Второе пришествие Королевы Проклятых

Париж, Франция Тьма сгустилась над городом. Казалось бы, Париж больше никогда не погрузиться во мрак, - с его тысячами и миллионами ночных огней. Но на тихих окраинах, обвитых зеленью, где многоэтажки уступали маленьким, ухабистым домикам, свет мерк. Самое подходящее место для вампира, решившего устроить полуночный пир. Но многие предпочли бы возразить. Лестат говорил: «Лучше спрятаться у всех на виду», - и был по-своему прав. Но Луи не был из тех, кто мог запросто, вот так, дурачить своих жертв… Бесшумные шаги, мягкие кошачьи движенья, сумрак в глазах, - все как всегда. Самый неприятный момент за ночь неумолимо приближался. Наступало время убивать. Из-за угла, где работал дешевый паб, пошатываясь, выбрался какой-то мужчина. Что-то невнятно бормоча, он то и дело поглядывал на часы у себя на запястье, по-видимому, спеша домой. Совсем пьяный. Тем лучше. Луи несколькими быстрыми прыжками приблизился к жертве, исполняясь мрачной решимости сродной той, какую испытывает палач перед тем как отрубить голову осужденному преступнику. Но даже двухсотлетняя практика не может заставить его привыкнуть к этому мрачному обряду смерти. Сомнения снедают его, но голод берет верх. Руки смыкаются вокруг трепещущего, живого тела. Жертва хрипит, пытается закричать, но бледная рука зажимает ему рот. Белоснежные клыки прокусывают кожу, в рот попадает несколько первых животворящих рубиновых капель… и мир гаснет вокруг. Но лишь на блаженные мгновенья, когда сожаления об убийстве растворяются в пылающем огне желания и животного голода. Но вот уже Луи снова обрел себя; он стоит, а в руках у него беспомощное тело, бывшее когда-то личностью, человеком… Стараясь не смотреть на него, Луи тащит тело к реке. Сена все также прекрасна, величественна и могуча. Ясные воды в глазах ночи приобретают черный цвет и теряют ту восхитительную, свежую голубизну, коей обладают только при ясном, солнечном свете. Луи прикрывает глаза мужчине, чей взор навеки замер в предсмертном ужасе – ах, что за глупый, сентиментальный жест! – и сталкивает тело вниз. Оно летит, набирая скорость и вскоре с громким плеском разбиваясь о бурлящие потоки воды, увлекаемое вниз по течению. Вампир какое-то время грустно смотрит вниз. И никто бы даже не посмел предположить, что в этот момент он читает молитву по преждевременно усопшему… Луи моргнул и перевел взгляд на темное небо, где сквозь белесые тучи проглядывала луна. И хотя по жилам заструилась свежая кровь, придавая сил мертвому телу, мучительная слабость овладела им. Он отошел в тень, подальше от набережной, и опустился на землю. Как он мечтал ничего не чувствовать, запереться в темном склепу, вдали ото всех, подобно Лестату… На сто, двести лет… Но страх мешал ему это сделать. Увидеть, что станет с миром за это время – слишком тяжелое испытание, чтобы подвергать ему себя. Так Луи и лежал, распластавшись на земле, глядя перед собой. Пальцы судорожно рвали проросшие сквозь булыжную мостовую ростки темно-зеленой травы. И тут из темноты выступила тень. - Ты вновь скорбишь, - тихо, но отчетливо произнес женский голос. – Я могу помочь тебе справиться с ней. С твоей болью. Луи вздрогнул и поднял глаза. Черные зрачки от ужаса расширились. - Акаша. Но он не побежал, несмотря на холодную дрожь, пронзавшую тело. Лицо все так же спокойно и неподвижно. Царица опустилась рядом с ним на колени. Суровое и высокомерное лицо выражало лишь сострадание и бесконечное терпение, как у миссионера. Ледяные пальцы взяли в руки бледное лицо. - Я помогу тебе, - проникновенно произнесла она. Мысли лихорадочно крутились в голове Луи. Царица… вернулась? Но ведь оттуда не возвращаются… Никто и никогда. Доселе… Его пальцы сомкнулись вокруг запястья Акаша, зеленые глаза заглянули в черные, задавая немой вопрос. - Нет, - печально ответила царица. – Клавдия не вернется. Луи опустил голову. - Ты должен жить дальше, - сурово сказала королева, поднимая голову Луи за подбородок. – Хватит предаваться меланхолии! Ты должен пойти со мной! Недоуменный взгляд в ответ. - Я ничем тебе не смогу помочь, - покачал головой он. – Я слишком слаб. Акаша жестом прервала его. - Это ты можешь говорить Лестату, но не мне. - Нет, Акаша, - печально, но решительно возразил он. – Ты можешь убить меня, но я не пойду против своих идеалов и ценностей, пусть все они – всего лишь иллюзия, созданная помутившимся от времени умом. Царица помолчала, глядя на проезжающую мимо машину. Какие странные четырехколесные способы передвижения. Они так не похожи на древние повозки… - И мне никак не убедить тебя? Ничем не подкупить? Я знаю, моя кровь тебя не соблазнит, но, может быть… Луи улыбнулся, но промолчал. Акаша помолчала. - А что, если мне все же найдется что тебе сказать? – спросила она, блеснув глазами. - Я выслушаю тебя. - Это хорошо, - плотоядно ухмыльнулась Акаша. – И, я думаю, тема тебя заинтересует. Твой Создатель. Она с удовлетворением отметила, как Луи вздрогнул. - Лестат в опасности? – прошептал он. - Нет, - ответила она несколько небрежно. – Но я считаю, что твоя преданность ему несколько… излишняя. Луи настороженно глядел на нее. Воистину, в нем было что-то особенное, в его темной, мрачной красоте, что зацепило Лестата. Больно и надолго зацепило, крепко притянув к себе. - Ты ему больше не нужен, - без обиняков сказала царица. – Он нашел себе новое увлечение, и больше не думает о тебе. Ты знаешь этого его нового друга, ученого, Дэвида Тальбота… Луи дернулся, как от удара, и Акаша поняла, что попала в цель. - Что за глупости, - пробормотал он. – Да, он любит его, и я тоже… На лицо упали первые капли дождя, но никто из говорящих не обратил на это внимания. - Когда он последний раз был с тобой? – продолжала Акаша. Ее тонкие черты излучали уверенность и могущество. – Когда последний раз говорил о любви? Луи потрясенно молчал, невидящим взором глядя перед собой. Акаша вздохнула. И то был вздох человека, а не бессмертного, исполненного огромных сожалений о прошедшей жизни, об ошибках, не подлежащих исправлению. - Я ведь тоже знаю его. Думала, что знала… А он предал, - губы Королевы на миг задрожали. – Лестат – властолюбец. Он упивается любовью, словно своенравный домашний кот, вбирая в себе доброту и ласку, чтобы уйти и больше не вернуться, оставляя нас с разбитыми сердцами. Он бросал тебя, уходил к другим, разве нет?.. Луи вырвался из ее рук и отвернулся, прошептав: - Уходи, уходи, пожалуйста. По губам Акаша скользнула довольная улыбка, но собеседник ее не увидел. - Сколько любовников у него было до тебя? – горячо зашептала она, схватив беспомощного Луи за плечи. Ее объятия были стальными и холодными, ничем не напоминая пламенный жар Лестата. – А сколько их было после? Словно издеваясь, она начала неторопливо считать: - Дэвид, Мариус, Габриэль, я, в конце концов… и это не считая недолгих интрижек со смертными. - Хватит! – закричал Луи, вырываясь. – Прекрати! Акаша начала баюкать его, словно маленького ребенка, не оставляя шансов к отступлению. - Ну-ну, тише, тише… Дождь усилился. Платье Акаши намокло; дождевые струи заливали глаза, но все это ровным счетом не имело никакого значения. Она была близка к цели, и сражение вот-вот завершится победой. - Я должна сказать еще кое-что, вернее, упомянуть кое-кого, - тихо проговорила Акаша. – Никола. Ты ведь знаешь его, да?.. Безумный скрипач, покончивший жизнь самоубийством. Так вот. Ты был всего лишь его тенью, Луи, понимаешь? Все это время. Утрата сердечного любовника стала слишком большой раной для юного Лестата, и он поспешил найти ему замену, спасаясь от душевной боли. Даже ваша внешность… Нос, рот, тонкие губы, - пальцы царицы коснулись впалой щеки. – Темные волосы. Вы очень похожи друг на друга. Редкостные аристократичные красавцы. Н-да, недурной у Лестата вкус, что говорить… - Нет… Акаша и сама не заметила, как ослабила хватку, и младший вампир вырвался с ее рук. Не задержавшись ни на секунду, он побежал прочь, намереваясь скрыться в спасительном мраке. Луи бежал так, как не бежал никогда в жизни. Физические действия отвлекали от ненужных, назойливых мыслей, приводя мозг в блаженное бездействие. Дождь лил как из ведра. Волосы намокли, облепив лицо, капли заливали глаза. Почти не видя ничего перед собой, Луи свернул за поворот, и… - Куда-то спешишь? От неожиданности он споткнулся и упал на землю, выставив вперед руки, словно парализованное насекомое. Руки заскользили по мостовой, рубашка вымокла в грязи, он едва сдержался, чтобы не укатится вниз Откуда-то сверху донесся веселый женский смех. - Ах, Луи, ты такой смешной… Неужели ты думал, что сбежишь от меня? Он даже не предпринимал попыток встать с мокрой земли, а просто лежал, со страхом ожидая продолжения. - Но, впрочем, я сказала тебе все, что хотела, - сказала Акаша. – И осмелюсь вновь предложить тебе сделку, - она выждала паузу. - Помоги мне – и я найду для тебя место в жизни. Помоги – я создам похожих на тебя бессмертных. Ты больше никогда не будешь одинок. Я подарю тебе знание, свое общество и могущество, спасу от поджидающего тебя безумия. Оно уже ждет тебя, ты ведь догадываешься, верно? Ты уже ощущаешь его кисловатый запах. А вместе с ним придет смерть. Луи бессильно молчал и не шевелился. Как в тот момент он был похож на мертвого! Стеклянные, словно осколки изумруда, глаза; неподвижное мраморное лицо. И только ресницы незаметно дрожат. - Тебе не обязательно отвечать сейчас, - произнесла Акаша, склонившись над ним, и он осмелился перевести на нее свой взгляд. – Я позову тебя, когда все будет решаться. Больше она ничего не сказала, а только вежливо кивнула, словно после учтивой беседы, и скользнула за угол, оставляя Луи наедине со своими скорбными мыслями. Вдали раздался раскат грома. Полыхнуло ярким светом. Молния разрубила старое ветхое дерево надвое, кора с треском разлетелась во все стороны. Дождь хлынул на город с новой силой, грозя затопить узенькие улочки грязным потоком воды. Ночь была в самом разгаре.