Я стираю из вечности память.

Сердце гулко колотится где-то в висках, в ушах шумит, и к горлу подкатывает тошнота. Резкая смена событий превращает внутреннее мироощущение в пестрящий калейдоскоп, когда невозможно четко сосредоточиться на чем-то одном. Мозг отказывается генерировать какую-либо мыслительную деятельность – просто заставляет тело двигаться по инерции, не пытаясь проанализировать и устранить причину. А нужно ли? Я бы, несомненно, догнал убегающую девушку, только вовремя вспомнил, что выскочил из трейлера в одних брюках, а спринт с голым торсом в холодную зимнюю ночь под мерзким моросящим дождем – идея не из лучших. Постепенно сбавляя темп, я окончательно остановился недалеко от поворота на центральную тропу, вытоптанную множеством спешащих туда-сюда людей, и скрылся за рядом пышных хвойных кустов. Судорожно отдышался, пытаясь усмирить бурю перемешавшихся внутри меня эмоций. Студеный воздух уверенно вытеснял остатки тепла из разгоряченного тела, выветривал алкогольный туман из головы. Постепенно возвращалось ощущение реальности, благодаря которому стало очевидным, что логично для начала пойти переодеться, а уж после попытаться поговорить с ней. Хотя я весьма смутно представлял, как строить разговор в данной ситуации. В подобной переделке мне еще никогда бывать не приходилось. В безумном порыве взъерошиваю с диким рыком намокшие волосы, собираясь грязно выругаться вслух, дабы спустить пар, как боковым зрением замечаю движение слева. Резко оборачиваюсь: всего лишь один из осветителей, непонятно каким образом оказавшийся в столь поздний час в актерском секторе. Бес с ним, пусть думает, что один неуравновешенный актер решил порепетировать в одиночестве, вдали от любопытствующих. Чертыхаясь на каждом шагу, я вернулся в трейлер. Эйдан все еще был там. Он даже не удосужился одеться – так и сидел посреди кровати, потягивая виски, словно ничего не произошло. Увидев меня, лишь вопросительно сощурил глаза. - Слушай, прости, что так получилось. Не знаю, что на меня нашло, как-то спонтанно вышло, - смущенно продолжаю топтаться на пороге. - Тебе сейчас лучше уйти. Мне необходимо побыть одному, я не готов оправдываться еще и перед тобой. - Ты серьезно? – парень встает и приближается ко мне. Его горячие ладони обжигают мои плечи. – Совсем замерз. Не стоило бегать раздетым. Простудишься – лечи тебя потом. - А что я должен был сделать?! – на меня накатывает непонятное раздражение, побуждающее огрызаться. Бесит. Я ему ребенок, что ли? – Она моя девушка, между прочим! Так что будь добр, оставь свои игры для другого случая. - А кем тогда для тебя являюсь я? – пальцы впиваются в кожу – нет сомнений, что ряд синяков на предплечьях мне гарантирован. – По-твоему, это я играю? То есть просто очередной приятель забежал в гости на чашку виски исключительно по собственной воле, а не потому, что ты позвал? И, к слову, она ведь, бедняжка, тоже приехала сюда из Окленда без приглашения? Знаешь, Дин, меня все задолбало! Играешь как раз-таки ты. Испуганно прячешься под маской душевных мытарств, а на самом деле просто трусишь пересечь границу личного комфорта! А ты хоть раз задумывался, какую боль ты причиняешь людям, которые любят тебя? Боишься сказать правду хоть кому-то из них, вместо этого продолжая лгать всем! Думал, каково это, когда тебя на протяжении долгого времени вначале приманивают поближе, приучают к взаимному доверию, а потом – бах – резко дают пинка под зад? И так раз за разом! Я не мазохист, чтобы терпеть подобное бесконечно. Либо ты определяешься здесь и сейчас, либо можешь забыть о моем существовании, даже в качества твоего друга! Ирландец уже не сдерживался, повысив тональность до максимума. Он кричал на меня, обвинял во всем подряд, но почему-то не хотелось грубить ему в ответ, а вот врезать хорошенько – да. Наверное, в его словах была немалая доля истины, только мне претило выслушивать ее в подобном ключе. Меня, взрослого, состоявшегося в жизни мужчину, отчитывали словно сопливого юнца. Я с вызовом посмотрел ему в лицо. Его радужки казались полностью черными, в глубине этой тьмы полыхал гнев. Начни я проявлять агрессию – и мы бы точно сцепились, без крови бы не обошлось. Вот уж действительно: от любви до ненависти… Хотя скорее от страсти в данном случае. О любви я говорить точно не собирался, а думать тем более. Да какого хрена они возомнили, будто я им что-то должен? Я, в конце концов, никому из них сам не набивался! Стресс окончательно подкосил ослабевшее тело. У меня внезапно закружилась голова. Хотелось просто лечь куда-нибудь на горизонтальную поверхность. Хотелось, чтобы меня оставили в покое. - Не вынуждай меня делать выбор в таком состоянии, - разом онемевший язык едва ворочался в пересохшем рту. Я нашел силы вырваться и жадно припал к крану с холодной водой, сполоснул лицо там же. Немного полегчало. Неприятный озноб предательски прокатился по ослабевшему телу. - Поговорим в другой раз, а сейчас иди к себе. Не желаю никого видеть, - чеканя каждое слово, я неотрывно смотрел прямо на него. Если бы тогда мой голос дрогнул, если бы я замялся – думаю, Тернер сбавил бы обороты. Но я не прогнулся. Он исступленно зарычал, резко сбил меня с ног, уселся сверху, придавливая своей массой, и занес кулак для удара. Напряженные стальные мускулы словно натянутая до предела тетива боевого лука – осталось только отпустить. Было в этом и нечто особенно прекрасное, понятное далеко не каждому. Что я тогда чувствовал? Точно не страх перед неизбежной болью – скорее ужас. Оттого, что на этом все закончится раз и навсегда, что это будет последним воспоминанием о наших отношениях. Так до банального глупо. А он поморщился в бессильном отчаянии и со всего размаха впечатал кулак в дверной косяк. Металлический звон эхом разошелся по замкнутому пространству. Я на мгновение опешил, потом скосил взгляд на дверь, где на белом крашеном железе остались смазанные красные полосы. Мне уже приходилось видеть его кровь. И снова это случается из-за меня. В это время Эйдан поднялся, подхватил с пола свою одежду и на выходе жестко выплюнул через плечо: - Fhealltóir!* Лучше бы ударил. Свернувшись на полу и уткнувшись лбом в свои руки, мне малодушно хотелось заскулить. Определенно, худший день за последние несколько лет. Я вдруг осознал, насколько хорошо жил в плане собственного удобства, но в то же время насколько неправильно по морально-этическим соображениям. Слишком много ошибок, а все по причине моей патологической нерешительности. И кому хуже в итоге? С трудом поднявшись, я заставил себя принять душ, после рухнул на кровать. По идее, неплохо было бы поразмыслить, каким образом объясниться с Сарой, стоит ли говорить ей правду? Или лучше сочинить очередное оправдание? Только вот думал в эту ночь я вовсе не о ней. Мысли о Тернере, о том, что между нами случилось и еще могло случиться, не давали мне покоя. Меня пугало полное отсутствие внутреннего раскаяния за содеянное, которое, по сути, неминуемо после подобного. А еще я боялся за Эйдана, поскольку знал, насколько изощренно он умеет пожирать самого себя изнутри за мои же слабости. Беспокойный, рваный сон, более походящий на бред, стал моим спутником на всю ночь. Утром я специально встал пораньше, дабы избежать коллективного интереса к моим действиям: еще свидетелей до кучи не хватало. Выскочив за дверь в наспех накинутой ветровке, я всмотрелся в понурое серое небо, едва начинающее светлеть от неизбежно восходящего солнца, но возвращаться и надевать что-то теплее не стал. Городок только начинал просыпаться. К счастью, по пути мне никто не встретился, лишь у въездных ворот команда рабочих шумно грузила коробки с реквизитом в открытый внедорожник. Я понятия не имел, где искать Сару, ведь вполне возможно, что она уехала домой, что было нежелательным, поскольку я твердо решил внести ясность в наши отношения. К счастью, девушка нашлась практически сразу. Она стояла у входа в административное здание, уткнувшись в тускло мерцающий экран планшета. Думаю, она ночевала у гримерш, с которыми успела спеться за несколько дней своего пребывания здесь. Ее лицо казалось слегка припухшим. Может, ото сна, хотя подозреваю, что она попросту проплакала всю ночь. Чувство вины в очередной раз неприятно царапнуло изнутри. «Раскаяние сродни очищению», – так я пытался себя хоть как-то оправдать. Собравшись с мыслями, я решительно направился к ней. - Сара! – девушка вздрогнула и отшатнулась от меня, оглядываясь по сторонам, словно решая, в какую сторону лучше бежать. – Не уходи, пожалуйста, нам надо поговорить. - Нам не о чем разговаривать. Мне достаточно того, что я видела, - она фыркнула подобно оскорбленной кошке. - Видела что? – надо косить под идиота, лишь бы вывести ее на разговор. - Я, конечно, подозревала, что ваши дружеские отношения немного… эммм… экстравагантные. Но списывала подозрения на разыгравшуюся фантазию. И оказалась в итоге права! Черт возьми, Дин, вы с ним реально спите? – истерически взвизгнув, Сара не сумела скрыть свои истинные эмоции. - Нет, мы не спим, - обидно быть обвиненным в том, чего не совершал, хотя и не исключал как возможность. - А насколько у вас все серьезно? – ее насмешливый взгляд сбивал с толку. - Не могу сказать, для меня пока все слишком запутанно, - это был действительно честный ответ. – Просто партнеры и друзья, которые могут слегка перебрать и постебаться. В любом случае, наши отношения вполне законны, и ничего противоестественного между нами не происходит. - Не надо держать меня за дуру! – Сара наконец-то убрала гаджет в сумку. – Думаешь, я не знаю о всех твоих интрижках с коллегами-актрисками, к которым ты часто забегал в гости, оставаясь на ночь? Ну, ты человек публичный, преданностью никогда не отличался, но парень… это уже предел! - Послушай… - Хватит! – девушка мне ни слова не позволяла вставить. – Я возвращаюсь домой. А ты разбирайся сам как хочешь. Довольно с меня лжи и бесперспективных ожиданий. Трахайся с кем пожелаешь, только оставь меня в покое. Я хотел возразить, но в этот момент входная дверь распахнулась и моя собеседница моментально скрылась за ней. Судя по всему, она пришла, чтобы забрать свои вещи. Идти следом не было смысла: такой категоричной я ее знал. От осознания, что это финал, стало не по себе. Ожидание долгого разговора с подробной расстановкой всех точек явно было напрасным. Хотя, если хорошенько подумать, удерживать ее рядом столь долгое время было действительно эгоистично с моей стороны. Она слишком хорошая для подонка вроде меня. Как же мне надоело чувствовать себя виноватым! А все из-за этого гребаного ирландца! До встречи с ним я просто жил в свое удовольствие, а он постоянно вынуждает меня принимать решения. Но почему-то злиться на него в полную силу не получалось. На секунду мелькнула мысль попытаться все вернуть, надавить на слабые места девушки, дать ей почувствовать, насколько она важна для меня – это всегда срабатывало. Но впервые мне претило так поступать. Правильнее отпустить ее – пусть наконец встретит более достойного спутника. А мне пора реально повзрослеть и начать уже отвечать за собственные поступки. Остаток и без того дурацкого дня прошел весьма уныло. Скучное, затянутое ожидание в костюме моего персонажа на протяжении многих часов и ни одного дубля. Может и к лучшему, ибо как следует настроиться на игру едва ли удалось. Эйдан меня не замечал, показательно игнорируя мое присутствие, зато ребята повадились расспрашивать, куда пропала Сара. Пришлось врать, что заболел мой пес и ей срочно пришло выехать к нему на помощь. Вроде верили, сочувствовали, хотя и не слишком убедительно. Окончательно разомлев от ничегонеделания, я уже планировал вздремнуть на скамье, как поступил сигнал о завершении съемок на сегодня. После чего нам сообщили, что новый материал будут сверять со старым по качеству, поэтому пару дней актеры не понадобятся, так что каждый волен использовать освободившееся время по собственному усмотрению. Что ж, дважды просить не пришлось: у каждого имелись отложенные дела и планы, ждущие своего часа. А вот мне вовсе не мечталось перебраться из одной рутины в другую. Съездить домой, отлежаться и переосмыслить наболевшее? Почему бы и нет? Собрав самое необходимое, уместившееся в небольшую дорожную сумку, я сразу после обеда выкатил на влажную от моросящего дождя трассу. Мрачное небо заволокли тяжелые тучи. Порывистое завывание ветра не предвещало ничего хорошего. Утром по радио объявили штормовое предупреждение. Видимо, не ошиблись. Включив расслабляющую музыку, я тщетно пытался просто не думать ни о чем. Только вот грубые слова из тех прекрасных уст, что намедни столь сладко обжигали меня своими прикосновениями, не давали мне покоя. Как давно меня начало волновать его мнение? На протяжении всего пути неприятное чувство ворочалось в груди, словно я забыл о чем-то важном. Хотя я точно ничего не забывал – скорее глубоко переживал, что не сделал того, чего следовало сделать: собрать волю в кулак, плюнуть на уязвленную гордость и попытаться заговорить с Эйданом первым, даже если бы пришлось прижать его к стене. Может, он и не стал бы меня слушать, но в очередной раз уехать, не обмолвившись ни единым словом… Какой же я неисправимый болван. Новый рассвет, и в его лучах я приближаюсь к родным до щемящей боли местам. Выкрашенная белой краской деревянная беседка начала трескаться под напором затяжных ливней – так неизбежно происходит из года в год. Цветы на клумбе пожелтели и распластали свои листья по склизкой почве, а пруд покрылся слоем павшей листвы с ближайших деревьев. Песочно-бежевый пёс бежит мне навстречу, и ему плевать на новозеландскую зиму с ее бесконечными дождями и промозглым ветром. Он просто любит, когда я возвращаюсь. А я люблю его, с неприкрытой радостью позволяя перепачкать мой чистый свитер грязными лапами. Мы вдвоем проходим в узкий проем скрипнувшей двери, оставляя за собой влажные серые отпечатки на вымытом полу. Дом встретил меня безмолвием. Родные в очередной раз разъехались кто куда. Судя по стерильной чистоте гостиной, горничная была совсем недавно, но уже ушла. Я с чистой совестью плеснул бренди в бокал со льдом и побрел наверх, мечтая как следует выспаться. Fhealltóir* - предатель, изменник (ирландский)