***
Маарет тихо сидела, опираясь об стену и подобрав складки платья кончиками пальцев. Глаза крепко зажмурены, слух максимально обострен. Словно сквозь пелену, но все же она слышала каждое слово, произносимое Акашей и Мариусом в соседней комнате, словно они произносились совсем рядом, а не долетали до нее сквозь толстые стены. Бледные, неподвижные в темноте лица остальных вампиров жадно следили за ней, готовясь ухватить каждое ее движения, однако их усилия пропадали втуне – за все время Великая Мать не пошевелилась ни разу. Минута, одна, две… прерывистое дыхание в тишине. Мгновенье – и глаза, поддернутые кровавыми слезами, широко распахнулись. - Идем, - только и сказала она и, не теряя ни секунды, поспешила к двери.***
Акаша отвернулась от окна и остановила свой неподвижный взор на Мариусе. Тот сидел, опустив голову, руки сложены перед собой. Молчание, тишина, ожидание, а в голове один и тот же невысказанный вопрос: «Хватит ли у тебя сил стать моим убийцей?» Сопротивление бессмысленно. Царица поднимает ладони, набирает воздуха в грудь… И тут наконец дверь распахивается, в комнату стремительно врываются остальные. Маарет, а с ней и Мекаре, бросятся к Акаше и заламывают ей руки. Царица вырывается, ее рот перекашивается, а глаза метают молнии. - Прочь от меня! – шипит она, отталкивая их от себя. Габриэль неуверенно бросается на помощь своей покровительнице, выныривая из-за шторы, но тут ее настигает Лестат. - Матушка, - шепчет он ей на ухо. – Идем с нами. Габриэль… На ее бледном лице – растерянность вперемешку со злобой. Она на минуту замирает у него в руках, но тут же приходит в себя. Движения ее становятся резче, и тут она наконец вырывается их кольца его рук, и уходит, не оглядываясь, на помощь Акаше. Лестат смотрит ей вслед, чуть приоткрыв рот, голубые глаза недоуменно провожают ее взглядом. - Неужели это все на самом деле? Словно в замедленной съемке он смотрит, как падает на колени Сантино, уязвленный Акашей, его темный пиджак тут же воспламеняется от пристального взгляда Габриэль. Огонь лижет белую сорочку, добирается до волос, и тут уже совершенно ясным становится отвратительный запах паленого. Через миг – его пронзительный крик, который тут же прерывается яростным воплем Акаши, которую схватили за волосы рыжие близнецы. - Лестат! - Словно сквозь толщу воды звучит голос Мариуса. Он недоуменно оглядывается, и вот уже видит перед собой растрепавшиеся белые волосы учителя. - Уходи отсюда, - говорит он. – Найди остальных. Попытайся взять пленника! Лестат кивает, отворачивается, а перед глазами все еще мелькает отображение огня, а в нем – Сантино. Бежать, бежать отсюда! Он все-таки оглянулся. Сантино больше не горел, а теперь просто лежал под столом, обездвиженный, но все же живой. - Иди! – кричит Мариус. Ад остался позади. И его тут же охватила злость. Почему он стоял и смотрел, как дурак, вместо того, чтобы помочь остальным? И хотя Лестат уже успел пройти по нескольким коридорам, он все еще слышал крики, доносящиеся до него из комнаты на первом этаже. Что же, ладно, - сказал он себе, - вперед. Остальная часть дома была погружена в пугающую и резко контрастирующую тишину. Нервы были настолько напряжены, что в тени то и дело угадывались какие-то сгустки, силуэты и движения. Воображение не заставляло себя ждать, пуская в ход самые изощренные фантазии, какие только могут быть у человека, прожившего не одно столетие. Он остановился на развилке между следующим коридором и лестницей. Выбрал подъем наверх. Где-то посреди этого лабиринта бродит Луи, Арман и Бьянка, пристально следя за каждым его движением. Лестат, конечно, любил, когда каждое его движение в восторге ловили зрители – но это удовольствием мало отличалось от того, какое он испытывал, играя в театре. Интуиция вела его сквозь тьму, и хотя его зрение не нуждалось в свете, психику нельзя было обмануть. Налево, направо, снова налево. Остальные там, внизу, сражаются с безумием в лице восставшей королевы. Позади раздался шорох, и Лестат резко остановился. Поколебавшись, обернулся, готовясь отразить внезапный вражеский удар, но его не последовало. Из-за угла вышел Дэвид, который, подняв руки, поспешил предупредить его: - Спокойно, это я. - Ты хоть не подкрадывайся так, - обиженно сказал Лестат, то и дело оглядываясь вокруг себя. Дэвид пожал плечами. - Мне тоже не хочется привлекать к себе внимание, - он тоже огляделся. – Странно все это, - вдруг заметил он. Лестат бросил на него напряженный взгляд. - Почему? - Сам посуди. Мариуса заманивают в ловушку, остальные расходятся кто куда. Ни нападения, ничего… Я-то думал… - Что? Что нас встретит кавалерия с пушками наготове? – Лестат усмехнулся. – Акаша… не стала бы так делать. Дэвид прошел вперед, А Лестат стал молча следовать за высоким силуэтом, обводя глазами широкий разворот плеч в твидовом пиджаке. Он остановился перед лестницей, ведущей еще выше – на третий этаж. - Идем? Но Лестат не кивнул – он прошел дальше, двигаясь осторожно и плавно, словно тень. Прикоснулся кончиками пальцев до двери, и услышал дыхание подошедшего следом Дэвида у себя за спиной. - Держи себя в руках, хорошо? Тот не ответил, а лишь повернул ручку, отворив дверь. В помещении было так же темно, как и в остальной половине дома. Обстановка тоже ничем не отличалась, за исключением, пожалуй, большого книжного шкафа, стоящего в углу. Но у гостей не было времени созерцать многочисленные тома, - их взгляд остановился на фигуре Луи у окна, стоящего прямо, скрестив руки на груди, и спокойно взирающего на них.***
Он сразу понял, что отступать некуда. Любые выходы были закрыты, пути перерезаны. Для того, чтобы убеждать от них через окно Луи не хватило бы могущества и скорости – он бы был сразу же пойман. А эти двое были настроены весьма решительно. Поняв, что война неизбежна, он решил укрыться от драки в своей комнате – попадись он остальным вампирам в открытую, его бы уничтожили или взяли в плен, а сопротивляться он не мог, да и не хотел. Оставалось одно – спрятаться. Но не вышло. Его нашли. Лицо Лестата сразу же побледнело еще больше. Потом – порозовело. Краснеть – от злости либо же смущения вампиры разучились уже давно. А вот Дэвид был не в пример спокойнее – пронзительный взгляд карих глаз прожигал дыру у него во лбу, и Луи стало не по себе. А потом он улыбнулся. Луи мотнул головой – показалось?***
Мариус чертыхнулся, когда вокруг него с быстротой молнии пронеслась Габриэль, которая из всех сил водила его на нос, намереваясь отвлекать от его основной цели – Акаши, с которой боролись Маарет и Мекаре. Он злился – чувство, которое он на протяжении двух тысяч лет игнорировало, вновь овладевало им. И он погнался за ней, оставляя холл в распоряжении троих вампиров, чьи счеты были слишком велики, чтобы оставлять все, как есть. Мариус выбежал в коридор следом за Габриэль, но наткнулся лишь на пустоту. Он крутился вокруг себя, тяжело дыша – не от физической усталости, а от бушующей внутри. Куда она могла подеваться? И тут, словно в ответ на его невысказанный вопрос, кто-то с силой ударил его по плечам, заставляя упасть на пол. Мариус выставил вперед руки, и чуть не проломил паркет, пытаясь остановить чудовищной силы волну удара, пронзившую его тело. Едва его пальцы коснулись пола, он поспешил перевернуться на спину, дабы видеть лицо нападающего. Никогда не позволяй противникам бить тебя в спину, - гласила древнеримская мудрость, и Мариус не собирался игнорировать ее. Он увидел перед собой Габриэль, которая уже занесла руки для удара – на сей раз, сокрушающего, и вдруг резко повалилась на пол, словно подкошенная кукла, сделанная детишками из сена. Из-за нее выглянула темная фигура Маэла, лицо искажено, зеленые глаза горят ненавистью, в руке – каминная кочерга, которую тот, несомненно, взял в холле. Тем не менее, он протянул Мариусу руку, помогая встать. - Ты как, нормально? - грубовато спросил он, на что получил утверждающий кивок. Мариус посмотрел на распростертую на полу Габриэль – лицо бледнее мела, изо рта на пол тянется струйка темной, отравленной вампирским ядом, крови. Она пробрела много новых сил и возможностей, заключив союз с Акашей, и ему невероятно повезло, что его создатель оказался здесь. Впервые, но он, возможно, спас ему жизнь. - Ее надо связать. Она скоро очнется, а Маарет просила захватить пленников, если удастся. Маэл покачал головой и потянул его в сторону лестницы. - Нет времени. Акаша, пока ты тут развлекался с Габриэль, раскидала наших Матерей, и побежала наверх, к нашим. Мы должны идти.***
Лестат был просто возмущен подобным спокойствием Луи. Он будто бы его совершенно не боялся – просто стоял, глядя вперед со смирением и спокойствием, какое на его лице появлялось крайне редко. Это злило и раздражало, подбадривая к импульсивным действиям. - Держи себе в руках, - повторил Дэвид, но тот лишь отмахнулся. - Ты, - Лестат выплюнул эти слова с таким презрением, что смутил бы самого законопослушного самаритянина, но Луи даже не сменил позы. Только губы чуть дрогнули. - Я ведь обещал тебе, что убью, не правда ли? – спросил он угрожающе, подходя ближе. Луи лишь настороженно следил за ним, и чуть приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал. Дэвид застыл, готовый вмешаться, если ярость Лестата возымеет верх над его рассудком. Тот подошел еще ближе. - Что же ты не бежишь? – спросил он, нахмурившись. - А выйдет? – тихо спросил Луи. Почти шепотом. - Нет, - с этими словами Лестат схватил его за плечи, и тот охнул. – Может быть, мне выпить всю твою кровь? – спросил он, выплевывая слова и сжимая кулаки. - До дна? Или размозжить твою глупую голову об асфальт? Что предпочтешь? Луи покачал головой и взглянул на Дэвида. - Она идет сюда, - прошептал он с ужасом. - Что?.. Едва Лестат успел вымолвить эти слова, как в комнату влетела Акаша – целая и невредимая, за исключением всколоченных волос и помятого красного платья. Она зло уставилась на Лестата, все еще державшего Луи, и прошипела: - Отпусти его, иначе пожалеешь. Лестат сощурил голубые глаза. Выполнять приказ царицы он пока что не спешил. - Зачем он тебе? – насмешливо поинтересовался он у Акаши невинным голосом. Воплощение любопытства. – Ведь Луи прятался здесь ото всех, и совсем не собрался отстаивать тебя и твои интересы. Он слабый союзник и еще более куда слабый враг. - Это не тебе решать, паршивец, - отрезала царица. - Отпусти его, последний раз предупреждаю. Повторять я не стану. - Оу… - Лестат перевел взгляд на Луи, в его голубых глазах плясали недобрые золотистые искорки. – У вас что, интрижка? Ярость Акаши не заставила себя долго ждать. Злость на бывшего любовника, ставшего предателем – не нужно было сдерживать. Иначе кровь внутри задымится, и уничтожит остатки ее здравого рассудка. Ее нужно было выплескивать, выплескивать… Тонкие, но сильные пальцы, могущие раздавить любого смертного, схватили Лестата за ворот рубахи, и с силой оторвали от Луи. - Это тебе за твою… верную службу, - прошептала она ему на ухо, и, прежде чем тот начал сопротивляться, с оглушающим треском вышвырнула его в окно. Дэвид и Луи ошеломленно смотрели на осколки оконного стекла, которые валялись теперь на полу и поблескивали всеми цветами радуги в тусклом лунном свете. Портьеры беззвучно шевелились, впуская прохладный ночной воздух в комнату. Акаша выглянула в окно, ее бледное лицо осветил бледный отсвет луны и внезапная, но довольно зловещая улыбка. Удовлетворенно взглянув на дело рук своих, она зашторила окно и отряхнула руки, словно выкинула сейчас в окно не человека, а бумажный самолетик. - Сам уйдешь или тебе помочь? – обратилась она к Дэвиду, кивнув в сторону окна, показывая, что в случае отказа его ждет схожая участь. После секундного колебания тот кивнул. - Сам, - ответил он и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, молча признавая свое поражения, как это умеют делать умные и волевые люди. Акаша пригладила спутанные волосы и тихонько вздохнула, словно снова стала обычной утомленной девушкой. Но лишь на мгновенье. - Идем, - кивнула она Луи и повелительно взмахнула рукой, приказывая следовать за ней.