Город смерти

Через какое-то время под пальто началось шевеление. - Где я? – промычал оттуда голос. Уставший от хождения пешком к тому времени Троцкий чуть сдернул пальто и мрачно объявил: - На спине моей лошади. - А какого черта я там делаю? – заторможенно осведомился Зиновьев. Вдруг он поднял голову, осмотрелся и судорожно вцепился в лошадь. - Отпустите ее, - с той же интонацией произнес Лев, - а то она испугается и может понести. - Но… я же не умею ездить! - Постарайтесь сесть ровно. Иначе нам придется поменяться местами. На месте лошади я бы Вас и минуты не выдержал. С огромными от ужаса глазами Зиновьев медленно принял сидячее положение. Звезда жалобно заржала. - Вам придется слезть через пять минут, дольше она не выдержит. - Я тоже, - пробормотал Зиновьев, вцепившись руками в седло. - На Вас потом никто ездить не будет, поэтому это не имеет особого значения. - И все-таки, что я здесь делаю? - Лучше я объясню Вам все, когда мы поменяемся местами. - Ну хорошо… Через положенное время Троцкий остановил лошадь и нехотя помог товарищу слезть. После этого он снял со Звезды седло и положил его на землю. - Думаю, ей нужно отдохнуть после такой ноши, - с усмешкой произнес он. – Не каждый день попадаются столь упитанные всадники… - Очень смешно, - обиженно буркнул Зиновьев и оглядел себя. – А я-то думаю, почему мне так холодно… Кроме исподнего, на нем была только рубашка, и та разорванная и грязная. Созерцать телеса товарища Льву не хотелось, и он чуть брезгливо предложил: - Можете надеть пальто. - Спасибо. Зиновьев поспешно закутался в пальто, несмотря на довольно жаркий день, и стал выглядеть немного поприличнее. Только лицо было в синяках, а внизу из-под пальто смешно торчали босые ноги. - Как я здесь оказался? – недоуменно спросил он. Троцкий не без удовольствия начал рассказ: - Когда я ехал по Москве, я увидел Вас лежащим на улице без сознания в весьма… неприглядном виде. Я решил, что вряд ли Вам стоит и дальше там валяться, и решил немного повезти Вас… по крайней мере, до тех пор, пока Вы не придете в себя. Зиновьев ошеломленно посмотрел на него и закивал. - Я вышел из Кремля, - пробормотал он, - в большом расстройстве после случившегося, ну, Вы понимаете… Я особенно не замечал, куда иду. И вдруг меня обступили рабочие, сначала кричали что-то издали, потом начали бить… - Он мрачно поджал губы. – Надеюсь, что этого никто, кроме Вас, не видел. - Кажется, Ваши ораторские способности все-таки не способны творить чудеса, - язвительно произнес Лев. Сосед злобно покосился на него. - Я понимаю, ситуация благоприятствует подобным издевательствам… но я бы попросил Вас держать себя в руках. – Помолчав, Зиновьев спросил: - А куда Вы едете? - Прочь отсюда. Куда глаза глядят. - А я? Слова эти были произнесены с искренним недоумением. Троцкий задумчиво воззрился на соседа. - Как хотите. Можете меня сопровождать – все равно в Москву Вам путь заказан. - Да, но каким образом? Мне бежать за Вами следом? - Я буду ехать медленно. А если Вы к тому же хотя бы неделю не будете есть, лошадь сможет выдержать нас двоих. - Очень смешно… Зиновьев печально оглянулся назад и вздохнул. - Похоже, деваться мне действительно некуда, - тихо произнес он. – Я с Вами. Только не гоните лошадь. - Если я ее загоняю, мне будет стыдно перед самим собой. Мне стоило больших трудов достать Звезду. - Что значит – звезду? - Это ее имя. - Красивое. – Зиновьев задумчиво посмотрел на нее. – Только у меня такое впечатление, что мы вместе со Звездой сдохнем тут в лесах и болотах. - Если не будем дураками, не сдохнем. - Эй, там! – внезапно раздалось издали. Оба удивленно обернулись. К ним подъезжал всадник на игреневой лошади, оказавшийся, конечно, Бухариным. - Вот так встреча! – удивленно-радостно воскликнул он. – Не думал, что увижу Вас, да еще вместе! Ой, Григорий, а что это с тобой? - Все в порядке, слегка простудился, - сквозь зубы пробормотал Зиновьев, но Лев с торжеством уточнил: - Его избили. - Да ну? – ахнул Бухарин. – Как же это произошло? - К черту детали! – выкрикнул Зиновьев. - Николай Иванович вправе знать правду, - заметил Лев и с видимым удовольствием пересказал случившееся. Зиновьев только мрачно косился на него, Бухарин был в ужасе. - Ну дела! Что же теперь делать… Раз уж нас судьба опять сводит, поехали вместе. Правда, я не знаю, куда ехать – нам и городов-то на откуп никаких не оставили… - Мы поедем вперед, - гордо заявил Троцкий. – И не будем останавливаться и возвращаться. - И поедете медленно, - выразительно уточнил Зиновьев. - О да, не все ведь могут взгромоздиться на лошадь. - Не будем переходить на личности! - Друзья! – торжественно остановил их Бухарин. – Не будем ссориться! Кто знает, сколько нам еще ехать вместе… Давайте быть терпимыми друг к другу. - Давайте, - проворчал Зиновьев. - Лев Давыдович? - Хорошо, хорошо, я просто констатировал факт. - Лев Давыдович!! - Будем терпимыми. - Ну вот и славно, - обрадовался Бухарин. – А теперь поехали, что ли… Оседлав Звезду, Лев медленно поехал впереди остальных. С одной стороны, он и вообразить себе не мог, что и тут окажется вместе с «любимыми товарищами», с другой – ему нравилось чувствовать себя лидером. Ведь именно от него сейчас зависел путь всех троих. Только данное обещание удерживало Троцкого от желания рвануть вперед наперегонки с ветром, чувствуя вкус желанной свободы.