Растаявший кумир. (Ошибки природы. "Часть" третья, дополнительная)

«Но на том ведь всё не закончилось… — Никита вздохнул и наконец-то перевёл взгляд на гладь пруда. — Не хочется признавать, но я рад нашему знакомству. Всё-таки он один из немногих, с кем можно вот так просто посидеть… Олег ведь если и пьёт чаи в тишине, то лишь для возможности выслушать или несколько позже высказаться, а тишина — для обдумывания предмета разговора или чего-то вроде того. А с Ником можно просто помолчать… Если бы ещё не эти его шуточки! Хорошо ещё, что с приглашениями этими отстал… Ох, если бы не это — был бы отличным приятелем». — Ну чего ты на меня косишься? — Ник, усмехнувшись, внимательно посмотрел на тёзку. — Ещё и космы эти свои распустил… Подстригся бы, а то на педика смахиваешь. — И что же, интересно, я на вас смахиваю? — съехидничал Никита. Мужчина коротко рассмеялся. — Кстати, — произнёс он через какое-то время, — что ты тут делаешь? — Сижу. — А кроме очевидного? — Просто сижу. Мне тут нравится. — Никаких дел, значит, нет? — Не знаю. С утра, по крайней мере, не было. А мобильный я отключил, чтобы Настя не достала. — Неужели от сестрёнки прячешься? Никита вздохнул: — Сказать честно? Я просто хотел посидеть в тишине. — Намёк понят, — Ник усмехнулся. Но через некоторое время заговорил уже блондин: — А вы-то тут откуда? — Пришёл. — Но зачем? — Наверное, тоже тишины искал. А ещё тебя. Соскучился — спасу нет! А ты вон как холодно… — притворно тяжко вздохнув, Ник откинулся на спину. — Отличное место ты всё-таки выбрал. — Это точно. — Музу, что ли, поймать пытаешься? Не смотри на меня так, просто у тебя слишком несчастный вид, присущий лишь творческим людям в определённом состоянии — а именно в безмузии. — Да, у меня сейчас именно оно самое — безмузие, — признал Никита. — А такие места помогают отдохнуть и понять, чего именно хочется… и что нужно делать. — Может, музыка тебе тоже поможет, а? — Ник резко сел и принялся рыться в своём рюкзаке. — Какая музыка? — Музыкальная, — хмыкнул мужчина и положил перед собой планшет. — Это, конечно, не синтезатор, но всё не так плохо, как может показаться на первый взгляд. И, включив виртуальное пианино, он, словно великий пианист на сцене, потянулся, похрустел суставами и, картинно прикрыв глаза и наклонив голову, опустил пальцы на экран. Из планшета вырвалось несколько нот. — Ну, приступим! — и пальцы его забегали по виртуальным клавишам, да так, что Никита не мог уследить. А вскоре и вовсе закрыл глаза и опустился на траву, наплевав на первоначальное решение не пачкать белую футболку. Это, конечно, было не настоящее пианино и даже не синтезатор, но музыка вышла действительно недурная. Никита даже не знал, с чем именно её сравнить — с пушистым облаком, плывущим по лазурному небу, или же со сладкой клубникой, пролежавшей на солнце чуть дольше положенного, а оттого совершенно сахарной. Или, быть может, с морским бризом? Лёгким, освежающим, уносящим все проблемы и невзгоды, обещающим лишь только светлое будущее… Но вскоре музыка изменилась; она перестала быть лёгкой и расслабляющей, наоборот, стала словно нагнетать, нагонять тучи на светлое небо. Но это была прекрасная музыка, которая принесла вместе с собой множество новых мыслей и ощущений; Никите казалось, что он когда-то слышал её, но немножко в другой форме. — А ещё я могу так! — заявил Ник, и вскоре раздалась третья мелодия, совершенно не похожая на две предыдущих; Никита никак не мог подобрать сравнения, хотя в голове его крутились совершенно ясные образы. Он мог сказать лишь одно — эта музыка была если и не прекрасной, то самой подходящей под его настроение, самой нужной ему на свете мелодией. Мужчина прекратил играть и убрал планшет обратно в рюкзак. Но Никита, прикрывший глаза левой рукой, отчего казалось, что он задремал, никак на это не отреагировал. — Ты спишь, что ли? — поинтересовался Ник. Блондин еле заметно качнул головой: — Мне нужна тишина. Не менее часа он лежал так, перебирая в голове множественные образы, рождённые этой удивительной музыкой, ощущая, что среди них есть тот, который он так давно искал. И за это время рядом с ним не раздался ни один антропогенный звук, из чего он сделал вполне логичный вывод: Ник ушёл. Однако, когда нужный образ наконец-то нашёлся (а вместе с ним – с десяток других) и Никита всё-таки открыл глаза и сел, оказалось, что его временами странный собеседник находился совсем неподалёку. Ник сидел возле дерева, прижавшись спиной к его стволу, и смотрел куда-то в сторону. Однако сразу же заметил, что его тёзка вновь пришёл в движение. — Долго ты мыслил, — произнёс мужчина, искоса взглянув на Никиту. — Ну как, безмузие кончилось? — Кажется, да. Спасибо. — Не за что. Кстати, я тут хотел спросить… А какую музыку ты вообще любишь? — Пожалуй что… музыку. Именно музыку, а не песни. Какую-то вроде той, что вы сыграли. Которая помогает отдохнуть и собраться с мыслями. Которая рождает образы. — Ох, какой же ты всё-таки скучный! Неужели у тебя всегда так было? И в школьные годы ты как старик мыслил? Никита рассмеялся: — Вовсе нет. — А как было тогда? — Тогда… Я рок слушал. Правда в основном несколько попсовый. — О, вот это уже что-то! Давай колись, что именно слушал? Может, я тоже по этим группам фанател, молодость вспомним, так сказать. — Ну, из нормального рока слушал Арию и Наутилус, Сплин в самом начале их появления… И… Не знаю, слышали ли вв о такой группе, как «Магма», но я в своё время порядком выносил мозг друзьям её песнями. У меня же ни слуха, ни голоса... И как они меня только не прибили ещё? — Никита рассмеялся. — Да, знаю я все эти группы, — кивнул Ник; на лице его была печальная усмешка. — Только вот… Как думаешь, почему «Магма» исчезла со сцены? — Вроде как они просто решили завязать. Не знаю. Да и всё равно мне, я к тому времени уже перестал их слушать. — Вот как… — Пожалуй, пора мне. А то как бы образы не растерялась. — Я на мотоцикле, так что могу подбросить. — Наверное, я откажусь. — Ой, да брось ты! Я же просто подвезу. Это будет всяко быстрей, чем в пробках стоять. Никита, около минуты поколебавшись, согласился. Всё-таки вдохновение - штука такая: нельзя его терять.