Второе пришествие Королевы Проклятых

Майами, Флорида Из-под белых пальцев, яростно давивших на клавиши спинета, вырывались яростные, порывчатые звуки. Звуки эти сливались в единую мелодию, беспокойную, страстную, молящую о помощи. С таким звуком обычно стучится в дверь Смерть, чтобы забрать в свое царство еще одно дитя, не ведая ни пощады, ни сожаления. Эта была песня рока, неумолимой судьбы, избивающей каждого на своем пути: будь-то ребенок, женщина или мужчина. Волосы Лестата растрепались, и теперь падали светлыми прядями прямо на глаза, но он – удивительно! – не обращал на это ни малейшего внимания. Рубашка его была помятая и расстегнутая, а взгляд – рассеянным. Что-то ужасное должно было случиться, чтобы вампирский принц наплевал на свой внешний вид. Что-то воистину ужасное. Дверь отворилась, и в комнату, осторожно ступая, вошел Дэвид. Взгляд его сочувствующе скользнул по Лестату, целиком и полностью поглощенному музыкой, и спросил: - Я не помешаю? Услышать его мягкий голос для Лестата было почти облегчением. Но ответить он не смог, а просто резко качнул головой из стороны в сторону, продолжая вытанцовывать пальцами по черно-белым клавишам. Дэвид присел на мягкий диванчик цвета кофе со сливками и принялся разглядывать обстановку комнаты. Ее украсили так, словно заранее знали, что здесь остановится именно Лестат – в стиле рококо эпохи Наполеона третьего, когда весь двор дышал золотом и роскошью. Всюду обилие украшений и изгибов, мебель слыла настоящим антиквариатом. Мариус знал толк в интерьере. И не удивительно, что это убежище он отдал щеголю Лестату. Дэвиду же досталась уютная комната, которая все же слегка напоминала отельный номер. Добротный, просторный, но все-таки отельный – с дюжиной ненужных торшеров и полочек. Лестат закончил играть, громко и решительно завершив сонату. Плечи его поникли, и он наклонил голову, пытаясь отдышаться. - Ты считаешь… это правильно… что мы сидим здесь и ничего не делаем? – спросил он. Дэвид нахмурился, вслушиваясь в голос своего создателя. Что-то было с ним не так. - Наверное, - ответил он, все еще не сводя подозрительного взгляда со спины Лестата. – Все же так решила Маарет, а она в сотни раз мудрее нас. Наконец Лестат повернулся к нему, и Дэвид с изумлением увидел, что глаза создателя налились самой настоящей кровью. - О нет, - простонал он, сочувственно глядя на Лестата. – Ты что, пил кровь наркоманов? Вообще-то алкоголь или наркотики, даже растворенные в крови, не имели никакого действия над бессмертными кровопийцами. Однако последние опыты показали, что особенно крепкие дозы морфия могут вызвать серьезное помутнение рассудка даже у вампира, чем Лестат не преминул воспользоваться. - Ох, горе мне, - вздохнул Дэвид и, взяв создателя за плечи, усадил рядом с собой. Тот едва держался на ногах. Впрочем, винить опального принца сейчас было не в чем. На его плечи свалилось слишком много тяжелых нош – предательства близких не так легко забыть. И Дэвид принялся успокаивающе гладить создателя по белокурой голове. А Лестат сидел рядом, привалившись к англичанину, и наслаждался дружеской близостью, ощущением верности и покоя. Дэвид, его Дэвид – рядом с ним, крепкий как скала, уверенный в себе, стойкий… - Как ты все это выдерживаешь?.. – внезапно спросил он свистящим шепотом, вглядываясь в темные глаза бывшего ученого. Дэвид мягко улыбнулся, блеснув белыми зубами. - Вот, - он указал на книгу, которую все это время держал в руках. – Мое спасение от безумия, моя тайная дверь, мое убежище… Лестат грустно улыбнулся в ответ, снова кладя голову на плечо друга. - Нет, вообще-то я серьезно, - сказал Дэвид. – Пойди в библиотеку, она у Мариуса похожа на настоящий лабиринт. В подвале. Очевидно, когда-то она собирался устроить там святилище для… - он запнулся, не желая упоминать Акашу. Его собеседник кивнул. - Да, я обязательно наведаюсь туда. Но позже. А пока… - он снова заглянул Дэвиду в глаза. – Можно я побуду с тобой?..

***

Он шел по темному коридору, в своей излюбленной манере засунув руки в карманы светлой куртки. Поворот за поворотом, ступенька за ступенькой – смертный бы непременно запутался бы в этих катакомбах. Мариус создал под теплой землей Флориды настоящее подземное царство. Лестат пытался отогнать все лишние мысли, стараясь думать четко и членораздельно, сосредотачивая внимание на предметах окружающей его обстановки. Но на глаза то и дело попадался какой-нибудь торшер с бархатным зеленым абажуром, такой яркий, что сразу же вызывал мучительные воспоминания о глазах Луи – таких темных, испытующих, мерцающих... причиняющих боль. Или же какие-нибудь занавески небесно-голубого оттенка – любимого цвета Габриэль, когда та была еще смертной женщиной, просто его матерью. Она часто ходила по их полуразваленному замку в этих сияющих шелках, напоминающих о счастливых временах, когда их родовое имя почиталось всеми в округе… Лестат тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Он и сам не заметил, как оказался в библиотеке. Высокие стеллажи тянулись бесконечными рядами вдоль стен, словно диковинные стражи, храня в себе тысячи томов… Он тихо и изумленно выдохнул – такими запасами могла похвастаться разве что Таламаска. Лестат шагнул в один из рядов, медленно ведя пальцами по корешкам книг. Здесь были произведения на любой вкус: и детективы современного века, и древние сочинения Сократа и Овидия – любимого автора возлюбленной Мариуса – Пандоры. Были здесь и десятки изданий Библии. А вот там, за углом, Лестат бы смог найти настоящие пособия по черной магии, написанной настоящей кровью безумными чернокнижниками двенадцатого века… Рука его внезапно остановилась на довольно потрепанном темно-красном фолианте. В темноте едва заметно блеснуло название – «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда. Лестат улыбнулся, взяв в руки книгу. Когда-то давно он уже читал ее, и тогда нашел произведение очень увлекательным. В главном герое, Дориане, он видел отражение себя самого: бессмертный, порочный, щеголеватый, прекрасный, жестокий, несчастный, он проходил сквозь те же искушения, что и сам Лестат. И вот сейчас, спустя столько лет, он вдохнул пыльный запах страниц, полностью погружаясь в воспоминания. - О да, прекрасная книга, - раздался тихий голос за спиной. Лестат едва заметно вздрогнул и обернулся, узнав Мариуса. - Прости, я не хотел тебя напугать, - сказал он извиняющимся тоном. – Я вижу, ты тоже решил прибегнуть к книжной терапии? Едва заметная улыбка на узких губах. Лестат опустил ресницы и пробормотал: - Что-то вроде того… Мариус, как всегда, был одет в красное – на этот раз он позволил себе нарядится в самый настоящий алый римский плащ, какие носили имперские легаты тысячи лет назад. - Здесь я могу позволить себе быть сумасшедшим, - сказал Мариус с улыбкой, прослеживая за взглядом Лестата. – Это моя крепость, куда не заглядывает ни один смертный. Я наряжаюсь в старинные одежды и представляю себя сенатором, уснувшим в какой-то старинной библиотеке. Здесь я предаюсь грезам, которые начал уже путать с реальностью… Здесь я схожу с ума. Лестат улыбнулся. - Всем нам это нужно. Надо будет и себе обустроить такое местечко… Они замолчали, Мариус осматривал древние фолианты. - Знаешь, мне ведь тоже очень больно, - внезапно сказал он, пристально поглядев Лестату в глаза. – Я любил ее, похоронил ее, а она воскресла, чтобы убить и меня. Лестат ошеломленно посмотрел в голубые глаза Мариуса, в которых читалась такая тоска, какую только могло испытывать существо, прожившее более двух тысяч лет. - И он ушел. Мой Амадео, мой маленький мальчик, - он отвернулся. Белые волосы упали ему на лицо, скрывая потухший взгляд и едва заметное дрожание ресниц. - Мариус… Непривычно было видеть, как страдает этот мудрец, единственный из всех точно знающий, как пережить вечность. Лестат неловко коснулся тыльной стороной ладони щеки Мариуса. Твердой, словно гранит. - Не волнуйся, принц, - сказал Мариус, ободряюще улыбаясь. Себе или же Лестату, понять было трудно. – Я просто хочу сказать, что ты не одинок. Не ты один оказался в этом ужасном положении, преданный, сбитый с толку… Мы здесь, мы все еще живы. И ты можешь в любой момент прийти ко мне. Я все еще хочу, чтобы ты стал моим учеником… - Я всегда был и буду твоим учеником. Мариус расплылся в улыбке. - Я рад, Лестат. Очень рад. А пока… иди, и поговори с книгой. Никто из нас не сможет так развлечь тебя, как это сделает она. А мы будем ждать новых указаний Маарет.