Второе пришествие Королевы Проклятых

Остров Ночи, Карибское море Лететь им пришлось недолго. И хотя буря мешала им, то и дело норовя сбить их с пути, они все добрались вовремя. Погони не последовало, в чем Акаша была изначально уверена. Она знала дорогу до Острова, какой Арман любезно разрешил использовать ей в качестве штаб-квартиры, но летела второй по счету, прижимая к себе младших – Габриэль и Луи. Последние, с отличие от Бьянки и Армана, получивших Облачный дар от общего создателя Мариуса, такой силой наделены не были. Вдалеке показались яркие огни Острова. Сотни магазинов, сверкающих в темноте ночными вывесками даже сейчас, в дождь, завлекали к себе, манили и звали. Игровые казино, клубы и бары, - Остров Ночи недаром получил свое название. Люди здесь просыпались, равно как и вампиры, на закате. Они остановились на небольшом холме - пять темных фигур на фоне бесконечной вереницы забегаловок и ярко освещенных улочек. Акаша немного вышла вперед, зачарованно глядя перед собой – тысячи огней отражались в ее черных глазах. - Спасибо, Арман. Это место великолепно, - откликнулась она. Внизу по склону возвышался трехэтажный белых особняк с широкими балконами и парой мраморных колонн впереди. Создаваемое им впечатление немного отличалось ото всей остальной шальной атмосферы двадцать первого века. Оно словно потерялось во времени, и выглядело бы, скорее всего, как историческая ценность, если бы не высокий трехметровый забор и камеры наблюдения, понатыканные по всем углам. - Меры предосторожности? – спросил Луи, осматриваясь. - Это скорее дань обычаям, чем реальная защита, - тихо произнес Арман. – Все просто. На самом деле я никому не нужен, - он немного помолчал. – Людям некогда уделять внимания всяким странностям: они развлекаются, спят, едят, снова развлекаются. И никто не смотрит вглубь. - …Просто иногда лучше прятаться на виду у всех, - раздался женский голос. - Так делал Мариус, будучи венецианским живописцем. К ним сзади незаметно подошла Бьянка и теперь смотрела на Армана, не отводя взгляда. Ее лицо слабо светилось в темноте. Арман волновался. Это было видно по его глазам, которые бегали из стороны в сторону, не в силах зацепится на одном объекте; по рту, который четь приоткрылся, обнажив белую полоску зубов. Он тихо выдохнул. - Бьянка… - прошептал он, и Луи понял, что этих двоих связывает нечто, что не подлежит огласке. Он поспешно отошел. - Амадео, - Бьянка покачала головой, словно отгоняя навязчивые мысли. - Я думал… ты умерла, - он поднял на нее глаза, но потом снова опустил. – Исчезла, растворилась, рассыпалась в прах… - Ты видел меня тогда в Париже, - сказала она, отвернувшись. Ее профиль был отчетливо виден, обрисовывая мягкие контуры лица. Лица, которое Мастер так часто изображал на своих полотнах. - Ты убежала тогда. - Я испугалась. Арман хмыкнул. - Мне было больно, - сказал он. – Я думал, что ты давно превратилась в старуху и умерла, удачно похоронив нас с Мариусом в том огромном пепелище, что осталось от нашего палаццо. А тут ты появляешься в Париже в расцвете своей прекрасной красоты и не удостаиваешь меня даже взглядом, словно время способно стереть то, что мы пережили. - Не смей ставить это мне в в… - начала она, но тут их прервал голос Акаши. - Арман, будь так любезен, - она улыбнулась краешком губ, - проведи нас в дом. Он повернулся спиной к Бьянке и махнул рукой остальным. Вампиры снова поднялись в небо.

***

Акаша стояла в своих покоях возле высокого зеркала в полный рост. Она сменила свое красное платье на короткое черное, мимолетно удивившись, что аналоги такого одеяния существовали и шесть тысяч лет назад, когда египетские женщины надевали темные хламиды, подпоясывая их папирусными веревками. Она стояла, задрав голову, и вела пальцем по ровному шраму, который картинно обвивал всю ее белую шею четким кольцом. Как ужасно, как мерзко!.. Словно клеймо, от которого никто не в силах избавится. Почему этот ужасный рубец не исчез? Ведь на идеальной коже вампиров даже после самых страшных ожогов не остается следов. По крайней мере, через время. А это… Акаша передернула плечами. Невыносимо было думать о том, что этот шрам останется с ней навсегда, всю ее оставшуюся вечность напоминая о ее ужасной ошибке, крахе и падении. Благо хоть, он не так заметен остальным. Взяв в руки гребень, царица присела на кровать, устеленную золотистым шелковым покрывалом, и провела им по черным волосам. Мысли ее приняли неожиданный поворот и понеслись теперь, не зная остановки. Что если ее воскрешение – свидетельство вмешательство не кого иных, как высших сил?.. Ничто уже не могло помочь ей; она не в силах была подняться. Земля засыпала ее, обняла, сомкнула над ее головой непроходимые периметры, высотой в несколько десятков метров. Навсегда. Иначе быть не могло. Остальные, - в этом Акаша была уверена, - были слишком напуганы, чтобы оставить ей шансы. Так что же тогда произошло?.. По телу пробежали мурашки. Вампиры были слишком мудры и искушенны, чтобы верить в богов. Но все же… … Ей вспомнилось детство, когда она несмышленой девчонкой вступила в храм Изиды, чтобы посвятить ей свою жизнь. Купола высоких храмов смыкались над ее головой, а ночные звезды были глазами богов, указывающими путь в темноте. Жрицы сжигали пучки душистых трав при полной луне, шепча сухими губами молитвы Великой матери. Как нравился ей храм! Ей, уроженке бедного семейства, где мать, едва родив недоношенную дочь, должна была вернуться в поле, иначе пришел бы злой человек, и выселил их из дома. Она всегда так говорила, «злой человек»… Нет, это невозможно. Акаша была слишком могущественна, чтобы верить в то, что в мире есть кто-то, имеющий над ней власть. Если так – где он был все это время? - Достаточно, - вслух сказал она себе, и принялась ожесточенно водить щеткой по волосам. – Меня ждет власть и величие. Власть… и величие.

***

Она тихо спустилась вниз, в гостиную, к своим новоявленным подопечным. Сейчас им нужна была твердая рука лидера, ведущего их вперед, не знающий ни колебаний, ни сомнений. И Акаша была готова оказать им эту милость. Габриэль внизу не было – она, несомненно, отправилась осваивать яркие улочки Острова Ночи. Тем лучше. Действия убивают мысли, которые могут вызвать неверие. Арман и Бьянка, сидящие по разным углам, время от времени бросали друг на друга красноречивые взгляды, но так и продолжали молчать, лелея старые обиды. Они тоже были заняты. Выяснением отношений. А вот Луи с ними не было. - Где он? – спросила Акаша Армана. Тот неопределенно повел плечом. - Скорее всего, вышел на веранду. Туда она и отправилась. С лоджии открывался чудесный вид на долину. Она выходила на север, и потому здесь не так сильно был слышен гул, исходящий от баров и клубов с музыкой. Верхушки деревьев мирно покачивались на фоне высокой скалы. - Красивый вид, - кивнула она. Луи даже не повернул головы. Акаша продолжала сверлить его взглядом. - Ты принял мое предложение, - сказала она утвердительно, переводя взгляд туда же, куда смотрел и Луи. Молчание. - Пришла и моя очередь. Наконец он повернул голову и одарил ее удивленным взглядом зеленых глаз. - Ты хочешь моей крови? – без обиняков спросила она, протягивая к нему свою белую кисть. Луи взглянул на нее так, будто видел перед собой ожившую из статуи змею. - Нет, - ответил он, резко качнув головой. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не отпрыгнуть от нее. – Нет! – повторил он. Эхо его голоса пронеслось над землей. - Почему? – недоуменно спросила Акаша, ее брови сошлись на переносице. Луи прикрыл глаза, словно от сильной усталости. - Я устал объяснять, - прошептал он и отвернулся, возвращаясь к своему молчаливому диалогу с далекими, холодными звездами. Когда-то такое поведение считалось непростительной грубостью и могло караться темницей, а то и еще хуже. Но сейчас Акаша и не думала обижаться или проявлять недовольство. С Луи это было бесполезно. - Понимаю, - кивнула она, хотя на самом деле ничего не понимала. – Могу ли я что-нибудь сделать для тебя? За твою службу? Луи долго смотрел вдаль на светящийся город. - Пообещай мне охранять их, - сказал он, указав тонким пальцем на суетившихся, чуть подвыпивших людей, снующий туда-сюда от одного пивного бара к другому. – Создай государство, лишенное войн и политических распрей… Цветущую империю, прекрасный сад, где царит гармония. И нет страданий. - Этого я всегда и хотела, - истово заверила она его, вспоминая свои грезы на яву, мерещившиеся ей на протяжении сотен лет. Акаша потянулась к нему и легко прикоснулась ярко-красными губами к бледной щеке. - Обещаю, - прошептала она.