Могла бы хоть автограф попросить!

Вот уже целую неделю Глебсон с Ниной делили один сортир на двоих, впрочем, как и все остальное. Оба они старательно делали вид, что всех все устраивает и вполне успешно сохраняли добрососедские отношения. Нина научилась играть на гитаре еще четыре аккорда, правда получалось у нее пока что исключительно из положения лежа. Странно, но факт: сидя и стоя девушка училась играть на гитаре дольше. А Глебу тем временем остро не хватало романтики. Ему безумно нравилась эта девушка, но почему-то обычно все заканчивалось разговорами на кухне и дальше никоим образом не продвигалось. Мужчину это уже начинало порядком вгонять в печальные настроения. Как результат, Глеб стал неразговорчивым и хмурым. Нина же, в свою очередь, не врубалась, почему Глебсон до сих пор ее не обнимет, не поцелует... не попытается завалить в койку в конце концов. Глядя на мрачного Глеба, девушка сама начала потихоньку впадать в меланхолично-депрессивные настроения. Как результат, Нина от безудержной тоски целиком и полностью посвятила себя ноутбуку и любимой компьютерной игре. По итогу, в один теплый солнечный еще вечер, Глебсон сидел на кухне и глушил в гордом одиночестве водку. Он уже не вполне понимал, от чего на него снова накатило такое поганое настроение. Но было тяжело, будто что-то давит... Нина вошла в помещение, по обыкновению прикинувшись тенью (девушка вообще очень тихо передвигалась). На щеках девицы блестели дорожки беспричинных слез, которые она пыталась незаметно стереть рукавом. Нет, Нина не была истеричкой, но пару-тройку раз за год на нее накатывало. Прорывались сдерживаемые несколько месяцев эмоции и хотелось убиться об стену. Это как раз таки и был такой случай. Девушка тяжело вздохнула сгоняя с лица остатки "припадка". Глеб обернулся на звук. В его глазах читалась такая глухая тоска, что невозможно было смотреть, но оторвать взгляд Нина уже не могла. - Глеб... Я... Что с тобой такое? - девушка рывком придвинула к себе табуретку и резко села нее верхом. Глебсон не ответил ничего. Мужчина лишь молча покачал головой и опустил глаза, прикинувшись, что с интересом читает этикетку на бутылке с водкой. Но было понятно, что он сейчас вряд ли вообще видит то на что "смотрит". Это был взгляд внутрь себя. Нина не выдержала и мягко обняла Глеба за плечи. Без сопливой нежности, без жгучей страсти, она будто бы говорила этим: "Я с тобой. И я буду с тобой всегда, если ты этого захочешь." Самойлов едва заметно вздрогнул. Он внезапно и очень пронзительно посмотрел в ее глаза, а потом... поцеловал. И именно в этот момент им не нужно было слов. Лишь смесь горечи и нежности в прикосновениях, привкус водки на губах, запах кофе и бешено колотящиеся сердца... - Не уходи. Останься со мной, - казалось, Глеб был несколько взволнован. - Навсегда.