-то тут должен быть Герк, он эвакуировал сына тогда, чёрт побери. Но никого нет, а кайдзю уже в паре десятков кварталов отсюда. Продираясь сквозь толпу, Райли сгребает Чака в охапку и пытается унести, но тот вырывается и царапается хуже рассерженного кота. - Отпусти! Отпусти меня, козёл! Там мама! Герк перед спуском рассказал, что случилось в Сиднее тогда на самом деле. Райли может отпустить Чака, и тот, возможно, снова сможет увидеть мать хотя бы в воспоминаниях. Беккет даже останавливается на секунду, но потом продолжает бежать. Нет, Чак не сможет вспомнить того, чего не было. Внезапно Хенсен тяжелеет на плече спокойным кулём. - Райли, отпусти. Нет. - Райли, я хочу снова её увидеть. Нет. - Беккет, козлина, твою мать! - Хенсен молотит по пояснице Райли своими тяжёлыми кулачищами, - Оставь меня тут, мудак! Нет, пусть даже ты и возненавидишь меня за это. Мир вокруг них становится ярче, до рези в глазах, а потом резко схлапывается. Открывая глаза, Райли видит потолок лаборатории Ньюта и Германна. Рядом на кушетке Геркулес кидается к своему сыну. - Чарли, мальчик мой. А тот сжимает в кулаках футболку отца и давится рыданиями. Потом переводит глаза на Райли. И тому кажется, что мир вокруг них снова летит к чертям.