_____________________________
Воспоминания о самых первых днях, часах и минутах своего крохи снова и снова посещали Танино сознание, порой даже проникали во сны, заставляя ещё раз проживать случившееся. И самым большим волнением после рождения сына стала их первая разлука - у новоиспеченной матери даже слезы на глаза навернулись, когда она отдавала свой маленький сверточек, а от известия, что возможно понадобится лечение, они, не сдержавшись, вырвались наружу. Целых девять месяцев они были неразрывно вместе, и это расставание, пускай и недолгое, отягощало... Уставший организм просил отдыха, и буквально в течение каких-то минут получил желаемое - Таня заснула с улыбкой, ведь рядом находился её любимый человек, одаривший теплым взглядом добрых глаз и нежными словами благодарности; она была счастлива, подарив ему самый ценный в жизни подарок. Максим не мог налюбоваться на свою красавицу, на свою умницу, которая с достоинством прошла это испытание, и мир наконец-то встретился с маленьким наследником... Мужчина провел тыльной стороной ладони по её щеке: - Мать моего ребёнка... - слова, пусть и произнесенные шёпотом, услаждали слух. Он спокойно мог просидеть так хоть весь остаток ночи, хоть до самого её пробуждения, но сейчас нужно было уйти, уйти, чтобы вернуться, когда встанет солнце... Заботливо поправив легкий плед, Максим поспешил покинуть лечебное учреждение и только за порогом понял, как же устал сам... Переволновался, утомился, перенервничал... Провел весь день с самого утра на ногах, ни на секунду не отпускал Таню, стараясь помочь, как только возможно, пытался облегчить её мучения - в какой-то момент от вида беспросветной боли в её глазах держать себя в руках стало совсем трудно, в голове поселилась одна единственная мысль, капавшая в самый центр сознания - Господи, что же я натворил с живым человеком, что он так страдает?.. Слава Богу, что все подобные изречения остаются там, в глубине родильного зала, и полностью стираются из подкорки при виде этого крохотного комочка, какие-то секунды назад появившегося на свет. Момент, который навсегда запомнится обоим - это первый крик их маленького сокровища... Первый крик, после которого можно выдохнуть, набрать полные легкие кислорода и дышать в свое удовольствие. Вот он, твоя кровь и плоть, живой и даже совсем невредимый, сообщает всем, что он родился, что рад наконец-то встретиться со своими мамкой и папкой... Улыбнувшись вновь представшей перед глазами картине с несколько секунд от роду сыном, Максим все-таки сел за руль, рука автоматически потянулась к телефону, напоминая об обещании данном Тане около часа назад... Время давно за полночь, но ничего не поделаешь... Звонок по знакомому номеру из "избранных", долгие гудки на другом конце линии, мимолетная мысль о том, что возможно никто не ответит, но потом всё же родной голос, сонный, но от такого пробуждения неимоверно испуганный: - Максим? - Мама... Мам, поздравляю, ты стала бабушкой... Выдох и переваривание информации, сон как рукой сняло: - Родился? Неужели!.. Максим, дорогой, спасибо вам... Как Танечка? Как малыш? Мальчик? Всё в порядке? - Всё хорошо, не волнуйся, всё хорошо... Мальчик... Совсем малютка - три килограмма, сорок девять сантиметров... Я такой счастливый, ты не представляешь, она лучшая, она справилась... Второй звонок более ответственный, может, и стоило позволить ей самой совершить ритуал, но уж слишком уставшей и обессиленной она выглядела. Конечно, так будет лучше. Ещё более долгое ожидание, надежда прорваться через километры, сквозь роуминг, нарушая ночной покой. Повторение радостных слов, рассказ о том, какая же у них замечательная дочь, прекрасный внук и мешок нескончаемого счастья в придачу... Дни проведенные в палате роддома смешались в один сплошной клубок, их Вселенная обрела новый центр - маленький, помещающийся на одной папиной ладони... Таня с каждым днем всё больше удивлялась и всё меньше понимала, как же раньше они жили без этого тёплого комочка... Максим поражался насколько сильно ему хочется постоянно быть рядом, держать Малыша на своих руках, укачивать, смотреть, как он спит... А при одном взгляде на Таню сердце грозилось выпрыгнуть из грудной клетки, его накрывала волна нежности и бесконечной любви к своей женщине, он всё чаще целовал её руки и повторял, как сильно любит... Мужчина отменно справлялся уже с недельным младенцем, вжился в роль отца как влитой, в то время как мама порой не находила себе места, боясь неправильно взять это ручное создание и причинить боль. Максим с настоящим наслаждением занимался купанием крохи, которому это безумно нравилось - ещё не забытая водная среда в мамином животике давала о себе знать - случалось так, что Малыш засыпал прямо на папиной ладони, безмятежно прикрыв глазки. Часто Таня, не скрывая удовольствия, любовалась, как Макс немного играл со Стёпой - любимым занятием было стимулирование ладонно-ротового рефлекса - ему нравилось вкладывать большой палец в маленькую ладошку сына, которую он крепко сжимал, поглаживать остальными пальцами тыльную сторону ручек и наблюдать, как ребёнок приоткрывает ротик... Максим называл это волшебством. И он ничуть не ошибался, ведь этот мизерный человечек был чудом, результатом самого настоящего волшебства... С восхищением Танюша легко массировала маленькие стопы сына, любимые крошки-ножки, не забывая одаривать их поцелуями, отчего Малыш чуть высовывал язычок, будто старался улыбнуться... В ясных голубых глазах крохи она всегда видела его отца, своего любимого и самого близкого человека, который каждый вечер, несмотря ни на что, усталость ли или просто не лучший день, не забывал дарить ей поцелуи, пропитанные любовью, передающие силу и поддержку..._____________________________
Приближение осени затянуло тучами небо и принесло с собой холодный ветер. Ночами часто лил дождь, с силой стуча по крыше, порой гремела гроза и сверкала молния - последние явления не на шутку пугали маленького Стёпу, он начинал хныкать и успокаивался лишь оказавшись под боком у мамы, причем она непременно должна была спеть какую-нибудь колыбельную, чтобы заглушить непогоду за окном. В один из таких серых вечеров семья заняла место у телевизора - Таня растянулась на кровати, немного задремав под бормотание ведущего новостей, Максим же был полон энергии и занят игрой с сыном в поиски его собственных маленьких ручек, Малыш весело агукал отцу в ответ и гордо улыбался, когда находил вместе с ручками ещё и ножки... Посмотрев со стороны, можно подумать, что идиллия в этом доме существовала всегда и во всем, непринужденная обстановка охватила даже углы комнат, а спокойствие настолько прижилось, что не ушло бы ни под каким предлогом. Никто бы не отказался от подобного развития событий, но, увы, не всё было так просто... Поиски ручек и ножек радовали почти пятикилограммового ребёнка, что называется, до поры, до времени... На улице громыхнуло, и комната на мгновение озарилась яркой вспышкой - лицо Малыша в ту же секунду изменилось, он надул губки и округлил глазки, с надеждой взирая на отца, который, по его мнению, должен был в срочном порядке остановить природную бурю за окном. Максим сразу понял, чем грозит такая неприятность. Взглянул на Таню, мирно сопящую, подперев лицо ладошкой, уловил, как колышутся её реснички, что означало крепкий сон, возможно, сопровождающийся красочными сновидениями, которые, по её рассказам, в последнее время стали часто являться по ночам, и решил, что не даст сыну разбудить маму из-за очередной грозы... Но сын, однако, тоже успел принять решение, не согласовав его с отцом. Гром снова поразил небо, отзвуками проникая в комнату... Стёпа от расстройства дернул обеими ножками, попав папе в грудь, и издал пронзительный крик на довольно высокой частоте. Максим подхватил Малыша на руки и удрученно вздохнул - не успел... Таня резко распахнула глаза, фокусируя взгляд на раздражающем факторе... - Спи, спи... Мы сейчас успокоимся... - мужчина направился к выходу из комнаты, покачивая сына на руках. - Правда? Ну ты чего?.. Ты же знаешь, это просто гроза, она тебя не тронет, я рядом... Ну что же ты плачешь?.. Малютке было откровенно плевать на папины слова, громыхания с каждым разом пугали всё больше и больше, слёзы градом полились из глаз, сопровождаясь громким плачем... Предприняв еще пару попыток успокоить дитя, Максим потерпел столько же поражений - Малыш брыкался и плакал все сильнее. Сквозь гром и рыдания раздался еще один голос: - Ма-а-акс! Макс, прекрати, пожалуйста, неси его сюда... Дай мне... Получив очередной пинок в плечо, мужчина согласился со словами любимой и с повинной головой понес кричащее создание обратно в комнату. - Прости, Танюш... Ты же знаешь его реакцию... - Давай сюда... - сын перекочевал в мамины руки и на мгновение даже затих. - Ну, маленький мой, что такое? Опять глупый гром тебя обижает, да, зайчик? Снова округлив глаза, как несколько минут назад, Стёпа посмотрел на маму и как бы в подтверждение её слов протянул ладошки, цепляясь за шею. Перехватив кроху поудобнее, Таня крепко прижала его к себе, прозвучало ещё пару всхлипов, прежде чем послышалось спокойное пыхтение. Малыш уперся ножками в мамин живот и привалился к груди, обхватив её ручками - чувство безопасности будто накрыло его с головой... - Нет, ну если я так лягу, то тоже успокоюсь! - Максим! - А что? - Ничего... Он же маленький... - Зато мыслит как взрослый! Видно, в кого пошёл, смотри, у нас одинаковые вкусы! - Глупый! - Таня тоже улыбнулась, видя довольное лицо Транькова. - Лучше одеяло принеси... - Та-а-ак... Доставка одеяла... - взяв со стула, Максим расстелил тёплую материю так, что из-под неё торчала лишь самая макушка мальчика. Аккуратно поправив ткань, Таня погладила свое сокровище ладонью - Малыш утихомирился, чувствуя тепло маминого тела. Раскаты грома продолжали рассекать небо, из-за чего Стёпа многозначительно толкнулся ножками, напоминая маме о своем страхе... - Помню-помню... Что сегодня поём? Доверишься моему выбору? Почувствовав ещё один толчок, так похожий на те, что Таня ощущала во время беременности, она расценила это как согласие и, недолго думая, приступила к исполнению колыбельной: - Ложкой снег мешая, ночь идёт большая, что же ты глупышка не спишь?.. Спят твои соседи, белые медведи, спи и ты скорей, малыш... Пыхтение постепенно становилось всё размереннее, от бывших слёз не осталось и следа. Вяло зевнув, Таня обняла ребенка ещё сильнее, ближе притягивая к себе, чувствуя "маленькие лапки" на своем теле. Максим, на время колыбельных вышедший из комнаты, вернулся уже умывшийся и не смог сдержать улыбку - будто два паровозика, ровным дыханием заполнили комнату его два самых родных человечка. Стянув футболку, он залез под одеяло, обернул руками любимые, такие хрупкие и одновременно такие крепкие, плечи и оставил поцелуи на висках у Тани и Малыша: - Моё счастье... Спокойной ночи... И стало вновь понятно, что ничто не может омрачить их утро, день или вечер. Даже тучи на небе и те превращались в солнце, когда действия побуждались зовом сердца. Просто быть рядом, быть вместе, быть одной семьей - их самая большая ценность и самое главное оружие. Любовь, когда-то объединившая два сердца, выросла ещё больше, теперь она скрепляла три сердца воедино, три сердца, бьющиеся на одной волне, три сердца, любящие друг друга больше жизни.