Второе пришествие Королевы Проклятых

Остров Ночи, Карибское море Луи мягко отстранился от Акаши, и медленно двинулся к выходу из лоджии – яркому квадрату света во тьме. Длинные коридоры массивного особняка, уютные комнаты и залы, - все они были наполнены лишь пустым воздухом и плавно оседающей пылью. Казалось, эти помещения существовали лишь для того, чтобы слуги на следующий день убрались там, лишь на время стряхивая унылую атмосферу затхлости, царившей в них. В доме было ни единой смертной души. Арман, хоть и ценил роскошь и убранство прежних столетий, все же предпочитал идти в ногу со временем. Он снабдил свое убежище всеми новейшими гаджетами и электронными приборами, о назначении которых Луи даже не догадывался. Вот и сейчас он задумчиво посмотрел на лифт в холле, терпеливо ждущий пассажиров. Но не сделал ни шага в его сторону. Луи не понимал, что стоит за его отторжением ко всему новомодному. Эта черта вовсе не свойственна вампирам. Наоборот, они всегда открыты для всего нового (за исключением, конечно, отшельников, которым он называться не хотел). Жилища бессмертных всегда чем-то напоминали склад, в который ввалили слишком много дорогих новых вещей и антиквариата – наверное, так они чувствовали себя во времени, одновременно помня о старом и принимая настоящее. Помешкав, он все же направился в свою комнату по лестнице. В голове царил настоящий сумбур. Луи иногда ловил себя на мысли, что не понимает, зачем он все это делает, зачем прилетел сюда с этими людьми, если их еще можно было так называть, - смертоносной и сумасшедшей Бьянкой, жесткой и холодной Габриэль, равнодушным Арманом… Ему симпатизировали идеи Акаши про рай на Земле, которого она жаждала всей душой на протяжении всей своей долгой жизни. Где-то в глубине его темной души жило осознание несбыточности всех этих надежд и планов, но Луи лишь откидывал его в сторону – по старому опыту он знал, что эти мысли ни к чему, кроме безумия, не приведут. Взяв в руки книгу, Луи склонился над ней, пытаясь прочесть хоть строку, но ничего не получалось. И тогда она решил пройтись по замысловатому яркому городу, возведенному благодаря усилиям Армана. Ночной воздух был как бальзам для утомленных нервов. Это было единственное, за что Луи любил Темный Дар – за эти необыкновенные ощущения, умение ценить время здесь и сейчас. Люди лишены его. Они гонятся за своими глупыми проблемами, не сознавая, что на самом деле они ничего не значат. Голод гнал его вперед, по разноцветным улочкам, сквозь толпы людей, к добыче, но Луи силой давил его в сознании. Нет, не сейчас, когда все так хорошо. Но это было, конечно же, иллюзией. Ничего не было хорошо. Все было очень, очень скверно. Нет ничего хуже сомнений в жизни человека. И на этот раз именно они мучили Луи, впиваясь в сознание, тревожным набатом ударяя где-то о подмостки его затравленного сознания. Ему вспоминались удивленные, полные непонимания глаза Лестата, а затем его опасная ярость; разочарование Мариуса и остальных. Луи казалось, что, разорвав отношения со своими старыми друзьями, в которых царила одна лишь неудовлетворенность, он избавится от этих мук. И сейчас понял, как ошибался. А впереди лишь мрак – и нет пути назад.

***

В доме рядом с Акашей, в гостиной, сидела Габриэль. Ее и без того бледное лицо сейчас сияло снежной белизной, а глаза походили на две голубоватые вспышки. Сомнений не оставалось – она получила свою награду от царицы за проявленную верность – могущественную кровь. - Отлично, что ты здесь, - сказала царица. – Я намерена дать вам несколько ценных указаний, мои ангелы. Луи не сразу заметил Армана, прислонившегося к дверному косяку – в своей кожаной темно-коричневой куртке он сливался с деревянной панелью за его спиной. Он взирал на их предводительницу со странной смесью восхищения и равнодушия. Бьянка тоже была здесь – возле зеркала, поправляя белокурые локоны, уложенные в высокую прическу. Она бросила на вошедшего задумчивый взгляд через зеркало. - Наши друзья, несомненно, скоро появятся здесь, - насмешливо произнесла Акаша. – Вопрос лишь – как скоро. - Думаешь? – протянул Арман. – Маарет не из тех, кто действует импульсивно. Акаша пожала плечами. - В нашем братстве нет четко выраженного главенства. А остальные не потерпят бездействия. Луи молча наблюдал за ними. - Они знают, что мы здесь? – спросил он Акашу. - Полагаю, что да. Я не особо скрывалась, - она хихикнула. К ним неожиданно повернулась Бьянка, по-птичьи склонив голову набок. - То есть наша задача… Быть готовыми к этой встрече? Царица кивнула. - Именно. После того, как мы отобьем их атаку, мы сделаем контрольный выстрел по одному из ключевых центров планеты. Наша цель – переворот властей и просвещение народа. Последний пункт поначалу придется выполнять насильно. Хорошо бы захватить телевышку и передать Наше Слово через все каналы, чтобы люди сначала косвенно столкнулись с нашей миссией. Таким образом, мы могли бы избежать потерь и крови. Так, полагаю, мы и поступим… Луи слушал, и в рассудок его холодной струйкой проникал ужас. - …Я долго думала, с какого города начать, - продолжала вещать Акаша твердым голосом уверенного в победе полководца, - и решила, что лучше всего было бы… - Нью-Йорк? – высказала догадку Габриэль, подавшись вперед, и Луи на секунду сосредоточил на смертной матери Лестата все свое внимание. Акаша приоткрыла рот, а потом резко захлопнула его, выразив таким образом свое недовольство тем, что ее перебили. - Нет, не Нью-Йорк, - холодно сказала она. – Хотя такая мысль у меня была, я решила остановить свой выбор на столице Англии – Лондоне. Бьянка задумчиво кивнула, а Луи едва удержался, чтобы не вскричать от ужаса, и дернулся, схватившись рукой за дверной косяк. «Дурак, - обратился он к себе, - ты же знал, на что идешь. Знал, кто она такая, с самого начала. Неужели события двадцатилетней давности ничему тебя не научили?» Акаша почувствовала его смятение, и обернулась к нему. Внезапный страх сковал его. Она выглядела такой смертоносной и жестокой, что спину обвеяло холодом. Так они и продолжали свое противостояние, пока из задумчивости их не вырвал голос Армана. - Вполне справедливо, - говорил он, кивая. – Люди привыкли считать Англию самой устойчивой и консервативной страной. Если мы сначала подчиним ее себе – за остальными дело не станет. Черные глаза Акаши с неохотой оторвались от Луи, который молча клял себя за то, что ведет себя так неосторожно. Она, то и дело, начнет подозревать его в измене. Несомненно, сейчас Акаша прощупала его мысли, но, конечно, не нашла ни единой зацепки. Но если он будет критиковать ее… - Я рада, что ты понимаешь, Арман, - кивнула царица, выражая свою благосклонность. – Мои цели все вы прекрасно знаете. Я так долго рисовала себе все это – на протяжении сотен и сотен лет, что сейчас едва могу совладать с собой, чтобы прямо с порога не бросится в бой… Ее глаза горели неистовым пламенем, а пальцы сжались в кулак. - …Но я ждала очень долго, и смогу подождать еще немного. Вы свободны, мои ангелы. Скоро наступит новый день.