Ядерный снег в твоих руках

- Я тебе говорю, кентавры плеваться умеют! - Не видел я, чтоб такое было. - Тьфу! Кротокрысы с тобой, молокосос. - Ты стал таким дряхлым, что боишься какой-то слюны? - Да ты небось даже кентавров не видал. Аж спорить тошно. - Не развались по пути, папаша! Горький, вяжущий язык мутафрукт уже просился обратно. Я съела меньше половины и теперь упорно делала вид, что увлеклась спором между Аланом и Винсом. Доктор Генри заперся в своем кабинете, сказав, что нужно сделать какие-то записи, и за мной теперь следила только Беда. Гуль была занята исследованием моих показателей на новенькой технике, изредка сверля мне спину взглядом. Кажется, между ней и мутафруктом было некое сходство. Что-то до смерти... кхм, заботливое. - У тебя формируется тромб. Ничего не чувствуешь? Меня как током ударило. Думай о хорошем. Улыбайся и кушай мутафрукт. - Нет, - ответ прозвучал немного страдальчески, что женщина встретила со смешком. - Тебе лучше постараться выздоравливать. У доктора Генри еще много работы, кроме как следить за твоей рукой. Точнее, за ее отсутствием. - Так я могу уйти? - Ты мне поговори, - строго сказала она, разминая мое плечо. Черт возьми, такое чувство, будто она разбирала его до самых крошек косточки! - Столько возни из-за этого протеза... - я скривилась. - Скажи спасибо, что нашелся простачок, который его оплатил, - проворчал подошедший Алан. - А то ведь и жизнь спас. - Скоро придет какой-нибудь работорговец за расплатой, - гигикнул Винс. - Ты язык придержи. Доктор Генри не ведет дела с таким сбродом, - сердито предупредила Беда. Нравоучительный тон паренька явно задел, но тот не нашелся, что сказать. - Одного не пойму, зачем держать имя этого спасителя в таком секрете? - недоумевала я. Вопрос явно был адресован помощнице ученого, так что Алан - Винс в это время увлеченно приглаживал черную копну волос - тоже заинтересованно слушал. - Мне-то почем знать? - пробубнила гулифицированная, осматривая результат своей работы. - Прихотливый сукин сын. Может, и правда взамен потребует чего - ты гляди, поосторожней, - старик рассыпался смехом, больше похожим на кашель. В смотровой показалось новое лицо, непривычно быстро оказавшееся у медицинского оборудования. - Доктор Генри? - женщина подняла голову, немного озабоченная спешкой ученого. Тот что-то пробубнил себе под нос, пальцы живо бегали по клавишам. Спустя какое-то время контакт у нескольких проводов, тянущихся к протезу, прервался, а после и все приборы, контролирующие мое состояние, отключились. Я переводила взгляд то на Беду, спокойно убирающую щупальца техники, то на ученого, застывшим в задумчивости у монитора. - Так тебя выписывают? - догадался Винс, сунув руки в карманы. - Что? - очнулся доктор. - А, да. Мы закончили. Вот так, просто? - Значит, я теперь в полном порядке? Поседевшая голова наклонилась чуть в бок. - Не совсем. Плечевой пояс все еще хрупкий, поэтому еще неделю будешь принимать стимуляторы, смеси целебного порошка и компрессы. - Так вы ее с нами отпускаете? - с сомнением вскинул бровь Винс. - Именно. Дальше она вполне справится сама. - Да это ж неделя на стимуляторах! Какое справится... - запричитал было Алан, но ученый и слышать не хотел. - Ваш этот Король полчаса назад разразился такой гневной и неблагодарной речью в мой адрес, что помогать его детишкам даже за такие суммы у меня пропало всякое желание, - с напускным равнодушием говорил он. - Вам лучше поторопиться, у меня и так полно более важных дел. Его раздражение было вполне справедливым. Король, прослывший человеком деловым и строгим, порою был вспыльчив, и даже если совесть его и терзала после, то он не подавал вида. Но в ярости был грозен, непреклонен и настойчив. Несмотря на это я почувствовала себя так, будто не он обругал доктора Генри, а я, и виноватым ученый посчитал именно меня. И отчего-то это беспокоило меня больше, чем то, что так разозлило нашего босса. - Не переживай, - ободряюще похлопал по спине Алан. - Ты же для него, как дочь, вот он и беспокоится. К горлу подкатывал ком от очередного дурацкого предчувствия, так не вовремя смешавшимся с уже застывшим ликом обиды. Так гадко я себя не чувствовала даже когда очнулась впервые в смотровой, на операционном столе. Так и не ответив, я продолжила складывать выданные мне медикаменты в линялую кожаную сумку, хотя и ощущала, как нахмурился старик. Спустившись на первый этаж, я остановилась у смотровой. На операционном столе, где прежде приходилось ютиться мне, уже находилась мутированная собака. Беда ассистировала, подавая инструменты и работая на дополнительном терминале, сам же мужчина производил вскрытие, временами делая замечания для записей. Заметив нас, он бросил короткий взгляд и, не отрываясь от исследования, сказал: - Что-ж, всего доброго, Максин. От этих слов я тут же стушевалась. Нет, не от самой фразы, а от того, как она была произнесена. Вся моя уверенность улетела к чертям, и в итоге такая воодушевляющая заготовленная речь ограничилась каким-то чересчур жалостливым и мягким "спасибо". Не дожидаясь какой-либо реакции, я направилась к выходу, где меня терпеливо ожидал Алан. Повышенные тона, иногда прерываемые руганью и приглушенными голосами были слышны уже на лестнице. Любопытные и просто зеваки собрались в пролетах и коридорах, так что стоило отдать должное: если бы не голосистый и наглый Винс - наверх было бы не протолкнуться. Алан шел за мной, замыкая эдакий причудливый конвой. Мы шли, словно на казнь, провожаемые перешептыванием, свистом и случайными репликами. - Ты только глянь, живая и здоровая. - Что за фигня у нее вместо руки? - А может, она шпионка какая? Ну, знаешь, подлизалась к Королю, и теперь эти крысы за ней явились. - Заткнись, придурок! - Ага, я бы на тебя посмотрел, если б тебе руку бензопилой отрезали. - Ты со мной или с ней, я что-то не понял? - Ну ты и... Мы уже миновали лестницу, как Алан чуть заметно дотронулся до моей руки. - Не слушай их. Ты выбралась - и это главное. Я вяло кивнула. Ноющая, пусть и терпимая, боль, неоднозначная реакция королей, подозрительно хорошая погода на Пустоши, даже такие люди, как Алан, доктор Генри или Кайл - все это было только деталями, второстепенным, неважным, всего лишь дополняющим, в то время, как самое значимое находилось по ту сторону двери, у которой мы, наконец, остановились. Постучав, Алан скрылся за ними, а Винс взял на себя роль моего защитника. Он был похож на взъерошенного маленького зверька, готового дать отпор любому: уперев руки в бока и грозно сверкая глазами на любого, кто намеревался приблизиться, он не боялся отвечать даже на грубые слова старших. Честно говоря, не знаю, почему он стал закадычным другом старика, но это общение явно шло ему на пользу. Я вздрогнула как только передо мной вырос Грегори. Заметив мою напряженность, он успокаивающе улыбнулся, легонько приобняв. - Не заставляй нас больше волноваться, хорошо? Он никогда не навещал меня с тех пор, как я оказалась в Джейкобстауне. Долго гадала, то ли он винил себя, то ли на самом деле презирал меня. Не то, что бы меня так уж съедала совесть за то, что я поступила так своевольно и неосмотрительно, но что-то все же тревожно покалывало. Так или иначе, теперь я в ответе за этих людей, за то, что они могут попасть под удар, и готовилась смягчить его как можно больше. Алан показался где-то через десять минут. Это все напоминало какую-то жуткую очередь в ожидании неизвестности: ты вроде бы и знаешь, что тебя ждет, но не знаешь, как ты с этим справишься, и что в итоге ты из себя впредь будешь представлять. Поэтому я надеялась, что смогу выстоять и помочь другим. - Ну что, готова к палачу? Или ты уже головешку потеряла? - потрепал меня за волосы Алан. - Пошли. Его Королем не просто так зовут, - неожиданно уверенно сказала я, толкая дверь. Он стоял у окна, скрестив руки на груди. Пиджак лежал на спинке линялого, бледно-персикового цвета, так что было видно, что даже в таком возрасте его фигура не потеряла грациозной статности. На диване, покрытом заплатками и проплешинами, расположились четверо человек, трое из которых были одеты в кожаную броню с характерным символом наемников, четвертой была женщина в деловом костюме. У стены, напротив Короля, стоял Кайл. При виде здоровяка у меня радостно подпрыгнуло сердце, и я невольно улыбнулась. - Я так полагаю, ты - Максин. Приятно видеть тебя в добром здравии, - подала голос женщина. - Я вас не знаю, - постаралась твердо поставить себя. - Ну, что же ты, Максин, - упрекнул Король, не оборачиваясь. - Эта леди согласилась представлять людей, спасших тебя. Будь повежливей. Женщина, никак не отреагировав на его язвительный тон, утвердительно кивнула. - Позволь мне представиться: меня зовут Лейла Уотерс. Эти джентльмены, - она сделала жест в сторону трех мужчин, - Сопровождали тебя к доктору Генри в Джейкобстаун два месяца назад. - Мне, конечно, стоит сказать "спасибо", - сказала я после недолгой паузы, - Но зачем... - Почему ты все еще жива благодаря нам? - уловила мой намек Лейла. - Благодаря милости мистера Райана, который считает, что ты сможешь послужить на благо Пустоши. Но не стоит беспокоиться: мы не собираемся эксплуатировать тебя против твоей воли. - Но были бы рады, как дети, если бы ты пожила на побегушках у любезного мистера Райана, - голос Короля едва заметно звенел. - При всем моем уважении к вашему влиянию на Мохаве... - начала было Уотерс, когда я небрежно вставила: - Что будет с Кайлом? Силач поднял глаза на меня, до сих пор смиренно вперившийся в пол. - Что будет с Кайлом? - повторила я, уже обращаясь к мужчине у окна. - Извини, детка, это уже не ко мне, - тяжело вздохнул он, кивая в сторону Лейлы. Та, будто нехотя, осторожно подбирая слова ответила: - Он был неосторожен. И допустил нападение. Мы доставим вас к мистеру Райану, где Кайл и понесет наказание за свою оплошность. - Черта с два доставите, - холодно возразила я. - Как много бы вы ни сделали для меня, мои друзья под вашу милость попадать не обязаны. Кайл останется здесь и короли будут сами решать, что с ним делать. Король еле заметно усмехнулся. Школа импрессионизма. Здесь учат не только, как убивать кротокрыс. - Боюсь, ты не в том положении, чтобы диктовать условия, Максин, - развела руками женщина. - Все, что ты можешь сделать - идти добровольно. Я улыбнулась. Все напряжение, неуверенность и слабость будто рукой сняло. - А вы попробуйте вчетвером уйти отсюда.