Второе пришествие Королевы Проклятых

Майами, Флорида Мариус сидел в своей гостиной рядом с Пандорой. Оба мастерски выполняли обязанности глав особняка: гостей любезно встречали, проводили и усаживали на мягкие подушки прямо здесь, в этой комнате. Лица собравшихся освещало тусклое пламя камина, образуя уютный, интимный полумрак. Но вампирам свет не нужен был. Они прекрасно видели друг друга. У окна неподвижной статуей замерла Габриэль в своем неизменном наряде: тонкой льняной куртке цвета хаки и кожаных, удобных бриджах. Она стояла у своего поста, почти не обращая внимания на остальных, - даже свою любимую ковбойскую шляпу не сняла. Мариус смотрел на нее, гадая, чем живет этот человек. Неужели в своей диких, уединенных странствиях по свету она находит нечто не доступное ему? Габриэль не стремится к знаниям или любви, как большинство из их племени. Даже Лестат, самый близкий из ныне живущих ей людей не может рассчитывать на ее поддержку. Проявление ее давно угасших материнских чувств ограничивается лишь сухим кивком головы или скупой улыбкой. Но Лестат все равно будет очень рад ее увидеть… Рядом с ней стояла Джесс, чей наряд выдавал в ней дитя двадцать первого века, - фиолетовая кофточка и темные брюки из денима смотрелись в этой изысканной обстановке немножечко нелепо. Но Джесс, истинная дочь Маарет, не обращала на это никакого внимания, с улыбкой наблюдая за остальными и изредка переговариваясь с Габриэль. Конечно, они тоже были здесь. Те, кто всегда был вместе с Джесс, охраняя и защищая своего птенца, - их новые Царицы Проклятых, на чей титул сейчас с такой уверенностью посягали. Но на их бледных лицах никто бы не смог заметить и намека на беспокойство. Они сидели рядом, как всегда, - рыжеволосые девушки, Маарет и Мекаре. Самые юные здесь по своему смертному виду, они, несомненно, видели и испытали гораздо больше остальных. Мариус еще не успел отправить им мысленного сообщения с просьбой о прибытии, когда с удивлением обнаружил эту троицу, стоящую у себя на крыльце. Как они узрели происходящее, он спрашивать не стал. Возможно, Акаша уже почтила их своим визитом… Тем не менее они пришли, а значит, были готовы отстаивать свои позиции. Эта мысль внушила Мариусу слабое удовлетворение. Оставив гостей на попечение верной Пандоре, чья милая улыбка и успокаивающий тон голоса всегда могли утешить, он двинулся к входной двери, дабы встретить очередного гостя. Образ и мысли его были надежно заперты от Мариуса, и он мог узнать кто это, лишь отперев дверь. Что он и сделал. - Приветствую тебя, Мариус, господин, - произнес женский голос. Мариус недоуменно скользнул взглядом по высокой, старинной прическе, какую носили знатные дамы в далеком пятнадцатом веке, по светлым волосам, в который был вплетен перламутровый жемчуг. Даже изящную шею обнимал жемчуг, - тонкой, изящной нитью, стоившей целое состояние. Такие вещи смертные женщины никогда бы не одели на улицу, оставляя для себя тайное наслаждение, - любоваться цветом камней у себя дома, доставая их из шкатулки и вытирая с них десятилетнюю пыль. Но вошедшая не была смертной, о чем свидетельствовал неземной блеск светлых глаз и неестественная бледность кожи без единой поры. - Бьянка! – он, казалось, даже закричал. На глазах выступили кровавые слезы, и Мариус с трудом сдержал порыв обнять и прижать к себе это нежное существо, которое, пусть и насквозь пропитанное могущественной кровью, оставалось неизменно хрупким и милым созданием. Бьянка лишь сдержанно улыбнулась и попросила разрешения войти в дом. - Скажи мне, скажи мне, - шептал Мариус, вглядываясь в нее так пристально, как только мог, словно желая запечатлеть каждую черточку в памяти, - почему ты не дала о себе знать?! Неужели Акаша не уничтожила тебя?.. Ах, Бьянка, как я скорбел по тебе! Она равнодушно смотрела мимо него, сложив руки. - Так получилось, - спокойно ответила она, не обращая внимания на его пыл. - Бьянка, - Мариус протянул руку, чтобы коснуться ее нарумяненной щеки, но она перехватила его движение. - Не стоит, Мариус, - сказала она и отвела его кисть от своего лица. Мариус промолчал. - Ты все еще злишься на меня, моя чаровница? – с болью спросил он. Бьянка устремила на него пронзительных взгляд серых глаз. - Я не забываю обманов. С этими словами она проскользнула внутрь дома, присоединяясь к остальным. …Следующим пришел Хайман, который своим извечным добродушием завоевал всеобщее расположение. Он сразу же уселся играть в шахматы и беседовать об историческом величии разных стран вместе с Дэвидом. Такая обстановка продолжала свое существование, пока остальные бессмертные окутывали дом Мариуса своими могущественными тенями. Наконец в дом вошел Луи в сопровождении своего знаменитого Создателя Лестата. Все взоры сразу же обратились к ним. Лестат приветливо всем улыбнулся и поспешил к Мариусу, который поднял руку, приглашая их к себе. - Где ты был? – требовательно, даже строго спросил Луи Мариус, нахмурив золотистые брови. Луи спокойно посмотрел на него. - В Париже. - Почему не отвечал на мои призывы? - Не хотел. Я желал побыть в одиночестве. Лестат с Мариусом переглянулись. Даже Пандора устремила на Луи свой обеспокоенный взгляд. - Что-то случилось? – шепотом спросил Мариус, обращаясь к Лестату, когда они уселись на мягкой, парчовой софе. Тот закусил губу. - Нет, - тихо ответил он. - Ну, ничего необычного. - Вы ссорились? Лестат помедлил. - И да, и нет… Но это неважно. Я нашел его быстрее, чем это сделала Акаша. Он с нами и он в безопасности. Остальное – после. Мариус кивнул, откинувшись в кресле. - Лучше расскажи мне, кто эти очаровательные создания, - промурлыкал Лестат, по очереди указывая на Бьянку, рассматривающую бронзовую статуэтку танцовщицы, и на Сантино, сидящего в углу и недружелюбно взирающего на окружающих. – Чьи они? Словно по заказу, к ним направилась изящная Бьянка с очаровательной, но немного змеиной улыбкой на лице. - Ах, вы, должно быть, Лестат де Лионкур, - сказала она приятным бархатным голосом с заметным итальянским акцентом и рассмеялась. – Простите за фамильярность, но я наслышана о вас. Лестат поклонился. В каждом его движении угадывалось театральное прошлое бульварного актера. - Приятно видеть здесь вас, синьора, - он поцеловал ей руку и сверкнул глазами. - Я надеюсь, что не прогадал с вашим итальянским происхождением. Бьянка стрельнула глазами в сторону Мариуса и ответила все еще с улыбкой на розовых губах, явно подкрашенных косметикой: - Вы совершенно правы, монсеньор. Мое смертное прошлое угадывается с такой же легкостью, как и ваше собственное. Мариус заскользил глазами по гостиной, чтобы только не глядеть на эту кокетливую пару и взгляд его сам наткнулся на Луи, уныло наблюдающего за Создателем. Его взгляд как всегда выражал едва заметную тень печали, но в этот раз в них было что-то еще… - Вы на редкость проницательны, моя дорогая, - сказал Лестат медовым голом, что Мариусу захотелось поморщиться. – Только одно не дает мне покоя… никак не могу понять. Скажите, милая, кто ваш Создатель? Мариус поймал взгляд Пандоры и ободряюще улыбнулся ей. - … и вы прекрасно его знаете, монсеньор. Он стоит рядом с нами, - Бьянка повернулась к Мариусу, словно только его заметила. – Вот же он! – она всплеснула руками. Лестат удивленно поднял брови. - Как тесен мир!.. Бьянка обернулась к Лестату и прошептала: - Когда-то я любила его. Помогла ему подняться из пепла… а он обманул меня. Использовал… Мариус улыбнулся и Лестату тоже. - …Помню, как впервые увидела его. Я уже много было о нем наслышана. «Гениальный художник!», - говорили одни, «писаный красавец», - вздыхали другие. А ко мне во двор, - известный приют всех обездоленных гениев и прославленных меценатов от мала до велика он даже не счел нужным зайти. Я уже подумывала о том, чтобы оскорбится на его счет… Пандора едва слышно встала рядом с Мариусом, который задумчиво смотрел куда-то вдаль, словно речь шла вовсе не о нем. - …господин в красном бархате с прямыми белыми волосами, - такими белыми, каких в Венеции днем с огнем не сыскать. Эрудит, знающий историю лучше самых знаменитых и прославленных ученых… Образец мудрости… Он обманул меня, потому что всю жизнь любил другую, чьи портреты рисовал ночи напролет в своем святилище. Бьянка обернулась к нему, в глазах у нее блестели рубиновые слезы. - Скажи мне, Мариус, - прошептала она. – Неужели я была недостойна любви?.. Почему я должна была стать всего лишь отрадой, заменой другой женщине, всего лишь бледной тенью богини?.. Пандора смотрела на светловолосую преемницу с нескрываемой жалостью. - Бьянка, - тихо обратилась она к ней, - спасибо тебе. Ты помогла ему выжить, ты спасла его. Твоя заслуга перед ним много больше моей собственной… И он любит тебя. - Замолчи! – взвизгнула Бьянка и закрыла уши руками. – Я ненавижу тебя и ненавижу его! С этими словами венецианская куртизанка отошла в дальний угол комнаты, растирая красные слезы по щекам. Лестат, доселе молчавший, присвистнул. - Я думаю, тебе стоит написать собственную книгу, Учитель, - сказал он Мариусу. – Такая запутанная сюжетная линия, такие колоритные персонажи… А через еще какое-то время в дом вошли двое. В высоком человеке с суровым и упрямым лицом, обрамленном светлыми волосами Мариус узнал своего создателя, Маэла. Тот как всегда остался холоден и даже не поздоровался с ним. А вот вторую гостью отличил более веселый нрав. - Мариус! – радостно закричала она и побежала к нему. Черные волосы и темные, агатовые глаза, с многовековой мудростью взиравшие с совсем еще детского лица… Дрожь пробежала по его телу. - Зенобия!..