Могла бы хоть автограф попросить!

Глеб и Нина сидели на лавочке в каком-то небольшом захолустном дворике и культурно пили пиво, меланхолично созерцая пыльные московские деревья. Вдруг Глебсона будто осенило. - Нин, а переезжай ко мне! Девушка была несколько удивлена таким поворотом событий. Она, конечно, хотела жить с Глебом, но никогда не задумывалась об этом. - Э-э... А я готовить не умею, - выпалила девица первое, что пришло в голову и смущенно опустила глаза. - А как же ты одна живешь-то? - Сервелатом и кофе, Глебсон. Сервелатом и кофе. Ну и лапшу завариваю, когда уже совсем невмоготу, - Нина заалела, как маков цвет, - Мне это... Книжку бы какую-нибудь... Для себя то мне лень, а для тебя я научилась бы... Глеб мягко рассмеялся. - Если проблема только в этом, то будет тебе книжка. И вообще, мне не особо важно, умеешь ты готовить или нет... Так ты будешь ко мне переезжать? - Прям щас?! - возглас у Нины вышел удивительно истеричным. Самойлов несколько обалдел, но быстро сориентировался. - Если можешь, то да. А ты успеешь собрать вещи? - А их у меня зашибись, как много! За 20 минут управлюсь. Через пол часа Нина уже выходила из подъезда, где снимала квартиру, с небольшим рюкзаком, чехлом с гитарой и сумкой с ноутбуком. Надо было видеть глаза Глеба в этот момент! Мало того, что эта девушка собралась с удивительной скоростью, так еще и количество ее вещей просто поражало. Получалось, что если не брать в рассчет гитару и ноутбук, то все ее пожитки умещались в самом обычном небольшом рюкзачке! - И это все?! - Глеб был, мягко говоря, ошарашен. А где же наряды? Где сумочки и шубки? Где колечки, кулоны и браслетики? - Ну да. А что? Мне, в принципе, достаточно двух футболок и одних брюк. Главное, чтобы носков было побольше. Они имеют свойство быстро заканчиваться, а опосля появляться по одиночке в самых неожиданных местах, - девушка криво усмехнулась. Глебсон даже не знал, что на это следует отвечать. На его счастье, его отвлек торчащий из кармана курточки Нины провод. - А это что? Девица густо покраснела и обреченно вздохнула: - Микрофон. Не оставлять же его здесь? - Микрофон, гитара... Ты не говорила, что занимаешься музыкой. - Я не занимаюсь. Микрофон от караоке. Я его по запарке в рюкзак сунула, когда в Москву поехала. Глеб весело ухмыльнулся. - А гитара? Ты не упоминала о том, что играешь на гитаре. Нина покраснела еще гуще. - Да я, если честно, не столько на ней играю, сколько с ней родимой фотографируюсь, - девушка нервно хихикнула, - Я играть то сносно умею одну связку из четырех аккордов. Учить некому было, а самостоятельно не шибко выходит. И так с детства! Просила я просила у родителей игрушечную гитару, а они мне все недоклавиши покупали! Тут уж Глеб не удержался и заржал в голос. - Трудное детство? И как у тебя с клавишами? - Да никак. Мне их торжественно вручили и убедительно попросили не включать звук при людях, потому как не сумела я в свое время сыграть "кузнечика", руководствуясь напевом отца, которому медведь на ухо наступил, - Нину уже и саму пробивало на ха-ха. На том, собственно, и порешили (собутыльники). И вот уже Нина переступала порог квартиры Глеба. Рюкзак тут же был загнан пинком ноги под кровать, гитара примостилась в уголке в зоне досягаемости от той же кровати, а ноутбук занял почетное место... в гардеробе. Это по видимому означало, что вещи разобраны и разложены по местам. И компактно, и с размахом одновременно, ничего не скажешь. Самойлов же, тем временем, пришел к однозначному выводу, что Нину удобно таскать с собой на гастроли и очень даже сему факту порадовался. Как результат удачного переезда и дня в целом, в стаканах появилась водка. Вечер закончился в 3 часа ночи под четыре аккорда, которые Нина лениво наигрывала на гитаре из положения лежа. Так они и уснули одетые и с гитарой посередине кровати. Возможно, ночью их руки сплетались над струнами, потому как с утра пораньше оба размышляли над некоей психоделической мелодией, пришедшей в голову спросонья.