Мы - другие

      В глубине чума ткань мира словно разорвалась, открывая серую мглу Великой реки, и оттуда вышел Донгар. Сняв с себя неудобное одеяние шамана, он вышел из чума, и к нему тут же кинулся староста поселения, достаточно взрослый, даже старый мужчина с покрывшейся сединой головой и небольшой щетиной.       — Ну что, господин шаман? Вы что-нибудь видели? Что сказали духи, чего они не говорят нам?       — Видел, — буркнул Донгар, вытирая пот со лба. Быть вежливым было достаточно трудно в таком положении, да ещё и с такими новостями. Всё стойбище могло обратиться в панику, узнав…       — Ага, конечно, видел. Ничего он не видел! Зачем ты веришь ему, староста? — заверещала какая-то старуха, похожая на Секак. — Врёт он всё!       — Замолчи, колмасам! — взревел мужчина, недовольный выступлением скандальной старухи, никогда не признававшей Донгара. — Что говоришь такое! Потом он обратился к юному шаману с сильно волновавшим его вопросом:       — Что вы видели, господин шаман?       — Ничего он не видел, брехун он, лгун, вор… — продолжала старуха, не смотря на увещевания стоящих рядом соседей — а их было много, на великое камлание большая часть жителей собралась. — Украл, своровал, украл, — вдруг её голос сорвался на крик, — врёт он, врёт, врёт, врёт!       — Ты что, совсем ополоумела, старая?! И что же наш шаман украл, а?! — не своим голосом закричал седой, замахиваясь на женщину, желая поставить её на место, и лишь строгий взгляд Донгара, переменившего свой взгляд на социальное положение женщин, удержал его от удара.       — Место он украл, место! Шаманом мой внучёк должен был стать, а не этот… Духи выбирали Ванхо, а потом этот пришёл!       — Эй, кто-нибудь, уведите эту колмасам отсюда! Надоела, дурная, — наконец, не выдержал староста и, дождавшись, когда приказание будет исполнено, и ругающуюся женщину под руки отведут подальше от тех, кто слушал послание духов менее эмоционально, повернулся. — Так что, господин шаман, что сказали духи?       — Что-что… Сказали, что мне больше нельзя приходить и камлать для вас.       — Ай-ой, а как же мы без вас будем? Да как же это? Когда ж такое было, чтоб духи шаману приказывали от камлания отказаться! Что ж делать-то будем?       — Православие примите! — разозлился шаман, резко поворачиваясь к входу в чум.       — Ты что говоришь, шаман! Забываешься, однако! Старших мал-мало уважать надо, однако! — сказала уже другая старуха. — Православие, ага! Когда это честные ханси от духов своих отворачивались!       — И вправду, господин шаман, нельзя так шутить. Так что же нам делать-то? И как вы будете, без камланий-то? Шаман без этого загнуться может, сами знаете…       — Что-что… Нового шамана найдёте. Вон, внук Агны — правду старуха говорит, его духи выбирали. Вот пусть он и станет. А я пойду. Мне для вас камлать нельзя, потому что духи забирают меня камлать другим. Вещи заберу — и пойду. Прощай.       — Прощайте, господин шаман. Прощайте…       Донгар вновь нырнул в чум, внутри которого мирно горел костер, выходя в вырезанное в потолке среди шкур отверстие, и начал собирать свой нехитрый скарб. Здесь всё было ему привычно и знакомо, а ещё… Обычно. Вот сундук с вещами, вот набор палок-хореев, вот полки с травами, вот тут, на стене малый бубен, а на полу большой, да рядом колотушка с изображением Кэлэни. Быстро прицепив большой бубен и колотушку на пояс, и сложив остальные вещи в большой рюкзак, Донгар огляделся. Потом задумался ненадолго, подошёл к стене и снял оттуда малый бубен, а из сундука достал ещё одну колотушку, и вышел из чума, обращаясь к всё ещё не разошедшимся людям:       — Эй, кто-нибудь, позовите сюда Ванхо!       К шаману тут же подскочил парень, не на много старше его.       — Ну, чего тебе? , — спросил он с нетерпением, теребя рукав парки.       — Дело у меня к тебе. Ты же слышал, что я ухожу?       — Ну да, слышал, и что?       — А то, что если я уйду, селение останется без защиты. Им нужен новый великий шаман, и кроме тебя им стать никто не может, Ванхо. Только тебя выбирали духи, и только ты можешь стать мне заменой, ведь тебя благословили. Я отдаю тебе свой большой бубен и вторую колотушку. Я буду много путешествовать, поэтому малый бубен подойдёт мне больше. Бери, и будь достойным шаманом. Я верю в тебя. Мой чум теперь твой.       Отстегнув бубен от пояса, Донг быстро передал его Ванхо вместе с колотушкой, и в руках у него остался лишь рюкзак, в котором лежало его одеяние шамана, старые вещи Хадамахи, немного трав и мазей, а ещё — малый бубен с колотушкой.       — Спасибо, Донгар. Да пребудут с тобой духи.       — Спасибо. Прощай, и слушай духов       — Прощай…       Черный шаман развернулся и пошёл к чуму, стоявшему в отдалении. Там были его бабушка и дед, которые жили тут вот уже как полгода, впитывая местную культуру, в то время как сам Донгар бывал тут не больше двух раз в год, а в городе по большей части жил один. Его родители были учёными-геологами и редко появлялись дома, а он был достаточно взрослым, по их мнению, для самостоятельной жизни.       Бабуля с порога встретила его фразой, давшей понять — они всё знаю, а так как верят в духов — мешать не станут.       — Здравствуй, Донгар. Попрощаться зашёл? Ты на самом деле к духам, или просто надоело тебе тут, и решил в городе остаться навсегда? — спросила хоть и верящая в духов, но всё же умная женщина.       — Да, бабуль. Ты всегда все понимаешь, — улыбнулся Донгар, не в силах сказать правду и зная, что всё равно Тенгри и Калтащ устроят всё, как надо.       — Ну, тогда прощаться не будем. Мы, может, приедем к вам ещё, воздухом цивилизации подышать. Ладно, не будем устраивать долгих сцен. Деду я сама всё скажу. Иди, а то потом не сможешь же, знаю тебя. Иди.       — Спасибо, бабушка. Мне будет вас не хватать. Пока, увидимся ещё.       Парень быстро накинул на себя рюкзак и выскочил из чума, не позволяя сентиментальности взять верх. Потом кинул прощальный взгляд на селение. Он много раз тут был, исполнял обряды, которые не мог выполнять их ученый шаман, не выбранный духами, и сейчас было достаточно больно оставлять его, а тут ещё и оставались ставшие близкими ему люди. Да и вообще…       Все эти чумы, разбросанные, по всему селению без всякого порядка, снег, мерзлота, успевшие стать родными лица… Он вспомнил период учебы у старого шамана, как было тяжело запоминать различные напевы, мотивы, похвальбы и рецепты. А ведь всё это приходилось совмещать с обычной учёбой, и когда он приезжал сюда, записывать и зазубривать приходилось целыми днями! Но учиться ему было не в тягость, ему это даже нравилось. Да и сейчас нравится.       Наконец, он дошел до окраины леса и спрятался за деревья. Дальше он начал взывать к духам. Момент — и Великий Чёрный шаман скрылся во мгле Великой реки, чтобы отправится домой, и там, наконец, полностью приготовится к дальнейшему путешествию и уже оттуда приступить к поискам Хадамахи.