Город смерти

Как-то ночью Троцкому выпала сомнительная честь охранять спящих товарищей. В сущности, он любил созерцать ночное небо, да и перспектива испытать взятый с собой револьвер в неожиданной схватке его не пугала. Но никто не нападал, как назло. Да и помечтать в этот раз не удалось: долго ворочавшийся в полусне Зиновьев встал и подсел к нему, зябко кутаясь в пальто. - Не спится? – дружелюбно поинтересовался Лев, слегка повернувшись к нему. - Да. Бессонница, черт бы ее побрал. – Пауза. – Что-то сегодня сыро. - Зато воздух свежий, хорошо дышится. - Хорошо… Григорий опять помолчал, не зная, что бы еще спросить. - И все-таки, - наконец поинтересовался он, - куда мы едем? И, главное, от кого? - Странный вопрос. – Троцкий внимательно посмотрел на соседа. – Хотя я уже догадываюсь, куда Вы клоните. - Тут нечего скрывать. Я хочу предложить Вам вернуться. - Я сразу отказываюсь. - Дослушайте. Наш с вами «великий поход» – это бравада. Это постановление, возможно, было всего лишь черновиком, попыткой припугнуть нас – может быть, в шутку. - Нечего сказать, - фыркнул Лев, - шутка превосходная. - Но, мне кажется, с нашей стороны уезжать, не выяснив толком ничего, было опрометчиво. Я предлагаю вернуться и выяснить все точно. К тому же, - понизив голос, прибавил Зиновьев, - Владимир Ильич просто не мог принять столь опрометчивое решение. Я и Бухарин много лет проработали с ним и можем сказать с уверенностью, что это совсем не в его характере. Троцкий негромко усмехнулся. - Вам еще после такого разноса хочется видеть Ленина? Лично мне – нет. - Не стану скрывать, это крайне неприятно было услышать, но я склонен считать эти слова сказанными в сердцах. – Не выдержав повисшей паузы, Григорий не без волнения спросил: - Так Вы согласны со мной? - Смотря по какому вопросу, - ядовито произнес Лев. – Вашей любви к Ленину я не разделяю. Что же до возвращения… – Он усмехнулся. – Давайте последуем демократическому принципу. Спросите мнение Бухарина. Если он Вас поддержит, то соглашусь и я. Зиновьев с готовностью растолкал Бухарина. - Чего тебе? – недовольно пробормотал тот. – Дай поспать! - Коля, мы решаем вопрос чрезвычайной важности. Ты как смотришь на то, чтобы вернуться в Москву и поговорить с Ильичом? - Разве ты забыл? Конечно, я согласен, я с самого начала был за это! - Ну что ж, - вздохнул Троцкий, - не буду возражать против коллективного решения. - Так ты передумал? – радостно посмотрел Николай на Григория. - Да. Я и до того склонялся к этому, но теперь решил окончательно. - Тогда решено, - заявил Бухарин. – Едем обратно. Ему милостиво разрешили доспать до утра, а потом все отправились в обратный путь. Как и прежде, он проходил почти в полном молчании, но теперь спутники ощущали исходящую друг от друга напряженность. Несмотря на единогласно принятое решение, все трое по-прежнему в нем сомневались. Николай смутно надеялся, что все обойдется, поскольку повод для его ссылки был чепуховый, такой вопрос решался простой беседой. Зиновьев точно так же смутно предчувствовал беду: ему казалось, что с Ильичом что-то случилось. Лев же был в полной уверенности, что их затея кончится провалом, однако надеялся основательно дискредитировать Ленина убийственной обвинительной речью, которую он старательно продумывал по пути. Обуреваемые смутными предчувствиями, они почти торжественно въехали в Москву.