Большой путь

- Я такая толстая, Максим, это ужас, как тебе не стыдно со мной рядом-то ходить? - Ты не толстая, Танюш, у тебя отличная фигура... - Фигура коровы на бойне... - Фигура недавно родившей женщины. Солнце, прекрати, всё в порядке... - Макс, тебе бы только было куда руки пристроить! - И я бы попросил меня в этом не винить! Я люблю свою женщину и у нее прекрасное тело! - Запрещенный прием, Траньков. Так значит, до того, как я стала бочонком на ножках, тело было не очень? - Запрещенный прием, Волосожар. Ты мне нравилась до, во время и после беременности. Ты мне нравишься любой, слышишь? - Ты мне врешь! Я стала жуткой толстухой, когда забеременела... - Я не позволяю тебе называть себя толстухой. Ты никогда не была толстой, просто у тебя в животике жил прекрасный маленький мальчик. - И ещё я очень много кушала... - И ещё ты очень часто меня соблазняла... - Это когда такое было? - Тогда и было. Моё либидо на прочность проверяла. - Что? Макс, ты чего? - А когда кое-кто расхаживал тут в чём мать родила и просил помочь одеться? - Ну, Макс, мне просто неудобно было самой... - Да, конечно... "Вернувшись с чемпионата Европы в самом что ни на есть прекрасном настроении, фигуристы уже переговаривались о планах на следующий день, на неделю, о делах, которые следует сделать, и местах, которые необходимо посетить. Недолгая прогулка до ближайшего супермаркета пошла на пользу, способствуя приведению в порядок организма, просидевшего несколько часов в самолете. Погода была зимняя, но достаточно тихая - не было ни снега, ни ветра, ни даже тёмных туч на небе. Таня всё также с радостью ловила моменты, когда маленькое чудо давало о себе знать лёгкими толчками, а Максим был просто счастлив, видя её светящиеся глаза и приподнятое настроение... К вечеру добравшись до дома, Татьяна всё-таки почувствовала накопившуюся усталость в ногах и, успев оставить в прихожей лишь куртку, с шумом завалилась на кровать: - Максик, поможешь кроссовки снять? - дважды просить не пришлось, мужчина ловко освободил ножки своей любимой и уже собирался пойти переодеться сам, но за одной последовала и другая просьба. - А можешь меня из джинсов извлечь? Прокрутив в голове, насколько может живот, хоть и не такой еще увеличившийся, затруднять снятие штанов, и взглянув на уставшее лицо девушки, Максим выполнил и эту просьбу. - Готово! - мужчина победоносно встал с кровати и откинул джинсы на стоящий рядом стул. Никакой реакции со стороны Татьяны не последовало, даже банального "спасибо", которое она не жалела ни для кого и никогда... Максим обернулся и, увидев умоляющий взгляд карих глаз, вопрошающе поднял бровь. - Толстовку... Ну, пожалуйста... В ней так жарко... - После неё последует еще какая-то деталь гардероба? - он усмехнулся, но не стал спорить и помог девушке избавиться от тёплой кофты. Таня блаженно вытянула руки и закрыла глаза, в то время как Макс уже успел пробежаться взглядом по оставшемуся в нижнем белье телу и мотнул головой, отгоняя возникшие недетские мысли. - Спасибо, Макс... - Не за что. Пойду умоюсь, - мужчина поспешил удалиться в ванную и отдаться холодной воде для восстановления чистого разума. Перед глазами постоянно мелькала Таня. Сейчас, да и не только, он не мог настаивать на близости, ведь девушка носит под сердцем его ребёнка, возможно, неважно себя чувствует или просто не захочет, но мысль о том, что прямого запрета нет, затмевала все остальные... Немного остыв и успокоившись, Максим сменил футболку и вернулся в комнату. Обстановка не изменилась ни на каплю, и вот, будто и не было этих минут борьбы с собой. - Тань, чем я провинился в прошлой жизни? - Ну, Максик, я так устала, сил совсем нет... Я знаю, ты уже замучился со мной, и если на просьбу переодеть меня и положить спать ты ответишь, что я наглая, то я пойму и соглашусь. Максим глубоко вздохнул и подумал о том, что отказать он ей всё равно не сможет ни в чем и никогда, а ведь она скорее всего это прекрасно знает и потому прибегает к шантажу. Собрав остатки самообладания, мужчина подошел к кровати, взглянул в теплые родные глаза и взял на руки: - Да, ты очень-очень наглая, эксплуатируешь меня, как можешь! Переодевание в пижаму стало практически каторгой, руки то и дело скользили по телу, намереваясь залезть куда не следует, разум мутнел от информации, передаваемой зрением. Ткань свободно обвивала тело девушки, хотя Траньков и сгорал от того, насколько сексуальным оно для него выглядело. В последний момент дав волю лишь одному маленькому желанию, он опустился к животу губами и стал оставлять на нем поцелуи. - Ой, Господи, как щекотно! Макс, прекрати, не могу! - девушка стала смеяться и он поднял на неё глаза, буквально пылающие от желания. Её пробила немая дрожь, остудив порыв любимого. Он аккуратно накрыл животик майкой и укрыл её одеялом: - Спи, котёнок... - Спасибо. Спокойной ночи... Спокойной... Очень спокойной... Спокойнейшей..."

_____________________________

Вечер уже успел накрыть город мантией спокойствия и безмятежности. Осенние дни медленно сменяли друг друга, были так похожи друг на друга, но одновременно так различались... Различались для тех, кто познавал что-то новое каждый день, кто с каждым восходом солнца поражался, глядя на маленькое голубоглазое создание... Таня старалась запомнить каждый день, записать себе в память. "Я хочу иметь возможность когда-нибудь отдаться воспоминаниям, которые позволят прожить эти счастливые моменты заново..." Нет, не только последние три с небольшим месяца были погружены в пучину счастья - вся жизнь, которая началась после встречи своего человека, жизнь, которая началась в буквальном смысле с того, что было брошено всё и сделан шаг в неизвестность. Неизвестность со временем становилась всё менее пугающей и всё более приходилась по душе... А потом и вовсе сменилась на светлое, как чаще всего отзывалось в душе Тани, будущее... Что такое счастье? Счастье - это любовь... И эту аксиому невозможно опровергнуть, эта истина стара как мир. Счастье - это любовь... Девушка сидела на кровати, перебирая кнопки телефона, и задумчиво смотрела на другую половину... Любимый человек. Такой большой и надежный, такой сильный и заботливый, такой родной... Такой настоящий! И этим всё сказано. Приняв какую-то весьма неестественную позу, мужчина заснул крепким сном, который, казалось, распространился и на крохотного человечка рядом... Устав от важных и сложных детских дел, ребёнок абсолютно спокойно спал на крепких отцовских руках... Когда мама кормит и поит, когда папа заботится и так часто веселит, когда родители всегда рядом и дарят всю свою любовь, что еще нужно для счастья?.. Таня улыбнулась своим мыслям. А ведь они не планировали...не планировали расширять свою семью, делать свой союз именно семьей - как ни крути, но это понятие включает в первую очередь наличие ребенка... Нет, конечно, когда-нибудь в будущем планы на маленького наследника были... Планы, которые оговаривались лишь вскользь и почти не обсуждались... Даже не планы, а мечты, обычные мысли... И Таня была уверена, что не стоит даже заикаться об этом, пока их жизни принадлежат любительскому спорту... Они не планировали... Но с другой стороны, разве счастье можно запланировать? Оно просто дается человеку. Может, кто-то свыше решил, что они уже готовы получить свой розовощекий комочек счастья? Перематывая в голове прошедшие в беременности месяцы, Таня не могла поверить, что пережила всё это, что они пережили. Ведь ещё совсем недавно, несколько месяцев назад, она прошла серьезное испытание, после которого долго не могла прийти в себя, и именно оно подарило им встречу с чудесным мальчиком, так похожим на своего отца... Долгие месяцы с растущим в животе сыном, порой трудные дни, боли, страхи, переживания... Нет, ничто не затмевает того, что преподносит жизнь - и это Таня поняла ещё в роддоме. Она любит, она любима. Она счастлива. Ведь счастье - это любовь... Материнские размышления прервал негромкий, но твёрдый чих - Малыш, кажется, сам испугался от того, как чихнул, и пару секунд хлопал глазами. Затем почувствовал поглаживания тёплой отцовской ладони и успокаивающий поцелуй в лоб, отчего снова отдался миру снов. Девушка вернулась к недописанному сообщению и вскоре завершила начатое, отложив телефон на тумбочку. Время было уже поздним, хотя распорядок дня давно прекратил подчиняться каким-либо разумным законам... Приглушив свет, Таня наконец-то исполнила свое желание - обняла любимых мужчин, подарив каждому его порцию поцелуев. Ей было так спокойно засыпать в окружении своих любимых мальчиков, чувствовать их тепло. И Морфей не заставил ждать, даруя светлые красочные сны... Непонятный звон нарушил ночную тишину, Таня практически на автомате притянула кроху к себе, нежно касаясь губами лобика. Телефон. Зачем звонит телефон? Зачем сейчас, ночью, звонит телефон? Что за люди такие... Усталость и недостаток сна пересилили, и, едва восстановилась тишина, девушка снова провалилась в пучину сновидений. Но теперь спокойствие словно испарилось - жуткая беспросветная темнота в собственном сознании, частые резкие движения со стороны Малыша , а главное - ощущение того, что сбежать от этого, проснуться, невозможно. Всё вокруг пропиталось какой-то тоской и отчаянием, поглощавшим всё сильнее... Родное дыхание на шее, родной голос, помогающий вернуться в настоящую реальность: - Танюш... Солнышко, проснись, пожалуйста... Распахнув глаза, Таня ничего не увидела, темная ночь затмила зрение, но отчетливо ощущалось такое знакомое пыхтение под боком. - Тань... - Максим включил ночник и положил ладонь на её плечо. Девушка перевела взгляд на мужчину, на лице которого отражался тусклый свет лампы, в глазах читалось беспокойство и, может, как ей показалось, даже испуг. - Что-то случилось? - Нет... То есть... Танюш, - он посмотрел на мирно сопящего рядом сына. Она поняла его без слов, украдкой поцеловала Малыша и тихо вышла из комнаты. Яркий свет на кухне слепил глаза, в приоткрытую форточку задувал холодный ветер. Девушка обняла себя руками за плечи и подняла голову на часы - еще совсем глубокая ночь... Внутри зародилось какое-то весьма не радужное предчувствие, хорошие новости в таком состоянии получают редко. Максим аккуратно прикрыл окно и передал Тане свою кофту, лежавшую на стуле: - Надень... - Максим, что случилось? - быстро завернувшись в теплую ткань, девушка устремила взгляд на мужчину, но ничего не смогла прочитать по его лицу. Он глубоко вздохнул и потер переносицу: - Лёша звонил... Он ведь в Пермь уехал на той неделе, говорит, мама в больницу попала. Я не совсем понял, что произошло, вроде ничего серьезного, но... - Ты должен поехать. Комнату наполнило молчание. Таня все также смотрела на Максима, а он всё также не поднимал глаз. Ему было страшно. Действительно страшно. И этот страх был таким липким и убивающим... Вихрь разнообразных воспоминаний запеленал разум - вот он еще мальчишкой видит, как прямо на глазах его брат ломает ногу; вот он уже подросший узнает, что никогда больше не увидит своего деда, узнает, но не понимает этих взрослых каких-то нереальных слов; вот ему рассказывают, как не успели спасти друга; вот холодным мраком накатывает известие о смерти отца, опустошая и поражая в самый центр того живого, что есть в человеке... А вот и страшные минуты, когда любимая женщина с растущим в утробе младенцем, не может вздохнуть и теряет сознание прямо на руках... Кажется, что мир уходит из-под ног - судьба снова решила испытать его на прочность. Нет, он больше не намерен терять, он готов на всё ради своих родных и любимых людей - только ради них он живёт на этой планете... - Макс... - Таня не смогла справиться со слишком сильно давящей тишиной. Она подошла ближе и положила ладони на напряженные руки любимого. Прикосновение в ту же секунду передало часть ноющей тоски - она закусила губу и чуть сжала пальцы. - Ты должен ехать, слышишь? Молчание продолжалось. Он слышал. Слышал, но молчал. А что он может сказать? Он ведь взрослый сильный мужчина, где взять права, чтобы отдать хоть часть тяжести, упавшей на плечи, ей - маленькой хрупкой девушке? Но в то же время он, как никто лучше, знал, что это, пожалуй, самый сильный человечек на Земле и ей больше всего хочется помочь ему... Максим поднял глаза и встретился взглядом со взволнованными, но не менее чудесными, глазами - всё, что было на его сердце и душе, как на ладони предстало перед ней. Ему нечего скрывать, она знает его от и до, знает и любит. Таня почувствовала, как появляется ком в горле, как быстрее начинает колотиться сердце, как сложно ей просто смотреть в эти большие ясные глаза, ищущие ответа. Она медленно обхватила его руками и как можно сильнее прижалась всем телом, зарывая лицо в родную широкую грудь... Всё будет хорошо. Я рядом. Мы справимся. Я чувствую это... Спасибо. - Ты уверена, солнце? - Конечно. Ты ведь сам знаешь, что больших хлопот со Степкой нет и ничего не случится, если ты уедешь на какое-то время. Сейчас ты нужен там. - Знаю, Тань, знаю... Но все равно неспокойно мне улетать без вас... - Мы всегда с тобой... - Вот здесь, - Максим взял Танину ладошку и приложил к своей груди. - Пора ехать, а то на самолет опоздаешь... - Родители точно не смогут? Или Оля? - Не волнуйся за меня, всё будет хорошо. Позвони, как приземлишься, и... И держи в курсе, пожалуйста... - Хорошо кушать не забывай...и одевайся тепло...холодает... - он провел тыльной стороной ладони по щеке. - Я помню... - Я тебя люблю... - И я тебя люблю... Поднявшись на мысочки, Таня не успела и глазом моргнуть, как почувствовала очертания родных губ, поцелуй был не таким, как другие, получаемые ежедневно, этот прощальный поцелуй наполнял ещё не сформировавшейся до конца тоской, он был требовательным и в какой-то мере даже агрессивным... И лишь из-за прекращающегося воздуха в легких пришлось оторваться друг от друга, девушка опустила глаза и закусила губу. Она оперлась лбом о широкую грудь... Нет, она не привыкла прощаться, прощаться с тем, кто является неотъемлемой частью самого твоего существа - как это?.. Хотелось запомнить и запах, и вкус, и непередаваемое чувство постоянной защиты, надежности, чувство присутствия рядом... - Поцелуй Стёпу от меня, когда проснется... Пусть не обижается, я скоро вернусь к своим малышам, - Максим чмокнул Таню в нос и постарался улыбнуться. - Будь аккуратней, пожалуйста. Буду ждать встречи... Всё будет хорошо.